ликов  из  близлежащих
кварталов, существ тихих  и  деликатных,  избегавших  посторонних  и  не
любивших лишних глаз. Потому что, как говорилось в их среде, где  лишние
глаза, там и лишние рты.
   Шурик рассказал о том, что происходило сейчас на  вокзале.  Профессор
должен был признаться, чего-то подобного он ожидал.  Поэтому  и  говорил
Шурику сторониться милиции, о  чем  тот  сразу  же  благополучно  забыл.
Спасибо Раечке, уберегла мальчика.
   А вот то, что он рассказал дальше, уже никуда не укладывалось. Войцех
Казимирович предполагал, что на Веру с  Ботей  могли  нажать.  Им  могли
пригрозить,  их  могли  запугать.  Но  когда  Шурик  достал  из   пакета
окровавленный  платок  Веры,  Профессор  понял,  что  это  война.  Самая
настоящая война. И чтобы выжить в этой войне, им тоже придется убивать.
   - А вот еще, - сказал Шурик, полез в карман, что-то  вынул  оттуда  и
протянул на раскрытой ладони.
   Солнце заиграло желтым огоньком на латунной оболочке.
   - Это патрон, - гордо объявил Шурик.
   - Это не патрон, а гильза, - машинально поправил Профессор. - Сережа,
ваша машинка еще при вас?
   Сергей кивнул  и  вытащил  из-под  куртки  добытый  им  в  электричке
"браунинг".
   - Посмотрите-ка, - сказал Войцех Казимирович, подавая ему  гильзу,  -
не от него?
   Сергей взял маленький желтый  цилиндрик,  внимательно  его  осмотрел,
подбросил на ладони и ответил:
   - Можно даже не примерять. Подходит, сто пудов.
   Получалось следующее. Боти с Верой,  без  сомнения,  уже  не  было  в
живых.
   Судьба раненого неизвестна. Кто это сделал, те, что гнались  за  ним,
или те, которым позвонил Профессор, неясно. Это могли сделать как  одни,
так и другие. А вот причиной этого было,  скорее  всего,  опасение,  что
раненый передал какую-то информацию. Вероятно, сам он к тому времени был
уже мертв или в предсмертном состоянии,  поэтому  Ботю  с  Верой  убрали
просто так, на всякий случай. Перед смертью  их,  конечно,  как  следует
допросили, и кто-то из них не выдержал и назвал им Войцеха Казимировича.
Может быть, даже сказал, что он разговаривал с  раненым  один  на  один.
Поэтому его персона сейчас представляла для них такой интерес.
   Затем Ботю с Верой убили. Забрали трупы  и  собрали  гильзы.  Они  не
слишком старались скрыть следы убийства, главное - чтобы не бросалась  в
глаза работа профессионалов.
   - Нам понадобится оружие, -  сказал  Профессор,  глядя  на  Сергея  с
Шуриком и прикидывая, сколько стволов нужно будет достать. У Сергея  был
пистолет, а Шурику... Войцех Казимирович скептически покачал головой.
   Нет, Шурик не сможет стрелять в человека,  даже  если  у  него  будет
пистолет, поэтому Шурику оружие не нужно. Остается  один  ствол  себе  и
патроны к "браунингу" для Сергея.
   Не очень хорошо то, что у них не было денег. Зайти к  себе  в  вагон,
где спрятана  заначка,  он  не  мог.  За  Зосиным  хозяйством  наверняка
продолжали следить. А того, что  лежало  у  Профессора  в  карманах,  не
хватит даже на треть плохонького пугача, не говоря уже  о  патронах.  Но
это ничего, главное, чтобы было к кому обратиться.
   - Ну что? - Войцех Казимирович кивнул Сереге с Шуриком, настороженно,
как мыши, смотревшим на него. - Пора за дело!
