усные,  и  Каргин,  насупившись,  склонился  к
прицелу. Золотое сияние почти ослепило его. Горман шел с солнечной  стороны,
черный жук на фоне огненных лучей; кабину еще разглядишь,  а  вот  пилота  -
вряд ли. Зато пушечный ствол был виден отчетливо, дергался туда-сюда змеиным
жалом и, наконец, остановился. Замер, глядя прямо в лоб Каргину.
   Фонарь кабины сверкал словно бриллиант  с  тысячей  переливчатых  граней.
Поймав его в перекрестье, Каргин трижды надавил на спуск, целясь чуть ниже и
правей середины - туда, где, по его соображениям, мог находиться пилот. Не в
глаз попасть, так в сердце? не в сердце, так в плечо?
   Он присел, потянув за собой винтовку. В  мерный  рокот  мотора  ворвалось
сухое тявканье пушки, брызнул щебень  над  головой,  заставляя  вжиматься  в
землю,  зеленая  свечка  кактуса  наклонилась,  сочно  хрустнула  и   осела,
перебитая пулями. Каргин вскочил, ударившись боком о камень,  чертыхнулся  -
царапина отозвалась укусом боли - и выпалил в боковое стекло фонаря.  Попал,
не попал, было не разобрать - целился с  руки,  торопливо,  пока  ?вертушка?
разворачивалась над осыпью. В ответ грохнули выстрелы, пуля сшибла гребень с
плиты за спиной, другая с шипеньем вошла в почву. Горман предупреждал: знаю,
мол, где ты. Не спрячешься!
   Уже  не  скрываясь,  Каргин  ринулся  поперек  откоса,  прислушиваясь   к
нараставшему гулу; Горман, не закончив разворот, тянулся следом, как  гончая
за удирающим кроликом. Застрекотала пушка, взбив фонтанчики пыли, с  хрустом
рухнул кактус, сухой древесный ствол взорвался щепками, а за кустами, совсем
поблизости, раскрылась яма - глубокая, как полнопрофильный окоп.  Но  в  яму
Каргин не прыгнул - не от того,  что  укрытие  было  плохим,  а  из  чистого
суеверия. Убьют, так лучше здесь, среди камней? Корчиться в яме не хотелось.
   Он повернулся, вскинул оружие, уперевшись локтем  о  подходящий  обломок.
Солнце светило слева, Горман надвигался прямо на него, и в  перекрестье  был
виден  летный  шлем,  белые   выгоревшие   брови   и   глаза   -   холодные,
зеленовато-серые, будто он тоже был потомком Халлоранов.
   - Сейчас я тебя достану, холера, -  пробормотал  Каргин,  плавно  нажимая
курок.
   Грянул выстрел, но не его. Пуля разорвала комбинезон на плече, и  Каргин,
стремительно присев,  успел  удивиться  -  кто  стрелял?..  откуда?..  Потом
вспомнилось про ?эмфилд?, и где-то в животе возник  и  начал  подниматься  к
сердцу тугой комок. Смерть пощекотала его крылом  -  не  в  первый  и,  надо
думать, не в последний раз? Ее скупая ласка была холодной, как льды Асгарда.
   Извиваясь, он заполз в кусты, перевалил яму  и  на  карачках  двинулся  к
прежней позиции меж каменных  плит.  Нашел  по  дороге  длинную  почерневшую
палку,  прихватил  с  собой.  Ободрал  колено,   выругался.   Полз   быстро,
посматривая то вверх, на ?помело?, то в сторону пещеры. Горман, похоже,  его
потерял - пальнул  пару  раз  в  кусты,  затем  направился  к  джунглям,  на
разворот; видно, рисковать и нарываться на пулю ему не  хотелось.  Неведомый
снайпер  молчал.  Каргин,  однако,  не  сомневался,  что  тот  сидит  не  на
прибрежной скале, а где-то в камнях перед пещерой;  прицельная  дальность  у
?эмфилда? - метров шестьсот, с М82 не сравнишь. Да и калибр мелковат?
