ямоугольнику аэродрома. В дальнем его конце маячил павильон
- сталь, стекло, белые тенты, полоскавшееся на ветру; рядом несколько  машин
и небольшая толпа, человек пятнадцать в легких тропических одеяниях. Мужчины
- в шортах и гавайках, женщины - в, цветастых платьях; лица у тех  и  других
затенены широкими полями шляп.
   "Встречают?.. - подумал Каргин. - Ждут? Но кого?? В ?оспрее? - он сам, да
два пилота? Были, правда, тюки в багажном отделении, но вряд ли с  письмами.
Письма, как и барачный военный городок в тайге, печи, топившиеся дровами,  и
многое другое, остались в далеком детстве. Письма - настоящие письма - были,
теперь редкостью, особенно в  краях  торжествующего  прогресса;  телефон:  и
компьютерная связь хоронили их с каждым годом все надежнее и глубже.
   Колеса  стукнули  о  землю.  Взвыли,  тормозя  разбег,  турбины,   машина
прокатилась и замерла метрах в тридцати от павильона.  Щелкнул  замок  люка.
Каргин поднялся, откинул невесомую дюралевую  дверцу  и  спрыгнул  на  серый
ноздреватый бетон.  Солнце  ударило  по  глазам.  Он  вытащил  темные  очки,
водрузил на нос и ровным солдатским шагом направился к толпе.
   Если тут кого-то ждали, то не его. Женщины - их было  три  или  четыре  -
шептались о чем-то и хихикали, собравшись  тесным  кружком,  мужчины  лениво
следили за парнями из аэродромной команды - те, подогнав цистерну с  горючим
к белому боку ?оспрея?, уже разматывали шланг. Вновь прибывший был  удостоен
пары нелюбопытных взглядов, вежливой  улыбки  какого-то  седого  джентльмена
(тот даже приподнял шляпу) и взмаха рукой. Махал мускулистый загорелый  тип,
небрежно опиравшийся на дверцу обшарпанного джипа.
   "Спайдер?, - понял Каргин и зашагал прямиком к мускулистому.
   У Альфа Спайдера, человека больших полномочий, оказался  глубокий  гулкий
бас.
   Он был высок, длинноног, жилист и, вероятно,  очень  силен;  выглядел  на
тридцать пять, но глазки, маленькие  и  хитроватые,  выдавали  более  зрелый
возраст. Хлопнув Каргина по спине, Спайдер поздравил его с прибытием в рай и
пообещал те радости, какие там положены солдату - холодное пиво  и  девочек.
Пиво через пару часов, а девочек попозже, к  вечеру,  когда  они  наведаются
в ?Пентагон?. Этот клуб располагался в поселке, и стало ясно, что  в  данный
момент поселок не  был  их  ближайшей  целью.  Другим  обитаемым  местом  на
Иннисфри являлась вилла Халл  орана,  и  Каргин  решил,  что  к  ней  они  и
направятся - если только спецов  по  безопасности  не  селят  в  джунглях  и
пещерах.  Это  не  исключалось;  как-никак,  безопасность  -  дело   тайное,
секретное.
   Спайдер полез в машину, кивнул на  сиденье  рядом.  Потом,  заметив,  что
Каргин  разглядывает  людей  у  павильона,  объяснил,  что  здесь  собрались
отпускники. Магуар, личный доктор босса, Джерри Квини, Остин Тауэр и кое-кто
еще; отбывают с женами на континент, но  непременно  возвратятся  через  три
недели, к намеченному празднику. Праздником был королевский  ?хэппи-бездэй?,
иными  словами  -  день  рождения   Халлорана,   справлявшийся   с   большой
помпезностью. Тем более, что дата нынче ожидалась круглая:  семьдесят  пять,
три четверти столетия.
