лезает из реки, дно  которой  устлано  человеческими  костями.  Так  и
кажется, что где-то там, за поворотом, поджидает Харон  в  своей  ладье.
Терри не покидает мысль, что, пересекши границу Камбоджи,  они  вошли  в
предбанник самого ада.
   На какое-то мгновение он чувствует неприятную неуверенность в  успехе
этого предприятия. Смерть притаилась, как жадно дышащий зверь, в  дебрях
камбоджийских джунглей. Но обещанные несметные богатства и  безграничная
власть притягивают его, как магнит.
   В течение недели, а, возможно, и десяти дней они будут находиться без
всякого прикрытия на вражеской территории и должны  встретится  с  одним
человеком неподалеку от храма Ангкор  Уат.  Все  это  время  они  должны
посвятить  избиению   чарли,   которые,   сидят,   злобно   скалясь,   в
относительной безопасности нейтральной Камбоджи.
   - В Ангкоре нам надо повидаться с одним типом, - сказал Вергилий  ему
по секрету в ночь перед вылетом. -  Очень  важный  тип.  Настоящий  хрен
моржовый, - добавил со смехом он, допивая свой стакан.
   - Это француз. Сидит в этой стране очень давно, куда больше, чем  кто
из американцев. - Вергилий разлил по стаканам остатки виски.  -  Дело  в
том, что мы не можем получить то, что нам надо, в обход его.  Мне  нужно
то, что у него  есть.  Очень  нужно.  Мы  должны  прийти  на  встречу  с
минимальной охраной. Его люди - все азиаты, а с ними  надо  держать  ухо
востро: даже если наше дело  выгорит,  кто  знает,  насколько  им  можно
доверять. Ты по этой части мастак, пожалуй, даже не хуже  меня,  хотя  и
делаешь все через задницу. Тебе азиаты доверяют, а меня боятся, как черт
ладана. Дело нам предстоит тонкое, так что я на тебя надеюсь.
   - Я обдумаю, как тебе помочь, - пообещал Терри.
   - Обдумай, - Вергилий поднял свой стакан. - Только ни в  коем  случае
не обсуждай этого дела со своим новым корешем. -  Терри  понял,  что  он
имеет в виду Муна. - Может, ты и доверяешь этому сукину сыну, а я  -  не
очень.
   Вот  об  этом  разговоре  думает  Терри,  наблюдая,   как   Волшебник
выбирается на берег.
   - Надвинь покрепче шляпу, дружище. Сейчас начнется, - говорит он.
   Они ударили по чарли с наступлением темноты. Ночь была безлунная и во
всей округе ни огонька. Временами им казалось, что  они  идут  вперед  с
зажмуренными глазами или все это происходит во  сне.  Опасность  таилась
кругом них, физически ощутимая, как удары сердца.
   Джунгли расстилались перед ними, неохотно давая дорогу. Вел их теперь
не Транг, а Че. В руке его мачете, которым он, когда это было  абсолютно
необходимо, прорубал для них узкий проход.
   - Звук распространяется по джунглям не хуже, чем по воде, -  объяснил
он.
   Даже ночью так жарко, что они вынуждены часто останавливаться. В этих
случаях на карауле стоят азиаты, которые, как  кажется  американцам,  не
так чувствительны к тропической влажности, выжимающей  соки  из  каждого
живого существа. Интересно, думает Терри, что они сами думают  по  этому
поводу: чувствуют легкое презрение к недостатку выносливости  белых  или
просто безразличны?
   Резня, которую они вскоре устроили, наткнувшись на чарли, приносит им
глубокое удовлетворение: почувствовав на руках кровь, они осознают,  что
честно выполняют свои долг. В одном из  укрепленных  бункеров,  стоя  по
Щиколотку в цементной пыли, они  подвязывают  к  потолку  головы  убитых
вьетнамцев, как китайские фонарики, в то  время,  как  Терри  рисует  на
стене знак фенг хоанг.
   Днем они спят чутким сном под сводами  девственного  леса,  время  от
времени посещаемые  жуткими  сновидениями,  в  которых  они  видят  себя
такими, какими они стали. А когда  большинство  отряда  бодрствует,  они
собираются вокруг Трепача, чтобы послушать очередную  историю,  один  за
другим засыпая по мере того, как успокаиваются его личные страхи.
   В одном из лагерей, где ожесточенная рукопашная  едва  не  стоила  Че
жизни, они освобождают шестнадцать кхмерских детишек, которых  вьетнамцы
силой держали у себя, подвергая издевательствам.
