ветовые  вывески,  переливаясь
разноцветными огнями.
   Организм  Сергея  отметил   возврат   к   цивилизации   настоятельным
требованием пищи и никотина.
   - Ну что, молодой человек? - обратился к нему Войцех Казимирович. Они
стояли на платформе номер два, в  пяти  шагах  от  доставившей  их  сюда
электрички.
   - Вот мы и дома.
   "Где мой дом? Кто расскажет мне о нем?" - вспомнились Сергею  строчки
"Машины времени". Его дом теперь тоже неизвестно  где.  В  другом  мире,
другом измерении, на далекой планете.  Там  не  убивают  людей,  которые
знают то, что им не положено знать, и не  травят  как  зайцев  тех,  кто
нечаянно оказался случайным свидетелем. Боже, как безумен этот мир!
   - ...идти, Сергей! - донесся из накатившего на него голос старика.
   - Что? - переспросил Крутин.
   - Я спрашиваю, куда вы теперь будете идти? - повторил поляк.
   - Да, вопрос. Давайте-ка  вместе  подумаем,  куда  нам  теперь  идти.
Кстати, вы хотите есть?
   - Хочу, - ответил Войцех Казимирович. - Я сегодня с утра не ел.
   - Я тоже. Вы знаете, куда здесь можно пойти поужинать?
   -  А  вот,  -  старик  кивком  головы  указал  на   буфетный   киоск,
установленный на перроне, с тремя стойками вокруг него.
   - Что, прямо здесь?
   - Почему нет, - пожал плечами старик.
   Что ж, свой резон в  этом  есть.  Зачем  идти  куда-то  в  отдаленное
малолюдное место, когда можно поесть и здесь, в этой толчее и  сутолоке.
Парадокс, подмеченный  По:  когда  хочешь,  чтобы  не  нашли,  нужно  не
прятать, а выставить напоказ.
   Они отправились в обход по платформе, держа  курс  к  заветному  рогу
гастрономического изобилия. По пути Сергей дернул  ясновельможного  пана
за рукав, увидев витрину табачного киоска. Они  чуть  сбились  с  курса,
зато в кармане  у  Крутина  появились  две  пачки  "Бонда".  Сергей  еле
удержался от того, чтобы не распечатать одну из них  тут  же  на  месте.
Говорят, курить натощак - это все равно что собственноручно  сколачивать
свой гроб. Хотя ему почему-то больше всего хотелось курить именно  перед
едой.
   В буфете Сергей со  стариком  набрали  столько,  что  одна  из  стоек
оказалась почти целиком заставлена тарелками. Десять  минут  после  того
они провели в абсолютном молчании, если не считать сопения  и  чавканья.
Правда, Сергей вынужден был признать, что дед ел беззвучно,  а  сопел  и
чавкал один он. Но что поделаешь, привычка. Дурное воспитание. Зато есть
так ему казалось намного вкуснее.
   - Ну и куда же нам все-таки идти? - разрушил наконец  это  блаженство
Крутин, подвигая к себе второй хот-дог и блюдце с салатом.
   Старик, держа в руке бутерброд с курицей,  аккуратно  промокнул  губы
носовым платком.
   - Если вам некуда деваться, Сергей, можете переночевать у меня.
   - Вы все еще не понимаете, Войцех Казимирович. Домой вам возвращаться
нельзя. Если вас сейчас не ждут у дверей квартиры, то, поверьте мне, уже
очень скоро они будут там. И никакие ваши объяснения не  сработают.  Как
бы вы ни пытались уверить их,  что  все  это  абсолютная  случайность  и
совпадение, они вам не поверят.  А  может  быть,  и  поверят,  но  решат
подстраховаться. Вы хотите, чтобы ваш труп нашли в канализации?
   Старик вдруг  как-то  странно  напрягся.  Рука,  державшая  стакан  с
томатным соком, еле заметно дрогнула. Ага, проняло-таки!
