о  всего
этого судьбе показалось мало: преподнесла еще одно испытание  -  тюрьму!..
Опасный преступник! Это Савелий-то опасный преступник? Какая чушь!..
     Чем больше она размышляла о нем, о его роли, тем больше в  ней  росла
уверенность, что Савелий не мог  стать  преступником!  Не  мог!  Вероятнее
всего,  здесь  какая-то  случайность,  нелепица,  ошибка,   а   может,   и
несправедливость! Не ведут себя так преступники!..
     Не ведут?.. Можно подумать, что ей известно, как ведут себя настоящие
преступники. А собственно, чему тут удивляться?  Ей  сердце  подсказывает,
что не ведут они себя так! Верно, Савелий подумал, что ей все  известно  о
нем!  Но  если  он  не  преступник,  то  почему   сбежал?   Стоп!   Совсем
запуталась... Важно только одно: она верит в его невиновность! А потому во
что бы то ни стало она должна найти его! Найти и убедить бороться за себя!
Должна заставить его поверить в себя! Должна это  сделать!  Должна!..  Она
хочет этого сама! А Савелию станет сразу легче: он уже будет  не  один!  И
вдвоем легче пережить любую беду! Она поможет  ему  найти  себя!  Найти  и
поверить в себя, в людей!..
     Так,  теперь  все  по  порядку:  вызвать  жену  лесничего?  Так   как
неизвестно, сколько времени уйдет на поиски.  Нет!  Этого  делать  нельзя!
Лишние разговоры, расспросы... Ничего не поделаешь: придется лишний раз на
заимку возвращаться - живность кормить... Мишка - вот кто  поможет  скорее
отыскать его! Но о найденной могиле нужно сообщить.
     Вернувшись на заимку, Варя вышла на связь с Управлением.
     - Семен Алексеевич? Снова Капота беспокоит... Здравствуйте!
     - Здравствуй, Варя. Что случилось? - Голос был явно недовольным.
     - В тот раз мы говорили о бежавших преступниках.
     - Опять о них? - оборвал он.
     - Да, опять! - настойчиво ответила Варя. - В районе Каменистой поляны
я наткнулась на могилу Федора Угрюмова...
     - Угрюмова? - машинально переспросил Семен Алексеевич. - Ну и что?  -
Но тут же воскликнул: - Погоди! Это же один из тех, кто в побеге? Их трое,
кажется, было?
     - Трое... один насмерть разбился... Сейчас еще один...
     - Теперь все вспомнил... Вот  и  обрели  свободу...  Но  откуда  тебе
известно, что это Федор Угрюмев? Там что, документы оставлены? - с иронией
буркнул заместитель начальника.
     - Нет, надпись на дереве, прямо над могилой, - оставив  без  внимания
насмешку, пояснила Варя.
     - Та-а-ак! Значит, его похоронил третий, и никто другой... Да  и  сам
вряд ли выжил: столько времени прошло, а нигде так и не об®являлся...
     Варе показалось, что он на что-то намекает. От  волнения  перехватило
дыхание.
     -  Черт,  что-то  сказать  хотел,  -   задумчиво   проговорил   Семен
Алексеевич. - А-а! Вспомнил!  Тут  информация  одна  пришла:  освободилось
много по амнистии - ты уж будь повнимательнее... Многие не явились к месту
приписки... Может, кого-то в помощь прислать? Хотя бы на время?
     - Нет, спасибо! - несколько поспешно возразила Варя и,  чтобы  скрыть
смущение, добавила с усмешкой: - Если что. Мишка выручит!
     - О-о-о! Об этом псе легенды по Управлению ходят, а  вот  видеть  его
мне так и не приходилось.  Ладно,  как  знаешь:  тебе  виднее!  Счастливо,
Варюха-горюха...
     - Спасибо... До свидания, Семен-Алексеевич! Поставив радиотелефон  на
место. Варя быстро переоделась, накинула на плечи рюкзак с обычным набором
для дороги, закинула карабин на плечо и вышла из дома.
     - Мишка! Мишка! - громко позвала Варя, недоумевая, что пса не  видно,
но тот не откликнулся. - Верно, снова в тайгу убежал!  -  огорчилась  она,
затем зашла в коровник, подбросила корове сена, не забыла и  об  остальной
живности: целый день ее не будет, затем встала на лыжи  и  отправилась  на
поиски Савелия...