   Он  достиг  пространства  между  плитами,  выпрямился   и   взглянул   на
вертолет. ?Гриф? висел над манграми словно  черный  жук  под  полупрозрачным
зонтиком. Минуты три-четыре есть в запасе?
   Вытащив  мачете,  Каргин  двумя  ударами  укоротил   поваленный   кактус,
прислонил  его  к  плите,  выставив   поверх   толстый   зеленый   отросток,
напоминавший руку в  комбинезоне,  вложил  в  нее  палку  и  накрыл  изделие
беретом. Боец получился хоть  куда  -  рослый,  крепкий  и  небритый,  будто
коммандос, не вылезавший из джунглей неделю.
   - Оборонишь позицию, капрал  Джек,  будут  тебе  сержантские  нашивки,  -
приободрил его Каргин, пальнул по вертолету и, низко  сгибаясь,  заторопился
на юго-восток. Там, среди корявых пней и  щебня,  виднелись  гладкий  валун,
похожий на слона с растопыренными  ушами,  и  стадо  слонят  поменьше.  Тоже
отличная позиция, скрытная, а главное - солнце в спину.
   Спрятавшись за подходящим слоненком, он щелкнул по рации и ухмыльнулся.
   - Вот так, майор? Ты мне куклу,  и  я  тебе  куклу.  Мы,  славяне,  народ
сентиментальный, чего уж спорить? Но наш бронепоезд стоит на запасном пути.
   Горман развернулся и шел теперь к небритому  капралу  на  всех  парах.  В
боевой стойке: хвост приподнят, нос опущен, незримые лопасти винтов  таранят
воздух, мотор ревет, шасси под  днищем  -  будто  скрюченные  когти.  Черная
молния, грозный гриф! Налетит, ударит - не поднимешься!
   Затарахтела пушка,  высунув  острый  багровый  язычок,  над  краем  плиты
взлетела мелкая каменная пыль, ствол  в  зеленой  лапе  капрала  переломился
пополам.
   - Вот сволочь, метко бьет! - пробормотал Каргин, прикидывая упреждение.
   Метра полтора на такой скорости, и хватит? Винтовка глухо рявкнула, и  он
увидел, как в серебристом стекле кабины зажглась на  мгновение  звездочка  и
тут же погасла. Орудие смолкло, но вертолет не  дрогнул,  не  отклонился  от
курса - летел себе и летел, над неподвижным капралом Джеком, над  глыбами  и
щебнем, кустами и оврагами, прямиком  к  пирамидальной  скале.  К  самой  ее
вершине, где терпеливо дремал камень-жертвенник.
   "Что-то сейчас будет!? -  мелькнула  мысль  у  Каргина.  Он  заторопился,
полез, царапая башмаками шершавый бок, на слоновью холку, откуда  обзор  был
получше: отверстие  грота  -  как  на  ладони,  и  каждый  ступенчатый  ярус
просматривается во всю длину. Где-то там его поджидали; может, в  пещере,  а
может, среди булыганов, где он определил  вчерашним  утром  позиции  Тому  и
Крису.
   Ну, будет по ним панихида? С летающей свечкой и музыкой? Прямо сейчас?
   "Гриф?  ударился  о  камень,  перевернулся,  лег  на   него,   заклекотал
предсмертным воплем; винты в последнем усилии  терзали  неподатливую  скалу,
что-то темное взмывало вверх и падало в море, что-то  шипело  и  взрывалось,
что-то  выстреливало  длинными  алыми  копьями.   Через   секунду   грохнуло
по-настоящему: над жертвенником поднялся огненный столб,  фонтаном  полетели
обломки, и вниз сошла лавина  -  не  потрясающих  масштабов,  однако  вполне
приличная.
   "Боезапас рванул, бензин добавил, - подумалось -Каргину.  -  Самое  время
засуетиться?? Он быстро сменил магазин - в прежнем оставалось три патрона  -
и залег за оттопыренным ухом каменного слона.