   - Почему в канализации?
   - Можете, Войцех Казимирович, поинтересоваться у  них.  Только  я  бы
этого делать не советовал.
   Старик внимательно  посмотрел  на  Крутина.  Сергей  почти  физически
ощутил, как горевшие кошачьим светом  глаза  поляка  пробуравливают  его
тело.  Интересно,  может  быть,  этот   завхоз   обладает   каким-нибудь
гипнотическим даром?
   - Послушайте, Сергей, мне кажется, вам  все-таки  следует  рассказать
мне, почему вы считаете, что вас хотели убить, и кто они такие.
   Сергей вздохнул. Эта мысль сидела и у него в голове всю дорогу,  пока
они возвращались в город. Конечно, рассказать  следует.  Старик  должен,
хотя бы примерно, представлять, во что он вляпался. Все  чаки  вот  так,
одним махом, вся его жизнь полетела кувырком, как это когда-то произошло
с самим Сергеем. Но Крутину легче, он один, а у старика, наверное, жена,
дети, внуки. Жил себе спокойно, ходил на  работу  в  интернат,  к  своим
сиротам и брошенным, и вот на тебе, такой фортель. Пусть хотя бы  знает,
из-за чего завертелась вся эта ерунда. Разумеется, не  следует  говорить
ему обо всем, особенно о том, с чего  это  началось,  но  о  сегодняшних
событиях старик должен знать.
   - Дело в том, Войцех Казимирович, что сегодня я стал свидетелем,  как
люди Конторы прячут трупы в городской канализации...
   Сергей подробно описал все  события  этого  дня,  начиная  со  сцены,
разыгравшейся  у  заброшенного  дома,  и  заканчивая  своей  посадкой  в
пригородную электричку. Умолчал лишь о ребятах из "Ауди", а появление во
дворе с мертвецами в мешках выдал за случайность, дескать, просто срезал
путь.
   Старик слушал его абсолютно бесстрастно, но очень внимательно.
   - Значит, кто они такие  и  какую  организацию  представляют,  вы  не
знаете, - сказал он после того, как рассказ Сергея был окончен. - Нет, -
покачал головой Крутин. - Но, мне кажется, это  не  имеет  приоритетного
значения.
   Старик поморщился при слове "приоритетного". Ну да,  конечно,  он  же
поляк.
   Такие слова ему непонятны.
   - Я хотел сказать... - начал Сергей.
   - Знаете что? - мягко прервал его Войцех Казимиро-вич.  -  Давайте-ка
мы с вами отправимся спать, а утром попробуем разобраться, кто же это за
вами охотится.
   - У вас есть что-нибудь на примете?
   - Разумеется.
   - Кто-то из ваших друзей?
   - Не совсем.
   - А нельзя ли поточнее?
   Старик допил свой чай, отставил стаканчик в сторону, снова достал  из
кармана носовой платок и тщательно вытер руки.
   - А точнее, Сережа, мы сейчас найдем здесь замечательный ночлег, и  я
гарантирую, что нас там никто искать не будет.
   - Ну-ну, - недоверчиво протянул Крутин. - Это  в  комнате  отдыха  на
вокзале, что ли? Забудьте. Там постоянно ходит  милицейский  патруль,  а
нам сейчас не стоит попадаться милиции на глаза. Кто  знает,  может,  им
уже дали на нас ориентировку как на преступников?
   - Мне кажется, вы несколько преувеличиваете. Хотя в любом случае мы с
вами пойдем не туда.
   Войцех Казимирович стоял, выжидательно глядя на Сергея. Тот  отправил
в рот остатки последнего хот-дога, вытер губы бумажной салфеткой и запил
кока-колой, - Давайте, показывайте свой запасной аэродром. Только знаете
что? Пойдем в обход, а не через вокзал.
   - А нам и не нужно через вокзал.  Это  здесь,  -  Войцех  Казимирович
показал палкой в сторону железнодорожных путей.