   Альф, как и предупреждал коммодор,  оказался  мужчиной  словоохотливым  и
компанейским. В ближайшие пять минут он обрушил на Каргина массу сведений  о
жителях Иннисфри, администраторах, техниках, слугах и барменах, об  офицерах
охранной роты и капитане яхты ?Дублин?, а также  о  девочках,  которых  Альф
называл чикитками.  Без  умолку  тараторя,  он  вырулил  на  главное  шоссе,
соединявшее поселок с взлетно-посадочным полем и мостом,  и  прибавил  газу.
Вдоль обочин кивали зелеными гривами пальмы, за  ними  тянулся  лес,  но  не
дикий, как в кратере, а окультуренный: сейбы с похожими  на  доски  корнями,
раскидистые и будто приплюснутые  гинкго,  небольшие  стройные  панданусы  с
пучками узких листьев, рододендроны, агавы и бамбук. Воздух  был  приятен  и
свеж, без всяких миазмов, донимавших  в  конголезских  джунглях,  и  мнилось
Каргину, что он и в самом деле очутился в раю -  пусть  даже  этот  рай  был
вовсе не предназначенным ему местом, никак не похожим на подмосковные леса и
краснодарские степи.
   Промелькнул мост над речкой, полноводной  и  чистой,  будто  младенческая
слеза. За мостом шоссе разделялось натрое: прямо - к  северному  блок-посту,
направо - в горы, к хозяйской вилле, и налево - к морю. Последний,  западный
путь,  шел  вдоль  мыса  до  самой  его  оконечности,  где  находился  пятый
блок-пост, защищавший вместе с четвертым ведущий в бухту пролив. Шестой пост
был  выстроен  у  дорожной  развилки:  купол  из  бетона  с  амбразурами   и
пулеметами, глядевшими во все стороны. Рядом, в тени, стоял армейский  джип,
и в нем дремали крепкие смуглые коммандос. При виде Спайдера они  поднялись,
изобразили на лицах бдительность и отдали салют.
   - Взвод  Хайме  Гутьерреса?  их  дежурство?-  сообщил  Альф,  прервав  на
мгновение байку о том, как он выбирал для  Нэнси  Рейган  белье  и  вечерние
туалеты.
   Джип свернул направо, в гору, но подъем был не крут, и с километр  дорога
шла по прямой; времени как раз хватило, чтобы досказать историю  про  Нэнси.
Каргин, чтобы не  остаться  в  долгу,  поведал  о  лейтенантах-танкистах  из
подмосковного гарнизона, давших зарок при  каждой  встрече  пить  что-нибудь
новенькое. Встречались они через день, перепили все  жидкости  от  водки  до
денатурата, и перешли к коктейлям из зубных  паст  и  средствам  для  чистки
блях, разболтанным в чифире.  Это  их  желудки  вынесли,  но  следующим  был
сапожный крем, а от него случилась неприятность: сыпь в  паху  и  почернение
близлежащего органа.
   Спайдер похохотал, подивился российской смекалке и принялся расспрашивать
о девочках: какие будут погорячей, беленькие, парижские да московские,  либо
черненькие, с  берегов  Убанги  и  Арувими  <Реки  в  Центрально-Африканской
Республике, Конго и Заире.>. Каргин высказался в том смысле, что темперамент
- фактор генетический и узнается по цвету белья,  не  кожи;  если  белье  на
девушке белое, так это дохлый номер, а если зеленое или  красное,  то  самый
смак. ?Откуда же белье у черненьких?? - заинтересовался Альф, и пришлось ему
объяснять, что даже в самой жаркой Африке девушки голыми не бегают, а  носят
юбки из белого лыка или из свежих пальмовых листьев.
   Когда  джип,  подвывая  и  взревывая,  полез  в  гору,  отношения  у  них
наладились окончательно: они стали если уж не друзьями не  разлей  вода,  то
добрыми приятелями. Дорога извивалась серпантином, и  с  высоты  Каргин  мог
разглядеть залив с застывшей у мола океанской яхтой, бело-оранжевую  башенку
маяка и весь поселок, разделенный пополам короткой широкой улицей. Его  дома
тонули в зеленях, и только здание казармы, массивное и высокое,  соперничало
с кронами саговников и пальм.