   - Пора за дело, - эхом откликнулся Шурик и поднялся на ноги вслед  за
Сергеем. Нос у Шурика разбух и принял  синеватый  оттенок.  Про  причину
этого Шурик, мучительно стесняясь и пряча глаза, уже рассказал.  И  даже
заявил, что купит Профессору  новые  часы.  На  что  Войцех  Казимирович
ответил, чтобы он не выдумывал, и  вся  ответственность  за  происшедшее
лежит не на нем, а на Крысе. Он  заметил,  что  при  этих  словах  Шурик
испытал громадное облегчение. А с Крысой нужно будет еще  поговорить.  И
по поводу Шурикова носа, и по поводу часов.  Они  прослужили  Профессору
верой и правдой больше двадцати лет и были подарены  очень  дорогим  для
него человеком. Заросли закончились, и их опять встретил  шум  городских
улиц.
   - Пойдем звонить? - спросил Сергей.
   - Нет, - ответил Войцех Казимирович.  -  Сначала  снаряжение,  звонок
потом.
   - А вы знаете, где достать пушку?
   Профессор кивнул. Сергей посмотрел на него с уважением.
   - Вот только идти нам придется опять к вокзалу, поэтому  нужна  будет
ваша помощь, Сережа.
   - Я готов.
   - Благодарю вас.
   Все трое выбрались из зарослей и двинулись в путь.  Человек,  который
интересовал Войцеха  Казимировича,  находился  на  привокзальном  рынке.
Человека звали Coco, но это было не имя, а  кличка,  и  сам  он  был  не
грузин, а чистопородный великоросс.
   Когда они прибыли на место,  Сергей  внимательно  выслушал  подробное
описание Coco с перечнем  мест,  где  его  можно  было  найти,  и  ушел.
Профессор остался ждать в переулке напротив главного входа, а Шурика они
посадили, от греха подальше, в скверике, сказав ему  отдыхать  здесь  на
лавочке и ждать их прихода.
   Сергей появился через двадцать минут. Рядом  с  ним  шагал  низенький
обрюзгший Coco с черной щетиной на полных щеках и  надвинутой  на  глаза
шапочкой.
   Сзади  них,  подставляя  солнцу  выстриженные,  крепкие,  как  тыквы,
затылки, двигались два амбала, постоянно сопровождавшие Coco.
   Процессия неторопливо приблизилась к старику.
   -  Здравствуй,  Профессор,  -  сказал   Coco,   просвечивая   Войцеха
Казимировича из-под кепочки маленькими, широко поставленными глазками.
   - Здравствуйте, Coco, - поприветствовал его поляк.
   - Человек говорит, - Coco кивнул в сторону Сергея, - что  у  тебя  ко
мне дело?
   - Именно. Нам нужен ваш товар.
   Глазки Coco блеснули.
   - И много?
   - Одна... вещь.
   Видимо, Coco рассчитывал на большее, потому что огонек в  его  глазах
погас.
   Все же он деловито осведомился:
   - И сексуары?
   Профессор изо всех сил постарался удержать улыбку.
   - Да. Много аксессуаров.
   - Пойдем, - кивнул Coco.
   Они  загрузились  в  находившийся  на   рыночной   стоянке   "Чероки"
пятнадцатилетней давности, приобретенный Coco в одной  из  Прибалтийских
республик, хотя до нужного места было  всего  два  квартала.  Но  пешком
ходить Coco отказывался категорически, считая,  что  это  подрывает  его
авторитет. Один из тыквоголовых сел за руль, и они поехали.
   Поворот, затем еще один, и джип остановился у одного из девятиэтажных
домов, окружавших  макаронную  фабрику.  Все  выгрузились  и  подошли  к
лестнице, ведущей в подвальное помещение. Этот подвал находился в полном
распоряжении Coco. Доступ в него  преграждала  железная  дверь  с  тремя
замками. Coco достал связку ключей и приступил  к  длительной  процедуре
отпирания. С последним из замков он возился особенно долго,  там  что-то
заедало. Coco кряхтел, матерился и дергал ручку двери, надеясь, что  это
поможет.  Замок  посопротивлялся  минуты  три,  затем  сдался,  и  дверь
наконец-то отворилась.