   Сергей вынул пачку "Бонда",  достал  из  нее  долгожданную  сигарету,
щелкнул зажигалкой и с наслаждением затянулся. Ему показалось, что этого
момента он ждал целую вечность. Старик кивком указал направление, и  они
тронулись в путь.
   - Войцех Казимирович, а вас дома не хватятся? - спросил Крутин, когда
они шли в дальний конец платформы, чтобы спуститься вниз, к рельсам.
   - У меня никого нет, - старик не сбавлял шага, выстукивая тростью  по
бетонному покрытию. Ветер развевал его волнистые  седые  волосы  и  полы
длинного черного пальто. В этот момент он показался Сергею похожим на...
Крутин с удивлением заметил, что не может подобрать нужного определения.
На  ангела?  На  дьявола?  В  нем  было  что-то  от  того   и   другого.
"Воин-одиночка",  -  внезапно   подумалось   ему.   Классический   герой
американского вестерна. Забавно, воин-одиночка на самом деле  -  обычный
завхоз заштатного детского интерната.
   Они подошли к краю платформы  и  стали  спускаться  вниз,  туда,  где
тускло отсвечивали железнодорожные рельсы.

БОМЖ. НИЧТО НЕ УТОМЛЯЕТ ТАК, КАК БЕСПЛОДНЫЕ СПОРЫ

   - А если вас завтра бросятся искать  на  работе?  -  спросил  Сергей,
осторожно шагая следом за Профессором по выщербленным ступенькам.
   - Не бросятся. Директор дал мне три дня на работу по поездам.
   - Ничего себе. Бред какой-то. Уж кому-кому,  а  вам  должны  были  бы
выделять средства в первую очередь.
   - Наше государство не делает многого из  того,  что  должно  было  бы
делать в первую очередь.
   - Да, - сказал Сергей. - И наоборот.
   - Что, простите?
   - Я имею в виду, что многие поступки наших политиков не  должны  были
совершаться нигде и ни при каких обстоятельствах.
   - Это верно. Но, к сожалению, мы с вами, Сережа, живем именно в  этой
стране и с этими людьми.
   - Да, Войцех Казимирович, но  это  ведь  не  значит,  что  мы  должны
мириться с ними и послушно закрывать глаза, когда нам скажут.
   - А вы считаете, мы в силах что-нибудь изменить?
   - Конечно. Каждый человек может что-то  изменить,  и  зачастую  очень
даже многое.
   Профессор  только  покачал  головой.  У  парня  действительно  что-то
сломалось в мозгах. Странности в его поведении настораживали  старика  с
самого начала. А этот рассказ о секретной Конторе, которая убивает людей
и прячет их на дне городской канализации? Это же  полная  чепуха.  Спору
нет, в подвале бойлерной еще и не такое услышишь,  но  для  "вокзальных"
это естественно. Многие из них  страдают  психическими  отклонениями.  А
этот парень выдумывает масштабно, с размахом. Интересно, с чего  у  него
такие галлюцинации?  Он  не  наркоман,  это  точно.  "Подсевших"  Войцех
Казимирович различал довольно неплохо. Может, у  него  какая-то  травма?
После черепных повреждений случаются такие сбои в психике,  что  человек
меняется очень  сильно.  Просто  другая  личность  возникает.  Профессор
вспомнил Витю Сологуба из той своей, "первой" жизни. Витя  был  здоровым
парнем,  метр  восемьдесят,  в  плечах  шире   любых   двух   худосочных
интеллигентов, если тех поставить рядом.  Никогда  никого  и  ничего  не
боялся. А вот попал под машину, да так, что чудом остался жив. И  с  тех
пор из человека превратился в  желе.  Боялся  всего  и  всех.  Поминутно
разражался слезами. А через  дорогу  мог  перейти,  только  если  кто-то
держал его за руку. Вот так.
