ости тротуара дорогими кроссовками.
   - Нам пришлось изрядно потрудиться, - добавил Захаров.
   - Мы хотели сберечь ваши  силы  и  попытались  связаться  с  вами  на
следующий день. Но телефон оказался отключенным.
   - Да, действительно. - Профессору показалось, или Николай  Николаевич
на самом деле замялся, как будто ему было неудобно об этом  говорить.  -
Возникли некоторые... обстоятельства.
   -  Связанные  с  вашими  "конкурентами"?  -  подсказал   ему   Войцех
Казимирович.
   - Не без их участия, - согласился Захаров. -  Вам  не  следует  знать
всех деталей, но сейчас обстановка снова  стабилизировалась.  И  даже  с
некоторым перевесом в нашу сторону.
   Нет, студенты Профессору определенно  не  нравились.  Во-первых,  там
были одни  парни.  Везде,  во  всех  городских  учебных  заведениях  (за
исключением, конечно, пожарного училища), девушек насчитывалось  больше,
чем вьюношей. Даже в инженерно-техническом их соотношение было  примерно
пятьдесят на пятьдесят.  А  здесь  -  никаких  признаков  слабого  пола.
Во-вторых, бежали они слишком  уж  тренированно.  Движения  парней  были
точными, рассчетливыми и не походили на  вяловатые,  беспомощные  манеры
большинства студентов. В-третьих,  преподаватель  физкультуры,  бежавший
справа и чуть впереди, походил скорее на офицера морской пехоты, чем  на
преподавателя физкультуры в провинциальном колледже.
   Войцех Казимирович  усмехнулся  внутренне,  подумав,  что  заражается
Сережиными комплексами и начинает вести себя подобно ему.
   - Мы пытались помочь вам, - сказал Николай Николаевич, - но  то,  что
вы до сих пор целы и невредимы, - просто чудо. Знаете, вы очень  везучий
человек, Сигизмунд Иосифович.
   Когда Захаров обращался к Профессору, в его глазах не было  ни  тени,
ни искорки смеха, хотя, как  он  дал  понять,  ему  уже  давно  известно
настоящее имя Войцеха Казимировича.
   Студенты, спустившись с тротуара вниз, к реке, добежали до спортивной
площадки со вкопанными в землю турниками и, построившись в три  шеренги,
принялись    выполнять     спортивные     упражнения     под     команды
преподавателя-пехотинца.
   С левой стороны появилась молодая  семья,  вышедшая  подышать  свежим
воздухом. Юный папаша толкал перед собой коляску нежно-розового цвета  и
мучился от удовольствия и гордости. Истинная глава семьи, по виду еще не
перешагнувшая  пределы  школьного  возраста,  держала  его  под  руку  и
походила на  хозяйку,  которая  выводит  на  прогулку  любимое  домашнее
животное. Войцех Казимирович не мог достаточно  хорошо  рассмотреть,  но
ему показалось,  что  ее  живот  под  зеленоватым,  застегнутым  на  все
пуговицы пальто округлен, выдавая грядущее прибавление семейства.  "Если
это так и в нынешних условиях находятся люди, способные гнать  потомство
такими темпами, то за будущее этой страны можно было быть спокойным",  -
подумал Профессор.
   - Ну откуда, скажите на милость, вам взбрело в голову, что  именно  я
взял  спрятанное  вашим  человеком?  Подумайте  головой   как   следует,
подключите логику.
   Стал бы я вам звонить  после  того,  как  забрал  то,  что  лежало  в
тайнике?
   - А почему бы и нет? Вполне логичный и продуманный ход  -  позвонить,
чтобы отвести от себя подозрения. Ну а кроме того, вы  могли  явиться  к
тайнику после звонка. Знаете, как бывает: бес попутал, жадность  обуяла,
то  да  се,  пятое-десятое...  Решили,  что  там  деньги  или   ценности
какие-нибудь. А там предмет бросовый, ненужный вовсе. Я допускаю, что вы
в сердцах могли  выбросить  его  куда  подальше,  а  теперь  вам  просто
совестно признаться. Так вы  не  стесняйтесь,  Сигизмунд  Иосифович,  вы
только скажите, где, куда, а дальше уже наша забота.
   - А вы не могли предположить...
   - Предполагали, Сигизмунд Иосифович, поверьте  мне,  предполагали,  -
улыбнулся одними губами Захаров. Непрост он оказался,  этот  служащий  в
песочном плащике. Силен и тонок Николай Николаевич, шляк бы его  трафил.
