своему  брату  то,  что  ему
больше всего хотелось получить в  качестве  рождественского  подарка.  И
этот дар мог дать ему только ты. Твой брат был во многом похож на  меня:
у него было тоже примитивное,  одноколейное  мышление.  Он  прожил  свою
жизнь, придерживаясь  своего  сугубо  личного  кодекса  чести.  И  своим
подарком  он  пытался  тебе  это  объяснить.   Этот   нож   не   столько
искупительная жертва, сколько знак его дружеского к тебе расположения...
А теперь ты дал мне свободу, и это все, о чем я только мог мечтать.
   Из раны обильно сочилась  кровь,  но  Транг  твердой  рукой  отклонил
попытки Криса остановить кровотечение.
   - Я наконец освободился от всех желаний. Это цель нашей жизни, это ее
высшее проявление. Свобода от желаний.
   Он поскользнулся  в  жидкой  грязи:  силы  его  явно  покидали.  Крис
подхватил его под руку. Он все  еще  никак  не  мог  придти  в  себя  от
потрясения.
   - Если ты понял это, - закончил Транг, - ты обладаешь всем, что  есть
ценного в жизни.
   Его голова склонилась на плечо Криса, и он почувствовал, что  на  его
душу снизошел покой, который он считал для себя недостижимым.  Его  вера
вернулась к  нему,  и  он  возблагодарил  Будду  за  последнюю  милость,
оказанную ему.  Но  вздохнул,  зная,  что  его  дела  на  земле  еще  не
закончены. - Слушай меня, Кристофер. - Его голос  был  тих,  как  лунный
свет. - Слушай меня внимательно. Мне так  много  надо  сказать,  а  жить
осталось так немного.
   Когда, наконец, глаза Транга  закрылись,  Крис  поднялся  на  ноги  и
постоял мгновение неподвижно. Потом он нагнулся, подобрал тело Транга  и
перекинул его через плечо. Он не хотел, чтобы оно гнило здесь, в  клоаке
Парижа.
   С большим трудом он начал свое восхождение по скользкой  лестнице.  И
не из-за тяжести на плечах, а из-за тяжести на сердце. Он даже  рад  был
своей ноше, ощущая, будто каждый его  следующий  шаг  приближает  его  к
Терри.
   И он плакал. Но только по прошествии времени он понял, почему.
 
*** 
 
   Первое, что он увидел, выбравшись из люка, было лицо Сутан.  Лицо  ее
буквально излучало чувство необыкновенного облегчения.
   - Слава Богу! - Она прижала его к себе. - Что там, внизу, случилось?
   Кого-то из них била дрожь, но Крис не мог понять,  кого:  его  самого
или Сутан? Неподалеку суетились полицейские, явившиеся по вызову  Сутан.
Они   шныряли   по   подвальному   помещению,   как   тараканы.   Вокруг
распростертого  тела  М.  Вогеза  мерцали  блики  фотовспышки.  Санитары
осторожно укладывали Сива на носилки, готовясь  к  трудному  подъему  по
лестнице.
   Крис посмотрел на окровавленное бледное лицо Сива, пытаясь уловить  в
нем хотя бы эфемерное дыхание жизни. Когда Сива поднимали по ступенькам,
пара небритых парижских детективов приблизилась к Крису и Сутан и начала
задавать обычные вопросы. Те старались, как могли, но  детективы  только
недоверчиво потирали щетину, какая бывает разве только у кактусов.
   Допрос тянулся бесконечно  долго.  Детективы  не  выказывали  желания
отпустить их, пока не появился молодой человек в костюме в тонкую  синюю
полоску и, предъявив удостоверение, которого Крис не успел  рассмотреть,
что-то буркнул им вполголоса. Через минуту Крису и  Сутан  сказали,  что
они свободны.
   - Qui etes vous? - спросил Крис человека в  костюме  в  полоску.  Кто
вы?
   -  Пошел  ты  в  задницу  со  своими  вопросами!  -  ответил  человек
по-английски. - Вопросы буду задавать я. Отвечай четко  и  по  существу.
Какие у тебя дела с Маркусом Гейблом? - Он зыркал  глазами  с  Криса  на
Сутан, и было ясно, что вопрос предназначается им обоим.
   Крис сказал все, что знал,  за  исключением  того,  что  ему  сообщил
Транг.  Человек  в  костюме  в  полосочку  записал  показания  Криса  на
диктофон, задавая свои краткие, четко сформулированные  вопросы  голосом
без всякого выражения, так что трудно было понять его собственную  точку
зрения. Узнав все, что ему нужно, он сообщил им, что они свободны.