   Профессор  еще  раз  взглянул  на  Сергея,  который   шел   за   ним,
сосредоточенно глядя под ноги, чтобы не споткнуться о шпалу.
   Перейдя через пути, они  выбрались  на  тропинку,  посыпанную  мелким
гравием, которая вела к первому складу.  Складское  помещение  было  уже
давно закрыто.
   Сейчас  тут  полагалось  находиться  сторожу,  но   никого   похожего
поблизости не наблюдалось. Сторожами здесь подрабатывали молодые ребята,
и большую часть времени они  предпочитали  проводить  в  будке  путейных
обходчиц шагах в тридцати отсюда.
   Войцех Казимирович повернул за угол склада  и  остановился,  поджидая
замешкавшегося Сергея.
   - Вот и наш дом, - сказал он ему,  указывая  тростью  на  видневшийся
невдалеке вагон Зоей.
   - Что это?
   - Гостиница.
   - Гостиница?!
   - Не волнуйтесь. Регистрироваться здесь необязательно. Хотя формально
вы должны предъявить паспорт, но можно обойтись и без этого.
   Профессор собрался было идти вперед, но Сергей дернул  его  сзади  за
рукав:
   - Подождите. Вы давно знаете о ней?
   - Давно.
   Войцех Казимирович не стал объяснять, что  вот  уже  довольно  долгое
время этот вагон был его домом.
   - Что-то мне не нравится, -  сказал  Сергей,  с  сомнением  покачивая
головой.
   - Может, поищем другое место?
   - Уверяю вас, здесь абсолютно спокойно и безопасно.
   - Да? - сомнение в голосе Сергея не исчезало. - А  где  вход  в  вашу
гостиницу?
   - С другой стороны.
   Он немного помолчал и добавил, как бы колеблясь:
   - Стоит посмотреть, все ли там чисто.
   Профессор пожал плечами.
   - Давайте обойдем склад и зайдем с той стороны, - предложил Сергей.
   Войцех Казимирович вздохнул, поправил коробку и повел его в обход  по
складской территории. Они молча обогнули  большое,  выбеленное  известью
здание и вышли из-за другого угла.  Теперь  лицевая  сторона  вагона  со
входом была прямо перед ними.
   Все как всегда. Такую же или почти такую картину можно  было  увидеть
здесь и вчера, и позавчера,  и  месяц,  и  год  назад,  с  поправкой  на
погодные условия.
   Часть окон вагона была освещена, часть - нет. Те купе либо пустовали,
либо их постояльцы уже отошли ко сну. У подножки собрались  вышедшие  на
свежий воздух для перекура. Двое молодых парней в тренировочных костюмах
яростно жестикулировали, что-то  рассказывая  блондинке  с  распущенными
волосами в мини-юбке. Девушка то и дело заливалась смехом,  запрокидывая
голову. Чуть поодаль степенно беседовали двое  мужчин,  явно  едущих  на
заработки. По ступенькам спустился  распаренный  Зося  с  кастрюлькой  в
руках, выплеснул содержимое и вернулся  назад,  бросив  что-то  на  ходу
одному из "батраков". Тот махнул рукой, отвечая.
   Войцех Казимирович почувствовал вдруг, как Сергей сзади жарко задышал
ему в шею.
   - Вот! Видите, вот! - горячечно зашептал  он,  теребя  Профессора  за
пальто.
   - Что?
   - Вот эти двое справа, видите? - он показал пальцем на  двух  мужчин,
продолжавших свою неспешную беседу.
   Рядом парни и девушка, на сей раз уже все вместе,  опять  разразились
хохотом.
   - Вижу, - подтвердил Войцех Казимирович - Ну и что?
   -  Как  что?  Как  что?  -  шепот  Сергея  достиг   верхнего   накала
раздражения. - Они же из Конторы, это ясно как... я не знаю. И ждут  они
именно нас. Я не думаю, что они устроили засаду на кого-то другого.