        ЖЕНЬШЕНЬ

     Главный тайник Антона-браконьера Савелий отыскал  достаточно  быстро.
Он оказался внутри  огромного,  в  три  обхвата,  старого  дуба.  Время  и
всевозможные насекомые сделали свое черное  дело,  и  внутри  образовалось
дупло, в котором могли спокойно разместиться три-четыре  человека.  Однако
вход в него искать пришлось долго очень -  уж  искусно  был  замаскирован.
Найти никак не удавалось, пока Савелий не догадался подцепить финкой кусок
старой коры, неестественно и неизвестно на чем держащийся на стволе.
     Под этим, куском коры и скрывалась небольшая дверца.  Кроме  с®естных
припасов, одежды, патронов, Савелий с удивлением обнаружил там около  двух
десятков двухлитровых банок,  заполненных  какой-то  прозрачной  жидкостью
золотистого цвета, в которой плавали какие-то  толстые  корни.  Закатанные
металлическими крышками, они были аккуратно расставлены по ящикам.
     Неужели на это намекал Федор? "Дороже золота!" - сказал он. Вероятно,
пресловутый "корень жизни" - женьшень... Савелий скривил губы...  Господи,
как все нелепо, смешно  и  противно!  Где-то  есть  мир,  в  котором  люди
работают, веселятся, любят, короче говоря, живут какой-то своей жизнью!  А
он, словно медведь-отшельник, бродит один  по  тайге  и  делает  вид,  что
счастлив?
     Чего, спрашивается, он  добивается?  Может,  страшно  наказание?  Ну,
девять... ну, за  побег  трешку  дадут,  итого  -  двенадцать...  Год  уже
миновал...  поработает  нормально,  а  этого  ему  не  занимать  авторитет
создаст, глядишь - досрочно сможет выйти... по половине, а  шесть  лет  не
двенадцать... Это все равно что шесть раз в плавание сходить. Шесть лет...
Чего он хорохорится? Шесть лет!!! Не шесть недель,  не  шесть  месяцев,  а
шесть лет! И о какой "половинке" он говорит? Строгий режим - раз,  тяжелая
статья - два! Так что  париться  тебе,  землячок,  до  самого  звонка!  До
звоночка! Вот такой расклад получается...
     Савелию  вдруг  до  смерти  захотелось  оказаться  рядом   с   Варей,
Варюшей...  Увидеть  ее  чистые  глаза,  услышать  нежный  грудной  голос,
прикоснуться к ласковым рукам, чтобы остудить свою горячую голову, ощутить
покой. Убаюканный приятными мыслями об удивительной женщине, встретившейся
на его пути, Савелий задремал.



        "ГРУППА ЗАХВАТА"