   Пришедший в ярость Волшебник приказывает  разжечь  большой  костер  и
покидать в пламя все отрубленные головы. Густой, зловонный дым,  который
начинает валить от костра, заставляет их всех зажать руками рот  и  нос.
Краешком глаза Сив наблюдает за Домиником,  боясь,  что  тот  вскочит  и
убежит,  не  в  силах  переносить  жуткое  зрелище,  но  тот   сидит   с
изголодавшимися детишками, тщетно пытаясь накормить  их.  Даже  пища  не
может отвлечь их от новой увлекательной игры: они ногами загоняют головы
своих мучителей в бушующее пламя.
   Серым, зловонным  утром  Мун  и  Че  охраняют  подходы  к  лагерю,  а
остальные члены отряда  раскапывают  остатки  костра,  выкатывая  оттуда
черепа. Под руководством Вергилия они сооружают из них пирамиду. А потом
Волшебник вырезает из бумаги фигурку ангела и водружает  ее  на  вершину
пирамиды, как на Рождественскую елку.
   Отступив назад, чтобы полюбоваться плодами  своего  труда,  Волшебник
изрекает: "Умиротворяющая картина, верно?" - и издает резкий, неприятный
смешок.
   Транг наблюдает за Терри, который молча стоит, держа на руках  сильно
обожженного   кхмерского   мальчика,   как   бы   противопоставляя   той
кощунственной Рождественской елке эту искалеченную жизнь.
   Доминик, обхватив руками двух детишек, отворачивает лицо.  Его  глаза
закрыты, будто он уже мысленно произносит  свои  обеты.  Он  настаивает,
чтобы детей доставили в ближайшую кхмерскую деревню, где за  ними  будет
надлежащий уход.
   - Это просто смешно, - возражает Вергилий. - Мы на войне.
   Терри, не спуская с рук ребенка, подходит  к  "Рождественской  елке",
пинает ногой черепа. Бумажный ангел исчезает в груде костей.
   - Мы должны  идти,  -  говорит  он.  -  Этим  пацанам  нужна  срочная
медицинская помощь.
   Транг переводит глаза с Терри на Волшебника, чувствуя странные спазмы
в горле. Ему кажется, что судьба всей войны зависит от того, какой ответ
даст Вергилий. Наконец тот, ворча, соглашается с Терри. Транг  переводит
дыхание, а затем снова съеживается, поймав на себе презрительный  взгляд
Мясника, как бы говорящий: "Ведь это скорее твой народ,  чем  мой.  Тебе
следовало бы замолвить за них слово".
   На рассвете третьего дня их блуждания по джунглям Че возвращается  из
разведки.  Менее  чем   в   километре,   сообщил   он,   стоит   лагерем
северо-вьетнамская часть, причем лучше вооруженная и большая, чем те,  с
которыми им уже приходилось иметь дело. Командует ей полковник.
   - Человек, - говорит Вергилий, уже решивший напасть на них, - который
знает местонахождение секретного штаба вьетконговцев.
   Ночь на этот раз выдалась лунная, но,  благодаря  низкой  облачности,
застилающей все  небо,  свет  луны  слабый  и  рассеянный.  Сразу  после
полуночи они берут врагов в клещи: Терри, Мун,  Сив  и  Транг  на  одном
фланге, а Доминик, Трепач и Че - на другом.
   Где-то к западу уже идет дождь. Совсем рядом они слышат звук дождевых
капель, бьющих по листьям, хотя вокруг них  по-прежнему  тишина,  сквозь
которую они скользят, как привидения по кладбищу.
   Чарли  спят.  Находясь  далеко  от  линии  фронта,  они  уповают   на
спасительную прослойку в виде территории  нейтральной  страны,  где  они
нашли укрытие. Двое  часовых  умирают  почти  одновременно.  Терри,  как
всегда, пользуется проволокой. Она поет, как струна, врезаясь в плоть  и
хрящи. Черной тенью кровь падает на землю, всасывается и скоро исчезает.
   Транг, который сломал своему  часовому  шею  одним  резким  движением
руки, шепотом говорит, что он останется на границе лагеря, прикрывать их
сзади. С этим шепотом, который мог бы быть  и  просто  одним  из  звуков
приближающегося дождя, Терри, Мун и Сив входят в лагерь врага.
   Вергилий   хочет    взять    полковника    живым.    Отряд    поэтому
проинструктирован резать всех, кроме  него.  Терри  чувствует  за  своей
спиной первое дуновение  ветра,  влажного,  как  смертная  вонь  гниющих
джунглей. Они ныряют из хижины в хижину, убивая всех на своем пути.