   - Ф-фу, - выдохнул Coco. - Заваливай.
   Он шагнул первым и включил свет. Две лампы, укрепленные  на  потолке,
явили им небольшую комнатушку с рядом шкафчиков у левой стены и  простым
однотумбовым столом в правом углу.  Комната  выходила  в  длинный  узкий
коридор, дальний конец которого терялся во мраке.
   Они вошли внутрь. Амбалы пристроились у шкафчиков, Сергей остался  за
спиной Профессора у выхода.
   - Ну, так чего тебе? - спросил Coco.
   - Две коробки патронов к "браунингу".
   - Стандарт?
   - Да. И что у вас сейчас есть из автоматического?
   - "ТТ" есть.
   - Китайский?
   - Наш. Из военной части подогнали.
   - Старый?
   - Обижаешь. Еще в смазке. Четыре обоймы к нему.
   - Подходит. Несите. Coco дал знак тыквоголовым оставаться на месте  и
вышел в коридор. Пробыл он там недолго, а вернувшись,  выложил  на  стол
перед  Профессором  две  коробки  с  патронами,   длинноносый   "ТТ"   в
провощенной бумаге и четыре обоймы.
   - Хорошо, - сказал Войцех Казимирович, сгребая все это  хозяйство  со
стола и раскладывая по карманам пальто, а затем добавил:
   - В долг. Coco переменился в лице.
   - Как? Как это в долг? Ты чего метешь?
   Профессор бросил одну упаковку патронов  Сергею.  Тот  поймал  ее  на
лету.
   Тыквоголовые  у  шкафчиков  обеспокоенно  задвигались.  Они  тоже  не
привыкли, чтобы здесь брали в долг.
   - Обыкновенно, - сказал Войцех Казимирович. - Как  друзья  одалживают
друзьям. Мы ведь с вами друзья, Coco?
   - Да какие, на хрен, друзья?!  -  раздраженно  закричал  он,  брызгая
слюной.
   Амбалы за спиной Профессора направились к ним. - Ты что,  думаешь,  я
не знаю, что происходит? Всех ваших гребут без разбора, причем не только
у нас, а везде, по всему городу. А о тебе вообще отдельный разговор. Всю
ментуру подняли на ноги, ищут тебя по всем нычкам. Вас, может,  к  концу
дня уже хлопнут, а ты говорить "в долг".
   Стол  был  невысокий,  и  Профессор  перемахнул  через   него   одним
движением.
   Вторым движением, настолько быстрым, что его почти никто не  заметил,
он взял шею торговца в захват, используя трость  как  рычаг.  Coco  даже
удивиться  не  успел.  "Медлительный  он  все-таки,  -  подумал   Войцех
Казимирович. - При его роде занятий это достаточно серьезный недостаток.
Когда-нибудь он будет стоить ему жизни".
   - Ты что, смерти мне желаешь, Coco? - нарочито грубо спросил он его.
   Иногда  грубость  является  единственным  радикальным   средством   в
разговоре с определенным сортом людей. Такими, как Coco, например.
   - Не-е... -  прохрипел  владелец  подпольного  арсенала.  Говорить  и
дышать сейчас Coco было не очень удобно, потому  что  трость  Профессора
давила ему на горло, как раз между кадыком и основанием челюсти.  Войцех
Казимирович слегка усилил захват и услышал, как у того затрещали  шейные
позвонки.
   - Назад! - крикнул он амбалам. - Назад, не то сломаю  ему  шею!  Coco
пробулькал что-то и замахал рукой, словно отгонял надоедливую муху.
