. Это твой конек, и речь идет о твоей родине.
   -  В  Висбадене  расположен  штаб  Bundeskriminalamt,  или   БКА,   -
федерального ведомства уголовной полиции, - сказал Гюнтер. - БКА -  это,
грубо говоря, немецкий аналог ФБР. В  его  ведении  находится  борьба  с
терроризмом, а мое бывшее подразделение - ГШГ-9  -  занимается  захватом
бандитов, когда они уже обнаружены и  их  личность  установлена.  В  БКА
здорово научились выслеживать террористов, и один из секретов их  успеха
- висбаденский компьютер,  -  он  ухмыльнулся,  -  известный  также  под
кличкой "Комиссар".
   - Это штучка что надо, - вмешался Килмара. - Он появился там примерно
год назад.  Сплошь  стекло  и  бетон,  и  стоит  на  холме,  где  раньше
совершались казни, - самое подходящее  место.  Эту  зверюгу  обслуживает
больше трех тысяч человек в одном только Висбадене, а бюджет организации
достигает сотен миллионов  немецких  марок.  Они  не  просто  записывают
информацию. Они буквально  купаются  в  ней.  Имена,  описания,  адреса,
родственники, предки, связи, личные  пристрастия  и  вкусы,  сексуальные
отклонения, особенности речи - короче, все, что  может  хоть  как-нибудь
помочь в розыске.
   - Двенадцать миллионов постоянно обновляемых файлов, и это число  все
время растет, - с гордостью сказал Гюнтер.
   Оруэлловский "1984-й" ухе наступил, подумав Фицдуэйн. Этого просто не
заметили. Он взял налитый Килмарой стакан с виски.
   - Весьма любопытно, - сказал он, - но какое отношение ваш  "Комиссар"
имеет к моим нынешним поискам? Килмара поднял свой стакан.
   - Slainte <Выпьем! (ирл.). >!
   - Prosit! <Ваше здоровье! (лат.). > - отозвался Гюнтер, салютуя своей
порцией.
   - Будем? - не слишком радостно откликнулся Фицдуэйн. Ему не терпелось
узнать что-нибудь более существенное.
   Килмара подвинул к нему лежащий на столе документ.
   - Один из двенадцати миллионов, - сказал он. - Содержание,  в  общем,
довольно стерильное.
   Фицдуэйн поднял тоненькую папку. На ней значилось:
   "РУДОЛЬФ ФОН ГРАФФЕНЛАУБ (ПОКОЙНЫЙ)".

Глава 7

   Молодой немецкий турист и его симпатичная подруга-итальянка  вылетели
в Дублин прошлым вечером,  прямым  рейсом  швейцарской  авиакомпании  из
Цюриха.  Когда  они  приземлились,  немец  проверил  время  по  японским
наручным часам. Швейцарцы  имеют  скучную  манеру  рассчитывать  все  по
секундам; вот и теперь самолет прилетел без малейшего опоздания.
   В  зале  для  новоприбывших  они  арендовали  на   неделю   маленький
темно-синий "форд-эскорт"; туристский сезон еще не наступил, и плата  за
аренду  была  небольшой.  Сверх  обычной  суммы  они  внесли  деньги  за
неограниченный пробег и полную страховку машины. Они  назвались  Дитером
Кретцем,  двадцати  четырех  лет,  из  Гамбурга,   и   Тиной   Бруньоли,
девятнадцати лет, из Милана. Заплатили они наличными.
   Оснащенные картами,  путеводителями  и  многочисленными  проспектами,
Дитер и Тина поехали в центр Дублина и сняли двухкомнатный номер в отеле
"Ройял-Дублин" на О`Коннелл-стрит. Они пообедали  в  ресторане  отеля  и
рано отправились на покой. Муха на стене их комнаты могла  бы  заметить,
что, раздеваясь, они едва обменялись  парой  слов,  и,  хотя  они  спали
обнаженными на большой двуспальной кровати, дело  обошлось  без  занятий
любовью.
