кира   задрожала,   и   он   опрокинул
пластмассовый стаканчик.
     - Не поите коньяком компьютер, - сказал Сергей.
     Банкир махнул рукой.
     - А скажите, Александр Ефимович, кто бы, в случае вашей смерти, сидел
бы сейчас за этим столом?
     - Вероятно, мой заместитель - Лещенко.
     - Он давно у вас?
     - Недели три.
     - Тоже приятель Сазана?
     Банкир молчал.
     - Или, может быть, он отбывал срок вместе с Сазаном?
     По страшно побелевшему лицу банкира Сергей вдруг понял, что угодил  в
точку. Сергей укоризненно покачал головой и сказал:
     - Как же так, Александр Ефимович!  Месяц  назад  Сазан  перетряхивает
вашу фирму, через неделю навязывает своего человека,  сегодня  у  подъезда
взрывается бомба, - и вы бежите за Сазаном, как гусенок за мамой?
     Хорошенькая секретарша просунула головку за дверь и спросила:
     - Мюльхаймер просит подтвердить, придете ли вы сегодня на ужин?
     - Да, - сказал банкир.
     Секретарша затворила дверь. Банкир задумчиво глядел  на  милиционера.
Было заметно, что он впервые заподозрил,  что  перед  ним  человек,  а  не
диктофон. Было также ясно, что он не расположен беседовать ни с человеком,
ни с диктофоном.
     - Значит, - сказал Сергей, - угроз вы не  получали  и  разногласий  с
Сазаном не имели?
     - Нет.
     - Происшедшее очень потрясло вас?
     - Конечно. Ведь обычно первым являлся сюда я.
     - Что вас задержало сегодня?
     - Пробка. Пробка на Киевском шоссе, километрах в двух от окружной.
     - В чем было дело?
     - Ремонтировали мост через окружную. Они сгоняли машины  через  съезд
на окружную, а потом милиционер разводил потоки.
     - И когда начался ремонт?
     - Сегодня. Я ничего о нем не знал. Я сидел в машине и злился, как  еж
в бутылке.
     - Вы часто ездите по Киевскому шоссе?
     - Да, я построил дом в Соколове.
     - Вы осмотрительный и методичный человек. Неужели вы или ваша  охрана
не видели щитов, предупреждающих о начале ремонта?
     - Что вы хотите сказать?
     -  Посудите  сами,  Александр  Ефимович.  Когда  у  дверей   банкиров
взрываются бомбы, они обычно имеют достаточно  точное  представление,  кто
подложил эти бомбы.  Вы  утверждаете,  что  происшедшее  явилось  для  вас
большой неожиданностью. Я вам верю.  Почему?  Потому,  что,  если  бы  вам
кто-нибудь угрожал, дело бы  решилось  не  бомбой,  а  перестрелкой  между
угрожавшим и людьми вашего  дорогого,  то  есть  дорогостоящего  друга  по
кличке Сазан. Примем как рабочую гипотезу ваше же утверждение о  том,  что
вам никто не угрожал. В таком случае остается  только  две  правдоподобных
версии. Первая: был убит именно тот  человек,  которого  хотели  убить.  В
таком случае пробка на дороге - это всего  лишь  попытка  обеспечить  себе
алиби, не очень, впрочем,  основательное.  Ведь  пробка  была  вызвана  не
аварией, а ремонтом. А предупреждения о  ремонте  вы  или  ваши  охранники
должны были заметить заранее. Но это всего лишь предположение. И, если оно
несправедливо, остается вторая версия. Вы сами  сказал  мне,  что  Валерий
Нестеренко - ваш школьный приятель и что в вашей  фирме  он  значит  очень
многое.  На  ключевых  постах  вашей   фирмы   -   люди,   рекомендованные
Нестеренкой. Это значит, что в случае вашей смерти Нестеренко  получил  бы
полный контроль над фирмой.
     Банкир побелел еще больше.
     - Вот такие две версии первым делом приходят на ум. Какая из них  вам
кажется правильной?
     Банкир молчал, и глаза его от тоски были большие, как блюдца.
     - Я понимаю, Александр Ефимович, - вам кажется, будто  Сазан  сделает
исключение для своего школьного приятеля. Вы ошибаетесь: сазаны не  делают
исключений. Я понимаю, что все охранники вашей фирмы - от  Сазана,  и  вам
страшно думать, что бомбу  подложил,  вероятно,  один  из  людей,  который
сейчас караулит у входа.
     Банкир молчал.
     - Кстати, у вас над дверью висела телекамера. Как я понял, вы делаете
снимки всех посетителей банка. Вы не могли бы мне их дать?