   За порогом дома утренняя заря  уже  расползалась  по  крышам  Парижа,
постепенно заливая своим светом широкие проспекты и бульвары. В узеньких
переулках остатки ночи все еще цеплялись за серые и мрачные углы  домов,
ютились в подворотнях.
   Крис увлек Сутан вниз по улице. Когда здание, из которого они  вышли,
скрылось из вида, он остановил такси. От Транга он  узнал,  где  спрятан
Лес Мечей. Транг  ему  также  рассказал  все,  что  сам  знал  о  тайнах
Волшебника, а знал он немало. Во всяком случае, больше, чем это казалось
самому Гейблу. Но, к сожалению, он не мог сообщить Крису, на кого  Гейбл
работает. Единственное, что он мог сказать, так это то, что тот  человек
невероятно  влиятелен,  что  он   контролирует   собственную   секретную
шпионскую сеть. В свое время Волшебнику удалось вырваться из его лап. Но
он узнал об  обстоятельствах,  связанных  со  смертью  Линды  Гейбл,  и,
пользуясь этим, пытался заставить Волшебника вернуться в лоно. Когда тот
отказался, человек начал претворять в жизнь свои угрозы, оказав давление
на полицию. Волшебник был  арестован  и  начался  процесс,  который  мог
превратиться в скорый суд: хозяин Волшебника  знал,  как  манипулировать
судейскими  чиновниками  и  как  заставить  их  свести   даже   рутинные
бюрократические проволочки к минимуму. Вот тогда Волшебник и обратился к
Крису  за  помощью.  Во  время  процесса,  когда  все  больше  и  больше
неопровержимых улик передавалось агентами того человека в офис окружного
прокурора, Гейбл капитулировал, пообещав вернуться в лоно.
   Крис ничего об этом не рассказал Сутан. Он счел, что то, что  сообщил
ему Транг, является его личным, священным достоянием, и  ответственность
за него он не хотел  перекладывать  ни  на  чьи  плечи.  Раскрыть  тайны
Волшебника Сутан - или кому-либо еще - означало бы вовлечь  их  в  дело,
непосредственно их не касающееся. Это наследие, полученное им от Терри и
Транга, и он им распорядился по своему разумению.
   Они прибыли к дому Логрази у сквера Петрарки и увидели,  что  входная
дверь, как и говорил Транг, не заперта. Крис ногой открыл ее и  заглянул
внутрь. Сутан из-за его плеча тоже  пыталась  пронзить  взглядом  сумрак
прихожей. Хотя с порога ничего не было видно, но никаких  подозрительных
звуков не было слышно тоже.
   Они осторожно ступили за  порог.  Вонь  в  доме  стояла  невыносимая:
какой-то тошнотворно-сладкий запах, будто гниение растительного  покрова
в тропическом лесу. Сутан ахнула, потом зажала себе рот и нос рукой.
   - Дыши ртом, - посоветовал Крис.
   - О Боже, что это?
   Хотя Крис и знал, что, но  решил  не  говорить,  а  с  мрачным  видом
прошествовал дальше  по  сумрачному  коридору.  Солнечный  свет  кое-где
пробивался  между  бархатными  портьерами,   незакрытыми   жалюзи,   чьи
вертикально  расположенные  полоски  напоминали  стебли  пшеницы,   ярко
освещенные летним солнцем.
   Сутан опять ахнула, и Крис взглянул в ту сторону, куда смотрела  она.
На стене и на полу была засохшая кровь, но никакого тела рядом не  было.
Чья это кровь? подумала Сутан. Хотя  Крис  знал,  чья,  но  опять  решил
промолчать. Он подвел ее к месту, где начиналась лестница, усадил ее  на
диванчик  и  знаком  велел  оставаться  там.  Она  открыла  рот,   чтобы
протестовать, но Крис приложил палец к ее губам, покачал головой и начал
подниматься по лестнице. И сразу же почувствовал,  что  она  следует  за
ним. Он повернулся к ней, но понял, что ее не  прогонишь.  Крис  начинал
нервничать. Ему хотелось как можно скорее забрать Лес Мечей и  выбраться
из этой гробницы. Молча возобновил  он  свое  восхождение,  позволив  ей
догнать себя.
   Чемодан, в котором, по словам  Транга,  должен  был  находиться  меч,
валялся в открытом виде во второй комнате, если  считать  от  лестничной
площадки второго этажа.
   - Вот он, - сказал Крис, направляясь  к  нему,  когда  внезапно  ярко
вспыхнул свет.
   У Криса оборвалось дыхание. Рядом с ним Сутан прошептала только  одно
слово: "Merde!"