   Утром Дитер проснулся и услышал, как Тина плещется в ванной. Дверь  в
ванную была открыта, и оттуда падал свет в затемненную шторами  спальню.
Дитер сбросил с себя одеяло и потянулся, как кот; его тело было гибким и
сильным, на груди курчавились черные волосы. Под густыми  черными  усами
сверкали белые зубы. Он с удовольствием  поглядел  на  свой  отвердевший
пенис. На головке пениса блестела влага, и он чуть подрагивал, взывая об
облегчении.
   Дитер поднялся с постели и в несколько шагов достиг освещенной двери.
Волосы Тины были собраны  на  макушке  в  свободный  узел;  она  стояла,
склонившись над ванной. Ее молодое тело  было  оливково-золотого  цвета;
если не считать узких черных трусиков, она была  совершенно  обнаженной.
Он видел пушок у основания ее шеи. Он взялся за резинку  ее  трусиков  и
медленно спустил их почти до колен.
   Тина даже не пошевелилась. Она сжала край  ванны  руками  с  длинными
тонкими пальцами, а он не  торопясь  раздвинул  ей  ягодицы.  Затем  она
почувствовала   сладковатый    запах    и    прохладное    прикосновение
косметического крема. Когда он проник в ее узкое отверстие,  она  издала
сдавленный вскрик, и костяшки на ее руках,  вцепившихся  в  край  ванны,
побелели. Она сосала его палец. Было так больно и так хорошо. Все  члены
Круга пользовались только этим способом. Так учила Магическая Книга.
   Так повелел Вождь.
   Пакет  был  тяжелый,  чуть  длиннее  обувной  коробки.  Сверху   были
несколько слоев плотной коричневой бумаги, крепко  обмотанных  блестящей
коричневой липкой лентой. Внутри  ничего  не  болталось  и  не  гремело.
Содержимое свертка было упаковано надежно.
   Пакет был адресован мистеру Дитеру Кретцу и  оставлен  у  дежурной  в
вестибюле Дублинского  Королевского  отеля  утром,  в  начале  девятого.
Принесший его человек был похож на обычного дублинского таксиста и  имел
незапоминающуюся внешность. Потом о нем смогли вспомнить лишь то, что он
говорил "как типичный дублинец".
   Молодая пара позавтракала у себя в номере, вывесив на Двери  табличку
"Просьба не  беспокоить",  и,  как  часто  поступали  молодые  пары,  не
появлялась оттуда почти до полудня.
   Когда они вышли, дежурная передала им сверток. Она и забыла бы о нем,
не обратись к ней с вопросом молодой немец. Получив пакет, он  улыбнулся
и заметил, что, пожалуй, не успеет  вскрыть  его  прямо  сейчас.  Правой
рукой он обнимал за плечи свою подругу и выглядел спокойным и  уверенным
- даже умиротворенным.
   Служащий отеля перенес их сумки в  машину,  хотя  пакет  немец  сразу
сунул под мышку и отдавать не стал.  Он  сам  положил  его  в  багажник.
Служащий гадал, почему молодые люди решили приехать на отдых в  Ирландию
- это в марте-то месяце. Он с облегчением вернулся за свой стол в теплом
вестибюле.
   Хотя Дитер, как и все немцы, считал, что акселератор  следует  почаще
выжимать до предела, на сей раз он вел машину осторожно. В  Ирландию  он
попал впервые и не привык ездить по левой стороне дороги. К счастью, его
предупредили о том, что дублинские дорожные знаки не слишком надежны,  и
вместо них он  полагался  на  умение  Тины  читать  карту.  Несмотря  на
несколько улиц с односторонним движением, которое не было обозначено  на
карте, они свернули не туда только однажды и вскоре выбрались на  шоссе,
ведущее в Голуэй и  на  запад  Ирландии.  Эта  же  дорога  вела  к  дому
полковника Шейна Килмары.