     - К нам приходят уважаемые люди. Зачем их снимкам лежать в милиции?
     -  А  зачем  вы  фотографируете  уважаемых  людей,  если  это  только
уважаемые люди?
     - Уйдите, ради бога, - сказал банкир. - Что вы меня мучаете, если  вы
такой умный?
     Сергей встал.
     - Хорошо, Александр Ефимович, я сейчас уйду. И я хочу,  чтобы  в  мое
отсутствие вы подумали о своем положении и о том,  насколько  ваша  смерть
была выгодна вашему приятелю. Вот и поразмыслите, с  кем  сотрудничать:  с
теми, кто хочет раскрыть преступление, или с теми, кто хочете его  довести
до конца.
     Когда Сергей сходил по парадной лестнице, двое слесарей  уже  ставили
новую сейфовую дверь, обманичиво покрытую кремовым  деревом.  Возле  двери
маялся грузный человек с бегающими глазами лагерника: вероятно, это и  был
Лещенко. Молодого человека, вздыхавшего  над  телекамерой,  уже  не  было.
Сергей поинтересовался у охранника:
     - А такой, с усиками, в свитере, - он где?
     - Вторая комната налево.
     - Как его зовут?
     - Митька Смирной.
     Сергей прошел во вторую комнату налево.
     - Простите, - сказал он, - Александр  просил  меня  зайти  к  некоему
Дмитрию и взять фотографии посетителей. Дмитрий - это вы?
     Сергей действовал наугад. Если парень копался в разбитой  аппаратуре,
это еще не значило, что он ей заведовал. Но Дмитрий вздохнул, открыл  шкаф
и обреченно спросил:
     - Все?
     - Все. Я верну их к вечеру.
     Дмитрий молча сунул ему в руки черный портфель.
     Наверху, в белом кабинете с ореховыми столами, стоял у окна Александр
Шакуров, глава  "Межинвестбанка",  и  бессмысленным  взглядом  смотрел  на
беспорядок у подъезда. Лучше, чем кто бы то ни  было,  Александр  понимал,
что проклятый мент угодил  в  точку.  Аудиторская  проверка  Сазана  вышла
Шакурову боком. Если бы  речь  шла  не  о  школьном  приятеле,  то  трудно
сказать, где бы были сейчас Шакуров и его банк. Но Сазан  согласился,  что
это "просто ошибка", а потом поглядел на друга и сказал: "За  ошибки  надо
платить. Возьми к себе Лещенко, чтобы больше таких ошибок не было".
     И,  что  самое  главное,  -   Александр   Шакуров   был   убежден   в
компетентности своего друга. Люди Сазана не могли не заметить подготовки к
покушению и слежки. Значит, слежки не было. Значит,  бомбу  подложил  тот,
кто и так хорошо знал распорядок дня Шакурова. А единственные, кто  хорошо
знал распорядок дня Шакурова, - были его же собственные охранники. "Вот  и
поразмыслите, с кем вам стоит сотрудничать, - с теми, кто  хочет  раскрыть
преступление, или с теми, кто захочет его довести до конца".
     Зазвонил телефон. Александр снял трубку и услышал голос Сазана:
     -  Сашок?  Ты  еще  не  проголодался?  Отобедаем   в   "Соловье",   в
пол-первого.


     Дмитриев ждал лейтенанта на улице, в машине, и с неприязнью  наблюдал
за двумя спортивного вида парнями, стоявшими  в  проеме  раскрытой  двери.
Парни приехали вместе с Сазаном, но милиция  была  вынуждена  их  пустить,
потому что они предъявили удостоверения охранников банка.
     Сергей сел в машину.
     - Нашли трех прохожих, -  сообщил  Дмитриев,  -  все  проходили  близ
крыльца в последние полчаса. Все подтверждают, что на крыльце стоял  пакет
с мусором. Вроде бы там была шкурка от банана, косточки  какие-то,  и  две
или три жестяные банки. Одна старушка  сказала  "жестяная  банка",  другая
говорит, - просто консервная банка, а охранник посольства утверждает,  что
это  было  пиво  "Хенекен".  Видимо,  прав  охранник:  у  него   и   глаза
внимательней, и потом, он их натер об этот мусор, пока в скучал  в  будке.
Очень много взрывчатки, - преступник, видимо, рассчитывал убить не  только
того человека, который трогал пакет, но и любого, кто находился в  радиусе
трех-четырех метров. Даже, может быть, сидел в машине.
     - А как пакет попал на крыльцо, он не видел? - кивнул  на  посольскую
будку Сергей.