   "Засада. Матка бозка", - подумал Профессор.
   - Знаете что, Сергей? Вот таких вот... агентов, - он ткнул тростью  в
направлении вагона, - здесь каждый вечер по дюжине.  Я  не  знаю,  может
быть, они устраивают засады, не видел. Но я вам скажу одно. Если  они  и
устраивают засады, то на кого-то другого. Меня,  по  крайней  мере,  они
захватить ни разу не пытались.
   - Какой "каждый вечер"? Вы что, бываете здесь каждый вечер?
   - Да. Я здесь живу.
   Сергей с размаху залепил себе ладонью по лбу.
   - Боже! Здесь. Живете.  И  мы  пошли  сюда.  "Безопасное  место".  Вы
понимаете, что делаете, или нет? С тем же успехом  можно  было  бы  дать
объявление в газете:
   "Вот они мы. В нужное время в нужном месте. Приходите  и  забирайте".
Скажите,  Войцех  Казимирович,  у  вас  нет   подсознательной   тяги   к
самоубийству?
   Профессор почувствовал, что его терпение начинает истощаться.
   - Нет, Сергей, в данный  момент  у  меня  есть  сознательная  тяга  к
отдыху. А у вас есть  три  варианта.  Первый  -  мы  идем  вместе,  и  я
устраиваю вам ночлег.
   Второй - вы возвращаетесь домой...
   Сергей хмыкнул.
   - ...и третий - вы уходите и ищете себе ночлег сами. Выбирайте.
   - Войцех Казимирович, да  поймите  же  вы  наконец,  вам  туда  никак
нельзя.
   Нужно уходить отсюда, и побыстрее.
   Профессор покачал головой.
   - Так, Сергей, я отправляюсь спать. Вы идете со мной?
   Тот пожал плечами с видом человека, отчаявшегося что-то доказать.
   - Я еще не сумасшедший, - сказал он.
   Вот  это  было  спорно,  весьма  спорно.  Но   дискутировать   Войцех
Казимирович не стал.
   - Что ж, в таком случае - прощайте! Желаю вам всего хорошего.
   Профессор повернулся к нему спиной и направился к своему вагону.
   - Войцех Казимирович!
   - Да? - Старик  остановился  и  обернулся  к  Сергею.  Его  нежданный
знакомец стоял в тени, отбрасываемой зданием склада, и  силуэт  его  уже
почти не был виден.
   - Не ходите туда. Они вас убьют.
   Профессор ничего не ответил, развернулся и продолжил свой путь.
   Бедный парень. Ему, наверное,  трудно  жить  в  своем  мире.  Нелегко
начинать каждый день, считая, что тебе противостоит  какая-то  неведомая
сила. Мифическая, всемогущая, безжалостная Контора.  Ему  страшно.  И  с
этим страхом он живет.
   Сколько можно прожить в постоянном страхе? Вероятно, не очень  долго.
Мозг не выдержит такой нагрузки и либо даст команду на  самоуничтожение,
либо просто перестанет работать. Сейчас Сергей  только  в  начале  этого
пути. Ему нужна срочная психиатрическая  помощь,  пока  не  поздно.  Вот
только нет у нас такой  службы.  Психбольницы  есть,  а  психиатрической
помощи нет.
   "А ты почему ему не помог?" - раздался  у  Профессора  внутри  хорошо
знакомый ему голос. Настроение у  него  испортилось  окончательно.  Этот
голос появлялся гораздо чаще, чем хотелось бы  Войцеху  Казимировичу.  И
разговоры с ним, мягко говоря, не доставляли  ему  удовольствия.  "Я  не
могу помочь всем",  -  ответил  Профессор.  "Всем  нет,  но  конкретному
человеку - да, - сказал голос. - К тому же он помог тебе в  электричке".
- "Он сам не хочет, чтобы ему помогали.  Я  же  не  могу  заставить  его
принять помощь". - "Но хотя бы попытаться?"
