ывая  с,  него
кровь и грязь...
     ...Сильный дождь был  и  в  тот  самый  вечер,  когда  он  сбежал  из
"сыновей"...  Яркая  лампочка  на  деревянном  столбе  освещала   вход   в
двухэтажное здание детского дома. Крадучись,  Савелий  шел  вдоль  забора,
притрагиваясь иногда к доскам. Он искал  их  потайной  вход,  которым  они
пользовались, когда хотели удрать в лес или на речку без разрешения.
     Протиснув худенькое тело в узкую щель,  он  задвинул  назад  доску  и
устремился к небольшой кирпичной котельной, в окнах  которой  горел  свет.
Осторожно постучал в дверь. Никто не отозвался, и Савелий стал  барабанить
ногой.
     - Кто там? - спросил мягкий женский голос.
     - Тетечка! Тетя Темечка!.. Это я  -  Говорков!  -  размазывая  слезы,
выкрикивал он. Дверь распахнулась, и свет упал на мальчика.
     Грязный, ободранный, мокрый и исхудавший, Савелий  стоял  на  пороге.
Слезы пополам с дождем заливали его лицо.
     - Савушка? - всплеснула руками тетя Тома. Обняв  его  за  плечи,  она
ввела внутрь, где было тепло  и  три  печи  натужно  гудели  разгоревшимся
углем, - Как же так? Тебя что, они выгнали? - расспрашивала она, снимая  с
парнишки мокрую одежду, суетливо набирая теплой  воды  в  тазик,  доставая
полотенце, мыло...
     - Она... она... - всхлипывая, пытался  об®яснить  Савелий.  -  Каждый
день била меня... В школу не пускала...
     Женщина подвела его к тазику и хотела начать мыть, но тут  свет  упал
на худенькую спинку Савелия, и женщина увидела багровые рубцы от ремня или
веревки. Не выдержав, она всхлипнула, прижимая мальчика к себе.
     - Тетечка родненькая! Не отдавайте меня больше в сыновья! Никогда  не
отдавайте! Скажите Марфе Иннокентьевне! Прошу вас! Пусть лучше меня  здесь
бьют! Я буду терпеть и сам никогда не буду драться! Тетенька...
     Огромные голубые глаза тети  Томы  смотрели  на  него  с  жалостью  и
постепенно наполнялись слезами...



        НЕОЖИДАННОЕ СПАСЕНИЕ

     Над тайгой взошла  круглая  луна.  Отражаясь  в  мокрых  ветвях,  она
посеребрила деревья. Ночная тишина прерывалась глухими стонами  Савелия  -
Он лежал в беспамятстве, и только пальцы рук  нервно  вздрагивали.  Сквозь
воспаленное сознание  ему  показалось,  что  над  ним  кто-то  наклонился.
Савелий медленно приоткрыл глаза, воспаленные и опухшие от истощения, -
     - Кто ты такой? Откуда ты взялся? Знать тебя не знаю и не хочу знать!
Не хочу тебя  видеть!!!  Видеть!!!  -  кричала  Ларисам  каким-то  глухим,
далеким голосом и вдруг захохотала громко, обидно, издевательски...
     Савелий приподнял голову, чтобы спросить ее, но наткнулся на  злобное
лицо Альбины Семеновны, которая взяла его к себе из детского дома...
     -  Ты  уже  двадцать  минут  бездельничаешь,  негодный  мальчишка!  -
выкрикнула она и схватила его за ухо. - Иди, погуляй с Зинуленькой! Я тебя
не для этого взяла в  свой  дом,  чтобы  ты  лоботрясничал,  неблагодарный
мальчишка! Неблагодарный! Не-бла-го-дарный!!!
     "Не-бла-го-дар-ный-ы-ый!" - разнесло эхо по тайге.