   Он  вздохнул.  Видно,  не  судьба  командовать  охранной  ротой,   гонять
Гутьерреса, Сегри и Моруэту? Нет, не судьба!  С  другой  стороны,  неведомый
пока что пост мог оказаться  неплохим  и  более  престижным,  чем  должность
гарнизонного начальника. На этот счет разговорчивый Спайдер не  вымолвил  ни
слова, а лишь болтал о том, о сем, расспрашивал об Африке и Легионе,  травил
анекдоты и деликатно прощупывал  Каргина.  Вопросы  были  вполне  невинными,
однако Каргин уверился: его послужной список изучен с начала и до конца, без
пропусков и купюр.
   Глухой отдаленный рык прервал беседу. Над бухтой мелькнула светлая тень с
распластанными крыльями и, ввинчиваясь  в  воздух,  устремилась  к  облакам.
?Оспрей? быстро набирал высоту, рев двигателей  делался  тише,  затем  яркая
искорка корпуса истаяла в небесной синеве,  будто  капля  росы  под  жаркими
солнечными лучами.
   Проводив самолет взглядом, Каргин вымолвил:
   - Говорили, я буду ходить в твоих помощниках.
   - Кто говорил? - поинтересовался Спайдер, притормаживая  перед  очередным
поворотом.
   - Шон Мэлори. Нужен тебе помощник. Альф? И по какой части?
   - Это старику решать. Может,  займешься  восточным  побережьем,  наладишь
охрану? Хотя, чего там охранять? Все вроде бы о?кей? камни, болота и  скалы?
Так что, я думаю, он тебя егерем определит. Егерь ему не помешает. Я  вот  с
ним бегаю по утрам, но в кратер таскаться - увольте! Ни за какие  деньги!  А
он желает  поохотиться.  На  попугаев  или,  к  примеру,  на  крыс?  Ты  как
стреляешь-то, парень?
   - В крысу не промажу, - сообщил Каргин, мрачнея и  хмуря  брови.  Идти  в
крысиные отстрельщики? Еще чего!
   Впрочем, вряд ли его  ожидал  такой  позор.  Что-то  в  тоне  Спайдера  и
выражении маленьких хитрых глазок  будто  намекало,  что  помощник  измерен,
взвешен и распределен, что участь его решена и палить в попугаев и крыс  ему
не придется. Разве что для собственного удовольствия.
   Они проехали между  двумя  коническими  пилонами  и  очутились  в  парке.
Справа, за шеренгой аккуратно подстриженных темно-зеленых кипарисов, голубел
овальный бассейн, слева тянуло сладким запахом от  рощи  цветущих  магнолий,
прямо лежала аллея - ровная, как стрела, и упиравшаяся в лестницу с широкими
гладкими  ступеньками.  Ступени  стерегли  каменные  сфинксы,  а  над   ними
полукругом возносилась колоннада,  придававшая  дворцу  сходство  с  древним
египетским святилищем. По обе его стороны  темнели  скалы,  увитые  лианами;
сквозь их изумрудную паутину просвечивал  черный  бугристый  базальт,  будто
сжимавший дворец в своих объятиях.
   В сущности, так оно и было: здание врезали в  горный  склон,  выстроив  в
форме подковы о трех этажах, с южным и северным портиками и плоской кровлей,
увенчанной  ажурным  цветком  антенны.  К  южному  портику  примыкал   утес,
напоминавший сидящего медведя, а за  ним  располагался  флигель  служащих  с
хозяйственным  двором,  конюшнями,  гаражами  и  вторым  бассейном.  Каргин,
изучивший планы сооружения  вдоль  и  поперек,  знал  и  о  других  деталях,
недоступных взгляду: про  бункер  в  основании  дворца  и  выбитый  в  скале
тоннель, ведущий к  служебному  флигелю.  Кроме  того,  севернее,  метрах  в
пятистах, находился седьмой блок-посту охранявший энергетическую  подстанцию
- не назем? ную, как в поселке, а тоже упрятанную в скалы.