   На лестничной площадке стоял Маркус Гейбл, Волшебник, весь в крови  и
до пояса голый. Кровь даже капала  с  брюк,  образуя  темную  лужицу  на
паркетном полу. Все-таки жив! Уму не постижимо! Ведь Транг говорил,  что
он погиб, когда машина врезалась в ограду Люксембургского Сада.
   Со все возрастающим ужасом Крис подумал, что  в  следующее  мгновение
Гейбл бросится на него, а он безоружен. И  ничего  подходящего  нет  под
рукой, и нет времени, чтобы искать.
   Он видел, что Гейбл  стоит  скособочившись.  Левое  плечо  было  выше
правого, и его левая рука висела, как плеть. Он упирался правым бедром в
перила лестницы, чтобы снять вес тела с левой ноги.
   Его лицо было все  исчерчено  кровавыми  полосами,  будто  от  когтей
тигра, и из этих ран торчали крошечные осколки  стекла.  Стекла  глубоко
сидели в щеках, во лбу,  в  шее,  даже  торчали  из  носа,  и  когда  он
пошевелился, лицо его заиграло от преломленного света. Только глаза  его
не пострадали от аварии, так жутко покалечившей его. Это глаза  излучали
все тот же холодный голубой свет, который Крис запомнил с  самых  первых
встреч с ним у себя в офисе до начала процесса, с бесед  в  тюрьме  и  с
того  памятного   праздничного   обеда   после   суда,   вынесшего   ему
оправдательный   приговор.   Он   помнил,   сколько   презрения    могло
фокусироваться в этих глазах. И он подумал, какие чувства, кроме ярости,
они сейчас выражают?
   -  А,  это  ты,  говенный  адвокатишко!  -  процедил  Маркус   Гейбл,
Волшебник,  поднимая  руку  с  пистолетом.  Крис  пригнулся,  а   Сутан,
подпрыгнув, врезала Гейблу ногой в лицо, так что он  опрокинулся  назад,
ударившись спиной в стену. Пистолет выпал из ослабевшей руки и  загремел
по ступенькам лестницы.
   Крис в ужасе смотрел на  Волшебника.  Очевидно,  осколки  закаленного
стекла, вытарчивающие из кровавых полос на  лице,  функционировали,  как
своего рода швы, и удар Сутан имел катастрофические  последствия.  Лицо,
над которым так потрудились в свое  время  специалисты  по  пластическим
операциям, теперь было сплошная кровавая маска, в которой не было ничего
человеческого.
   - Крис! - крикнула Сутан. - Смотри! - На том месте, где до того стоял
Волшебник, прислонившись к перилам, лежал Лес Мечей. Так  вот  зачем  он
пришел сюда, подумал Крис, а не последовал за Трангом в Ле Порт-дю-Жад!
   Она попыталась завладеть им, но Волшебник, который  к  этому  времени
уже поднялся на ноги, ударил ее с размаху своей здоровой рукой. Сутан  с
криком отлетела к перилам лестницы, по которой упал на  первый  этаж  за
минуту до этого пистолет Волшебника.
   Гейбл вытащил из-за пояса какую-то штуку и  легким  взмахом  кисти  -
видать не в первый раз! -  превратил  ее  в  нечто,  напоминающее  когти
ястреба, когда он камнем падает  на  жертву.  Всего  было  восемь  таких
когтей, и конец каждого был остро наточен. Встряхнув эту штуку еще  раз,
он превратил ее в боевой веер Транга.
   В следующее мгновение гунсен, зажатый в руке Волшебника, описал дугу,
и Сутан вынуждена была  отскочить,  чтобы  не  быть  располосованной  им
надвое. С хохотом маньяка Гейбл бросился на нее  и,  жалобно  вскрикнув,
Сутан полетела вверх тормашками через перильца лестницы в темноту.
   Он повернулся к Крису.
   - А ты лучше смывайся, пока не поздно, адвокатишко!
   Выкрикнув нечто нечленораздельное, Крис обхватил огромное, липкое  от
крови туловище Гейбла. Волшебник взревел от ярости. Из его голубых глаз,
казалось, катились кровавые слезы. У Криса было такое  впечатление,  что
он обнял раскрытую  могилу.  Липкий,  отвратительный  запах  смерти  уже
исходил от Гейбла, насыщая воздух вокруг своими тошнотворными миазмами.
   Широко разинув пасть, как тигр или  медведь,  он  вертел  головой  на
толстенной шее, норовя укусить Криса. Крису ничего не оставалось делать,
как только запихнуть в эту пасть свой локоть как можно дальше.