     - Он сменился в семь пятнадцать, и  мусор  уже  валялся  на  крыльце.
Поднимать он его, конечно, не стал, не его это дело - чистить мусор.
     - А напарник его где?
     - Напарник живет в Бирюлево, а телефона у него нет.
     - Поехали в Бирюлево, - сказал Сергей.


     В Бирюлево милиционерам  открыла  настороженная  женщина:  из  ванной
доносилось скворчание элетробритвы, и в кухне орал голодный ребенок.
     Сергей показал свой пропуск и сказал:
     - Я к Федору Шадко.
     Электробритва смолкла, и Шадко вышел из ванной, со  свежей  царапиной
на щеке и в круглых очках. Он не спал после дежурства, - значит,  спал  во
время дежурства.
     - Добрый день, - сказал Сергей, и опять показал свой  пропуск.  -  Вы
ночью дежурили у чешского посольства?
     - Да.
     -  Напротив  ворот   посольства   находится   головной   офис   банка
"Межинвест", - вы не заметили ничего подозрительного?
     - Нет, - ответил милиционер.
     - Между четырьмя и семью пятнадцатью  утра  к  двери  банка  положили
пакет с мусором. Вы видели, кто это сделал?
     Милиционер заколебался. Судя по всему, банк платил ему за присмотр, и
теперь Шадко размышлял, входит ли в условия оплаты  обязательство  молчать
перед милицией.
     - Гм, - сказал Шадко, - пакет я видел.
     - А кто его оставил?
     - Не знаю... А вот... - стучались к ним в пять утра.
     - В пять?! Кто?
     - Не знаю, парень какой-то чернявый.
     Потом подумал и добавил:
     - Он вроде как шел к банку, я решил, что это  почтальон.  Знаете,  со
скоростной почтой.
     - Вы когда-нибудь видели почтальона в пять утра?
     Шадко безумно удивился.
     - И верно, - сказал милиционер, - не видел!
     - Вы могли бы его описать?
     Охранник насторожился.
     - Парень, - снизу джинсы, сверху свитер, - а чего еще сказать?
     - Вы его видели раньше?
     - Нет, - уверенно заявил Шадко.
     Сергей вытащил из кармана бумажник, а из бумажника - фотографию своей
семилетней дочки. Затем протянул руку и снял с носа Шадко очки.
     - Это он? - осведомился Сергей, держа карточку на  расстоянии  одного
метра от носа охранника. Тот немедля  потянулся  глазами  к  карточке,  но
Сергей прикрыл ее рукой.
     - Вы были без очков? - спросил Сергей.
     Шадко хлопал глазами. Сергею уже  все  было  ясно.  Охранник  спал  и
поэтому был без очков. Ранние шаги разбудили его, он выглянул из будки, но
забыл одеть очки и вообще не мог удивиться чему бы  то  ни  было,  ибо  не
знал, это уже явь или еще сон.
     - Как же вы могли узнать или не узнать его без очков? -  с  насмешкой
спросил лейтенант. Вы же без очков на таком расстоянии не отличите  корову
от самосвала.
     - Я вам что, андропов, за такие деньги да ночью не  спать?  -  сказал
Шадко.


     Когда они спускались вниз, Дмитриев полюбопытствовал:
     - У него что на плечах-то? Ведерко со  стиральным  порошком?  В  пять
часов какой-то любитель чистоты выносит к двери банка пакет с  мусором,  а
он спит и видит интересные сны!
     - Расспроси местных жителей, - сказал Сергей, - может, кто-то чего-то
видел.
     - Это в пять утра-то?
     - Поищи бегунов и собачников. Они часто выгуливают собак рано.
     - А девица в ларьке?
     - Никого она не видела, кроме банковского охранника, который  ушел  с
поста. Думаю, Сазан ему сейчас мозги вправляет за эту отлучку.
     - А бар там какой-то...
     - Ага, - поддержал  Сергей,  -  сходи  в  бар.  Хозяин  тебя  отлично
накормит и сообщит тебе все приметы подозреваемого, - и это будет человек,
который увел у него на прошлой неделе выгодную сделку.
     Они  вышли  из  облупившейся  пятиэтажки.  Дом   выходил   торцом   к
грязно-серой улице, и на газоне, разделявшем заасфальтированную плошадку у
подъезда и тротуар, лежали кучки черного снега  и  оттаявший  прошлогодний
сор. Посередине улицы, звеня,  останавливался  трамвай.  Возле  трамвайной
остановки на рекламном щите молодой человек курил "Luky  strike".  Молодой
человек весь до самой макушки был забрызган грязью, и,  наверное,  поэтому
не внушал особого желания курить "Лаки страйк". В гастрономе  напротив  во
всю витрину красовался огромный  двухметровый  пакет  молока.  Выходцы  из
трамвая завистливо озирались на коммерческие киоски  и  покорно  текли  от
трамвайной остановки к стеклянной двери гастронома.