   На окраине Дублина они  выехали  на  зеленые  просторы  Феникс-парка,
самой большой городской парковой зоны в Европе. По волнистым лугам,  где
росли  одинокие  деревья,  сотнями  бродили  олени;  благодаря  огромной
площади  парка  немногочисленные  посетители  могли   чувствовать   себя
свободными от посторонних глаз.
   Дитер свернул с главной дороги на боковую  аллею;  там  он  остановил
машину и  выключил  двигатель.  Несколько  минут  они  сидели  спокойно,
поглядывая по сторонам и наблюдая за пасущимися поодаль оленями.  Затем,
убедившись, что их никто не видит, немец открыл багажник, вынул  тяжелый
сверток и залез с ним на заднее сиденье. Он достал из своего "дипломата"
короткий нож с острым лезвием и разрезал верхние  слои  упаковки,  потом
развернул несколько слоев гофрированной бумаги и, наконец,  промасленную
ткань. Внутри лежали два небольших чешских  автоматических  пистолета  -
эта  модель  называлась   "Scorpion   VZ-61".   Там   же   были   восемь
двадцатизарядных магазинов с патронами калибра 7,65  мм,  принадлежности
для  чистки  оружия,  а  также  выпущенный  ассоциацией   автомобилистов
"Путеводитель по Ирландии".
   Тина включила радио, и под аккомпанемент ирландской  народной  музыки
двое иностранцев начали чистить пистолеты и готовить их к действию.
   После Феникс-парка за руль села Тина. Она водила машину лучше Дитера,
и, освоившись с  узкой  ухабистой  аллеей,  ведущей  на  главное  шоссе,
увеличила скорость почти  до  предела  -  то  есть  насколько  позволяла
дорога. Они стремились добраться до цели засветло.  Их  опыт  показывал,
что с наступлением темноты увеличивается число полицейских патрулей.
   Дитер полулежал сзади и дремал. Его "скорпион" был прикрыт газетой  и
готов к стрельбе -  оставалось  лишь  передвинуть  предохранитель.  Тина
положила пистолет в пластиковую сумку, под свое сиденье.
   Миновав  длинный  поворот,  Тина  притормозила:  на  дороге   впереди
образовался небольшой затор.  Сначала  она  решила,  что  там  произошла
авария, однако затем, понемногу продвигаясь  вперед  в  веренице  машин,
увидела большой  оранжевый  знак.  Он  недвусмысленно  оповещал:  "СТОП!
ПОЛИЦЕЙСКИЙ КОНТРОЛЬНЫЙ ПУНКТ".
   Почти сразу же Тина заметила двух полисменов  в  тяжелых  темно-синих
шинелях: заняв  позицию  посередине  шоссе  спиной  друг  к  другу,  они
выборочно проверяли машины, следующие в обоих направлениях.  На  обочине
дороги  стоял  грязный  полицейский  автомобиль   с   включенной   синей
"мигалкой".  Прямо  за  ним  спрятался  длинный  армейский  "лендровер",
выкрашенный в тускло-зеленый цвет. На его заднем сиденье отдыхал  радист
в наушниках. Еще один солдат прислонился к  дверце,  небрежно  поигрывая
винтовкой; его скучающий взгляд блуждал по длинному  ряду  ждущих  своей
очереди легковых машин и грузовиков.
   Тину  охватила  легкая   тревога;   затем   на   помощь   ей   пришли
профессиональная выучка и здравый смысл. Они же  всего-навсего  невинные
туристы. Они не совершили в Ирландии никакого преступления. Эта рутинная
проверка не может им помешать. Тина  пыталась  не  думать  о  спрятанных
"скорпионах",  к  тому  же  успела  заметить,  что   большинство   машин
полицейские пропускают, не останавливая.
