попорчена.
   Майор вздохнул.
   - Герр Фицдуэйн, я расцениваю ваш вопрос как шутку, но тем  не  менее
могу заверить, что картина будет в целости и сохранности. Взрывная волна
будет направлена на стену. Смотрите!
   Он нажал кнопку на передатчике.  Послышался  слабый  треск,  и  часть
стальной плиты вместе со  стеной  упала,  как  лист  бумаги,  обрезанный
острым лезвием. Дыма не было. Поднялось  лишь  небольшое  облачко  пыли,
которое тут же растаяло в воздухе.
   Фицдуэйн подошел к ящику  и  раздвинул  дверцы.  На  том  месте,  где
предусматривалось поместить  картину,  красовался  рекламный  плакат.  В
целости и сохранности. Фицдуэйн обернулся  к  майору,  который  стоял  с
довольным видом, сложив руки на груди, и сказал:
   - Вы бы имели успех в Трое. - Он еще  раз  посмотрел  на  ящик.  -  Я
думаю,  можно  внести  кое-какие  усовершенствования.  Вам   приходилось
работать с имитационными гранатами?
   - Саймон,  -  сказал  Фицдуэйн  в  телефонную  трубку,  -  ты  завтра
принимаешь гостей? ? Бейлак рассмеялся.
   - Как обычно. Добро пожаловать.
   - Я хотел попрощаться. Я покидаю Берн. Я сделал все, что мог, и  пора
отправляться домой. Бейлак хмыкнул:
   - Да, ты увидел то, чего  обычно  не  видят  туристы.  Нам  будет  не
хватать тебя. До завтра.
   - Чао, - ответил Фицдуэйн. Он положил телефонную трубку  и  посмотрел
на сидящего напротив Медведя:
   - Теперь дело за Паулюсом фон Беком. Какой это будет план: А или Б?
   Они  покинули   Кирхенфелдштрассе   и   отправились   в   полицейское
управление, где провели два часа, упражняясь в  стрельбе  из  пистолета.
Медведь был хорошим инструктором, и Фицдуэйн почувствовал,  что  к  нему
возвращается его былое умение. Последние  двадцать  минут  они  стреляли
пулями "глейзер".
   - Имей в виду, - напомнил Медведь, - что  при  стрельбе  "глейзерами"
смертельный исход гарантирован в девяноста процентах.
   Фицдуэйн подбросил пулю в руке.
   - И у ваших мальчиков монополия на эти штучки?
   - Продажа ограничена, - уточнил Медведь. Фицдуэйн удивленно приподнял
бровь.
   - Нет, - был ответ Медведя.
   Шеф криминальной полиции разговаривал по особой линии с  Килмарой  из
Ирландии.
   Голос Килмары был озабоченным:
   - А нет ли другого  способа?  Хьюго  уже  не  юнец.  С  возрастом  мы
утрачиваем рефлексы.
   - Это план Фицдуэйна, - ответил шеф. - Вам известно,  что  произошло,
когда мы пытались действовать обычным способом. Мы понесли потери. Хьюго
вериг, что, если он проникнет внутрь, полдела будет сделано. Кроме того,
Бейлак,  из  соображений  собственной  безопасности,   не   задействует,
находясь там, весь свой арсенал. Мы  рассчитываем  на  обычный  арест  -
лицом к лицу.
   - А если Бейлак будет не один?
   - Фицдуэйн не начнет действовать, пока не взорвет мину, - сказал шеф.
- Мы еще добавили оглушающие гранаты.  Это  даст  возможность  Фицдуэйну
выиграть время, и мы получим возможность быстро прийти ему на помощь. Мы
привлечем свои лучшие кадры.
   - Я бы предпочел, чтобы Бейлак был не на своей территории,  -  сказал
Килмара. - Одному Богу известно, что он держит у себя на этом складе.