   Парк был безлюден и тих, но на ступенях виллы маячил чей-то тощий силуэт.
Джип, миновав аллею,  притормозил  у  лестницы,  и  Каргин  смог  разглядеть
встречавшего  подробней.  Худощавый  узкоплечий  человек   лет   сорока,   с
высокомерным  смуглым  лицом;  глаза  спрятаны  за  темными  очками,  волосы
странные, с медным отливом, будто  угли,  тлеющие  под  слоем  пепла.  Одет,
несмотря на жару, в  строгий  костюм  при  галстуке  и  жилете;  у  пояса  -
мобильный телефон, на пальцах - золотые перстни. Он не понравился Каргину  -
слишком напоминал нового русского кавказской выпечки.
   - Этот костлявый хмырь - Умберто Арада, он же Хью,  -  негромко  пробасил
Спайдер. - Личный референт старика. Не из нашей компании. Во-первых,  чертов
аргентинец, а во-вторых, пива не пьет и брезгает чикитками из ?Пентагона?.
   В голосе его слышалось легкое презрение - такое, каким человек  упитанный
и склонный к житейским радостям одаривает тощих анахоретов и святош. Отметив
это, Каргин кивнул и поинтересовался, какая же  компания  -  ?наша?.  ?Скоро
увидишь?, - ответил Альф и полез вон из машины.
   - Мистер Халлоран ждет наверху, -  английский  аргентинца  был  столь  же
безупречным, как и его костюм.
   В молчании они вошли в  большой  прохладный  холл  с  колоннами  и  двумя
изгибавшимися полукругом мраморными лестницами,  ведущими  на  второй  этаж.
Колонны отгораживали жерла арок; одна, как помнилось Каргину, обрамляла  ход
к гостевым покоям в северном крыле, а в южном располагались столовая, кухни,
кладовые и спуск в  убежище.  Простенок  между  лестницами  украшало  тускло
поблескивающее мозаичное панно:  орел,  как  на  американском  гербе,  но  с
добавлением - парой револьверов, стиснутых в когтистых лапах, и надписью:
   "Кольт создал Соединенные Штаты?.
   Мрамор лестницы был окутан ковровой дорожкой,  заглушавшей  шаги,  перила
держал строй бронзовых  римских  воинов  в  доспехах,  сияли  светильники  и
зеркала, бугрились мускулы  статуй:  Марс  в  гривастом  шлеме,  кующий  меч
Вулкан, Минерва с грозно подъятым копьем.
   Не останавливаясь, они миновали площадку второго этажа; по обе ее стороны
открывались анфилады залов со стенами в панелях из дуба  и  красного  дерева
либо обтянутых  шелками;  люстры,  драгоценная  мебель,  изваяния,  картины?
?Парадная миллиардерская  берлога?,  -  решил  Каргин  и  бросил  взгляд  на
аргентинца. Тот шагал как заведенный, с окаменелым невозмутимым лицом.  Очки
его торчали из кармана, и теперь можно было рассмотреть глаза - не темные, а
серо-зеленые, совсем не подходящие  для  представителя  латинской  расы.  ?В
точности как у Паркеров?, - мелькнула мысль, но додумать ее он не успел. Под
ногами загрохотали каменные плиты, налетевший порыв ветра взъерошил  волосы,
солнце брызнуло в лицо, заставив сощуриться.
   - Чтоб меня Тор пришиб!.. - пробормотал Каргин и огляделся.