   Из  пещеры  выскочили  трое  -  смуглый   горбоносый   Пирелли   и   пара
автоматчиков; четвертый, с ?эмфилдом? в руках, поднялся из-за обломка скалы.
Они уставились на  пламя,  бушующее  над  вершиной,  являя  картину  полного
ошеломления; лишь снайпер  видел  вертолет,  а  остальные,  похоже,  гадали,
проснулся ли древний вулкан, или возник поблизости  крейсер,  приплывший  от
перуанских берегов, чтоб забросать Иннисфри снарядами.
   Каргин не дал им время поразмыслить. При  виде  сицилийца  он  облегченно
вздохнул, но первым делом позаботился о снайпере - тот, после Гормана-ферзя,
мог считаться самой представительной фигурой. Следующим номером шел Пирелли,
за ним - два автоматчика; эти успели метнуться  к  гроту,  и  одного  Каргин
уложил на пороге, а второй то ли споткнулся, то ли получил свое - прилег  на
землю за трупом приятеля и замер, как  раздавленная  ящерица.  В  отголосках
взрыва выстрелы не были слышны, и казалось, будто  людей  одного  за  другим
сминает звуковой волной; взмахнув руками, они падали, не в  силах  выдержать
ударивший с неба рев.
   Грохот раскатился, рассеялся в  пространстве,  огненный  столб  исчез,  и
теперь на вершине утеса плясало синее пламя догорал бензин. Каргин спустился
со слоновьей спины, оттянул рукав над часами и  довольно  хмыкнул:  виктория
полная, и все уложилось в двенадцать минут. Теперь бы наградить  капрала,  и
можно заняться спасением фокусников  и  девиц?  Где  они,  кстати?  Лежат  в
пещере, связанные? С охраной или без?
   Он поднес рацию к губам, нажал клавишу вызова.
   - Кренна? Послушай, майор, нет ли у тебя лишних сержантских нашивок?
   - А крест Почетного Легиона тебе не нужен? -  отозвался  бельгиец.  Потом
осторожно промолвил:
   - Ты еще жив? Удивительно! Я слышал,  что-то  взорвалось?  Может,  Горман
пустил ракету, и ты имеешь претензии?
   - Ровным счетом никаких. Что, за претензии к покойнику?
   Каргин добрался до капрала и стащил с него берет, пробитый в двух местах.
Ничего, мать заштопает? Поплачет, поругает, и зашьет? А этакую вещь  бросать
нельзя. Семейная реликвия! Опять же дырки? Чем больше дыр,  тем  драгоценней
талисман.
   Голос Кренны вдруг сделался хрипловатым.
   - Ты что там болтаешь про Гормана и покойников?
   - Горман отправился на небеса в компании Пирелли, а с ними - кое-кто еще.
   Ты много народа послал?.. -  не  дождавшись  ответа,  Каргин  вздохнул  и
произнес:
   - Ну, как знаешь, майор. Как говорят полицейские  в  Штатах,  ваше  право
хранить молчание? И у меня есть право  -  стрелять,  пока  патронов  хватит.
Хочешь совет?
   - тишина, только хриплое дыхание в трубке. -  Забирай  своих  басурман  и
беги с острова. На яхте. Подлодка, думаю, за вами не вернется.
   - Это еще почему?
   - А потому, что наши  контракты  ненадежны,  и  мой,  и  твой.  Контракты
ненадежны, клиенты -  сущее  дерьмо,  заказчик  -  жулик.  И  лучше  бы  нам
разойтись по-мирному.
   - По-мирному не получится, капитан.
   -  Ищешь  неприятностей,  майор?  Думаешь,  я  и   есть   самая   большая
неприятность? А зря! Смотри, не случилось бы похуже!
   Он сунул рацию за пояс, поднял с земли камешек и обратился к Джеку:
   - Прости, парень, нашивок не нашлось, так что останешься в  капралах.  Но
бился ты храбро, и вот тебе медаль, - воткнул  осколок  базальта  в  колючую
зеленую макушку и зашагал к пещере.
