Электронная библиотека
Библиотека .орг.уа
Поиск по сайту
Детективы. Боевики. Триллеры
   Боевик
      Ахманов Михаил. Крысолов 1-2 -
Страницы: - 1  - 2  - 3  - 4  - 5  - 6  - 7  - 8  - 9  - 10  - 11  - 12  - 13  - 14  - 15  - 16  -
17  - 18  - 19  - 20  - 21  - 22  - 23  - 24  - 25  - 26  - 27  - 28  - 29  - 30  - 31  - 32  - 33  -
34  - 35  - 36  - 37  - 38  - 39  - 40  - 41  - 42  - 43  - 44  - 45  - 46  - 47  - 48  -
ись в отель в девятом часу. Дальнейшая программа была кристально ясной: бассейн и променад до бара. Я спросил бутылку белого, а Боб - стакан покрепче; затем мы вынесли столик в парк, уселись под цветущим тамариском и стали потягивать каждый свое. Мои лейтенанты куда-то запропастились - должно быть, от смущения за утренний провал, но Ричард Бартон из Таскалусы был тут как тут: приплясывая и поводя плечами, двигаясь как бы под звуки неслышимого джаза, подтанцевал к нашему столику с порцией виски и карманами, набитыми жвачкой. Поразительная личность! Если не пьет, то говорит, а если не говорит, так жует. Правда, угощать нас он не забывал. Мы потрепались о том о сем - о национальных пристрастиях в сфере напитков, о династии Бурбонов и испанском короле, чей гордый профиль украшал песеты, о паре гомиков, появившихся сегодня в отеле ?Алькатраз?, о толстой немке, которая хоть не отличалась стройностью испанок, но вряд ли уступала им в постели. Выпили мы немного: я одолел половину бутылки сухого, а Боб с Диком - по три порции горячительного. Время за разговорами (вполне мирными, без посягательств на чью-либо печень) летело незаметно и быстро. Меж тем небеса потемнели и озарились яркими южными звездами, над горным хребтом поднялась ущербная луна, посеребрив воду в бассейне и выложенные искусственным мрамором дорожки, поле для гольфа покрылось мраком, а платаны и пальмы оделись густыми сумрачными тенями, став похожими на гигантских рыцарей в черных плащах. В парке и на открытой площадке у бара вспыхнули фонари, но публика - большей частью народ семейный, малопьющий - уже расходилась. Проковыляла толстая немка со своими чадами, тащившими ворох бутылок с пепси; чинно удалились британцы и датчане; тихонько уползли гомики; покинули бар пожилая чета из Питера и молодые супруги с шустрым малышом. Только неугомонный полковник Гоша все колобродил у стойки, заливая Элле, Стелле и Белле, а также бармену Санчесу, как довелось ему командовать полком в Афгане, как он гарцевал на полевой кухне и рубил моджахедов в лапшу. Девушки попискивали в самых драматичных моментах, а Санчес вежливо улыбался и ждал, когда же русский сеньор угомонится и свалится под стойку. По-моему, шансов у Санчеса не было. - Вот она, справедливость, - задумчиво протянул Боря-Боб, скосив глаза на полковника. - Одни отчизне служили, кровь проливали, а нынче топают на костылях? Другие жрали-пили и набивали карман, и теперь им все позволено - и та же выпивка, и бабы, и брехня о драчках, где задницы их отродясь не бывало. И власть опять же у них? Иду на спор, что этот шмурдяк всю жизнь просидел в тихой дыре под Питером или Москвой и на горы глядел отдыхаючи в Сочи? А нынче врет и не краснеет! И где ведь врет, каленый пятак ему к пяткам - не в Сочах каких-нибудь сраных, а в заграницах! Куда за рубль не долетишь! - Но ты ведь тоже долетел, - произнес я. - Долетел!.. - Борис резко оборвал фразу, и мне показалось, что он хотел добавить: ?За казенный счет?. - Долетел, зато не вру. А мог бы порассказать? мог бы? Он выплеснул содержимое стакана в глотку, поднялся и твердым шагом направился к стойке. Бартон дернул меня за рукав: - Боб расстроен? Почему? Из-за утреннего инцидента? Так я готов искупить. Может, мы и ему откроем счет в банке ?