   Она повернулась назад и потрясла Дитера. Тот проснулся мгновенно.
   - Ты думаешь?..  -  начала  она,  указывая  на  перегородивший  шоссе
кордон.
   Дитер наблюдал за полицейскими. В основном они только обменивались  с
водителями двумя-тремя фразами через окошко машины да изредка  проверяли
документы. Их стороной дороги занимался  молодой  полисмен  с  открытым,
симпатичным лицом, красновато-коричневым от долгого  стояния  на  ветру.
Иногда он смеялся. В его  манере  не  чувствовалось  ни  напряжения,  ни
излишней официальности.
   - Обычная проверка, не больше, - сказал Дитер. - Не вижу  повода  для
волнений.  -  Он  сардонически  усмехнулся.  -  Помни,  мы  всего   лишь
безобидные влюбленные.
   Тина холодно посмотрела на него.
   - Если мы трахаемся, - сказала она, -  это  еще  не  значит,  что  мы
влюбленные.
   Она отпустила сцепление, и "форд" снова медленно тронулся вперед.
   В бюллетене говорилось о черном  или  темно-синем  "форд-эскорте",  и
этот  был  у  Куэрка  девятым  за  сегодняшний  день.  Появление  первых
двух-трех сопровождалось выбросом в кровь адреналина, но этот автомобиль
он встретил уже почти  равнодушно.  Гораздо  больше  заинтересовала  его
сидящая за рулем девушка.
   Тина опустила стекло и улыбнулась массивному полисмену.
   - Добрый день, - сказала она.  В  ее  речи  был  заметен  итальянский
акцент; голос звучал дружелюбно и слегка заигрывающе. За весь день Лайам
Куэрк не видал  ничего  более  соблазнительного  и  уж  в  одном-то  был
абсолютно уверен: в обычной жизни такое экзотическое существо не  станет
обращать внимание на  парней  вроде  него.  Но  сейчас  он  мог  извлечь
кое-какую выгоду из своего служебного положения.
   - Здравствуйте, мисс, - сказал Куэрк.  Он  заглянул  на  переднее,  а
потом на заднее сиденье машины, стараясь  не  слишком  пялить  глаза  на
девушку-итальянку; увидев ее спутника, он ощутил разочарование,  хотя  и
понимал, насколько абсурдно это чувство. Его сердце  сжал  легкий  спазм
грусти, осознания того, что эта красота никогда  не  будет  принадлежать
ему. - Здравствуйте, сэр, - добавил он. - Вам  не  о  чем  беспокоиться.
Самая обычная проверка.
   - Сначала мы подумали, что здесь случилась авария,  -  сказала  Тина.
Она улыбнулась прямо ему в лицо.
   - Аварии не было, мисс, - сказал молодой полицейский,  порозовев  под
ее взглядом. - Ограбили банк в Дублине. Один из грабителей сбежал.  Вряд
ли он объявится на нашем направлении, но ведь не угадаешь.
   - Действительно, вряд ли, - вмешался Дитер  с  заднего  сиденья.  Его
голос  разрушил  хрупкую  связь,  возникшую  было  между  итальянкой   и
полисменом.
   - Будьте добры  сказать  мне,  откуда  вы  и  куда  направляетесь,  -
произнес Куэрк, отчасти вернувшись к своей официальной манере. - И  еще,
я хотел бы взглянуть на ваши права и страховку.
   Тина вынула из отделения для перчаток бумаги, оформленные при  аренде
машины, и вместе с правами, своими и Дитера, передала  их  через  окошко
Куэрку.
   - Мы только что приехали в вашу страну,  -  сказала  она.  -  Сегодня
ночевали в Дублине. А теперь хотим провести  несколько  дней  на  западе
Ирландии. Подальше от людей и толпы, чтобы никто  не  мешал,  -  ну,  вы
понимаете.