   В ней никого не было, если  не  считать  лежавших  на  пороге  тел.  Один
мертвый и один живой, но без сознания - пуля, как определил Каргин, попала в
позвоночник. Тяжелый случай, однако не безнадежный? Он  вытащил  пистолет  и
призадумался,  глядя  на  стриженный  затылок  раненого.   Смутные   видения
проплывали перед ним: горящие коттеджи, взлетающая на воздух казарма, трупы,
выложенные в ряд, бледное лицо Тома, Слейтер с перебитыми ногами?
   Он спустил курок, подождал секунду, пока не смолкло эхо выстрела, и вышел
из пещеры. Но тут же вернулся, разыскал, не глядя на  мертвецов,  бинокль  и
плоскую бутылку с бренди, затем пошарил в консервных банках.  Бутыль  и  две
банки рассовал по карманам, а третью вскрыл и начал  жадно  насыщаться.  Эта
процедура была недолгой и не лишила  его  возможности  понаблюдать:  челюсти
трудились сами собой, тогда как глаза перебегали с неподвижных тел Пирелли и
снайпера на камни  и  землю,  колючие  заросли  и  пни.  Земля  была  сухой,
засыпанной щебнем, не сохранившей никаких следов; камни и пни молчали, как и
положено пням и камням, но в ближних кустах что-то темнело.
   Слева, по направлению к пляжу, отметил Каргин. Глупый  выбор,  неудачный!
Если бежать, так в другую сторону, к скалам  и  джунглям.  А  пляж  -  место
ровное, пустое; где там скрыться?.. Разве только закопаешься в песок.  Плохо
закопаешься, в нем тебя и похоронят?
   Он бросил опустошенную банку, шагнул к кустам, присел.
   Тонкие ветки сломаны, с толстых содраны колючки  и  кора,  свежие  листья
устилают землю? Кто-то тут ломился - в панике, не разбирая дороги.  Почва  у
корней помягче - может, сохранился след? Хоть какой-то  отпечаток?  Нет,  не
видно? Зато имеется длинный рыжий  волос  и  темная  тряпка.  Клочок  ткани,
однако вовсе не темный, а грязный. Красного цвета, от майки Мэри-Энн?
   Кивнув, Каргин пробрался сквозь  кусты,  преодолел  овраг,  заметил,  что
трава над ним измята  -  значит,  лезли,  хватались  руками.  Лезли  не  два
человека,  а  больше-стебли  примяты  на  расстоянии  метров   трех.   Очень
основательно примяты, будто прошлись по ним солдатским сапогом?
   "Разделились, - понял он. - Пирелли  с  тремя  башибузуками  остался  при
гроте, чтобы паяца свежевать, а прочие  метатели  клинков  ищут  красотку  и
фокусника. Нашли или нет, о том еще неизвестно, а взрыв услышали  наверняка.
Во-первых, сами не глухие, а  во-вторых,  майор  сообщил  по  рации?  И  что
приказал? Вернуться и снять скальп с капитана Керка??
   За оврагом и жалкими кустиками травы шел голый каменистый склон, довольно
крутой и  неудобный  для  продвижения.  Правда,  его  пересекали  трещины  и
расселины - будто раны  от  боевой  секиры,  которой  орудовал  разгневанный
великан. Одни  побольше,  другие  поменьше,  но  каждое  миниатюрное  ущелье
тянулось вниз; те, что западней, наверняка  спадали  к  водам  бухты,  ну  а
восточные, надо думать, к пляжу. Выбрав  самую  широкую  из  трещин,  Каргин
начал спускаться,  но  заслышав  шорохи  и  екрипы,  быстро  переметнулся  в
соседний разлом.
   Скрипели башмаки, шуршали камни под ногами поднимавшихся людей.  Их  было
пятеро; забившись в свою щель, он видел только головы и плечи,  проплывавшие
на расстоянии броска ножа. Но о ноже, равно как и о винтовке, не приходилось
вспоминать. Пристрелишь одного-другого, а остальные накроют огнем, прижмут к
скале, изрешетят из автоматов? Вблизи винтовка ?тарахтелке? не  соперник,  и
песня у нее своя  -  поспешай  неторопливо,  не  забывай:  чем  дальше,  тем
надежней. Вот если б было что-то взрывчатое? граната, лучше - две?  Гранатой
всех бы положил?