Хоттингер и Ги?? - Боб душой тревожен, а это деньгами не поправишь, - объяснил я. - Он хочет не денег, а справедливости. - Справедливость - тоже вопрос денег, - заметил Бартон с истинно американским прагматизмом. - Отнюдь. И то и другое надо рассматривать в аспекте конкретной национальной идеи. Американская идея какова9 Что Штаты - оплот демократии, а раз оплот, то должны быть сильны и богаты. Богатство и сила измеряются деньгами, значит, кто при деньгах, тот и прав. Русская же идея совсем иная и коренится в православных и коммунистических догматах. Русские считают, что богатство - зло, а бедность - не порок, что духовное превалирует над материальным и что их миссия - распространить такие идеи по свету, в обоих земных полушариях, не исключая Антарктиды. Вот когда распространят, тогда и установится справедливость! Героям дадут по ордену, честным труженикам - по медали, а мошенники и тунеядцы вымрут сами собой. Понял? - Не понял, - отозвался Дик. - По-моему, это чепуха, и вот тебе живой пример: все страховые агенты - мошенники, но я не собираюсь вымирать. - Вымрешь, когда мы до вас доберемся. - Не доберетесь. Пока что мы вам одалживаем деньги, а не наоборот. Мы замолчали, чтобы в покое и тишине обдумать национальную идею: он - свою, а я - свою. Боб тем временем топтался у стойки с полной емкостью в руках, но, против моих ожиданий, морду полковнику бить не стал, а даже чокнулся с ним и перекинулся парой слов с девицами. Затем вернулся к нам - повеселевший и возбужденный. Глаза его хитро поблескивали из-под нависших бровей, и даже квадратная физиономия вроде бы сделалась округлой. - Что приуныли, братаны? - провозгласил он. - Порох отсырел или градус в душе не играет? Так я вас щас развеселю! Есть у меня одна штучка? Он полез в карман, а Дик взглянул на меня с явным вопросом во взоре. Пришлось переводить. - Боб боится, что у нас порох отсырел, и обещает развеселить. - Я уже веселый, - промычал Бартон, отхлебывая из стакана. Я потянулся к своему, но моя конечность внезапно застыла в воздухе, будто стрела подъемного крана, не обнаружившего груз. Боря-Боб, поглядывая то на меня, то на зулуса, подбрасывал на ладони небольшой футлярчик, пестренький, цилиндрический, как раз такой, в каком хранят непроявленную фотопленку. И был этот футляр, за исключением расцветки, полным подобием найденных мной, распиханных по сейфам и халатам: точно такого же размера, той же формы и, кажется, из того же пластика. Признаюсь, что к этому фокусу я не был готов. Совсем не был! Хоровод цветных футлярчиков мелькнул перед моими глазами; черный и голубой будто выпрыгнули из сейфа в Промате, а остальные присоединились к ним, покинув продранный карман, и закружились надо мной по эллиптическим орбитам. Двигались они неторопливо, будто давая возможность как следует их разглядеть и даже пересчитать, так что я смог убедиться, что память меня не подводит, что их по-прежнему шесть, и пестрый никуда не делся - вот он кружится за белым и золотым, подмигивая разноцветными полосками. - Никак ты привидение увидел? - с насмешкой произнес Борис, хлопнув меня по руке. - Знакомое привидение, а? - Он перевел взгляд на Бартона, но тот разглядывал пестрый цилиндрик с явным недоумением. Потом спросил: - Это что такое? Видимо, Боря-Боб понял вопрос по интонации, так как тут же откликнулся: - Это такая штука-?веселуха?, которой у нас в любом ларьке торгуют. Погляди-ка! Он отвернулся и вытряхнул на ладонь что-то крапчато-полосатое, искристое, с плавными округлыми обводами, напоминающее маленькую фигурку енота или иного зверька, кошки или белки, причем было абсолютно неясно, где у этой кошки-белки хвост, а где голова. Она показалась мне такой забавной, такой смешной, что на губах волей-неволей родилась улыбка; потом, не спуская глаз с широкой ладони Бориса, я рассмеялся и наконец захохотал. Бартон вторил мне гулким басом. Говорят, что смех - ужасное оружие, но где пределы его власти? Смех способен вызвать слезы, героя превратить в паяца, владыку-в глупого шута; из красавицы смех сделает дурнушку, из академика - кретина; он может привести к дуэли, к самоубийству или драке, разжечь костер ненависти, уязвить гордость; еще он умеет жалить, жечь, ранить, унижать и убивать. Но все это - фигуры речи, включая смерть; мы понимаем их