     А в это время недалеко от Каменистой поляны, покрытой ровным  снежным
покровом, где над могилой Федора, охраняя его последний приют, возвышалась
мощная сосна, остановились  пятеро  тепло  н  добротно  одетых  мужчин  на
широких таежных лыжах. Четверо - в штатском,  пятый  -  в  форме  капитана
милиции:  белый  полушубок  пересекали  ремни  портупеи,  сбоку  кобура  с
пистолетом. У всех за плечами были рюкзаки, у двоих штатских и карабины.
     - Кажется, это и есть  Каменистая  поляна...  -  неуверенно  произнес
мужчина лет сорока. Его хмурое лицо пересекал рваный шрам: то ли от  ножа,
то ли от когтей хищного животного.
     -  Кажется,  или  она  и  есть?  -  недовольно  спросил   капитан   и
передразнил: - Да я... да я знаю тайгу,  как  свои  пять  пальцев!  Развел
блевотину: слушать тошно! - Он сплюнул.
     - Я ее без снега хорошо знаю, а зимой только раз здесь бывал, -  стал
оправдываться мужчина со шрамом.
     Он подошел к ровному полю и начал  разбрасывать  снег.  Уткнувшись  в
булыжники, радостно закричал:
     - Она! Она, эта чертова Каменистая поляна! Я же говорил...
     - А то я начал думать, что этот стервец обманул, - ругнулся  капитан,
вытащив из кармана тряпичную карту,  очень  похожую  на  ту,  что  была  у
Савелия. - Куда же даль...
     Но закончить ему не дал молодой  парень,  который  отошел  в  сторону
помочиться.
     - Смотри, Фан! - прокричал он.
     - Что? - встрепенулся капитан, выхватывая из кобуры пистолет.
     - Да вот, читай! - Парень ткнул рукой в надпись на сосне. Все подошли
ближе.
     - Вот как, значит, - поморщился капитан, прочитав надпись на сосне. -
И Угрюмый отпрыгал свое... - Он задумался на мгновение, потом добавил: - А
может, сухарь? Для ментов налепил?
     - Да нет, вряд ли... - протянул тот, что  со  шрамом.  -  Угрюмый  на
такие штучки не способен.
     - Кто его знает...
     Капитан немного помолчал, потом повернулся к мужчине со шрамом.
     - Слушай, Меченый, ты говорил, что где-то здесь заимка есть?
     - Ну... Егора заимка... егерь здесь был один... покойник сейчас. - Он
презрительно сплюнул. -  Я  его  хорошо  знал,  падлу!  Попил  кровушки...
Сейчас, слышал, жена его там заправляет...
     - А далеко до нее? - Капитан снова посмотрел в карту. - Ближе, чем до
курка Браконьера, или дальше?
     - По снегу-то за сутки добраться можно, а куда ближе...  -  Ему  явно
хотелось бы скорее очутиться в тепле, но и не хотелось получать нагоняй от
строптивого капитана. - До курка, может, и  ближе,  но  это  когда  знаешь
точно... А так... Но нам же Бешеный нужен!
     -  Никуда  он  от  нас  не  денется!  Днем  раньше...  днем  позже...
Отогреемся, отдохнем малость и двинем со свежими силами:  наверняка  он  в
одром из курков отсиживается.
     - А что, если он в Москву дернул? Нам же Вола...
     - Заткни пасть! - оборвал  на  полуслове  капитан  и  бросил  быстрый
взгляд на тех, что стояли поодаль: не слышали ли? - Много  базарить  стал!
Или дышать устал? - Он зло прищурился.
     - Ну что ты, Фан, я же как лучше, - испуганно проговорил Меченый. - Я
же не...
     - Как лучше, знаю только я! Понял? - с угрозой перебил его капитан. -
Веди на заимку.



        "ХОЗЯИН ТАЙГИ"