- Существовали ведь  всего  три  возможности.  Первая  -  нас  опередили
конкуренты. Вторая - передачу забрали вы, и третья - ее взял  кто-то  со
стороны. Должен признаться, сначала мы склонялись к первому варианту. Но
после того как наши  "друзья"  развернули  такую  бешеную  активность  в
поисках вас, он отпал сам-собой. Осталось всего две линии - вы и  кто-то
третий. Вероятность того, что за такое короткое время кто-то неизвестный
случайно обнаружил и опустошил тайник, ничтожно мала,  поэтому  подобный
вариант мы тоже отбросили.
   Его умозаключения один в один совпадали с  теми,  что  в  свое  время
сделали сам Войцех Казимирович и Сергей.
   - Зря вы так, - заметил Профессор.
   Сверху, по спуску Славы,  к  ним  шла  веселая  компания  подгулявших
мужиков.
   Обняв друг друга за плечи, они громко смеялись,  болтали,  не  слушая
друг друга, время от времени  пытались  затянуть  "Черного  ворона",  но
дальше второй строчки дело у них не шло.
   Войцеху Казимировичу показалось, что было еще достаточно рано,  чтобы
так наколбаситься. К тому же компания неспешно, но  неуклонно  двигалась
прямо к ним.
   Профессор напрягся.
   - Да нет, не зря, - вздохнул Николай Николаевич.  -  Ведь  дискета  у
вас, правильно? По крайней мере, мы считаем, что там  должна  была  быть
дискета. Но, возможно, там было что-то другое. Где оно?
   Людей  вокруг  становилось  как  мух  в   сортире.   Микроавтобус   с
тонированными, как у "БМВ", стеклами медленно-медленно ехал по  проезжей
части.
   -  Вы  должны  были  прийти  один,  -   укоризненно   сказал   Войцех
Казимирович.
   - Где это? - уже жестко повторил Захаров. От его прежнего  дружелюбия
не осталось и следа.
   Профессор начал медленно отходить к воде. Николай Николаевич двигался
следом, не спуская с него глаз. Правую руку он держал в кармане плаща.
   -  Вам  не  следовало  так  поступать,  -  быстро  проговорил  Войцех
Казимирович.
   - Это ошибка.
   - Я тоже  так  считаю,  -  бесстрастно  произнес  Захаров.  -  Но,  к
сожалению, решения принимаю не я один.
   Компания, работавшая под "загулявших", перла  на  них,  как  танк  на
полевую кухню. Значит, приказ уже получен, все приступают к  задержанию.
К чертям собачьим разговоры, они с самого начала собирались  действовать
именно таким образом. Холера! Хороши, оказывается, и те и  другие,  цена
им - грош и веры никакой. Все службы похожи одна на одну, как двойняшки.
   Микроавтобус  "Ниссан"  остановился,  и  в  его  раскрывшиеся   двери
посыпались люди в штатском с оружием в руках.
   - Мы не можем  рисковать,  -  продолжал  Захаров.  -  Слишком  многое
поставлено на карту.
   Но Профессор  уже  не  слушал.  Время  разговоров  закончилось,  пора
уходить. К сожалению, договориться не получилось. Эта шушера тоже хотела
прежде всего наложить на них свои лапы. Поэтому язык  придется  сменить.
Музы снова умолкают, говорят пушки.
   Старик  с  федералом  продолжали  двигаться,  причем  со  стороны  их
движение должно было являть весьма любопытное зрелище. Первым, в  рачьей
манере, не выпуская из поля зрения Захарова и  всех  остальных,  пятился
Войцех Казимирович.
   За ним впритык, с правой рукой в кармане, как  приклеенный,  держался
Николай  Николаевич.  От  проезжей  части  прямо  к   ним   направлялась
веселящаяся компания.
   Слева от них замерли супруги с коляской. Еще  дальше,  к  дороге,  от
микроавтобуса бежали вооруженные  люди.  Группа  студентов  во  главе  с
преподавателем, сломав стройные шеренги, с неизвестно откуда появившимся
оружием растянулась цепочкой, грамотно охватывая их  с  правой  стороны.
Ну, просто операция "Буря в пустыне", масштаб 1:1000.  И  все  это  ради
бездомного бродяги в преклонном возрасте. Мерси, господа, за доверие.
   Захаров чувствовал происходившее за  его  спиной,  хотя  ни  разу  не
обернулся.
   Поэтому он тоже отбросил все поли-тесы и наконец-то достал из правого
кармана свой шпалер.