     И вновь Савелий потянулся, чтобы сказать, но она  исчезла  в  темноте
среди деревьев, а рядом с ним на колени опустилась его  мать...  Такая  же
белокурая, с такой же прической, как и в день своей гибели.  Она  смотрела
ласково и задумчиво, словно пытаясь  определить,  насколько  изменился  ее
Савелий  с  тех  пор,  как  она  покинула  его...  нежно  пригладила   его
спутавшиеся волосы... Савелий счастливо улыбнулся и прошептал:
     - Мамочка, милая моя! Как же я рад, что ты рядом со мной.
     - Что случилось, Савушка? - почему-то услышал он не голос  матери,  а
Марфы Иннокентьевны, и действительно это она склонилась над ним. -  Почему
ты вернулся? Тебе что, не понравилось у Альбины Семеновны? - Она взяла его
руку и прижалась щекой.
     - Мама-Марфочка, не отдавайте меня в сыновья! Накогда-никогда...
     - Я тебе обещаю, что больше никто не заберет тебя от нас.
     - Мамочка, зачем ты покрасила свои волосы? Тебе так шли  светлые!  Ты
такая красивая, мамочка! - шептали его израненные  губы.  Он  то  открывал
глаза, то закрывал их... Неожиданно передним  возникла  та  самая  молодая
афганка, которая была убита  им  в  легковой  машине.  Ее  глаза  смотрели
злобно, а губы мстительно  улыбались.  Из  груди  женщины,  растекаясь  по
светлому платью, сочилась  алая  кровь...  Зло  усмехаясь,  она  все  ниже
склонялась к нему. Прикоснувшись длинными волосами к  лицу,  она...  вдруг
плюнула ему прямо в лицо.
     Савелий дернулся и вновь куда-то провалился. А когда  широко  раскрыл
глаза, то увидел не афганку, а  незнакомое  миловидное  женское  лицо.  На
какое-то  мгновение  взгляд  его  прояснился,  он  подался  вперед,  желая
спросить, но губы успели только прошептать: "Кто..." И он снова  откинулся
назад, и последнее, что он услышал, прежде чем потерять сознание:
     - Все будет хорошо! - сказал чужой низкий грудной голос.
     К его израненному, покрытому испариной  лицу  прикоснулась  несколько
огрубевшая, но изящная, с длинными пальцами рука, которая  промокала  раны
бинтом.
     Возраст этой женщины определить было трудно: если  судить  по  нежной
коже на шее, по стройной фигуре, которая угадывалась под кожаным  костюмом
- куртке и таким же брюкам,  -  то  вполне  можно  предположить,  что  она
молодая, но  уверенная,  несколько  грубоватая  походка,  сапоги,  хотя  и
небольшого размера, широкий охотничий нож в ножнах  за  поясом,  винтовка,
лежащая рядом, - все это сбивало с толку...
     Рядом с ней находились еще два  живых  существа:  гнедая  кобыла  под
седлом с притороченными к нему сумками и огромная пушистая черная  собака,
напоминающая небольшого медведя.  Они  внимательно  вслушивались  в  голос
хозяйки: кобыла,  смешно  вращая  ушами,  собака,  поворачивая  голову  из
стороны в сторону.
     - Серьезно парень вляпался?! А, Мишутка? - обратилась она к псу. -  И
зачем в таком состоянии полез  на  дерево?..  Никак,  заплутал.  С  дороги
сбился... Несколько дней по тайге  блуждает:  вон  как  исхудал!  Кожа  да
кости... - Женщина стала осторожно осматривать израненное лицо Савелия.  -
Один порез-то глубо-о-о-кий! - протянула она и покачала головой. - Швов бы
парочку наложить, но... это мы не проходили... - нахмурилась,  раздумывая.