     Савелия разбудил какой-то шум,  и  он  сразу  встрепенулся  и  замер,
прислушиваясь. Вроде шаги?! Кто-то ходит рядом с дубом! Кто?  Неужели  его
выследили? Тогда почему  не  приказывают  выходить?  Скрип...  скрип...  -
скрипели по снегу шаги... Может, не  догадываются,  что  он  внутри  дуба:
следы есть, а человек испарился! Исчез! Фантастика! Савелий  на  мгновение
представил  удивленные  и  растерянные  рожи  преследователей  и  едва  не
рассмеялся. Поломайте свои головки!.. Задачка не для средних умов...
     Скрип шагов прекратился, и по дереву стали чем-то  царапать.  Неужели
догадались? Нет, царапанье прекратилось. Пошел вокруг дуба... Снова  начал
царапать... Савелий сжал карабин, а на лбу проступили капельки пота... -
     Дурацкое положение: словно в западне? Царапанье опять прекратилось, и
шаги стали удаляться... Тогда Савелий решил осторожно приоткрыть дверцу  и
посмотреть, кто это... Как он ни осторожничал,  в  тишине  шорох  задвижки
показался очень громким, и в его сторону метнулась огромная черная тень...
     Савелий с большим трудом удержал дверцу и задвинул  засов...  Снаружи
раздался яростный звериный рев!..  Медведь!  Зимой!  Значит,  шатун!  Варя
как-то рассказывала о них. Как ни странно, но  Савелий  почувствовал  даже
облегчение. Против зверя он может применить оружие. Чувствовалось, что его
противник оголодал и так просто не оставит его в покое...
     Что  же  делать?  Может,  попытаться  приоткрыть  чуть   дверцу   для
карабина?.. Нет, опасно! Хотя, если на то пошло, то он  свою  осаду  может
выдержать очень долго: всем обеспечен,  даже  водой...  Но  это  же  смеху
подобно! Какой-то зверь  будет  диктовать  ему,  Савелию  Говоркову,  свои
условия?! Да не бывать этому! Однако рисковать за здорово живешь тоже ни к
чему. Думай, Савелий, думай! А что, если стрелять по звуку?  Ерунда!  Если
пуля и пробьет стенку дуба, что довольно  сомнительно,  то  сможет  только
ранить его, а раненый медведь гораздо опаснее...
     Остается ждать: не будет  же  зверь  долго  сидеть  на  одном  месте?
Наверняка будет пытаться добраться до него - Нужно подождать того момента,
когда тот зайдет за дерево или отойдет хотя бы на несколько шагов от него.
И стрелять нужно точно в голову или  в  сердце:  промах  может  окончиться
трагически для Савелия...
     Боялся ли он? Пожалуй, нет... Савелий замер,  прислушиваясь  к  шумам
снаружи. Нервно вздрагивали мышцы живота - то  ли  от  азарта,  то  ли  от
нетерпения... И вдруг он вспомнил, что карабин заряжен дробью!!!  Он  даже
вспотел: хорош бы  он  был  с  дробью  против  такого  зверюги?  Спокойно,
Савелий, спокойно!.. Савелий вытер о штаны вспотевшие ладони  и  осторожно
перезарядил карабин, проверил на поясе широкий  охотничий  нож,  найденный
еще в первом убежище.
     Внутри было холодно, но Савелий не решился натянуть  перчатки,  чтобы
случайно не соскользнул палец с курка. Теперь ждать... только ждать.
     Он допытался определить, где находится грозный противник, но  снаружи
стояла тишина. Можно подумать, что зверь все понял и тоже решил  выжидать.
Прошло несколько томительных минут... А что, если медведь ушел? Ушел, пока
он возился с карабином? Не может быть: услышал бы! Он где-то рядом...  Ему
даже показалось, что слышит его тяжелое  дыхание.  От  напряжения  сводило
пальцы рук. Снаружи не доносилось ни звука. Тишина  становилась  зловещей:
один из них был лишним... Кто, охотник или дичь?
     Он усмехнулся: оставалось  только  выяснить  -  кто  охотник,  а  кто
дичь?.. Но что это? Снова заскрипел снег, и ему  удалось  определить,  что
медведь  находит  детей  прямо  напротив  лаза.  Савелий  даже   явственно
представил громадную тушу, переступающую с лапы  на  лапу.  Что,  холодно,
косолапый?  Стоп!  Шаги  начали  удаляться...  Так,  хорошо...   Ну,   еще
немного... Еще... Пора!
     Резко сдвинув задвижку в сторону, он откинул дверцу и метрах в десяти
увидел гигантскую тушу  лесного  хозяина.  Услышав  шум,  тот  моментально
повернулся и встал на задние лапы, чтобы броситься на Савелия.
     "В грудь! Чуть правее и ниже!" - скомандовал себе он и плавно спустил
курок.
     Громом грянул выстрел, и медведь  в  недоумении  остановился,  словно
удивляясь такому шуму.
     Неужели промахнулся? Савелий стал быстро вылезать из  дупла.  Карабин
выскользнул из рук в снег, не удержав равновесия, увод и Савелий.
     Хозяин тайги взревел и медленно двинулся  на  человека,  Савелий  еле
успел вскочить на ноги и  подхватить  карабин.  Но  для  второго  выстрела
времени уже не было,  и  Савелий  выдернул  карабин  вверх,  защищаясь  от
страшных когтей медведя. Удар был настолько  силен,  что  деревянное  ложе
переломилось пополам... В отчаянии Савелий  выхватил  из-за  пояса  нож  и
вонзил по самую рукоятку, в грудь зверю...
     Медведь как-то странно взглянул ему  в  глаза,  удивляясь  непонятной
боли в сердце, лязгнул страшными клыками у  самого  лица  Савелия  и  стал
медленно  валиться  прямо  на  него.  С  большим  трудом  Савелию  удалось
вывернуться, но один коготь все-таки мазнул его по щеке... Медведь  рухнул
в снег и затих.
     Прислонившись  к  дереву,  Савелий  долго  смотрел  на   поверженного
противника, все еще не веря, что ему удалось справиться с таким зверем. Он
ничего не ощущал, кроме дикой усталости. Осмотревшись  вокруг,  неожиданно
подумал что где-то видел подобную картину:  расщепленный  карабин,  клочки
одежды, шапка... И тут же вспомнил: Варя рассказывала... так погиб ее  мух
Егор...
     Все еще ощущая дрожь в ногах от схватки, Савелий подошел  к  медведю,
вытащил из груда нож вытер о шкуру и сунул в ножны. Рядом с ножевой  раной
увидел и отверстие от пули, которая попала скорее всего в сердце, и  зверь
бросился на него уже в  предсмертной  агонии.  Вдруг  он  заметил,  что  у
медведя отсутствует одно ухо! Какое дичайшее совпадение! Ведь скажи,  кому
- не поверит... Круг замкнулся!.. Савелий  с  грустью  покачал  головой  и
тяжело вздохнул.