   Гранаты, однако, не было, и потому он затаился, не шевелясь  и  не  дыша.
Подождал, пока десантники исчезнут за оврагом, опять  перебрался  в  широкую
трещину - двигаться в ней было легче - и начал спуск. Трещина шла зигзагами,
и синее зеркало Лоу-Бей то появлялось перед ним, то исчезало; он видел скалы
на другом берегу, темные, изъязвленные  такими  же  расселинами,  и  парапет
смотровой  площадки,  казавшийся  герцогским   венцом   на   лысой   маковке
двухсотметрового утеса.
   "Вернуться, что ли?.. - мелькнуло в голове у Каргина. - Залезть  обратно,
выбрать позицию ненадежней и перещелкать басурманов. Прямо у пещеры, пока не
оклемались от удивления??
   Затем ему подумалось, что возвращаться  нельзя.  Скорее  всего,  бельгиец
своих людей предупредил, так что они ворон считать не будут и что-нибудь  на
пятерых сообразят: к примеру, трое прочешут Хаос, а двое останутся в засаде.
Возможный вариант, и лучше  не  дразнить  судьбу,  не  искушать  удачу?  Как
говорил майор Толпыго, не лезь под юбку госпоже удаче: пошаришь  раз-другой,
а на третий выяснишь, что гранаты там  есть,  да  не  той  системы.  Словом,
Восток - дело тонкое, везенье - тоже?
   Будто подслушав его мысль,  трещина  расширилась  и  вильнула,  доказывая
ценность майорских афоризмов: за поворотом, раскинув ноги, уткнувшись  носом
в землю, валялся тощий Хью.  Фокусник,  которому  не  повезло.  С  маленькой
аккуратной дырочкой в затылке?
   "Тут они их настигли, - понял Каргин. - С мсье Умберто,  ясное  дело,  не
церемонились,  ратифицировали  договор  на  месте.  А  вот  где   рыжекудрая
сеньорита? Могла ведь  и  удрать?  Девушка  резвая,  когда  трезвая?  Бегает
получше референтов??
   Он опустился на корточки, придерживая свисавший с шеи  бинокль,  коснулся
слипшихся волос, потом отдернул руку и вытер пальцы о  штанину.  Кровь  была
свежей и только начала подсыхать - значит, Хью последовал за Бобом  Паркером
совсем недавно. Минут  тридцать-сорок  прошло,  если  вспомнить  африканский
опыт. В жарких краях кровь сворачивается с удивительной быстротой.
   Каргин поднялся, нащупал рукоять мачете, расстегнул кобуру и зашагал вниз
по расщелине. Сорок минут - солидное время, можно  двух  сеньорит  изловить,
тем более на пляже и большой  компанией.  Одну  уж  непременно?  Вот  только
зачем? Ловить, надрываться, потеть? Задачка-то простая, как с мсье  Умберто:
увидели - и пристрелили?
   Сомнительный исход! Хоть люди Кренны не отличались альтруизмом, однако  в
девушек зря не стреляли, а также не душили проволокой и  не  развешивали  на
столбах. Как правило, резали глотки - но  после,  а  не  до.  Такой  поворот
событий, при всей его неприглядности, подбадривал Каргина.  Может,  Мэри-Энн
поймали да не успели поразвлечься, а может, успели  да  не  все  -  команда,
как-никак, немалая. Может,  скрутили,  оставив  на  десерт,  или  приберегли
начальству - Пирелли  все  же  офицер,  с  законным  правом  первой  ночи  и
сицилийским темпераментом. Такие очередь не уступают?