- Ладно, как-нибудь выкрутимся: пластырем стянем!.. А, Мишутка!..  Так,  а
что здесь у тебя?  -  Она  осторожно  прощупала  грудную  клетку  и  вновь
покачала головой. - Три ребра... А ноги?..  Левая  вроде  в  порядке...  -
Задрав правую штанину, она увидела сильную опухоль На голени, потрогала, и
незнакомец застонал. - Худо... Неужели перелом? - Не обращая  внимания  на
стоны, она закатала штанину повыше. - Точно, перелом!..
     Огорченно вздохнув, женщина подошла к лошади, отвязала сумку и быстро
вернулась к раненому. Она  достала  из  сумки  необходимое,  первым  делом
обмазала какой-то  мазью  раны  палице  и  самый  глубокий  порез  стянула
пластырем. Вытащив нож из-за пояса, выстругала  из  ветки  нужную  шину  и
плотно прибинтовала к ноге. Неожиданно собака жалобно заскулила.
     - Что  с  тобой,  Мишенька?  -  Женщина  настороженно  посмотрела  по
сторонам, но ничего не увидела, тут  она  заметила,  что  пес  смотрит  на
незнакомца, изо рта которого показалась маленькая струйка крови. -  Что  с
тобой, дружочек? - с тревогой наклонилась к нему женщина. - Неужели легкие
отбил?.. Нет, слава Богу! Это, Мишутка,  он  губу  от  боли  прикусил!  До
свадьбы все заживет!.. А теперь ребрами займемся...
     Задрав до подбородка рубашку, она умело и туго перебинтовала  Савелию
грудную клетку, осторожно приподнимая  за  плечи.  Закончив  свою  работу,
немного посидела на земле, отдыхая, потом легко поднялась на ноги.
     - С первой помощью пока все закончено. Внешние повреждения  вроде  бы
все. Теперь покормить тебя, дружочек, не мешает, но сначала придется  тебе
бальзамчику  отведать:  как  бьют  волчьих  ягодок   не   своротило...   -
Усмехнувшись, она вытащила из сумки  стальную  плоскую  фляжку,  отвинтила
крышку и с большим трудом заставила его сделать несколько  глотков  темной
жидкости. -  Пей,  дружочек,  пей!  Это  очень  славное  средство:  и  сил
прибавит, и отраву нейтрализует... Пей,  пей...  -  ласково  приговаривала
она. - А потом угощу тебя  мясным  бульончиком.  Не  бульон  -  об®едение:
пальчики оближешь... Наваристый, из рябчиков. С®ешь и еще попросишь. Потом
и домой поедем...
     Вытащив из кожаной сумки термос  с  широким  горлом,  женщина  налила
бульон в пластмассовую кружку и  стала  поить  Савелия.  К  ее  удивлению,
незнакомец с жадностью выпил три полные порции.
     - Все, больше тебе нельзя: для первого раза  достаточно.  Через  пару
часов еще получишь, - решительно заявила она, заткнула термос и убрала его
в сумку. Приторочив ее к седлу, она вернулась к  незнакомцу  -  Интересно,
откуда же ты взялся, дружочек? Может, из какой-нибудь поисковой партии? Но
поблизости вроде бы нет ни  одной!  Случайный  охотник?..  Почему  нет  ни
ружья, ни другого какого оружия? Да  и  одет  больно  странно:  в  рабочих
джинсах, сапогах и в одной нательной рубашке... Может, из  документов  что
есть?..
     Она ощупала два единственных кармана  и  вытащили  узенькую  финку  в
ножнах и какой-то кусок материи. Больше в карманах ничего не было.
     Вынув из ножен лезвие финки, осторожно потрогала блеснувшую на солнце
холодную отполированную сталь и задумчиво сунула назад. На  кусочке  белой
материи разглядела чью-то фамилию и адрес, а с другой стороны  -  набросок
какой-то карты. Внимательно взглянув на незнакомца, она  нахмурилась,  еще
раз взглянула на самодельную карту, аккуратно сложила и сунула ее назад  в
его карман. Финку воткнула себе за пояс.