   Трудно  сказать,  кто  из  них  действует  с  большим  мастерством  и
спокойной уверенностью. Просто  удивительно,  как  обстоятельства  могут
сделать из нормальных человеческих существ  таких  хладнокровных  убийц!
Какой сдвиг в сознании должен произойти, чтобы умножать смерть  с  такой
чудовищной скоростью!
   Чтобы быть в состоянии заниматься  этой  адовой  работой,  Терри  уже
давно стал слеп к жизни вокруг него, как Царь Эдип,  из  выколотых  глаз
которого кровь ушла, вымывая из души его не только грехи, но и страсти.
   Для того, чтобы выжить, думает Терри, надо забыть о своих страстях, и
при этом вспоминает молчаливого Транга, притаившегося во тьме,  который,
кажется,  рожден  вовсе  без  желаний.   Он   кажется   Терри   образом,
появляющимся в зеркале, когда на него смотришь. Стоит  отвернуться  -  и
образ пропадает. Транг рожден для войны.  Когда  она,  в  конце  концов,
кончится, что он будет делать?  Подымется  ли  он  против  Волшебника  и
подобных ему и начнет убивать их? Поймет ли  он  последствия  того,  что
было навязано ему? И, самое главное, будет ли он в состоянии спастись от
самого себя?
   Вот такими мыслями он занимает свое сознание,  механически  продолжая
выполнять свою страшную работу.  Благодаря  им,  он  сохраняет  рассудок
посреди полнейшего безумия.
   Вергилий, когда  они  наконец  находят  его,  занимается  вьетнамским
полковником. Он вытаскивает его в центр лагеря и бросает на колени среди
отрубленных  голов  его  людей.  Волшебник   обращается   к   полковнику
непосредственно, презрительно  отклонив  предложение  Че  помочь  ему  в
качестве переводчика.
   - Где секретный штаб вьетконговцев?
   Полковник смотрит в лицо Вергилия отсутствующим взором.
   - Где он? Ты знаешь это и скажешь нам.
   Полковник по-прежнему непоколебим.
   Вергилий  крикнул  Трепачу  и  Че  притащить   один   из   минометов,
захваченных в этом  бою,  и  поставить  его  рядом  с  полковником.  Сам
заряжает его так, чтобы тот хорошенько  понял,  что  сейчас  произойдет.
Затем он схватил полковника за волосы и сунул его лицо  прямо  в  ствол,
так что один глаз смотрел прямо в жерло миномета.
   - И что же ты собираешься делать? -  напевно,  будто  читая  молитву,
спросил полковник. - Послать мои мозги  в  заоблачную  высь?  Прекрасная
идея. Я уже и без этого мертв.
   Вергилий грубо оттащил полковника от минометного ствола.
   - Нет, смерть тебе пока не суждена. - Его рука ищет у бедра  рукоятку
ножа, но, не найдя, протягивается к Трангу. Тот подает ему свой. - Жизнь
будет твоим наказанием.
   Без предупреждения он наступает ногой на шею полковника и вонзает ему
нож сквозь форменные брюки прямо в пах.
   Терри, стоящий поблизости, видит, как Сив хватает Доминика  за  руку,
будто боясь, что его брат бросится на  Вергилия,  чтобы  прекратить  эти
зверства. Они обмениваются взглядами, и  Терри  слышит  шепот  Доминика:
"Господи, прости нас, грешных!" И он  думает,  а  жив  ли  Бог?  Неужели
Доминику все мало доказательств того, что тот давно умер во второй раз?
   Полковник кричит не столько от боли, сколько от стыда за  то,  что  с
ним делают. Такого рода травма - сама по себе наркотический затор.
   Закончив свое дело, Вергилий  убирает  ногу  с  шеи  полковника.  Тот
немедленно свертывается в клубок, зажав руки между ног.
   - А теперь говори, - требует Волшебник,  опускаясь  рядом  с  ним  на
корточки, - где на территории Камбоджи находится штаб вьетконговцев?
   - Я хочу умереть, - с трудом выдавливает  из  себя  полковник,  стуча
зубами.
   - Я же тебе сказал, - говорит Вергилий. - Перед тобой - долгая жизнь.
Я хочу, чтобы ты жил долго -  и  долго  помнил,  как  хорошо  было  жить
мужчиной. - Его нож крест-накрест рассек воздух перед лицом  полковника.
- Где прячется ваш штаб?
   Налившиеся кровью глаза полковника смотрят прямо на Вергилия.
   - Ты обещаешь убить меня, если скажу?