   - Вы  не  понимаете,  -  сказал  он,  явно  сомневаясь  в  умственных
способностях Войцеха Казимировича. - Мы не можем выпустить  вас.  Нельзя
допустить, чтобы дискета попала в их руки. Пусть лучше она исчезнет и не
достанется никому, чем ее найдут те и именно сейчас.  Тогда  вся  страна
полетит к чертовой матери.
   Ну,  вот  это  уж  вряд  ли.  Чтобы  вся  страна...  из-за   каких-то
паршивых... Это Николай Николаевич загнул. Да и разболтался  он,  что-то
негоже для профессионала. Видно, соратники за спиной расслабили,  слегка
притупили бдительность, затуманили недреманное око.
   Значит, пора действовать.  И  Профессор  вкатил  Николаю  Николаевичу
концом трости в живот. В треть силы, не убивать же человека. В последний
момент пожалел, что не в голову - вдруг на  нем  бронежилет.  Их  сейчас
надевают когда угодно,  даже  на  пустяковые  операции.  И  вся  полнота
Николая  Николаевича   не   от   хорошей   жизни,   а   благодаря   ему,
бронированному. Вот тогда - труба. Второго удара Захаров ему нанести  не
даст. Однако трость вошла в Николая Николаевича мягко,  как  в  подушку.
Повезло, но в следующий раз нужно думать до того, как делать.
   Удар Войцех Казимирович совершал, делая уклон вперед  и  вправо.  Это
оправдало себя, потому что выстрелить Захаров успел.  И  завалил  бы  он
Профессора, как лося, а теперь они  поменялись  ролями.  Взгляд  Николая
Николаевича поплыл, руку с пистолетом  свело  в  локте,  ноги  заиграли.
Профессор перехватил Захарова плотнее тростью под подбородком, не  давая
упасть, и  начал  отходить  под  его  прикрытием.  Оружие  он  заботливо
отобрал, пока оно не выпало из ослабевших пальцев Николая Николаевича.
   Бежавшие к ним все еще находились далеко, поэтому огонь не открывали,
двигались  несуетливо,  без  спешки.  Понимали,  что  деваться   Войцеху
Казимировичу некуда. Лидировала все  еще  "веселая"  компания  любителей
хорового пения.
   Да и молодая семья Профессора, как он вынужден был признать, удивила.
   Дамочка лихо выхватила  из  детской  коляски  винтовку  с  оптическим
прицелом и, установив ее на это  средство  передвижения,  взяла  Войцеха
Казимировича  на  прицел.  Ее   живот,   столь   умилительно   на   него
подействовавший,  исчез,  вместо  этого  появилась   небольшая   упругая
подушка, которую она использовала как упор для  правого  колена.  В  это
время ее мнимый супруг говорил с кем-то, поднеся к уху трубку мобильного
телефона. Наверное, докладывал, как проходит задержание.
   Профессор уже был почти у самой воды. Звук лодочного мотора одного из
рыбаков, звеневший в воздухе уже несколько минут, приблизился, и  острый
нос взятой на станции у Мироновича "Казанки" мягко ткнулся в берег  чуть
левее его.
   - На таких переговорах, - раздался голос Сергея, - главное -  вовремя
смыться.
   Захаров начал приходить в  себя  и  ворочаться  в  руках  Профессора.
Сотрудники Николая  Николаевича,  увидев  такой  поворот  сюжета,  когда
объект уходит в  неожиданном  направлении,  которое  они  не  догадались
обезопасить, наконец-то открыли огонь. Войцех Казимирович от  всей  души
понадеялся, что  Николай  Николаевич  не  окажется  каким-нибудь  мелким
винтиком, "шестерочкой" в их ведомстве и они пожалеют убивать Захарова у
него на руках.
   Похоже, что пока Профессору везло и надежды его не были  беспочвенны.
Те,  что  охватывали  их  полукольцом,  стреляли  поверх  голов  и  даже
женщина-снайпер всаживала пули в землю рядом с  Войцехом  Казимировичем,
стараясь не подпустить его к лодке.
   Самое  интересное,  что  компания  подгулявших,   начавшая   обращать
недоуменное внимание  на  поднявшуюся  вокруг  них  суету  и  непомерное
количество неизвестно откуда взявшегося народа, при первых же  выстрелах
грохнулась наземь и стала отползать в обратном  направлении.  Объемистые
зады мужиков раскачивались посреди лужайки, как  арбузы  на  баштане  во
время бури. А Профессор с горечью подумал, что ошибся второй раз подряд.
   Еще одна пуля шлепнулась в песок у ног  Войцеха  Казимировича,  и  он
перестал тянуть резину. Сейчас парню с  мобильником  дадут  указание  не
мешкать и  решать  вопрос  кардинально,  невзирая  на  потери  в  личном
составе.