        КАРТА!

     Третий день Варя искала  Савелия.  Вставала  пораньше,  доила  Настю,
набрасывала кормов другим животным и вставала на лыжи. Мишка до сих пор не
вернулся, и потому поиски осложнялись. Отсутствие собаки  стало  волновать
Варю: после гибели Егора Мишка не исчезал так надолго...
     Она бродила по тайге дотемна и возвращалась на заимку а на  следующий
день начинала все сначала. К своей неудаче Варя  относилась  спокойно.  Ей
казалось, что это было своеобразным искуплением вины перед  Савелием.  Она
беспокоилась только об одном: не покинул ли он тайгу? Не перебрался ли  на
другой участок? Ему же все равно, где охотиться? Нет,  не  все  равно!  Он
мало живет в тайге, мало знает ее и не может уйти от тех мест,  о  которых
узнал с ее помощью. Господи! Как же она забыла?.. Карта! Карта Антона!!!
     Варя устало опустилась на лыжи и приткнулась к  дереву.  Как  же  она
сразу не подумала о ней?  Ищет  саго  на  своем  участке,  уверенная,  что
Савелий  других  мест  не  знает,  а  жить,  ночевать  ему   ведь   где-то
необходимо... Значит, карта и дает ему все это.
     Она стала вспоминать то, что там было нарисовано...  Дура!  Какая  же
она дура! Почему не сняла копию? Сейчас бы прошла  по  убежищам  Антона  и
нашла бы Савелия... Стоп! И на  этот  раз  зрительная  память  не  подвела
Варвару. В одном месте на карте стоял восклицательный знак и три  точки...
Она хорошо знает это место, оно совсем рядом отсюда. Но там же нет никаких
построек... Может, землянка или еще что... Надо попробовать: час, два -  и
там! Варя поднялась и тут услышала выстрел.



