сивый,  великолепно  сложенный.  Его  пах  был
прямо перед моими глазами. У него и член был красивый, и  темные  волосы
лобка удивительно картинно, классически правильно обрамляли его, как  на
античных скульптурах. Я едва сдержалась, чтобы не припасть...
   Еле переводя дух - грудь моя вздымалась  и  не  было  больше  никакой
возможности, да и  надобности  скрывать  это  -  я  подняла  взгляд.  Он
возвышался надо мной - уверенный в себе, немного ироничный, нежный.
   - А теперь скажи: возьми меня, Джонатан.

***

   Я думала -  не  выдержу.  Я  думала  -  умру  на  месте.  Отчего  это
словесная, - не более! - игра так сильно возбуждала меня,  когда  я  уже
была и так доведена до крайнего предела и, казалось, к этому уже  ничего
не может прибавиться? Не знаю. Но я уже содрогалась в экстазе.
   С трудом разжав челюсти, я выговорила:
   - Я люблю тебя, Джонатан...

***

   Он не ожидал этих слов. Прикрыв на секунду глаза, он покачнулся,  как
от удара, и медленно опустился к моим коленям.
   Он их обнял.  Он  терся  о  них  щекой,  задыхаясь.  Он  покрывал  их
быстрыми, горячечными поцелуями...
   Я тоже не  ожидала  этих  слов  от  самой  себя.  Они  находились  за
пределами этой  игры,  которую  каждый  из  нас  вел  на  свой  лад,  и,
ворвавшись  в  нее,  поломали  все  правила,  размели  на   клочки   все
двусмысленности,  все  недоговоренности,  все  намеки.  Игра  распалась,
осела,  как  мыльная  пена,  и  обнажила  правду,  разительную  в  своей
простоте. И этой правдой была любовь.

***

   Я обхватила его голову руками и замерла.  У  меня  на  глазах  стояли
слезы.
   Не знаю, сколько времени мы сидели так: он на полу, у моих ног, я  на
кровати, склонившись к нему. В моей комнате стояла тишина, и тишина  эта
была насыщена счастьем. Я не знала, как сложится наша дальнейшая  жизнь,
но я знала одно - мы никогда уже не расстанемся. Мы не можем расстаться.
Мы будем всегда вместе.

***

   И только когда я шелохнулась, он поднял ко мне свое лицо.  Его  глаза
затопили меня синим сиянием с головой. Я протянула ему руки, я нашла его
губы, я  прижалась  к  его  жаркому  телу,  которое  скользило  по  мне,
опрокидывая.
   - Ты увидишь, это будет прекрасно, - прошептал Джонатан, падая в  мои
разверстые колени...
   И это было прекрасно.
   1999 год, Париж