   Поэтому  Профессор,  прикрываясь  Николаем  Николаевичем  как  щитом,
пробежал несколько метров, отделявших его от Сергея, благо берег в  этом
месте слегка поднимался, закрывая обзор снайперу, отпустил Захарова, при
этом тот упал на песок, и спиной вперед прыгнул на нос лодки.
   Сергей тотчас же оттолкнулся веслом, мотор  застучал,  и  они  начали
разворачиваться.
   - Что вы делаете? - закричал с берега Николай Николаевич,  поднимаясь
на ноги. - Вас же убьют! Мы единственная ваша надежда. Возвращайтесь! Мы
не сделаем вам ничего плохого.
   -  Поднажмите,  Сережа,  -  бросил  Профессор  через  плечо.  -   Нас
продолжают охмурять.
   - Как девок на сеновале, -  подтвердил  Сергей,  добавляя  обороты  в
моторе. - Вмазать ему?
   - Не стоит.
   - Только мы сможем защитить вас! - продолжал надрываться  Захаров.  -
Сигизмунд Иосифович! Позвоните нам! Семь-три-пять-два-пять-четыре...
   Его голос уже был еле различим. Сергей с Профессором  на  всех  парах
удалялись от берега.
   Команда Захарова наконец-то поравнялась с ним. Рассыпавшись в цепь  у
воды, они открыли огонь по беглецам. Войцех Казимирович  перекатился  на
дно лодки, попал левым  локтем  в  рыболовные  снасти,  которые  тут  же
прицепились к рукаву пальто, чуть привстал и выстрелил в сторону берега.
Сергей тоже, не глядя, пальнул туда два раза.
   - На дно! - крикнул ему Профессор. - Не подставляйтесь под пули.
   Сергей тотчас же принял положение лежа, не выпуская румпель мотора.
   - Хрена лысого, - сказал он, весело скалясь. - На таком расстоянии из
пистолета прицельно не постреляешь.
   На берегу тоже поняли это, там все стихло.
   - Сейчас появится дама  с  ружьем,  -  проворчал  Профессор,  пытаясь
отцепиться от спиннингов. - Холера!
   - Прошу пардона, Войцех Казимирович, - отозвался Сергей. -  Не  успел
смотать как следует. Пришлось слегка поспешить. Те чертовы  мужики,  что
под газом, перли к вам так быстро - мне пришлось слегка подсуетиться.  Я
сразу понял, что они поломают вам весь разговор.
   - А я думал - это люди Захарова.
   - Я, честно признаться, тоже. Вот только когда  они  внаглую,  стадом
пошли на вас, я засомневался.
   Войцех Казимирович наконец-то выдернул  блесну  из  своего  пальто  и
отбросил ее в сторону.
   - А вот зато  с  остальными  все  было  ясно,  -  заключил  Сергей  и
отодвинулся, когда пуля со звонким шлепком пробила дырку  в  корме  чуть
выше его плеча.
   - И с ними тоже? - спросил Профессор, кивнув  в  сторону  пробоины  и
имея в виду молодую пару.
   - Конечно, - не задумываясь, ответил Сергей. - От них несло  Конторой
так же, как и от остальных.
   - Завидую я  вам,  Сергей,  -  сказал  Войцех  Казимирович,  чувствуя
желание высунуть голову и посмотреть, что там, на берегу. -  Как  это  у
вас получается их различать? Эти  -  из  Конторы,  а  те  -  нет.  Волны
улавливаете?
   - Да нет, - Сергей запнулся, не зная, как объяснить. - Их  же  и  так
видно.
   Ну...
   Он замолчал, подыскивая слова.
   Профессор решил не рисковать  зря  и  не  стал  высовываться.  Просто
лежал, глядел в голубое небо в белой дымке легчайших облаков  и  пытался
определить,  не  сбились  ли  они  с  курса.  Лодка  должна  была   идти
параллельно берегу к району речного порта.
   - Взгляды! - Сергей нашел наконец ускользавшее от него объяснение.  -
Ну, конечно! То, как они смотрели. Вернее, куда они смотрели.
   - Куда? - спросил Войцех Казимирович.
   - По сторонам, - торжествующе объяснил Сергей. - Понимаете, пока  они
шли, они все время смотрели по сторонам. И  ни  разу  никто  из  них  не
посмотрел  на  ребенка  в  коляске.  Ни  мужчина,  ни  женщина.  Это  же
ненормально! Вы видели родителей, которые гуляют со  своими  детьми?  Их
глаза там, внизу, на карапузах.