   Войцех Казимирович вздохнул. Голос был, конечно, прав. Потому-то он и
оставлял после себя такое гнетущее ощущение. Кто знает, в  любое  другое
время Профессор послушался бы его, повернул назад и попытался бы догнать
Сергея. Но этот день выдался слишком длинным и слишком трудным.  Столько
событий свалилось  на  него  за  последние  четырнадцать  часов!  Войцех
Казимирович чувствовал себя, как гончая после охоты, израсходовавшая все
ресурсы и теперь еле передвигающая лапы. Поэтому он мысленно посоветовал
голосу заткнуться и катиться ко всем чертям.
   Спать. Выпить горячего чая, заваренного Зосей, и спать. Даже Мастер с
Воландом возьмут на сегодня тайм-аут. Все.
   Парни  в  тренировочных  костюмах  и  блондинка,  отсмеявшись   свое,
забрались обратно внутрь вагона.  "Батраки"  уже  докурили  и,  судя  по
всему, собирались последовать за ними, заканчивая свою беседу.
   - Товарищ, извините, пожалуйста, - обратился к  Войцеху  Казимировичу
тот, что был ближе, когда он поравнялся с ними. Ему было лет сорок,  нос
картошкой, чуть припухлые щеки, типичный колхозник, работяга.  "Контора,
агенты, - с сарказмом подумал Профессор. - Убийцы из канализации". -  Вы
случайно не в курсе,  -  мужчина  говорил  неуверенно,  будто  ему  было
совестно беспокоить незнакомого человека, - отсюда на Субботин как лучше
добираться, автобусом или электричкой?
   Второй смотрел на Профессора выжидающе, кивая головой в  такт  словам
своего собеседника.
   - На Субботин?.. - переспросил Войцех Казимирович, подходя  ближе.  -
Смотря куда вам надо. Если в центр, тогда  автобусом,  а  если  в  район
вокзала, тогда электричкой.
   - А электричкой, это отсюда выезжать? - спросил второй.
   - Да, - ответил старик и поднял трость, - вон с той платформы.
   Первый подошел поближе, вглядываясь в  указанном  направлении.  Когда
Профессор  опускал  руку,  он  коснулся   ее,   и   Войцех   Казимирович
почувствовал холод металла на своем запястье. Все произошло за  одну-две
секунды. Рывком  мужчина  свел  его  руки  вместе  и  защелкнул  на  них
наручники.
   Второй уже стоял рядом, вплотную  к  Профессору.  Войцех  Казимирович
почувствовал, как в бок уперлось что-то твердое. Очень похоже  на  ствол
пистолета.
   - Не дергайся, - прошипел первый. Неуверенность и простодушие напрочь
исчезли из его голоса. - Чуть что, получишь пулю прямо здесь. Понял?
   Профессору показалось, что он сходит с ума.

ПОГРАНИЧНИК. НАПАДЕНИЕ КАК ЛУЧШИЙ СПОСОБ

   Ну вот, так и есть! Старый  пень  прямиком  почесал  в  расставленную
ловушку, словно крыса за волшебной дудочкой. Сергей из темноты  наблюдал
за тем, как быстро и грамотно его повязали. Те двое работали ну  о-очень
слаженно - видать, не в первый раз.
   И, главное, ведь он предупреждал его. Нет, ни в какую.  Непробиваемая
броня. Даже сцена в электричке его не убедила. Что это, массовый гипноз,
воздействующий на все общество в целом и на каждого в частности? Это  же
помутнение разума какое-то. Люди не хотят замечать очевидные вещи. Кричи
не кричи, бейся не бейся - бесполезно. Вот ведь рядом с вами, оглянитесь
же, ведь это вас жрут с хрустом,  чавканьем  и  брызгами.  Нет.  Это  не
здесь. И не нас. И не жрут. А брызги?  Дождь  на  улице.  И  все.  И