     - Смотри! - вдруг сказал Дмитриев.
     Когда трамвай  отъехал,  стало  видно,  что  за  ним  стоит  ореховый
"Вольво". Машина деликатно помигала указателем поворота и переехала  через
пути. Два или три автомобиля на встречной  полосе  шарахнулись  от  нее  в
разные стороны. Вольво мягко перевалился через  газон,  проехал  несколько
метров и остановился у дома.
     Дмитриев, бывший, в отличие от Сергея,  в  форме,  первым  подошел  к
машине.
     - Нарушаете, - сказал он, - товарищ водитель. Ваши права.
     Человек, сидевший в машине, молча протянул  ему  корочку.  В  корочке
вместо прав лежало двадцать долларов. Сергей заглянул в машину.
     - Мы уже сегодня встречались с вами, - заметил он.
     - А, это ты, мент. Проворный.
     - Выйдите из машины, - приказал Сергей.
     - За что?
     -  За  нарушение  правил  дорожного  движения   и   попытку   подкупа
должностного лица при исполнении служебных обязанностей.
     Сазан молча хлопнул дверцей. В отличие от своих людей, предпочитавших
спортивные костюмы и раздолбанные моторы  краденых  "Мерседесов",  он  был
одет очень хорошо, в  двуборный  светло-серый  костюм,  и  из-под  пиджака
деликатно высовывалась белейшая манишка.
     - Назад, - сказал Сергей.
     Сазан послушно сел на заднее сиденье.
     - Вы бы еще наручники мне надели, - сказал он.
     - Ща у тебя из кармана выну и надену, - пообещал Сергей.
     Ехали молча.  Уже  в  центре,  у  гастронома  на  Смоленской,  Сергей
приметил свободное местечко и сказал Дмитриеву:
     - Остановись.
     Дмитриев остановился. Сергей ушел в магазин и через  некоторое  время
вернулся с двумя буханками хлеба, кефиром  и  молоком,  а  также  бумажным
свертком, в котором сиротливо прятались двести грамм голландского сыра.
     - Проголодался? - спросил Сазан.
     Сергей было как-то неловко говорить бандиту в костюме от Версаче, что
продукты просила купить жена, и что не далее  как  вчера  в  двухкомнатной
квартире Сергея на Войковской состоялся грандиозный скандал по поводу еды,
квартплаты, Сергея в частности и  хамства  всех  мужиков  вообще.  Поэтому
лейтенант подоткнул кефир под сиденье и сердито бросил Дмитриеву:
     - Поехали.
     - Слушай, мент, - сказал Сазан, когда они отъехали, - у меня  к  тебе
предложение.  Ты  проголодался  и  я  проголодался.  Ты   меня   отпустись
по-человечески, и мы сейчас посидим вместе в "Янтаре". И я  расскажу  тебе
кое-что.
     - И часто ты завтракаешь с милиционерами?
     - Нет, - отозвался Сазан, - иногда я им плачу, но завтракать я с ними
не завтракаю. Ты будешь первый.
     - "Янтарь" - это где в прошлый вторник застрелили троих черножопых? -
поинтересовался Дмитриев.
     - Ага, - сказал сзади Сазан.
     - Тебя там в это время, конечно, не было? - спросил Дмитриев.
     - Не.
     - У него алиби, - сказал Сергей, - он в  это  время  грабил  склад  с
ураном в Челябинске-семнадцатом.
     Через десять минут Дмитриев остановил машину у "Янтаря".
     Сазан и Тихомиров вышли  из  машины  и  поднялись  вверх  по  широким
бетонным ступеням к бывшей советской  "стекляшке",  чьи  прозрачные  стены
были теперь наглухо занавешены коричневыми бархатными  шторами,  и  где  у
дверей маялся привратник в костюме джентльмена и с лицом бандита.
     Они  выбрали  столик  в  углу.  Сазан  щелкнул   пальцами,   подзывая
официанта, и сказал:
     - Как обычно, для двоих.
     Официант  поклонился,  недоуменно  посматривая  на  спутника  Сазана.
"Крутой парень", - подумал про себя  официант,  профессиональным  взглядом
отметив вытертые коленки джинс и припухлость под свитером, происходящую от
висящей под мышкой кобуры.