   Они очутились на верхней террасе, скорее даже  -  эспланаде,  открытой  к
востоку, закругленной с одного конца и висевшей над стометровым обрывом. Эта
площадка была продолжением дворцовой кровли на уровне  третьего  этажа;  сам
этаж  возвели  прямо  здесь,   будто   пентхауз   на   крыше   какого-нибудь
нью-йоркского небоскреба. Со стороны парка фасадом служили массивные колонны
и глухая, без окон, стена, но с  террасы  вид  был  иной,  более  веселый  и
приятный: широкие оконные проемы за  водопадом  виноградных  лоз,  полосатый
тент, защищавший от солнца, скамьи под невысокими пальмами  и  мандариновыми
деревцами, фонтан и крохотный пруд, где в тишине и  прохладе  сияло  чудо  -
огромная амазонская кувшинка. Отдельно,  метрах  в  двадцати  от  здания,  у
южного края террасы стоял павильон  с  полусферическим  куполом;  купол  был
раздвинут, и в щель выглядывало стеклянное око телескопа.
   Референт шагнул к дверям, едва заметным под вуалью виноградных листьев, и
что-то тихо сказал сидевшему у порога человеку. Тот поднялся - будто перетек
из одной позы в другую без всяких видимых  усилий,  не  напрягая  мышц.  ?Не
европеец, - отметил Каргин, - китаец или японец.
   Скорее, японец; широкоплечий, среднего роста, молодой, однако не юноша  и
на слугу не похож - держится спокойно и с достоинством?.
   Японец выслушал Араду, повернулся, приоткрыл  дверь,  и  Каргин,  заметив
пистолетную кобуру на ремне, понял: телохранитель.
   - Томо Тэрумото, - пророкотал над ухом Спайдер. - Можно, Том. Этот  -  из
наших. К девочкам, правда, не бегает, но пиво пьет.
   Повинуясь жесту Арады, они направились к распахнутым дверям. В двух шагах
Каргин остановился, сделал короткий поклон и протянул японцу руку.
   - Саенара, Томо-сан. Я - Алекс Керк. Ответный поклон, блеск  антрацитовых
зрачков, крепкое пожатие?
   - Саенара, Керк-сан. Был ли ваш путь легким?
   - Как у ласточки, что несется со склонов Фудзи к ветвям цветущей вишни, -
с улыбкой произнес Каргин. Спайдер чувствительно ткнул его в спину.
   - Шагай, парень, шагай! Не время для восточных церемоний. Хозяин ждет!
   Хозяин расположился в кресле у стола с разложенными на нем книгами.  Книг
было много - не современные  ?побрекито?  в  пестрых  бумажных  обложках,  а
фолианты в коленкоре и  ледерине,  синие,  черные  и  темно-серые,  с  вязью
готических букв, хмурые,  как  генеральская  улыбка.  Немецкий  Каргин  знал
посредственно, но догадался,  что  видит  труды  о  второй  мировой,  причем
первоисточники  -  Роммель,  Вальтер  фон  Рейхенау,  Гудериан?  Практики  и
теоретики танковых битв,  сражавшиеся  в  песках  Сахары,  на  тучных  нивах
Франции и в польских болотах?
   Он перевел взгляд на сидевшего в кресле старика.
   Лицо - как на мишенях, расстрелянных Бобом Паркером? Сухое, костистое,  с
рыжими бровями и прядями волос цвета глины,  свисающих  на  лоб;  рот  будто
прорубленный ударом топора; глубокие складки, что пролегли от крыльев носа к
подбородку; широко расставленные глаза - их  серо-зеленый  цвет  поблек,  но
зрачки были колючими, как острия штыков. Ни признака старческой дряхлости  и
никаких воспоминаний о юном дипломате,  поклоннике  искусства  и  прекрасных
дам? Как и  писал  в  ?Форчуне?  обозреватель  Сайрус  Бейли,  этот  потомок
пушечных королей был человеком жестким, не ведавшим ни жалости, ни сомнений.
   "Акула?, - подумал Каргин, вытягиваясь по стойке ?смирно?. Сесть  ему  не
предложили.
   Халлоран разглядывал его с непонятным интересом.
   - Где воевал? - губы раскололись узкой щелью. Голос - резкий, отрывистый,
скрипучий.