   Волшебник улыбается.
   Когда полковник, выдав нужную информацию, лежит обезглавленный  рядом
со своими людьми, Вергилий подымается с колен со словами:
   - Все эти головы одинаковы: не отличишь рядового от полковника. Вот и
говори после этого о власти и славе!
 
*** 
 
   Согласно сообщению полковника, они были в пяти часах ходьбы от места,
где в настоящее время дислоцировался штаб вьетконговцев.
   - Если мы выйдем сейчас, - сказал Вергилий, - то к рассвету будем  на
месте.
   Они берут с собой Транга, а Че посылают вперед, головным дозорным,  и
все вместе скоро растворяются в густых джунглях. Они все еще находятся в
гористой местности вблизи границы.  Часто  на  своем  пути  видят  голые
нагромождения серой горной породы,  выступающие  из  густой  тропической
зелени. Везде  следы  трещин  и  выбоин,  будто  от  ударов  молний  или
артиллерийских снарядов. Все  это  следы  целенаправленной  бомбежки  и,
присмотревшись, можно  увидеть  кое-где  остатки  бетонных  бункеров,  в
которых укрывалось неуловимое воинство.
   Че надоело идти впереди, и он просит его сменить. Вместо него  вперед
посылают Трепача. Отряд движется по местности,  которая  становится  все
более каменистой. Теперь скалы часто подымаются по обе  стороны,  сильно
затрудняя  путь.  Волшебник  посылает   Че   в   разведку.   Когда   тот
возвращается, начинается дискуссия о том, что  разумнее:  идти  в  обход
каменистой гряды или продолжать двигаться  вперед.  Че  указывает,  что,
если они пойдут в обход, то это отнимет у них, как  минимум,  два  часа,
что будет означать, что к штабу вьетконговцев  они  подойдут  уже  после
восхода солнца, теряя, таким образом, целый  день:  атаковать  штаб  они
могут только с наступлением темноты.  Че  советует  идти  вперед,  через
скалистые теснины, и Вергилий соглашается.
   Воздух такой влажный, что с листьев капает, будто идет  дождь.  Сырая
обувь трет ноги. Когда же они смогут наконец обсушиться?
   Терри нервничает, когда они вступают в узкий  проход  между  скалами,
настороженные и притихшие. Проход гораздо уже, чем  это  казалось  Терри
сначала. Над головами нависают каменные галереи:  прекрасное  место  для
размещения  стрелков.  Далеко   впереди   видна   фигура   Трепача.   Он
продвигается вперед с опаской, видимо, думая об этом же.
   Только что фигура Трепача маячила впереди, и вот она  уже  скрывается
среди дыма и огня сильнейшего взрыва. И тотчас же  раздаются  автоматные
очереди и пули рикошетят от каменных стен ущелья.
   Прижавшись к каменистой  земле,  Терри  видит  то,  что  осталось  от
Трепача, а осталось от него не много.
   - А черт! - бормочет он.
   Они оказываются в отчаянном положении, прижатые убийственным огнем  к
земле. Пока  еще,  насколько  он  мог  судить,  никто  не  пострадал  от
беспорядочной стрельбы из автоматов, но, с  другой  стороны,  они  и  не
могут двинуться с места, а это означает, что их окружение и  уничтожение
- дело времени.
   Ближе всех к нему Сив, и он дает ему сигнал к  действию.  Вместе  они
быстро отбегают назад, под прикрытие двух больших валунов. С этой  точки
Терри видит, что они могут подняться вверх, - туда, где засели  стрелки,
скрытые от их взгляда.
   Карабкаясь вверх по каменистой  гряде,  Терри  вдруг  подумал,  какая
жалость, что Трепача с ними больше  нет.  Все  его  существо  противится
мысли, что он никогда больше не услышит его историй.
   Постепенно они преодолевают трудный подъем по почти  отвесной  скале.
Сив наклоняется к самому уху Терри, но даже так тому  трудно  расслышать
его слова из-за непрекращающейся стрельбы.
   - Доминик какого сказал, что Бог покинул эти места. Как твое мнение?
   - Если верить, что  Бог  есть  жизнь,  -  отвечает  Терри,  -  тогда,
конечно, ему здесь делать нечего. - Он указывает  рукой  вперед,  и  они
видят северных вьетнамцев, ведущих огонь по ущелью. Выдергивает  чеку  у
гранаты и аккуратненько бросает ее прямо под ноги чарли.
   Они с Сивом пригибаются, слыша взрыв, сотрясающий скалу, нависшую над
ущельем. Со страшным грохотом осколки камня падают вниз. И теперь, с  их
возвышенного места им видно движущееся к ним подкрепление.