   Тыквоголовые  неохотно  послушались  и  отошли  назад  к   шкафчикам,
настороженно поводя головами. Надо было что-то делать, а что именно, они
не знали. Сергей в это  время  продолжал  демонстративно  заряжать  свой
"браунинг".
   - Нехорошо, - сказал Войцех Казимирович и немного ослабил объятия,  -
нехорошо ты с людьми разговариваешь, Coco. Ты же меня знаешь. И  знаешь,
что слово я всегда держу. И о долгах своих  никогда  не  забываю,  а  ты
жадничаешь... Coco со свистом втягивал воздух. Глазки его под  козырьком
бегали из стороны в сторону.
   - Да ты что? Ты чего, Профессор, шуток не понимаешь? Ну, ты вообще. Я
ж тебе так, для прикола сказал... Да ради бога,  какие  разговоры  могут
быть между своими? Неужели ты думаешь, я твоему слову не поверю?
   - Не надо было шутить так, Coco. С юмором у тебя  не  очень...  Да  и
какие шутки? К тебе  пришли  клиенты,  а  ты  шутишь.  Так  и  прогореть
недолго. Пошли, Сергей.
   Профессор отпустил Coco, обошел  стол  и  направился  к  двери.  Coco
плюхнулся на стул, растирая правой рукой свое  горло.  У  дверей  Войцех
Казимирович обернулся:
   - На неделе рассчитаемся. Coco  закашлялся  и  махнул  рукой.  Амбалы
стояли в прежних позах, так и не решив, что им делать.
   Профессор с  Сергеем  выбрались  из  подвала  на  свежий  воздух.  Их
встретили солнечный  свет  и  прохладный  ветерок,  контрастировавшие  с
душной атмосферой помещения, в котором они только что  побывали.  Слева,
со стороны двора, доносились ребячьи  визги.  Пацаны,  сбросив  на  кучу
школьные портфели, гоняли в футбол на детской площадке.
   Сергей хмуро оглянулся через плечо на подвал, ожидая, не появится  ли
оттуда кто. Профессор успокоил его, сказав,  что  Coco  слаб  духом  для
того, чтобы вот так открыто напасть. Не тот он  человек.  Сейчас  небось
сидит, делает накачку своим тушам, чтобы помалкивали о  том,  что  здесь
произошло.
   Они обошли "Чероки", вышли на улицу и направились к  скверу,  где  их
ждал  Шурик.  Прямо  на  подходе  к  нему,  когда  Сергей   с   Войцехом
Казимировичем проходили  возле  монумента,  водруженного  в  честь  45-й
артиллерийской дивизии, защищавшей город в 1941  году,  по  дороге  мимо
них, распугивая сигналами водителей легковушек, проехали  два  армейских
грузовика под  брезентовыми  покрытиями,  забитые  солдатами  в  полевой
форме.
   - Чего это они? - спросил Сергей, глядя грузовикам вслед.  -  Учения,
что ли?
   Лицо у него стало встревоженным и немного испуганным.
   - Может быть, - ответил Войцех Казимирович.  Им  сейчас  было  о  чем
думать, кроме  маневров,  проводимых  местным  воинским  начальством.  -
Может, и учения. А может, просто солдат в баню повезли.
   - С оружием? - спросил Сергей.
   "Молодец, Сережа, - мелькнуло в голове у Профессора,  -  так  и  надо
старому дураку. А ты думай, Войтек, когда говоришь".
   - Хорошо. Согласен. Не в баню. Но давайте-ка  лучше  займемся  своими
делами.
   - Давайте, - кисло согласился Сергей.
   Они перешли дорогу.
   В сквере Шурик сидел на скамейке и во все глаза смотрел  на  голубей,
деловито прохаживавшихся по дорожке. Наверное, вовсю жалел сейчас, что у
него нет хлеба, чтобы покрошить и смотреть,  как  они  будут  склевывать
крошки.
   А сбегать купить Шурик не  решился.  Раз  посадили  здесь  и  сказали
сидеть и ждать, значит, нужно сидеть и ждать.