   Гейбл попытался сомкнуть челюсти, но  локоть  был  слишком  массивным
даже для его медвежьих зубов. Однако, одежду, кожу и  мясо  он  все-таки
прокусил.
   Морщась от боли, Крис изо всех сил ударил его коленом в живот.  Гейбл
покачнулся и вынужден был опереться рукой, в которой был зажат веер,  об
измазанную его же кровью стену, чтобы не упасть. Но зубов не разжал.
   Крис повторил удар, и Гейбл застонал, еще сильнее сжимая челюсти, так
что слезы боли выступили на глазах Криса.  Одновременно  с  этим  гунсен
описал дугу над  самой  головой  Криса,  издавая  дырочками  в  материи,
натянутой между стальными лезвиями, звук, похожий на писк тысяч  летучих
мышей, кружащих под сводами пещеры.
   Тогда  своей  свободной  рукой  Крис  дотянулся  до  половых  органов
Волшебника и сдавил их с такой силой, что  даже  вены  вздулись  по  обе
стороны его бычьей шеи. Крис услышал  дикий,  нечеловеческий  вопль,  от
которого у него волосы поднялись дыбом. Крик этот достал  до  самых  его
печенок. Кровь струилась из глаз Гейбла  и  со  всей  поверхности  лица,
когда он вертел головой пытаясь избавиться от чудовищной  боли,  которую
ему причинял Крис.
   Они покатились,  вцепившись  друг  в  друга,  по  полу,  и,  наконец,
уперлись в перила, через которые  перелетела  Сутан.  Крис,  оказавшийся
наверху,  попытался  засунуть  голову  Гейбла  между  резных  деревянных
стояков.
   Волшебник махнул гунсеном, метя Крису в плечо. Не попал, но  стальные
лезвия врезались в стояк и разрубили его, как соломинку.
   Увертываясь от свистящей стали,  Крис  ослабил  хватку,  и  Волшебник
сбросил его с себя на пол резким движением бедра и  одновременно  двинул
ему коленом в почку.
   Крис застонал, а Гейбл дернул головой, пытаясь освободить челюсти  от
локтя  противника.  При  этом  он  перекинул  Криса  через   собственное
распростертое тело так, что  тот  врезался  в  уже  поврежденные  перила
лестницы.
   Сила удара была такова, что уже и так треснувшие стояки не выдержали,
и Крис обнаружил, что наполовину  свешивается  над  лестничной  клеткой.
Ощущение было такое, что вся спина у него переломана и в  легких  совсем
нет воздуха. Он метался, как рыба, выброшенная на берег, и при этом  его
локоть, искусанный зубами Гейбла, так болел, что он подумал,  не  разбил
ли он и его при падении.
   Задыхающийся и окровавленный Гейбл подгреб его под себя - не человек,
а какая-то стихийная сила в  обличье  зверя,  какой-то  злобный  примат,
какие, возможно, жили  на  земле  до  того,  как  человеческое  существо
поднялось на задние конечности и обрело разум.
   Он  взирал  на  поверженного  врага  с  мрачным  выражением  лица  и,
перехватив гунсен в руке, откинул корпус назад, чтобы со страшной  силой
всадить острый край веера в грудь Криса.
   - Стой!
   Он замер, услышав этот окрик, потом поднял глаза, замигал ими,  чтобы
очистить их от кровавых слез, - и увидел Сутан. Она стояла на лестнице в
позе опытного стрелка, держа его собственный пистолет в вытянутых  перед
собой руках. Дуло пистолета глядело прямо на него.
   - Положи веер на пол! - приказала она. -  Положи  немедленно,  или  я
стреляю!
   Гейбл пришел в себя от удивления, вызванного ее появлением, - в  пылу
схватки с Крисом он совсем позабыл о ее существовании - и рассмеялся. Он
видел, что  с  ее  угла  она  не  решится  стрелять,  побоявшись  снести
черепушку Криса.
   - Я не шучу! - крикнула Сутан, поднявшись  на  несколько  ступеней  и
выровняв угол.
   - У тебя не хватит духа,  -  сказал  Гейбл,  и  смотрел,  не  моргнув
глазом, как она спускает курок.
   Вернее  сказать,  как  она  попыталась  спустить  курок.  Потому  что
выстрела не последовало. Пистолет заклинило, вероятно, вследствие  того,
что он, прежде чем очутится в руках Сутан, долго грохотал по  ступенькам
лестницы.
   - Сгинь с глаз, сука! - презрительно бросил Гейбл и отвел назад  руку
с веером, чтобы всадить его в грудь Криса.
   - А, дьявол! - выругалась Сутан и  сделала  единственное,  что  могла
сделать в ее положении. Она швырнула пистолет в Гейбла.