   - Мы попытаемся.  Хотим  в  качестве  приманки  использовать  картину
Паулюса. Если Бейлак клюнет на это, Фицдуэйну даже не придется принимать
участие в его аресте. Если же он не согласится прийти,  мы  переходим  к
плану Б. Как вы считаете, Фицдуэйн справится?
   Килмара вздохнул:
   - Он крепкий парень, но мне все это не нравится. Я за него отвечаю.
   - Ну хорошо. Что нам еще остается? Он учует любого полицейского,  как
бы мы его ни замаскировали. Фицдуэйн во  всяком  случае  может  спокойно
войти в его дом. А нам остается только надеяться.
   - А как насчет этого парня Паулюса?  -  спросил  Килмара.  -  Он  был
близок с Бейлаком. Откуда нам  знать,  не  сломается  ли  он.  Если  это
произойдет, Хьюго мертв.
   - Чарли фон Бек клянется,  что  ему  можно  доверять.  И  Медведь,  и
Фицдуэйн считают, что ему  можно  верить.  А  сейчас  он  находится  под
постоянным наблюдением наших сотрудников, телефон его прослушивается,  и
мы его немедленно уберем, если что-нибудь почувствуем.
   - Существует много способов передать сообщение, не прибегая при  этом
к помощи телефона, - заметил Килмара. - Завтра в  это  время  все  будет
кончено.
   - Смотрите, не забудьте проследить за соблюдением прав Бейлака.
   - К черту его, вместе с его правами! - ответил шеф.  Повесив  трубку,
Килмара обратился к мужчине, сидевшему перед ним в кресле:
   - Вы уловили суть? Представитель Моссада кивнул.
   - Ну и как вам Ирландия после отсутствия? - спросил Килмара.
   Человек из Моссада улыбнулся:
   - Как всегда, никаких существенных изменений.
   - Теперь поговорим об  американском  посольстве  и  других  вещах,  -
сказал Килмара. - Хотите выпить?
   Он достал из ящика стола бутылку ирландского виски и два стакана. Уже
темнело, когда они закончили беседу, и бутылка успела опустеть.

***

   Мальчик лежал, повернувшись к нему спиной. Он отбросил одеяло во сне,
и тело его выше пояса было обнаженным. Паулюс не мог вспомнить,  как  он
здесь оказался. Он погладил спину мальчика, стараясь вспомнить, как  тот
выглядит. У мальчика были волосы золотистого цвета. На щеках у него  был
легкий пушок. Ему было от силы лет четырнадцать или  пятнадцать.  Паулюс
почувствовал, что  его  член  напрягся.  Он  придвинулся  к  мальчику  и
просунул руку. Он начал поглаживать член мальчика, почувствовал, как тот
постепенно твердеет у него в руках. Он придвинулся ближе  и  прижался  к
мягким ягодицам мальчика.
   Они лежали, тесно прижавшись друг к другу.  Внезапно  ему  захотелось
увидеть его лицо. Держа одной рукой член мальчика, второй он повернул  к
себе его лицо. Внезапно мальчик  повернулся  сам,  он  оказался  больше,
старше и навис над Паулюсом,  сжимая  в  руке  короткий  нож  с  широким
лезвием. Нож навис над его шеей и слегка  пощекотал  ее.  Паулюс  открыл
рот, чтобы закричать, но было слишком  поздно.  Боль  была  нестерпимой.
Кровь - его кровь - хлынула у него между глаз.
   Он почувствовал, что его дергают за руку. Он  боялся  открыть  глаза.
Его тело было липким от пота. Сердце его бешено колотилось.
   - Вы кричали, -  послышался  голос.  Паулюс  открыл  глаза.  Над  ним
склонился дежурный детектив. На наплечном ремне у  него  был  прикреплен
автоматический  пистолет,  и  в  правой  руке  он  держал  автомат  МР-5
"хеклер-унд-кох".
   Дверь спальни была открыта, и Паулюс мог разглядеть очертания  фигуры
второго детектива.