     Эти находки совсем сбили ее с толку: стало совсем непонятно, кем  мог
быть этот парень. Изящная финка явно не магазинного приобретения,  но  еще
больше смущала карта... Ей  показалось,  что  эту  карту,  точнее,  манеру
рисовать,  она  видит  не  впервые,  и  это  более  всего   настораживало.
Странно... А чего это она вдруг всполошилась?.. Какая разница,  кто  он?..
Этот человек находится в беде, и ему  необходима  помощь,  ее  помощь:  не
появись она вовремя, то неизвестно еще, выжил ли бы этот парень!.. Что  же
она раздумывает? Все потом! Кто? Откуда? Все можно узнать после того,  как
он выкарабкается, спасется от смерти! Если спасется...
     С огромным трудом женщина оторвала Савелия от земли и втащила поперек
седла. В какой-то  момент  незнакомец  открыл  глаза,  ноет  сильной  боли
застонал и снова потерял сознание...
     Перекинув винтовку через плечо, она взяла гнедую под уздцы и медленно
повела вперед. Черный  пес  обежал  их  короткую  стоянку,  обнюхивая  все
вокруг, словно проверяя, не оставила ли чего хозяйка, и побежал следом.



        НА МОГИЛЕ РОДИТЕЛЕЙ

     С  огромной  сумкой  в  руке  в  форме  сержанта-интернационалиста  с
орденами Красного Знамена в Красной Звезды на груди Савелий  медленно  шел
по заброшенной части  кладбища,  пытаясь  найти  по  памяти  могилу  своих
родителей. Он сворачивал то в одну аллею,  то  в  другую,  но  каждый  раз
ошибался... Отчаявшись  найти,  Савелий  повернул  к  сторожке  смотрителя
кладбища,  проходя  мимо  могил,  скользнул  по  одной  взглядом,   прошел
несколько шагов и тут же бросился назад... Она! - Заросло-то  все  как?  -
вздохнул он. Сорная трава так все заполонила, так что ограда  и  гранитная
плита были почти незаметны. С трудом отворив жалобно простонавшую калитку,
Савелий вошел в ограду, нащупал по  памяти  утопающую  в  траве  скамейку,
поставил на нее сумку и быстро разделся по  пояс...  Мгновенно  налетевшие
комары впились в его тело, но, не обращая на них внимания, Савелий вступил
в бой с сорняками.
     Вскоре могила и все вокруг нее было очищено.  Савелий  -  вытащил  из
сумки банку с  серебряной  краской,  кисточку  и  стал  не  спеша  красить
оградку.
     На выточенной овалом розовой мраморной  плите,  стоящей  в  изголовье
могилы, прямо  по  центру  две  фотографии:  молодая  с  пышными  волосами
красивая, счастливо улыбающаяся  блондинка  и  моложавый  морской  офицер,
удивительно похожий на Савелия. И ниже надписи:
     Капитан  1  ранга  Говорков   Кузьма   Петрович   1937-1968   Капитан
медицинской службы  Говоркова  Мария  Александровна  1938-1968  Погибли  в
автомобильной катастрофе Мы все на земле только гости! Мир вашему праху!
     Закончив красить, Савелий  тщательно  вытер  тело  полотенцем,  надел
гимнастерку с орденами, ремень, расправил складки на поясе. Вынув из сумки
бутылку водки, раскупорил, налил в два стакана. На один положил  бутерброд
с балыками поставил его у надгробной плиты. Второй стакан налил доверху, а
останки водки  в  бутылке  выплеснул  крест-накрест  на  вскопанную  землю
могилы. Взяв стакан с водкой, встал перед могилой по стойке "смирно".