иносказательно, и потому нам мнится, что смех сам по себе безвреден. Но это не так. Наш смех не был обидным, злобным или мстительным, издевательским или саркастичным. Мы просто смеялись; первые две минуты с удовольствием, причем хохотали так, что скамейка тряслась, а с тамариска осыпалась половина цветов. В следующие две минуты удовольствие приуменьшилось, но мы не могли остановиться, мы смеялись с натугой, еще не понимая, чем кончится внезапное веселье. Затем смех принялся выворачивать нам внутренности, и наступило время испугаться, но испуг был каким-то вялым, заторможенным, неспособным бороться со смехом: мы хохотали по-прежнему, зачарованно глядя в ладонь Бориса, наши расслабленные тела содрогались, пот заливал глаза, а из разверстых глоток рвался хриплый каркающий рев. Наш мучитель сжал кулак, и мы в изнеможении откинулись на спинку скамьи. В горле у меня хрипело и клокотало; Бартон то ли постанывал, то ли повизгивал, и с нижней его губы стекала на подбородок слюна. В данный момент все его мускулы, крепкие кости, непрошибаемый череп, могучие челюсти, как и умение пользоваться этим добром, не значили ровным счетом ничего; он был беззащитен, словно новорожденный младенец. Мешок с трухой, и только. Впрочем, и я оказался не в лучшей форме. - Ну, повеселились, и хватит, - сказал Боря-Боб, прибирая пестрый футлярчик в карман. - Пощипали перышки кое-кому? всяким хитрожопым умникам? Глядел он при этом не на Бартона, а на меня, так что не приходилось сомневаться, кто тут хитрожопый умник. Дмитрий Григорьевич Хорошев, специалист по части крыс, полировальщик рогов, великий химик и токсидермист? В этот момент я и в самом деле готов был содрать с Бориса кожу и набить чучело. Ведь он меня купил! Купил со всеми потрохами! Я мог долдонить сколь угодно, что знать не знаю о штучках Арнатова, но у противной стороны будет иное мнение: теперь им известно, что я их видел. А раз известно, они меня дожмут. Навалятся скопом, устроят допрос и выдавят истину пытками? хотя бы той же веселухой? Такой вариант полагалось обмозговать, и я, шатаясь, поднялся. - Хрр? Ты, Боря, лучше фруктами торгуй. Серьезное занятие, там не до смеха? Опять же грыжу не наживешь? - Я-то не наживу, - с усмешкой сообщил Борис. - Ты о себе позаботься, химик! - Вот это правильно, с этим я согласен. Главное - забота о здоровье, так что пойду-ка я спать. Смех продляет жизнь, если подкреплен долгим сладким сном. Я развернулся, но тут Бартон пришел в себя, вытянул длинные ноги в коричневых замшевых башмаках и хриплым голосом спросил: - Что это было, Гудмен? Меня словно перышком щекотали? по пяткам и в других местах? Даже внутри, по селезенке? О-ох! Брюхо до сих пор сводит? - Магия и колдовство, колдовство и магия, - сказал я, мстительно улыбаясь Борису. - Это, Дик, был тот самый раритет ценою в десять тысяч долларов. Переведи их для Боба в банкирский дом ?Хоттингер и Ги?. - А формула? - Формула за мной. Зулус поскреб курчавый затылок, достал непочатую жвачку в золотистой обертке, медленно развернул и кивнул Борису - мол, угощайся, друг дорогой. Перешагнув через его ножищи в гигантских башмаках, я потащился к лестнице и лифтам, чувствуя, как в животе что-то екает, подпрыгивает и раскачивается, словно кишки затеяли футбольный матч с желудком. По дороге я нагнал девиц и полковника - он тоже тащился на полусогнутых, опираясь на хрупкое плечико Эллочки. - Т-ты, ммуж-жик? - произнес полковник Гоша, уперев в меня мутный взор. - В-вы, ммуж-жики? ч-чего там рр-жали? Анн-хдот ннов-вый, х-хе? - Самый новый, - сообщил я. - Про Афган. Как моджахед ставил клизму одному интендантскому полковнику. Эллочка хихикнула, а Гоша, хоть и был крепко пьян, побагровел. - Т-ты н-на что н-намекаешь, щ-щенок? Я бы объяснил, на что, но тут кишки забили гол желудку, и мне пришлось срочно юркнуть в лифт. Глава 10 Я проснулся в восьмом часу от истошного визга. Он был громким, паническим, но довольно мелодичным - похоже, вопила женщина с незаурядным вокальным даром. Мне чудилось, что