   Когда Профессор с Сергеем появились в поле его  зрения,  лицо  Шурика
осветилось такой радостью, будто их только что амнистировали,  а  он  на
это уже не надеялся. - Все? - робко спросил он.
   - Все, брат Шурик, - Сергей весело  хлопнул  его  по  спине.  -  Дела
закончены, идем звонить.
   Шурик подхватил со скамейки свой пакет, бросил прощальный  взгляд  на
голубей и задал Сергею очередной вопрос:
   - А куда мы пойдем?
   - М-м-м... - Сергей завертел  головой,  пытаясь  определить,  где  же
здесь ближайший телефон-автомат.
   - Туда, -  сказал  им  Войцех  Казимирович,  указывая  тростью  через
дорогу.
   На той стороне  протянулся  длинный,  сверкающий  на  солнце  стеклом
витрин магазин "Юбилейный". За последние десять лет он претерпел, как  и
другие крупные торговые точки, разительные изменения. Открытый  в  эпоху
угасания соцрежима в 1987 году, к знаменательной дате 70-летия  Октября,
и получивший  от  нее  свое  название,  он  уже  тогда  радовал  горожан
относительным  разнообразием  товаров  и  довольно   частым   появлением
тогдашнего дефицита на прилавках, что  привлекало  покупателей  даже  из
отдаленных районов. Затем наступили смутные  времена  денежных  обменов,
инфляции  и   финансовой   нестабильности.   Спрос   настолько   обогнал
предложение, что, казалось, это уже навсегда. С прилавков  исчезло  все,
что  можно  было  считать  товаром.  В  большинстве  отделов   торговали
одним-двумя наименованиями, и несчастные продавцы выстраивали на  пустых
полках замысловатые пирамиды из пачек  каустической  соды,  женских  бот
сорок шестого размера и других немногочисленных предметов, не попавших в
бездонную потребительскую корзину.
   Появилась реальная перспектива переформирования магазина в  складское
помещение, но этого  не  произошло,  поскольку  складировать  тоже  было
нечего. Затем наступили новые  времена,  магазин  постепенно  заполнялся
отделами, арендованными различными торговыми фирмами,  засиял  товарами,
радующими глаз, но бьющими по кошельку, и в конце концов расцвел  опять,
уже в новом обличье эпохи хищнического недоразвитого капитализма.
   Как  пережиток  прежних  времен  на  углу  магазина  висел   одинокий
телефон-автомат с необорванной, что было весьма удивительно для  данного
района, телефонной трубкой.
   - Точно, - сказал Сергей и хлопнул себя по лбу. - Как же я забыл-то?
   Он обнял Шурика за плечи.
   - Ну что ж, вперед, Александр,  вздрогнем?  Нас  ждут  великие  дела.
Ведите, Профессор!
   В глубине его глаз таился тяжелый давящий страх, но  Шурик  этого  не
замечал. Он весело смеялся,.подняв  над  головой  полупустой  пакет  как
знамя, и вышагивал рядом с Сергеем по-ребячески, высоко вскидывая  худые
ноги. Вой-цех Казимирович шел рядом с ними и улыбался.  Со  стороны  они
напоминали веселую компанию подгулявших  родственников,  выбравшихся  на
свежий воздух. Профессор подумал, что в этот момент  они  вряд  ли  были
похожи на людей, которых ищут по всему городу, чтобы убить. Хотя ни  он,
ни Сергей не забывали об этом ни на секунду.
   Им повезло, телефон оказался в исправности. Трубка действительно была
на месте, диск не вырван, и даже гудок показывал, что связь есть.
   - А карточка имеется? - спросил Сергей.
   - Не надо. По этому номеру можно звонить без карточки и без  жетонов,
- объяснил Профессор, восстанавливая в памяти номер.