        ВАРЕЧКА, Я ИДУ К ТЕБЕ!

     Немного отдохнув после схватки с медведем, Савелий отыскал в  тайнике
Антона аптечку, обработал рану йодом, заклеил пластырем,  потом  прикрепил
на живую нитку оторванный рукав. Ну,  что  скажешь,  Савелий?  Он  грустно
усмехнулся... Небольшая ошибочка, и тебе не пришлось бы ничего решать: все
проблемы были бы уже решены!.. А сейчас снова  думай!  А  собственно,  что
думать? Часа два хорошего хода и... он входит в ее дом. Рядом,  повизгивая
от радости, суетится, виляя лохматым хвостом, Мишка. Нежно улыбается Варя,
протягивая навстречу ему свои руки... Савелий так реально представил  себе
эту встречу, что ему захотелось все эта ощутить сейчас же, сию минуту...
     - Варечка, я иду к тебе - закричал он и, сунув в  рюкзак  пару  банок
тушенки, хлеб, соль, быстро вылез наружу. Прежде чем отправиться  в  путь,
замел веткой следы вокруг дуба, вернул на место старый кусок коры, который
скрывал дверцу, и, заметая за собой следы, пошел вперед...



        ВАРЯ РЯДОМ

     Варя  довольно  быстро   добралась   до   места,   обозначенного   на
карте-самоделке  восклицательным  знаком  с  тремя  точками.   Она   очень
волновалась и спешила изо всех сил, услышав выстрел с  той  стороны,  куда
она и направлялась.
     Еще издалека Варвара увидела огромную тушу медведя, и сердце защемило
от недоброго предчувствия. Дуб-исполин возвышался над  страшной  картиной,
открывшейся перед Варей: клочья вырванной одежды,  переломленный  карабин,
который она сразу же признала, кровь вокруг туши... Чья? Савелия?
     Медведя? Без сил Варя опустилась на снег... Господне Что за  страшный
рок преследует ее? Сначала Егор, теперь Савелий...
     Варя всхлипнула и тут же обругала себя: чего это она  раньше  времени
хоронит Савелия? Может, все обошлось благополучно? Может, кровь совсем  не
его?
     Эти мысли несколько ободрили, она встала,  внимательно  вгляделась  в
следы и сразу обнаружила две полоски от лыж, которые  вели  в  сторону  ее
заимки.
     "Он решил вернуться к ней" Родной. Хороший. Какой же ты  молодец!"  -
повторяла про себя Варя и быстро шла по его следу. Не мог он  далеко  уйти
след совсем свежий...
     Она действительно вскоре увидела  его:  Савелий  шел  тяжело,  устало
взмахивая руками. То ли ранен, то ли устал  от  схватки...  Он  подошел  к
дереву и медленно сполз по нему  в  снег,  -  опустив  голову  на  колени.
Услышав поскрипывание снега, быстро поднял голову и вдруг  увидел  Варю...
Не грезится ли ему? Не видение ли? Он крепко, зажмурился, а  когда  открыл
глаза, то  снова  увидел  Варю,  которая  с  укоризненной  улыбкой  качала
головой. Потом наклонилась и, ни слова не говоря, стала рассматривать  его
рану от когтя зверя...
     Видно, на роду у меня написано принимать спасение из твоих рук,  -  с
виноватой улыбкой вздохнул Савелий. - Черт, рукав отваливается...
     - Сумасшедший ты мой - Варя  улыбнулась  сквозь  слезы.  -  О  рукаве
думает, а у