     - Я навел о тебе справки, - сказал Сазан, когда официант отошел.
     - Это хорошо, -  согласился  Сергей,  -  если  бы  у  моего  приятеля
взорвали офис, я бы первым делом  наводил  справки  о  тех,  кто  мог  это
сделать. Если ты стал наводить справки обо мне, стало  быть,  кто  взорвал
офис, ты знаешь и так.
     - Ты чего делаешь в милиции?
     - Я охраняю порядок.
     - Простите меня, Сергей Александрович, но работать в  милиции,  чтобы
охранять порядок - это все равно что служить в  борделе,  чтобы  сохранить
девственность.
     - Тебе, как владельцу борделя, виднее.
     Сазан пожал плечами и сказал:
     - Все для блага человека и для полноценного отдыха работников фирмы.
     Помолчал и добавил:
     - Я этой бомбы не подкладывал.
     - И на Пятницкой тоже не подкладывал, да?
     - Чего? - удивился Сазан.
     - Концерн "Таира", - напомнил Сергей. -  Ты  разорил  его,  вместе  с
тремя тысячами вкладчиков.
     - "Таира?" - сказал Сазан, -  а,  это  которые  брали  с  людей  пять
миллионов и обещали через два года автомобиль? Сергей  Александрович,  мне
стыдно за вас! Эти люди испарились бы ровно через  шесть  месяцев!  Кто-то
отнял награбленное и прикрыл деятельность обиравшей людей конторы  раньше,
чем это сделала подкупленная инспекция...
     -  Похвальная  благотворительность.  Для  окончательного   завершения
образа  Робин  Гуда  этому  кому-то,  конечно,  следовало  вернуть  деньги
разоренным старушкам.
     - Сергей Александрович! Тот, кто зарывает свои деньги на поле чудес в
стране дураков, должен быть бит, и бит крепко. Считайте,  что  этих  людей
научили уму-разуму.
     Помолчал и добавил:
     - Чего вы мне шьете дело? У меня есть репутация, и  я  не  хочу  этой
репутацией  рисковать.  И  я   среди   своих   версий,   буду,   например,
рассматривать и такую: человек, который  подложил  бомбу  к  "Межинвесту",
намеревался уничтожить этой бомбой мою репутацию.
     - Что значит репутация? - уточнил Сергей.
     - Репутация о том, что со мной можно иметь дело. Что я не режу  сейфы
автогеном, а охраняю людей.
     - Это хорошо, что ты  охраняешь  людей.  А  чем  же  в  таком  случае
занимается милиция?
     - Милиция? - в глазах Сазана вспыхнули веселые огоньки.  -  Ай-яй-яй,
Сергей Александрович, - хотите сделать из меня стукача, да еще  на  родную
милицию?
     Сазана покачал головой. Некоторое  время  он  сидел  неподвижно,  как
кошка у шкафа, под которым  бегает  мышь,  а  потом  вдруг  заговорщически
вытянул палец и прошептал:
     - Ладно. Могу показать.
     Сергей оглянулся туда, куда указывал палец.  За  третьим  столиком  у
окна сидели двое молодых парней. Один из парней накалывал вилкой грибы  на
своей тарелке, а другой эти грибы глотал. Этакий способ кормежки доставлял
парочке огромное удовольствие, - юнцы хихикали, и довольно громко.  Сергей
раза  два  видел  старшего  парня:  это  был  сын  его   непосредственного
начальника, генерала Захарова.
     - Между прочим, - сказал Сазан, - меня бы за такое  поведение  отсюда
попросили.
     Сергей почувствовал, что краснеет, как помидор в теплице.
     - Впрочем, - продолжал Сазан, -  удивительно  толковый  парнишка.  Не
знаю, как у других, а мне он недавно продал три  килограмма  плутония,  по
сходной цене, и списанную подводную лодку, на которой я  теперь  плаваю  в
Патриарших.
     Двое за столиком хихикали все громче.  Сын  Захарова  вдруг  притянул
своего спутника к себе и чмокнул его в губы.
     - Вот так, - сказал Сазан, -  зарабатывают  СПИД.  А  ведь  по  факту
продажи подводной лодки можно завести на  него  уголовное  дело.  Или  это
принесет  меньше  лавров,  чем  расправа  с  известным   Сазаном,   главой
преступной группировки?
     Сергей молчал.
     - Что же вы, Сергей Александрович? Вы меня арестовали  за  поворот  в
неположенном месте. Во-он у них сумка на стуле висит, - ведь они  оба  уже
нажрались из этой сумки. Вам интересно, куда эта сумка