   Вместе с последними словами Тина посмотрела прямо в глаза Куэрку -  и
увидела, как в  них  промелькнула  крохотная  искорка  сомнения.  Что-то
показалось ему странным, что-то было  не  так.  В  нем  зародилось  едва
заметное сомнение. Она быстро припомнила все, что говорила, но их беседа
была вполне невинной и естественной. Нет, она не сказала ничего лишнего.
Его подозрения возбудило  что-то  другое,  но  что  же?  Пистолеты  были
спрятаны. Больше в машине не  имелось  ничего,  что  могло  бы  привлечь
внимание.
   Куэрк  посмотрел   на   полдюжины   автомобилей,   выстроившихся   за
"эскортом". Ему не улыбалось схлопотать тут большую пробку. Он  протянул
документы обратно - и вдруг  снова  почувствовал  этот  запах.  На  долю
секунды его мысли вернулись к стрелковым учениям в Темплморе.
   Полицейские не всегда носили с собой оружие, но должны были  уметь  с
ним обращаться. Сорок два практических занятия, потом  зачет.  Курсанты,
развернутые в цепь; резкие хлопки выстрелов. Мишени в форме человеческих
фигур, измочаленные пулями.  Затем  нудная  чистка  оружия.  Характерный
запах предохранительной смазки в  арсенале  и  слабый  аромат  машинного
масла, исходящий от "смит-и-вессона" тридцать  восьмого  калибра,  когда
сдаешь его обратно на склад. А потом  снова  полагаешься  лишь  на  свою
форму, пару кулаков да, в  редчайших  случаях,  на  дубинку,  с  помощью
которых ты обязан поддерживать порядок.
   Запах машинного масла не желал улетучиваться. Полисмен взвесил в руке
бумаги и права, думая краем сознания, что у  него  чересчур  разыгралось
воображение. К документам не придерешься. Однако он был не прочь поближе
взглянуть на девушку.
   - Извините, мисс, - вежливо сказал он, - не могли бы  вы  на  минутку
выйти и открыть багажник?
   - Конечно, - ответила Тина. Она вынула из  замка  зажигания  ключи  и
умышленно  уронила  их  на  пол.  Шаря  внизу,  чтобы  поднять  их,  она
скользнула рукой под сиденье и перевела предохранитель на автоматическую
стрельбу, потом выпрямилась с ключами в руке и  сконфуженно  улыбнулась.
Она отстегнула ремень, открыла дверцу,  вылезла  и  пошла  к  багажнику.
Полицейский наблюдал за ней. Двое солдат в  тридцати  метрах  от  машины
узрели ее обтянутые нейлоном ноги и решили, что  Куэрк  не  мог  сделать
лучшего выбора.
   Дитер по-прежнему сидел, развалясь на своем месте. Его рука  нащупала
спрятанный под газетой  "скорпион".  Он  никак  не  мог  понять,  отчего
полисмену вздумалось обыскать багажник. Может, это просто  каприз,  ведь
они не сделали ничего подозрительного -  однако  поведение  полицейского
неуловимо   изменилось.   Благодаря   своему   обостренному   восприятию
окружающего Дитер был в этом уверен. От предчувствия опасности по коже у
него побежали мурашки. Он заставил себя  быть  спокойным  и  готовым  ко
всему.
   Проверяя свою силу воли, он  отнял  руку  от  взведенного  пистолета.
Потом глянул на сумку с надписью "авиа", где лежали запасные магазины, -
она чуть высовывалась из-под сиденья. Молния на ней была  застегнута  до
конца. Ничего подозрительного не было видно.
   Чувство опасности стало более острым, и он уже не мог заставить  себя
пассивно ждать. Он осторожно вынул из ножен на  поясе  охотничий  нож  с
коротким лезвием  и  спрятал  его  в  правый  рукав,  готовый  мгновенно
выхватить это оружие давно отработанным жестом.