   - Извините, - сказал он, - мне снился дурной сон. "Дело не только  во
сне", - сообразил детектив. Лицо его было безмятежным.
   - Вам что-нибудь нужно? - спросил он. "Нет, мне это не по  плечу",  -
подумал Паулюс. Он посмотрел на детектива:
   - Спасибо, ничего.
   Детектив повернулся, чтобы уйти.
   - Который час? - спросил Паулюс.  Детектив  посмотрел  на  часы,  ему
придется написать донесение.
   - Без четверти четыре, - ответил он, закрывая за собой дверь.
   Остаток ночи  Паулюс  провел  без  сна,  размышляя  о  цене,  которую
приходится платить за предательство.
   Бейлак  пил  апельсиновый  сок  и  прослушивал  запись  разговора   с
Фицдуэйном. Анализатор голоса не выявил ничего  существенного.  Разговор
был слишком коротким,  чтобы  можно  было  получить  более  определенное
заключение.  Раньше  анализатор  неплохо   помогал   ему,   может,   уже
разработаны новые, более чувствительные модели? Хотя Бейлак был  уверен,
что ничто не может сравниться с его собственной интуицией.
   Является ли он подозреваемым? Вряд ли. Фицдуэйн несколько раз  звонил
ему до этого, и они нашли общий язык. Было бы странно,  если  бы  он  не
зашел попрощаться. Это его последний день  в  Берне.  Его  -  Бейлака  -
последний день пребывания в Берне  и,  как  выяснилось,  ирландец  также
покидает Берн. Такое совпадение. Хотя ставка столь высока, что имело  бы
смысл отправиться в путь прямо сейчас и не разгадывать эту загадку.
   И все-таки идти до конца было  невероятно  привлекательным  занятием.
Альпинист ведь не отказывается от покорения вершины только  потому,  что
погода неустойчивая. Нет, он не отступит. Риск, настоящий риск, вот  что
заставляет сердце биться сильнее. Я играю в  прятки  с  жизнью,  подумал
Бейлак, и по его телу пробежала дрожь удовольствия.
   Позднее, сидя в своей джакуззи, он опять  вспомнил  о  предполагаемой
встрече с Фицдуэйном и подумал, что не помешает немного подстраховаться.
Риск есть риск, но только дурак может рисковать  безоглядно.  Он  набрал
номер. Они ответили, что выедут немедленно и приедут задолго до обеда.
   Фицдуэйн поднялся рано, и Медведь отвез его  на  Вайсен-хаусплац.  Он
провел девяносто  минут  в  обществе  начисто  лишенного  чувства  юмора
инструктора рукопашного боя. В  конце  занятия  разозленный  и  набивший
синяков  Фицдуэйн  продемонстрировал  несколько  приемов   из   арсенала
воздушных десантников. Инструктора  вынесли  на  носилках.  Медведь  был
слегка не в себе:
   - Я и не предполагал, что ты  можешь  быть  таким.  Фицдуэйн  немного
успокоился.
   - Здесь нечем гордиться, такие приемы  нужно  использовать  только  в
самом крайнем случае.  -  Он  усмехнулся  угрюмо.  -  Обычно  приходится
работать мозгами.
   Еще час они провели на стрельбище, стреляя только пулями "глейзер", и
упражнялись исключительно в стрельбе  с  близкого  расстояния.  Фицдуэйн
настрелялся вволю. Его одежда пропахла пороховым дымом. После  того  как
он принял душ и переоделся, от запаха пороха не осталось и следа.
   Следователь посмотрел на своего кузена. Паулюс был  мертвенно-бледным
от страха и недосыпания. От него исходил слабый запах  рвоты  и  лосьона
после бритья, но его костюм был, как всегда,  безукоризненным.  Да,  вне
всякого сомнения, Паулюс был самым слабым их звеном. К счастью, его виду
и нервозности имелось объяснение: он якобы хочет ввести в заблуждение  и
владельца  картины,  и  руководство  музея.  История  выглядела   вполне
правдоподобной, но принесет ли она успех, это покажет время.