   - Давай выбираться отсюда, - говорит Терри.
   Спускаться вниз легче и куда как быстрее. Вергилий и остальные  члены
отряда ПИСК выгнали остальных стрелков из  укрытия  и  очистили  ущелье.
Терри рассказывает Вергилию, что произошло.
   - А черт! - восклицает тот. - Это явная засада. Стервецы ждали нас.
   - Сейчас не время анализировать произошедшее, - торопит Терри.  -  Мы
не готовы к подобным сюрпризам. Давайте хотя бы разделимся.
   Но Вергилий не слушает его.
   - А засада означает, что кое-кто знал, что мы  находимся  поблизости.
Раньше такого не было. - Он  оглядел  лица  стоящих  вокруг.  -  Значит,
предатель среди нас.
   -  Среди  нас?  -  не  верил  Доминик.  -  Да  брось  ты!   Волшебник
поворачивается к Сиву.  -  Ты  у  нас  доморощенный  детектив.  Давай-ка
проверим твои способности к дедукции. Кто здесь предатель?
   - Это не серьезно, - возмущается Доминик. Он повертывается к брату. -
Сив, неужели ты собираешься ему подыгрывать в этом безумии?
   - Так кто же это. Детектив? - повторяет Вергилий. - Говори скорее,  у
нас нет времени.
   - Кто был  головным  дозорным  непосредственно  перед  тем,  как  это
началось? - начинает рассуждать Сив. - Кого посылали в разведку и кто не
был на глазах отряда долгое время? Кто попросил сменить  его,  когда  мы
подходили к ущелью?
   Крикнув нечто нечленораздельное, Вергилий хватает Че за грудки. Плюет
ему в лицо и затем бьет его прикладом своего АК-47.
   С посеревшим сразу лицом Че валится с ног.
   - Ради Бога, - вступается за него Доминик, - сейчас не время  сводить
счеты.
   - Он прав, - поддерживает Терри. - Сейчас опять чарли появятся,  и  в
гораздо большем количестве. Давай оставим это до...
   - Куски тела Трепача разлетелись во всему  ущелью,  -  прерывает  его
Вергилий, - и предатель за это поплатится.
   - Хорошо, - соглашается Терри. - Только давай  займемся  этим  потом.
Когда отвяжемся от чарли.
   Волшебник смотрит на него и качает головою.
   - Нет. Ты ничего не понял, Мясник. Я покажу чарли, что не глупее  их.
Чарли будут знать, что с нами такие номера не пройдут.
   Он дает короткую очередь  из  автомата,  которая  с  такого  близкого
расстояния, фактически, разрывает тело Че пополам. Затем ножом  отрезает
голову и велит Муну принести один из автоматов северных вьетнамцев,  что
упали на дно ущелья после взрыва гранаты Терри. Он находит место помягче
в центре ущелья  и  вбивает  автомат  прикладом  в  землю.  После  этого
аккуратно насаживает окровавленную голову Че на ствол.
   - Теперь они увидят, - бормочет он. - Теперь они у меня все поймут.
   Затем он уводит остатки отряда ко входу в ущелье,  туда,  откуда  они
пришли. По дороге хлопает Сива по плечу. - Классная работа, - хвалит он.
- Помяни мое слово: когда-нибудь ты будешь настоящим детективом.
   - А как насчет штаба вьетконговцев? - спрашивает Терри.
   - Ну его к черту, - отвечает Вергилий. - Мы сделали, что  могли.  Там
уже предупреждены, и на месте их не  найдешь.  А  я  не  могу  рисковать
жизнью уцелевших членов отряда.
   - Ты хочешь сказать, судьбой всей экспедиции?
   - Это одно и то же,  -  отвечает  Вергилий.  На  следующий  день  они
спускаются с нагорья и оказываются в более ровной, болотистой местности.
Они идут через рисовые поля,  через  заросли  низких,  чахлых  деревьев,
потому что это безопаснее, чем идти по  дороге  на  виду.  Поля  покрыты
водой и едва проходимы, как всегда в это  время  года,  когда  муссонные
дожди только начинаются.  Позже,  когда  муссоны  задуют  всерьез,  поля
полностью зальет водой и по ним уже вообще не пройдешь.
   Во влажной жаре роятся насекомые,  с  жадностью  облепляя  вспотевшие
тела людей. Воздух свинцово тяжел, весь пропитан  электричеством,  и  на
западе уже слышно урчание дальнего грома. Они находятся на юго-зап