   В общем, имелись варианты. Как говорится, надейся на лучшее,  готовься  к
худшему, и Каргин уже представлял растерзанную Мэри-Энн  на  залитом  кровью
песке. Лежит она где-нибудь у  пляжных  домиков  с  располосованным  горлом,
нагая, как праматерь Ева в день творения, и вьются над ней синие  мухи?  Или
ползают крабы, отщипывая по кусочку здесь и там.
   К счастью, он ошибся: она еще бегала, а  вместе  с  нею  -  двое  солдат.
Каргин их не знал. Один -  повыше,  темноволосый;  другой  -  коренастый,  с
бритым черепом, блестевшим от испарины.
   Вильнув последним изгибом, трещина, по которой он спускался, сомкнулась с
соседней и вышла к пляжу  словно  раскрытый  веер;  песок  в  его  основании
загромождали камни, снесенные вниз в  период  дождей.  Спрятавшись  за  этим
валом, Каргин с мрачной усмешкой наблюдал, как пара десантников гоняется  за
Мэри-Энн. Она имела определенный профит: кроссовки вместо тяжелых  башмаков,
солидная доза адреналина и порожденное отчаянием упорство. Зато солдаты были
поопытней и повыносливей: отрезали ее от рощи и потихоньку теснили к морю  и
камням. Медленно, не торопясь - похоже, игра их забавляла.
   Матч разворачивался шагах в двадцати  от  Каргина,  и  он,  ощупав  пояс,
вытащил стальную звездочку и пистолет. Он мог с одинаковым успехом  стрелять
и метать сюрикены с обеих рук. Важный козырь,  когда  имеешь  дело  с  двумя
противниками.
   Темноволосый остановился,  расстегнул  ремень,  намотал  конец  на  руку.
Взмахнул - тяжелая бляха со свистом разрезала воздух. Нэнси тоже  замерла  -
будто перепуганный зверек при виде непонятной, но внушающей ужас ловушки.
   Коренастый, ощерившись в ухмылке, в свой черед потянулся к поясу.
   - Пари, Рамирес? Кто курочку подобьет, тот первым и ощиплет?
   - Ты уже проиграл, Хаммель.
   Внезапно прыгнув к девушке, темноволосый хлестнул ее по  ногам.  Мэри-Энн
взвизгнула и упала; на бедре, чуть выше колена, вздулся алый рубец. Ее вопль
заглушил торжествующий рев  коренастого.  Он  бросил  автомат,  подскочил  в
восторге  и,  шлепнувшись  на  песок,   принялся   расшнуровывать   башмаки,
приговаривая:
   - Валяй, Рамирес, не задерживай? не в  Гамбурге  у  потаскух?  там  время
оплачено, трахайся до посинения, а тут живая очередь? по паре раз на  брата,
пока майор не высвистал? ты начнешь, а я закончу?  ножиком?  Помнишь  -  как
тогда, в Киншасе?.. С черной девкой?.. С той барменшей в  аэропорту?  Ох,  и
вопила!
   Однако Рамирес не  торопился,  стоял  над  сжавшейся  комочком  Мэри-Энн,
поигрывал автоматом, разглядывал ее с оттенком легкой брезгливости.
   - Грязновата, Хаммель? Не окунуть ли  разок?  Та  девка  в  Киншасе  хоть
черная была, но мытая?- он вдруг подмигнул Мэри-Энн. -  Ну,  что,  попалась,
быстрые ножки? Молчишь?  А  ты  покричи,  покричи?  Услышит  твой  приятель,
прибежит? Ведь прибежит, а?
   - Буэнас диас, хомбре. Вот и я, - сказал Каргин, вставая.
   "Беретта? коротко рявкнула, и темноволосый осел на песок;  слева  на  его
груди расплывалось красное пятно. Сюрикен Каргину не понадобился  -  Хаммель
стягивал комбинезон и до оружия никак не  мог  добраться.  Пару  секунд,  но
этого вполне хватило. Правда, пришлось подойти и добить, чтоб не  мучился  -
первая пуля попала в живот.
   Спрятав пистолет в кобуру, Каргин шагнул  к  девушке,  поднял  ее  и  как
следуе