   Чарли фон Бек стал воспринимать  Паулюса  по-иному  после  того,  как
услышал его признания. Он подумал,  что  Паулюсу,  скорее  всего,  не  в
первый раз доводится проделывать  подобные  махинации  с  произведениями
искусства. Паулюс всегда жил на широкую ноту, во всяком случае,  гораздо
свободнее, чем ему  позволяли  его  жалованье  и  личные  средства.  Но,
возможно, это скоропалительный  вывод.  Ведь  он  безоговорочно  доверял
Паулюсу, пока не прослушал магнитофонную запись.  Почему  же  он  должен
думать иначе только потому, что тот потерял чувство меры  в  сексуальной
жизни. Он ведь член семьи, в конце концов.
   По радио время от времени поступали  сообщения  от  различных  групп.
Чарли фон Бек посмотрел на часы. Время для звонка еще не наступило.
   Паулюс уронил голову на сложенные руки и начал всхлипывать. Он поднял
залитое слезами лицо и посмотрел на кузена.
   - Я... я не могу. Я его  боюсь.  Ты  не  знаешь,  какой  он  сильный,
могущественный. У него отличный нюх. Он сразу поймет, что что-то не так.
   Голос Паулюса сорвался на визг:
   - Ты не понимаешь - он меня убьет! Шеф криминальной полиции  подвинул
к Паулюсу стакан с водой и две таблетки:
   - Валиум, -  сказала  он,  -  сильная  доза.  Выпей.  Паулюс  покорно
проглотил валиум. Шеф выждал несколько минут и  заговорил  успокаивающим
тоном:
   - Расслабься.  Сделай  несколько  глубоких  вдохов.  Закрой  глаза  и
постарайся отключиться. Нет причин для  серьезного  беспокойства.  Через
несколько часов все будет кончено.
   Словно  послушный  ребенок,  Паулюс  сделал  все,  как  ему  сказали:
откинулся на спинку стула и стал слушать  занимательную  болтовню  шефа.
Звук его голоса был приятным и  ободряющим.  Паулюс  перестал  различать
слова, но это не имело никакого значения. Он  задремал.  Через  двадцать
минут он  проснулся  успокоенный.  Первым,  кого  он  увидел,  был  шеф,
улыбающийся ему. Он пил чай. На столе стояло несколько  чашек,  и  Чарли
держал в руке чайник.
   - С молоком или с лимоном? - спросил шеф.  Паулюс  выпил  чай,  держа
чашку обеими руками. Он успокоился  и  точно  знал,  что  ему  предстоит
сделать.
   - Давайте совершим финальную пробежку, - улыбнулся шеф.  -  Убедимся,
что все отработано. Паулюс ответил ему полуулыбкой:
   - Можете больше не волноваться. Со мной теперь все в порядке.
   - Тем не менее, обсудим детали еще раз. Паулюс кивнул:
   - Я позвоню Бейлаку и скажу, что у меня находится на оценке  картина,
но я хотел бы узнать его мнение и был бы очень признателен, если  бы  он
на нес взглянул. Я скажу ему, что это очень важно и намекну, что мог  бы
продать ее гораздо дешевле, чем она того стоит.  Скажу  ему  также,  что
действую в обход музея, сам по себе, и  не  хочу  ничего  предпринимать,
пока не получу его подтверждения, потому что риск слишком велик. И скажу
ему, что он мог бы войти со мной в  долю,  если  убедится,  что  картина
действительно ценная.
   - Бейлак  ничего  не  заподозрит?  -  спросил  шеф.  -  Вы  и  прежде
интересовались его мнением, не так ли?