   Если они и поднимают взгляд, то лишь затем, чтобы проверить,  все  ли
видят, какие у них замечательные дети. И только на короткое время. А эти
шли и вели себя так, что сразу было понятно - в коляске никого нет,  это
реквизит для прикрытия, сексуар, как выразился бы ваш знакомый Coco.
   Войцех Казимирович сел, упираясь руками в днище,  и  слегка  выглянул
из-за правого борта. Лодка успела удалиться  на  безопасное  расстояние.
Фигурки на берегу станции были крошечными, еле различимыми.
   - Порядок, - сказал он. - Сережа, возьмите чуть-чуть левее, а  не  то
мы скоро врежемся в берег.
   Сергей уже сел, занимая свое первоначальное положение у мотора.
   - Теперь они попробуют нас перехватить, - продолжил Профессор.
   - Не успеют, -  уверенно  заявил  Крутин.  Свежий  ветер  ерошил  его
короткие волосы, и они смешно шевелились на голове. -  Нам  уже  немного
осталось.
   - Не так уж и немного, - возразил Войцех Казимирович.
   До места, у которого они, как  оговаривалось  с  Мироновичем,  должны
были оставить лодку, ходу было минут пятнадцать. Если навстречу беглецам
из порта уже направились катера, то этого времени им могло и не хватить.
Тогда придется причаливать, где прижмут. Хотя Миронович и снабдил Сергея
с Профессором "Хондой",  самым  мощным  из  имевшихся  у  него  лодочных
моторов, никакая "Хонда" с быстроходным катером тягаться не сможет. Да и
причаливать раньше - конец всему.
   Люди Захарова наверняка сейчас гонятся за ними  по  набережной.  Если
они пристанут раньше - попадут прямо к ним в руки. Зато дальше, в районе
торгового колледжа, набережная  перекрыта,  конторским  придется  делать
объезд, и вот там уж шанс ускользнуть у них есть.
   Профессор поставил пистолет, отобранный у Захарова, на предохранитель
и опустил его в карман.
   От  тряски  на  волнах  желудок  Войцеха  Казимировича   подпрыгивал,
казалось, до самого подбородка. Они неслись, выжимая из мотора все,  что
заложили в него неведомые японские конструкторы. Нос  "казанки"  победно
задрался  к  сероватой  дерюге,  затянувшей  небо,  и,  разбивая  волны,
поминутно обдавал Сергея  с  Войцехом  Казимировичем  фонтаном  холодных
брызг.
   Серое здание колледжа с прилегающим к нему общежитием они  проскочили
в один момент. Крутин победно улыбнулся  и  показал  Профессору  большой
палец.
   - Здорово, блин! - крикнул он, перекрывая шум мотора. - Как по нотам.
   Войцех Казимирович повернулся, всматриваясь вперед. Там,  далеко,  на
воде плясали какие-то черные точки. Но двигались ли они навстречу к  ним
или, наоборот, удалялись, он пока не мог определить.
   А еще через секунду далекий-далекий звук наполнил Профессора  изнутри
холодом и - нет, не страхом,  но  оч-чень  нехорошим  ощущением.  Сергей
сидел возле самого мотора, который жужжал ему прямо в  ухо,  поэтому  он
начал вертеть головой и недоуменно оглядываться несколько позже  Войцеха
Казимировича.
   - Быстрее к берегу! - приказал ему Профессор. - Вон туда.
   - А что это? - спросил Сергей, послушно направляя лодку  в  указанном
направлении, но продолжая оглядываться по сторонам.
   -  Вертолет,  -  кратко  ответил  Войцех  Казимирович.   Серо-зеленая
стрекоза уже появилась на горизонте, стремительно приближаясь к ним.
   Профессор снова посмотрел вперед. Часть точек уже исчезла из виду. Но
две из  них  значительно  выросли  в  размерах  и  явно  направлялись  к
беглецам. Крепко за них взялись, ничего не скажешь.
   - Куда рулить? - крикнул Сергей. Вид вертолета,  казалось,  нисколько
не взволновал его.
   Профессора же эта птичка беспокоила больше, чем все  остальное.  Одно
дело, когда ты на общей плоскости с преследователями, и  совсем  другое,
когда за тобой  наблюдают  сверху.  Они  с  Сергеем  теперь  словно  два
муравья, которым некуда  деться,  как  бы  ни  метались  они  в  поисках
спасения.
   Единственное, что им остается, - это спрятаться, юркнуть  под  листик
или веточку и  ждать,  когда  сверху  свяжутся  со  своими  на  земле  и
подскажут, откуда их вытащить, выцарапать, вык