где-то подо мной, на нижних этажах, ведет бесконечную партию колоратурное сопрано: визг то поднимался до самой высокой пронзительной ноты, то смолкал на мгновение, как будто визжавшая набирала побольше воздуха в грудь, то начинался с новой оглушительной силой. В чем был, я выскочил на балкон. Визжала толстая немка. Не знаю, что побудило ее подняться в такую рань - может, неистребимая немецкая пунктуальность или гигиенические соображения. Нормальный человек, который находится в отпуске, обычно спит до девяти, потом неторопливо продирает глаза, завтракает, пьет чай и только после этого лезет в бассейн купаться - с полной гарантией, что он проверен ответственными лицами. Теми, которым положено осматривать и проверять бассейны, а также беречь постояльцев от нервных стрессов. Если же вы пренебрегаете этим правилом, то можете наткнуться на что-то неприятное - скажем, на дохлую крысу или кошку, на жабу, собачьи фекалии или, как в данном случае, на свежий труп. Труп прибило к бортику, и с моего восьмого этажа он был отлично виден с тыла. Человек лежал в воде ничком: майка обтягивала мощную спину, руки были распластаны, ноги в синих линялых джинсах дрейфовали вслед за квадратным корпусом, как две баржи за широким кургузым буксиром. Стриженый затылок напоминал чугунное ядро, приделанное к короткому толстому основанию шеи, зад был приподнят, а плечи опущены, словно утопленник с разбега нырнул в бассейн вниз головой. Вода в бассейне была прозрачной, дно выстлано голубоватой плиткой, и на этом пастельном фоне труп казался каким-то темным инородным включением - гигантский жук, угодивший по случайности в миску с формалином. Немка продолжала визжать. Я протер глаза, сглотнул и убедился, что не ошибаюсь: там, в бассейне, раскинув конечности и тыкаясь носом в дно, плавал мой земляк Боря-Боб, безгласный и недвижимый, точно останки шкафа, распотрошенного и выброшенного за ненадобностью. Эта картина была резкой и четкой, однако какой-то неестественной: во-первых, я еще не осознал случившегося, а во-вторых, увиденное опровергало все уверения Леши и Гриши о безмятежном отдыхе в испанском королевстве. Теперь приходилось признать, что если тапок и полотенец в Коста-дель-Соль не воровали, то все же здесь случались иные неприятности. К немке подскочил дежурный портье, глянул вниз, отшатнулся и что-то завопил по-испански. Прибежали еще люди, кажется, из местного персонала: двое, бережно обняв немку за талию, принялись ее успокаивать, потом повели к Санчесу, уже спешившему к ним со стаканом воды; остальные склонились над трупом, будто хотели его выловить, но портье прорычал: ?Полисиа! Дотторе!? - и один из служащих метнулся в холл отеля - видимо, к телефону. Когда, торопливо умывшись и одевшись, я спустился вниз, полиция и медики уже приехали, а Борю выловили из воды и положили на носилки. В гостиничном холле, выходившем на две стороны, к шоссе и к парку с бассейном, толпилось человек десять - видимо, немка разбудила не всех. У выхода в парк стоял полицейский в роскошной форме с серебряными шнурами, не пропуская желающих взглянуть на мертвеца. Самую яростную активность проявляли Лев и Леонид - с отчаянными лицами пытались что-то втолковать служителю закона, однако тот лишь отмахивался от них и время от времени рявкал: ?Но, сеньоре! Но!? Меня он пропустил - когда Санчес, которого допрашивал какой-то тип в штатском, ткнул рукой в мою сторону и разразился воплями сначала на испанском, а после на английском. Из слов его можно было понять, что покойный сеньор выпивал прошлым вечером с доном Диего и чернокожим американским доном, что они веселились и хохотали, а потом дон Диего - вот он!.. в дверях стоит!.. - ушел, а чернокожий дон остался. И беседовал с русским сеньором тихо-мирно, хоть оба были в приличном подпитии - в чем у него, у Санчеса, нет сомнений, повидал он всяких сеньоров, и русских, и финских, и американских, и на ушах, и на бровях. А после он, Санчес, закрыл бар и тоже ушел, и что случилось, не