   Она даже не метилась. Скорее, позволила инстинкту направить ее  руку.
Пистолет, вращаясь, пролетел расстояние, разделяющее ее и Волшебника,  и
ударил в поднятую для удара руку с гунсеном.
   Гейбл грязно выругался. Вороненая сталь перебила ему  два  пальца  на
здоровой руке и из нее хлестала кровь: по-видимому, острой  мушкой,  как
бритвой, срезало кусок кожи.
   Крис тем временем пытался собраться с силами. Ему досталось  изрядно.
Не только спина и локоть болели, не только дышать было трудно  и  совсем
не было сил пошевельнуться. Ему еще надо было перебороть себя. Что бы он
там не думал о Маркусе Гейбле,  убить  эту  скотину  было  противно  его
природе. Даже в порядке самообороны. Он был человеком,  который  превыше
всего верил в силу человеческих законов. Это он впитал в себя с  молоком
матери. Сив - и, пожалуй, его брат Терри, хотя он не хотел в  этом  даже
себе признаться - являл собой наглядный пример  того,  к  чему  приводит
пренебрежение законом. И Крису очень не хотелось идти этим же  гибельным
путем. Тем не менее, умирать ему тоже не хотелось.
   Краем глаза он видел, что Сутан уже  взлетела  вверх  по  лестнице  и
приближается к ним, а на своем горле он ощущал руки Гейбла, сдавливающие
его.
   Как и Гейбл несколько минут назад, он начал крутить  головой  во  все
стороны, надеясь, что эти резкие движения заставят  Волшебника  ослабить
хватку. Он уже начал задыхаться, чувствуя, что доступ воздуха  к  легким
уже перекрыт. Бесформенная чернота закрыла края поля его  зрения,  и  он
уже не видел Сутан и что она делает.
   Потом вдруг Гейбл отпустил  его  шею  и  с  диким  ревом  дернулся  в
сторону. Это  он  обеими  руками  нанес  страшный  удар  Сутан,  которая
пыталась выхватить у него из-под бока гунсен, выпавший из его руки.
   Удар пришелся прямо в висок,  и  она,  застонав,  свалилась  на  пол.
Оскалившись, как череп на пиратском флаге, Гейбл обрушил на упавшую град
ударов - по спине и грудной клетке. Прижатый к полу его массивной тушей,
Крис слышал, как он крякал при каждом  ударе,  как  мясник,  разрубающий
тушу.
   Это уже было слишком. В соответствии с законом или нет, но этого Крис
уже не мог вынести. Он чувствовал,  как  адреналин  со  стремительностью
фейерверка разливается по телу, и он рванулся вперед изо всей  мочи.  Из
своего опыта велогонщика он знал, что такое состояние не  может  длиться
долго, что у него есть  только  один  короткий  момент,  чтобы  овладеть
ситуацией, пока Маркус Гейбл  не  убил  Сутан  и  не  разделался  с  ним
непосредственно после этого.
   Он не думал; он действовал.  Действовал  мгновенно,  как  и  положено
действовать по законам любого из боевых искусств. Удар, нанесенный  так,
невозможно остановить и невозможно отразить.
   Крис использовал самую сильную часть своего тела, ноги, захватив  ими
противника, а затем и отбросив его от себя, с  опорой  на  бедра.  Гейбл
шмякнулся об пол с громоподобным треском.
   Тем не менее, уже отлетая, он смог  вытянуть  свою  здоровую  руку  и
захватить  Криса  за   рубашку,   увлекая   его   за   собой   с   такой
стремительностью, что у Криса лязгнули зубы, когда  он  приземлился.  Он
чуть не потерял сознания, втягивая в горящие легкие  воздух  судорожными
глотками. И тут он увидел, что Волшебник тянет руку за  тем,  что  Сутан
намеревалась утащить, - за гунсеном, и подумал,  глядя  в  окровавленное
лицо этого маньяка: "Вот и все. Кончено. Больше у меня нет никаких..."
   И тут его выпученные глаза заметили  Лес  Мечей.  В  пылу  рукопашной
схватки, они оба забыли о нем, и талисман лежал на  полу  на  расстоянии
протянутой руки, да еще и рукояткой к нему.
   Крис потянулся  к  мечу,  а  Гейбл,  схватив  его  за  волосы,  начал
оттаскивать. Завизжав от боли, Крис лягнул противника, используя  мощные
мышцы ног.
   Последний шанс, последний отчаянный рывок и...
   Рука Гейбла  соскользнула  с  потных  волос  Криса,  и  пальцы  Криса
обхватили эфес Ле