   - Много раз. Он великолепно разбирается в технике исполнения. Но  это
будет  первый  раз,  когда  я  предложу  ему  честную  сделку,  хотя  он
неоднократно намекал мне на подобную  возможность  -  всегда  как  бы  в
шутку.
   - Я считаю, что  он  клюнет,  -  сказал  Чарли  фон  Бек.  -  Но  нам
необходимо правдоподобное объяснение, почему это нужно сделать срочно. Я
думаю, что он будет рад позабавиться. Он обожает разлагать людей.
   - Я подчеркну, что это очень срочное дело и попрошу  его  сегодня  же
прийти в музей, так как я боюсь держать там картину из опасения, что  ее
увидит кто-то еще.
   - А кто ее предполагаемый владелец? - спросил шеф.
   - Владелец - дипломат, у которого есть  беременная  подружка,  и  ему
необходимы наличные, чтобы  быстренько  замять  дело.  Он  считает,  что
картина хорошая, но не стоит больших денег.
   - А что это за картина? - спросил Чарли фон Бек.
   - Я не собираюсь раскрывать этого по телефону.  Я  хотел  бы  разжечь
аппетит Бейлака. Это его заинтригует, он любит шарады.
   - Мы это хорошо знаем, - заметил Чарли, еще раз поглядев на часы.
   - Это коллаж Пикассо, - сказал Паулюс. - Вопрос в том,  подлинный  ли
это Пикассо или это работа его учеников.
   - Ну и чья она, Пикассо? - спросил Чарли.
   - Да.
   - Сколько она стоит? - спросил шеф.
   - Примерно полмиллиона долларов. Это не  очень  известная  работа  и,
кроме того, не всем нравятся коллажи.
   - Полмиллиона долларов! - воскликнул шеф. - Надеюсь, мы обойдемся без
стрельбы, а то швейцарский франк станет еще крепче. Где вы ее взяли?
   - Я бы предпочел умолчать об этом.
   - А ты уверен, что Бейлак ее никогда не видел? - спросил Чарли.
   - Последние двадцать лет  она  пролежала  в  сейфе.  В  Англии  очень
высокий налог на наследство.
   - Ага, - произнес шеф,  который  любил,  когда  с  ним  говорили  без
утайки.  -  Какие  деньги!  Когда  я  был  ребенком,  я  тоже  увлекался
коллажами. У меня до сих пор кое-что сохранилось.
   - Жаль, что вы не носите фамилию Пикассо, - улыбнулся Чарли фон Бек.
   Его часы начали попискивать.
   - Пора, - сказал шеф Паулюсу. Паулюс снял телефонную трубку.  Человек
на третьем этаже склада, с которого хорошо просматривался вход в  студию
Бейлака, передавал сообщение по радио. Коллега его  вышел  из  грузового
лифта, когда он закончил связь. Он еще заправлял рубашку в брюки:
   - Есть что-нибудь новенькое?
   Человек с мощным биноклем кивнул в ответ:
   - "Мерседес" с цюрихскими номерными знаками высадил  троих  мужчин  и
уехал. Один из них что-то сказал в дверное  переговорное  устройство,  и
Бейлак впустил их. У них у  всех  были  спортивные  сумки.  Я  снял  все
видеокамерой.
   - Странно, - заметил прибывший. - Они же нам сказали,  что  Бейлак  в
основном сидит в одиночестве и пишет картины за исключением определенных
часов, когда он принимает гостей.
   - Да, именно так они  нам  и  сказали,  -  ответил  наблюдающий.  Его
коллега закончил перематывать пленку. Он нажал на кнопку "play", и  стал
внимательно следить за видеозаписью. К сожалению, все  трое  были  сняты
спиной к видеокамере. Но вот последний входивший повернулся и огляделся,
перед тем как за ним захлопнулась стальная дверь. Прибывший присвистнул:
   - Что ты думаешь?
   - То же, что и ты, - ответил наблюдающий. - Это был Анджело  Лестони.