   Куэрк  закончил  осмотр  багажника.  Собственно  говоря,  он   и   не
рассчитывал ничего найти, к тому же  машина  была  казенная  -  Бог  его
знает, кто на ней раньше ездил. Может, какой-нибудь охотник пролил в ней
масло полгода назад. Этот запах из тех, что держатся долго.
   Куэрк усмехнулся себе под нос. Он захлопнул багажник, оперся  на  его
крышку и снова почувствовал себя легко. Он старался не  глядеть  открыто
на длинные, стройные ноги Тины. Ветерок пошевелил ее юбку, и на миг  его
взору открылась внутренняя поверхность бедра.
   - Ну, все в порядке, - сказал  он.  -  Теперь  я  быстренько  загляну
внутрь, и можете отправляться по своим делам. Он  открыл  заднюю  дверцу
машины.
   - Будьте так любезны, сэр, выйдите на секунду, -  сказал  он  Дитеру,
который лежал в ленивой позе и словно дремал. Немец сладко потянулся.
   - Пожалуй, мне не помешает глотнуть свежего воздуху. - Он выбрался из
машины через левую дверцу и захлопнул ее левой рукой.  Его  правая  рука
висела свободно.  Он  обошел  автомобиль  и  встал  вместе  с  Тиной  за
полицейским.
   - Благодарю вас, сэр, - сказал Куэрк.  Он  наклонил  голову  и  начал
бегло осматривать заднюю часть салона.
   На задней полочке не было почти ничего - только путеводители и  книга
какого-то военного фотокорреспондента. Заднее сиденье  было  пустым,  за
исключением  газеты.  Он  рассеянно  перевернул  ее,  думая   посмотреть
футбольную таблицу, - и  вскрикнул  от  дикой  боли,  когда  нож  Дитера
вспорол ему живот.
   Молодой полицейский осел  на  дорогу,  сжимая  живот  обеими  руками,
тщетно пытаясь удержать на месте вываливающиеся кишки. Сквозь его  форму
и пальцы просочилась кровь, она пузырилась на его губах. Еще в сознании,
он упал посреди дороги, и гудронное покрытие под  ним  стало  багроветь.
Изо рта у него вырывались булькающие звуки, как  у  смертельно  раненого
зверя.
   Тина выхватила из-под  шоферского  сиденья  свой  "скорпион".  Первая
очередь  досталась  солдату  с  винтовкой,  ошеломленно  глядевшему   на
умирающего полисмена. Пули застучали по магазину его винтовки и  впились
ему в пах и в бедро. Вторая очередь  разнесла  ему  грудную  клетку.  Он
сполз вниз по дверце "лендровера" и уткнулся лицом в  грязь  на  обочине
шоссе.
   Дитер всадил нож в спину другого полицейского и, не тратя времени  на
то, чтобы вынуть  его,  сорвал  с  заднего  сиденья  второй  "скорпион",
развернул откидной приклад и очень быстро, но с  отработанной  точностью
начал посылать тройные очереди в заднее стекло "лендровера", где  маячил
силуэт радиста с передатчиком.
   Капрал, который поддерживал  радиосвязь,  выкатился  из  "лендровера"
спиной вперед как раз в тот  момент,  когда  выстрелы  Дитера  вдребезги
разнесли  мощный   приемопередатчик,   разлетевшийся   веером   искр   и
покореженных микросхем. Внутренняя  обивка  "лендровера"  загорелась,  и
машину стали вылизывать язычки пламени.
   Капрал спрятался за пустым  патрульным  автомобилем,  а  объединенный
огонь двух террористов разрывал тонкий  металл  корпуса  и  бил  стекла,
которые рассыпались каскадами  сверкающих  осколков.  Кровь  от  порезов
заструилась по его лицу. Одна пуля  ободрала  ему  голень  правой  ноги,
вызвав сильный болевой спазм и парализовав его на несколько  драгоценных
секунд.
   Почти в шоке, едва веря тому, что случ