   Диск  аппарата  слегка  был  погнут   и   не   хотел   самостоятельно
возвращаться  на  место.  Приходилось  помогать  ему   пальцем.   Набрав
последнюю цифру, Войцех Казимирович опустил руку и прислушался. Сергей с
Шуриком насторожились.
   Как и в прошлый раз, что-то щелкнуло и  раздались  гудки  вызова.  На
этот раз они тянулись долго, мучительно долго.  В  конце  концов  трубку
сняли, и воцарилась тишина.
   - Алло, - сказал Профессор.
   Молчание. Затем опять что-то  щелкнуло,  и  бесстрастно-металлический
женский голос сказал:
   - Номер отключен. - И через паузу все так же монотонно:
   - Номер отключен.
   Щелчок. Гудки отбоя. Войцех Казимирович  медленно  повесил  трубку  и
повернулся к ребятам.
   - Ну что? - еле сдерживая нетерпение,  спросил  Сергей.  Шурик  стоял
рядом с ним, широко раскрыв глаза в томительном ожидании.
   - Не знаю, хорошо это  или  плохо,  -  сообщил  им  Профессор,  -  но
количество людей, интересующихся нами, наполовину уменьшилось. Правда, и
помощи теперь ждать неоткуда.
   - Что же мы  будем  делать?  -  спросил  Шурик  и  испуганно  хлопнул
ресницами.
   На этот вопрос Войцех Казимирович пока ничего не мог ответить.

ПОГРАНИЧНИК. ГДЕ ОБЕДАЮТ БЕЗДОМНЫЕ

   Решение, что им  теперь  делать,  пришло  внезапно,  буквально  через
двадцать минут после звонка Профессора.
   Сергей со стариком стояли и в полной растерянности смотрели  друг  на
друга.
   События, каруселью вертевшиеся вокруг них, казалось, остановились,  и
все замерло. Нет, конечно, машины с автобусами  ездили,  птицы  порхали,
люди торопились куда-то или, наоборот, не спеша  прогуливались,  но  все
это как  бы  происходило  на  экране,  окружавшем  их.  Экране  мертвом,
холодном и неподвижном.
   - Ну что же, - нарушил  молчание  Профессор  и  взглянул  на  дисплей
своего  китайского  будильника,  -  давайте-ка,   друзья   мои,   сходим
куда-нибудь пообедаем.
   Организм Сергея, последний раз принимавший пищу еще перед  походом  в
больницу, отозвался на это предложение с энтузиазмом и заурчал так,  что
Шурик с Профессором удивленно посмотрели на него.
   - Так, - сказал Войцех  Казимирович,  -  все  ясно.  Шурик,  вы  тоже
голодны?
   - Не очень, - сказал Шурик и сглотнул слюну.
   - В таком случае не будем терять времени, - подытожил Профессор. -  Я
знаю поблизости одно не очень плохое заведение.
   "Не очень плохое заведение" Профессора действительно было расположено
неподалеку и называлось "Королевская  охота".  По  сути  своей  это  был
трактир, то есть нечто  среднее  между  рестораном  и  рюмочной,  причем
довольно высокого класса. Основная публика, как понял Сергей, собиралась
здесь  после  восьми  вечера.  Но  и  без  нее,  по  интерьеру,   уровню
обслуживания и кухне, можно было догадаться о статусе этого погребка.
   Первое событие произошло еще до того, как они спустились  по  удобным
каменным  ступеням  внутрь  "Охоты".  Войцех  Казимирович,  шествовавший
впереди, вдруг остановился так резко, что Шурик ткнулся своим  распухшим
носом ему между лопаток  и  начал  смущенно  извиняться.  Профессор  же,
казалось,  ничего  не  чувствовал  и  ничего  не   слышал,   поглощенный
разглядыванием бумажки с  объявлением,  приклеенной  к  стене  слева  от
входа. Сергей подошел ближе.
   Объявление было странным и непонятным. Вверху его красовался