знает, но думает так: американский сеньор отправился спать, а русский, наверное, еще добавил - по этой части русские сеньоры будут покруче американских Добавил он, значит, и пошел прогуляться, а по дороге свалился в бассейн. И решил, что самое Время поспать? Вот чернокожий сеньор из Америки то же самое скажет? Чернокожий сеньор из Америки был тут как тут, стоял слева от детектива в штатском и кивал с печальным видом А также грустно причмокивал губами, мотал головой и закатывал глаза, будто собирался огласить окрестности протяжными звуками спиричуэлс. Портье, врач в белом комбинезоне и детектив тоже кивали - видимо, изложенная Санчесом версия устраивала всех, как не грозившая крушением туристскому бизнесу в Коста-дель-Соль. Мне пришлось подтвердить, что вчера Боря-Боб и в самом деле набрался, однако не слишком, если учесть его габариты и спортивный тонус. Детектив с кислой миной возразил, что тонус тонусом, а градус градусом; ведь дон Диего не знает, чем закончились вчерашние посиделки и сколько спиртного принял его земляк en masse . ?Если принял, то из чего?? - поинтересовался я. Бар был закрыт, но всякий запасливый русский сеньор имеет при себе бутылку либо фляжку. Так где же она? Где роковая емкость, оборвавшая жизнь моего земляка? Начались поиски бутылки - безрезультатные, хотя искали тщательно, под скамейками и лежаками, среди травы и на дне бассейна. Тем временем я наблюдал, как детектив шарит у Бориса по карманам. В них обнаружились солнцезащитные очки, российский зарубежный паспорт, сорок долларов и тысяч пять песет, монетки, зажигалка и размокшая пачка с сигаретами. Никаких следов цилиндрика с пестрым забавным зверьком, то ли кроликом, то ли белкой? Я бросил взгляд на Бартона, но тот по-прежнему шлепал губами да закатывал глаза, будто бы в горестном недоумении. Носилки с телом Бориса подняли и потащили к шоссе - кружной дорогой, не через холл, дабы не эпатировать собравшуюся там публику Ей портье объявил, что произошла трагическая случайность, что полиция во всем разберется и что бассейн будет надраен, вымыт и спрыснут французскими духами, так что уважаемые постояльцы смогут резвиться в нем через пару часов Бартона, с которым мы не успели перемолвиться ни словом, детектив забрал с собой: все-таки мой чернокожий приятель являлся последним, кто видел Бориса в добром здравии, и это полагалось отразить в официальном протоколе. Едва полицейский в дверях исчез, как Лев и Леонид, два братца-лейтенанта, ринулись ко мне со скоростью космических ракет. Они были бледными - краше в гроб кладут! - и я их вполне понимал: во-первых, не досмотрели по службе, а во-вторых, могли очутиться на месте Бориса, порознь или парой. Бассейн велик, а запасы виски и коньяка у Санчеса неисчерпаемы? Я ознакомил их с официальной версией, и минут пять они поливали тупых испанских детективов, врачей, портье и полицейских, не обходя вниманием и королевскую чету. Монархи были, конечно, последними с края, но чего не сболтнешь под горячую руку? Так что меня раздражала не столько ненормативная лексика, сколько ее неандертальский примитивизм - с позиции цивилизованного кроманьонца, читающего нужные словари. Я послушал-послушал, затем вмешался в их диалог и высказал свои соображения по этому поводу - в пяти этажах, с завитушками и прибамбасами. Близнецы почтительно примолкли. Затем Леонид отправился звонить начальству - думаю, в Петербург, а может, и в Москву. Мои

Страницы: 1  - 2  - 3  - 4  - 5  - 6  - 7  - 8  - 9  - 10  - 11  - 12  - 13  - 14  - 15  - 16  -
17  - 18  - 19  - 20  - 21  - 22  - 23  - 24  - 25  - 26  - 27  - 28  - 29  - 30  - 31  - 32  - 33  -
34  - 35  - 36  - 37  - 38  - 39  - 40  - 41  - 42  - 43  - 44  - 45  - 46  - 47  - 48  -


Все книги на данном сайте, являются собственностью его уважаемых авторов и предназначены исключительно для ознакомительных целей. Просматривая или скачивая книгу, Вы обязуетесь в течении суток удалить ее. Если вы желаете чтоб произведение было удалено пишите админитратору