   - Африка, сэр. Руанда, Ангола, Чад, Сомали, Заир.  Еще  Югославия.  Летом
девяносто пятого.
   - В России?
   - В России не воевал. Служил. В десантных войсках.
   Стена  против  входа  была  увешана  клинками.  Сабли,  шпаги,   ятаганы,
кавалерийские палаши?  Мачете.  Зеркальное  лезвие,  слегка  изогнутое,  как
тонкий лунный серп? Каргин, не моргая, уставился на него.
   - Женат?
   - Нет. Не тороплюсь, сэр.
   - Родители? Возраст, где живут, чем заняты?
   - Отец - офицер в отставке, возраст -  шестьдесят  шесть.  Мать  -  врач,
пятьдесят четыре. Живут в Краснодаре.
   "Странный  вопрос?,  -  мелькнула  мысль.  Странный,  хотя  понятный:   о
родителях он в фирму ?Эдвенчер? сведений не сообщал, а значит, их не имелось
у нанимателя, ни прошлого, ни нынешнего. В  том  не  было  нужды,  поскольку
гибель завербованного  и  все  его  наследственные  и  семейные  дела  фирмы
?Эдвенчер? никак не касались. Легиона тоже. Легион платил за риск, за  кровь
и раны, но любопытства там не проявляли  ни  к  женам,  ни  к  детям,  ни  к
родителям.
   В лице Халлорана  что-то  дрогнуло.  Во  всяком  случае,  так  показалось
Каргину; резкие складки у губ  вроде  бы  смягчились,  померк  пронзительный
холодный блеск зрачков.
   - Пятьдесят четыре?- повторил он. - Еще молодая? Ты у нее один?
   Каргин молча  кивнул.  Старик  уткнулся  глазами  в  книгу,  лежавшую  на
коленях, но можно было поклясться, что он не видит ни строчки; он  о  чем-то
раздумывал, что-то прикидывал, взвешивал, соображал.  Этот  процесс  был  не
долог и занял секунд тридцать; потом рыжие брови шевельнулись,  и  по  этому
знаку Спайдер, стоявший рядом, подтолкнул Каргина к выходу.
   - Иди, прогуляйся под пальмами? Я сейчас.
   Каргин вышел.
   Арада куда-то исчез, но японец Том по-прежнему дежурил за  дверью,  сидел
на пятках с выпрямленной спиной и ладонями, прижатыми к бедрам.  Взгляд  его
был устремлен к белому облаку, похожему  на  гигантскую  птицу,  взмахнувшую
крыльями; то ли он любовался ею, то ли с самурайским терпением  ждал,  когда
эта птица пролетит над головой и скроется в утренней дымке. Вздохнув, Каргин
тоже взглянул на облако, на кувшинку, дремавшую в  пруду,  потом  зашагал  к
дальнему краю террасы -  туда,  где  она,  закругляясь,  висела  над  горной
кручей.
   Это была прекрасная обзорная площадка,  расположенная  с  умом,  в  самой
высокой точке западного склона. Скалистая гряда, подпиравшая ее, тянулась на
север и юг,  затем  плавно  сворачивала  к  востоку  и  где-то  у  горизонта
смыкалась в неровный базальтовый овал. Вид был знакомым и точно  таким,  как
на   снимках   и   компьютерных   изображениях:   темные   стены    кратера,
ядовито-зеленый  мангровый  лес,  пронзительная  синева   Нижней   бухты   с
золотистой песчаной полоской, а  чуть  подальше  -  хаос  каменистой  осыпи,
торчащих под невероятными углами плит и  глыб,  трещин,  разломов  и  пещер.
?Хорошее место для игры в прятки!? - мелькнуло в голове у Каргина.
   Он повернулся, осмотрел дорожку, повисшую серой бетонной лентой на  самом
гребне кратерной стены. Этот тракт, петляющий среди утесов, тоже был  знаком
Каргину - на планах и картах он назывался Нагорным. Тут  и