     - Живой я вернулся... Простите, родные, что долго не был...  -  Голос
его дрогнул, и он быстро, залпом выпил водку, постоял  еще  минуту,  потом
сложил сумку пустую бутылку, стакан, саперную лопатку и  снова  выпрямился
перед  могилой,  -  и  на  глаза  навернулись  слезы,   которые   медленно
прокатились по щеке, и он не стал их вытирать.  Подхватив  сумку,  Савелий
вышел за оградку, бесшумно прикрыл за собой калитку  и,  бросив  последний
взгляд на могильную плиту, пошел прочь...



        ДОРОГА НА ЗАИМКУ

     Несколько  раз  женщина  останавливалась  только  для   того,   чтобы
покормить Савелия да смазать его раны на  лице.  Во  время  остановок  пес
настороженно и ревниво усаживался напротив и хмуро  поглядывал  за  каждым
движением хозяйки.
     - Ты, Мишутка, не серчай на меня: сам видишь - раненый он и в  полном
беспамятстве, - сказала она, заметив странное поведение собаки, - понимать
должен, поди не маленький... - Она потрепала пса за лохматое ухо.
     Большой привал сделали они у еле  заметного  для  постороннего  глаза
подземного ключа. Пес первым стремительно бросился  к  источнику  и  начал
жадно лакать воду.
     - Ну вот, больше половины пути  отмахали,  -  проговорила  женщина  и
осторожно стащила незнакомца с лошади, уложила поудобнее  под  развесистой
сосной. - Здесь можно и подольше отдохнуть: источник-то целебный! Водочка,
как в сказке, живая, ключевая! И горяченькая: градусов под сорок...
     Она набрала в опустевший термос воды из источника и напоила раненого.
Савелий пребывал в  беспамятстве.  Разбинтовав  его  сломанную  ногу,  она
удалила остатки, мази, подтащила  безвольное  тело  парня  к  источнику  и
положила так, чтобы больная нога оказалась в воде. И  только  после  этого
занялась собой: сняла сапоги  и  начала  полоскать  ступни  в  ручейке  от
источника. Постепенно усталость в ногах проходила. Она откинулась на спину
и задремала. Пес примостился рядом  и  тоже  закрыл  глаза,  но  его  уши,
осторожно дергающиеся от любого шороха, давали понять, что охрана на месте
и находится "в полной боевой готовности"...



        ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ ВОЛАНДА

     Среди стройных сосен Подмосковья, огороженная  мощным  железобетонным
забором, стояла двухэтажная дача, скорее вилла. Красивая кирпичная  кладка
доходила до самого подоконника первого  этажа.  Окна  огромной  стеклянной
веранды были задрапированы плотными тяжелыми занавесями. Со второго  этажа
слышалась музыка, шумные голоса. В одной из угловых комнат никакой  мебели
не было - на полу был разостлан огромный  ковер  ручной  работы,  стены  и
потолок  также  были  в  коврах,  на  полу  валялось   несколько   круглых
пуховичков, на которых возлежал Владимир Андреевич,  "вечный  кассир",  он
был обнажен. Рядом  с  ним,  то  ли  массируя,  то  ли  лаская  плотное  и
достаточно  ухоженное  для  его  лет  тело,  сидела  длинноногая   молодая
красавица лет двадцати...
     Не обращая на нее никакого  внимания,  Владимир  Андреевич  задумчиво
поглядывал  на  экран  видеомагнитофона.  Сексуальный  фильм,  который  он
смотрел, действовал скорее на его "подругу", нежели на  него  самого:  все
больше возбуждаясь, она тяжело дышала и старалась возбудить лежащего рядом
мужчину.   Однако   единственное,   чего   ей   удалось   дождаться,   это
доброжелательное поглаживание по голове...
     В этот момент  нежно  "проворковал"  радиотелефон.  Закинув  руку  за
пуховичок, Владимир Андреевич поднял трубку и нажал кнопку.
     - Да... какого черта... - несколько раздраженно начал он, но,  метнув
взгляд на свою партнершу, оборвал  себя  на  полуслове.  -  Хорошо,  через
десять минут буду.