Это означает, что те двое, скорее всего, его брат Пьетро и его кузен...
   - Джулиус, - назвал второй. - Ты сообщил об этом по радио?
   - Разумеется.
   Второй присутствующий поправил свой пуленепробиваемый жилет и занялся
проверкой своего снайперского ружья, установленного  на  треноге.  Ружье
представляло собой  самозаряжающуюся  модель  "хеклер-унд-кох",  которую
отличали высокая точность и частый, прицельный огонь. Он вдруг  подумал,
что ружье это стоит столько же, сколько подержанный "порше". Он погладил
изготовленный вручную приклад и тускло  поблескивающую  сталь  ствола  и
решил, что если бы ему пришлось выбирать, он бы выбрал ружье.
   Медведь  и  Фицдуэйн   находились   в   конференц-зале   полицейского
управления на  Вайзенхаусплац.  Только  что  поступила  информация,  что
Бейлак слишком занят, чтобы  покинуть  студию,  но  он  с  удовольствием
взглянет на  картину  Паулюса,  если  он  придет  к  обеду.  Они  смогут
поговорить, когда остальные гости уйдут.
   Палач  не  собирается  покидать  свою   берлогу.   Значит,   придется
действовать по плану Б. Фицдуэйн ожидал именно такого развития событий.
   Медведь проводил  инструктаж  ударной  группы,  состоящей  из  десяти
человек.  На  большой  доске  были  приколоты  чертежи  студии  Бейлака,
позаимствованные из городского архитектурного управления. Основные  фазы
операции были расписаны от руки на переносном стенде, и Медведь, держа в
руке указку, говорил собравшимся:
   - Большинство из  вас  принимало  участие  в  операции  в  Мюри.  Вам
известно, что может произойти, если мы попытаемся проникнуть внутрь  при
помощи взрыва. Скорее всего, мы понесем потери, и нет никакой  гарантии,
что нам удастся поймать Палача. И даже однозначно, нам это не удастся.
   Замысел состоит в том, чтобы направить туда нашего человека,  который
мог бы нейтрализовать Палача до того, как тот успеет перейти к  активной
обороне.  Этот  человек  -  Хьюго  Фицдуэйн,  вот  он,  рядом  со  мной.
Посмотрите на него хорошенько, мне бы не хотелось, чтобы его подстрелили
по ошибке.
   Он посмотрел на Фицдуэйна, который улыбнулся и сказал:
   - Мне бы тоже этого не хотелось. Присутствующие рассмеялись.
   - Мы заполучили планы склада Бейлака, но нет сомнений, что внутреннее
устройство здания сильно модифицировано. Одному Богу  известно,  чем  он
его нашпиговал. Тем не менее Бейлака нужно нейтрализовать до  того,  как
он успеет выйти из основной студии. Это большая комната на первом  этаже
сразу за входной дверью.  Она  у  него  служит  студией  и  одновременно
гостиной. Благодаря тому, что он принимает гостей  между  двенадцатью  и
двумя часами дня, нам известно, как выглядит это помещение. - Он  указал
на чертеж, висящий у него за спиной. - Обычно Бейлак не выходит на связь
с внешним миром - за исключением телефона, да и тот обычно  подключен  к
автоответчику, - до полудня. Затем он принимает гостей до 14.00 и  опять
запирается. Вполне объяснимый  распорядок  дня  для  художника  и  очень
удобный для террориста.
   Герр Фицдуэйн, который несколько раз обедал у Бейлака,  говорит,  что
гости обычно не появляются ранее 12.20. И нам бы хотелось завершить  всю
операцию  до  указанного  времени.  Не  хотелось,  чтобы  кто-нибудь  из
почтенных бюргеров оказался в полосе перекрестного огня.
   Теперь рассмотрим план. Первая фаза - сразу после 12.00.  Паулюс  фон
Бек прибудет на грузовичке с картиной в ящике. С ним будут двое рабочих.
Есл