     - Я скоро вернусь, киска! - сказал  он,  потрепав  девушку  по  щеке.
Затем накинул халат и вышел в совершенно  незаметную,  скрытую  за  ковром
дверь.
     Через пять минут  он  уже  выезжал  на  белом  "мерседесе"  из  ворот
усадьбы. Из небольшой будочки, укрытой  в  тени  деревьев,  вышел  плотный
парень спортивного сложения. Взглянув, кто сидит, - кивнул головой.  Почти
бесшумно железная створка ворот сдвинулась вправо и  вернулась  на  место,
когда машина выехала.
     Путешествие было недалеким: метров через пятьсот,  прямо  на  обочине
дороги стоял милицейский "Мерседес". Владимир Андреевич  плавно  остановил
свою машину за служебной. Из нее сразу вышел сотрудник в форме  полковника
милиции и сел рядом с ним.
     - Ты что, чокнулся,  полковник?  -  раздраженно  проговорил  Владимир
Андреевич. - Я же тебе говорил: не являться  сюда,  во  всяком  случае,  в
форме и на служебной машине! Что за спешка?
     - Новости! Новости, Воланд!  -  тот  был  явно  недоволен  полученным
выговором. - Две, и обе неприятные...
     - Говори! Известные неприятности лучше, чем неприятные сюрпризы!
     - Мальчишки наткнулись на труп Варламова...
     - Так... Как опознали?
     - Случай! Адвокатша одна... помнишь, защищала Говоркова?
     - Ну...
     - Подробностей не знаю, но она с помощью  какого-то  калеки  опознала
его. Но не это главное: она пытается соединить оба дела в одно.
     - Пытается или...
     - Пока пытается... но...
     - Я плевать хотел на твои "но"! -  взбеленился  "кассир".  -  Я  тебе
плачу не за то, чтобы ты думал да гадал, а зато, чтобы действовал!  Понял?
Что еще?
     - Жив или нет бежавший Савелий Говорков, выяснить не удалось!  Найден
только труп Тихони: разбился при прыжке!
     - Слушай, мне очень стала  не  нравиться  твоя  работа:  то  тебе  не
удалось убрать его в зоне, то труп Варлама находят, то не можешь  выяснить
такой простой вещи, как жив или нет этот Бешеный...
     - Успокойся: все будет как  надо,  -  несколько  встревожено  ответил
полковник.
     - Беспокойся ты! И как можно серьезнее: две недели тебе сроку...
     - Три! Тайга все-таки...
     - Хорошо, три и ни днем больше.



        НА ЗАИМКЕ

     ...Сумерки спустились  на  землю,  когда  пес,  радостно  повизгивая,
бросился к воротам и, словно щенок, запрыгал перед ними. Женщина  откинула
несложную щеколду, распахнула широкую калитку и завела лошадь с раненым во
двор. Большой бревенчатый  дом,  обнесенный  высоким  деревянным  забором,
выглядел внушительно. Кроме жилого дома, за забором  находилось  несколько
хозяйственных построек: конюшня, сарай для  скота  с  примыкающим  к  нему
курятником, теплица, отдельно стояла небольшая  банька,  посреди  двора  -
колодец с навесом. Единственным кирпичным строением была  "электростанция"
- дизельный движок от трактора.
     Прямо за домом, выгороженный  невысоким  штакетником,  предохраняющим
грядки от  домашней  живности,  спрятался  огород.  Несмотря  на  довольно
обширную территорию, все содержалось в чистоте: мусор аккуратно  сложен  в
специальных местах, дорожки вымощены  ровненькими  деревянными  срезами  и
напоминали булыжную мостовую.
     Женщина подвела лошадь к крыльцу,  осторожно  подхватила  раненого  и
втащила в дом. Уложив на кровать, пошла  хлопотать  по  хозяйству.  Гнедая
кобыла, не дожидаясь ее, уже стоя