- Чья?
     - Которую назвал Варламов!
     - Курахин...
     - Интересно! Очень интересно!.. Фамилия Курахин  встречалась  в  деле
Савелия...



        УГРЮМОМУ ВСЕ ХУЖЕ

     Угрюмому становилось все хуже и хуже: он уже висел на плече  Савелия.
Шли они медленно, часто останавливаясь, чтобы перевести дух. Савелий  тоже
тяжело дышал, пот заливал глаза, но он упрямо шел вперед, а  чтобы  как-то
отвлечься, начал считать шаги... В горле пересохло, но они  отошли  далеко
от реки, а то, что осталось в пакете, Савелий сохранял для Федора, который
машинально переставлял ноги,  глаза  его  были  закрыты,  обкусанные  губы
кровоточили...
     - Зачем - мы пошли этой дорогой?.. Здесь же... огонь! - бормотал  он,
с трудом ворочая языком. - Мы его... Рим здесь! Сгорим!.. Не могу  больше!
Жжет тело! Горячо мне! Горячо! - У него явно начался бред.
     - Потерпи, братишка, потерпи... - устало шептал Савелий. -  Когда  же
появится эта чертова поляна. Он выругался с досады. - Все! Надо  отдохнуть
малость... не один я... хоть бы дождичек пошел! Небольшой пусть...
     Савелий выбрал место поудобнее,  где  трава  была  погуще,  осторожно
опустил раненого и вытащил  пакет  с  остатками  воды.  Дав  пару  глотков
Федору, он тщательно завязал пакет, сунул в кармана и упал рядом...



        ЛАРИСА И АДВОКАТ

     Татьяна Андреевна сидела в комнате Бутырской тюрьмы, где  проводились
встречи арестованных, ожидающих суда, с адвокатами, следователями.
     - Можно ввести? - спросил прапорщик.
     - Да, пожалуйста...
     Через минуту в кабинет ввели Ларису. Она  выглядела  уверенной,  даже
нагловатой.
     - Я вас внимательно слушаю! -  с  усмешкой  сказала  она,  усаживаясь
перед столом на прикрепленный к полу стул.
     - Я являюсь адвокатом Савелия Говоркова, - спокойно отрекомендовалась
Татьяна-Андреевна.
     - То-то смотрю, что где-то вас видела... Но я не понимаю...
     - Да, на суде... - прервала она Ларису.  -  Я  пришла  к  вам,  чтобы
выяснить некоторые подробности...
     - Слушаю вас, Татьяна Андреевна, так, кажется?
     - У вас отличная память! Тем легче будет разговаривать. - Она немного
помедлила, раздумывая, с чего  лучше  начать.  -  На  судебном  заседании,
Лариса Сергеевна, вы сказали, что Савелия почти не знаете и к его делам не
имеете никакого отношения, так?
     - Тогда это  было  в  его  интересах!  -  выходя-то  себя,  несколько
истерично воскликнула Лариса.
     - А сейчас?
     - Что вы хотите от меня? Что?
     - Вы давно знаете Варламова?
     - А при чем здесь Варламов? - удивилась она.
     - Вы не ответили...
     - Года полтора, а что?
     - Вы давно видели его в последний раз?
     - Точно не помню... В октябре, кажется, и что?  Татьяна  Андреевна  с
трудом сдержала волнение: в октябре, то есть незадолго до его гибели...
     - А где вы его видели? - без эмоций спросила она.
     -  Вроде...  у....  -  Она  запнулась  и  добавила:   -   У   бывшего
кооператива...
     - А не у Атака?
     - Может, и у Алика...
     Сбитая с толку спокойным голосом Татьяны Андреевны,  Лариса,  однако,
интуитивно почувствовала какую-то опасность для себя.
     - А почему вы о нем спрашиваете?
     - А Курахина вы давно знаете? - не обращая внимания на вопрос, быстро
спросила Татьяна Андреевна, пристально глядя на подследственную.
     - Курахина? - Лариса  мгновенно  побледнела  и  крепко  сжала  руками
сиденье стула, словно сдерживая себя от какого-то необдуманного  поступка,
вдруг она вскрикнула: - Чего вам нужно? Почему я должна  отвечать  вам  на
ваши дурацкие вопросы? Оставьте меня! Я уже все сказала следователю!
     - А вам известно, что Варламов убит? -  не  обращая  внимания  на  ее
истерику, бросила Татьяна Андреевна.
     - Что-о-о?.. -  Лариса  сразу  обмякла  и  некоторое  время  молчала,
уставясь в одну точку.
     - Воды вам дать?
     Лариса испуганно вскочила, бросилась к дверям и начала  тарабанить  в
них.
     - Отведите меня в камеру! Отведите меня! Слышите, в камеру!
     Коротенький халатик приподнялся, обнажая красивые ноги,  но  она,  не
обращая  внимания,  продолжала  колотить  до  тех  пор,  пока   дверь   не
распахнулась.
     - В чем дело? Почему хулиганишь? - строго спросил старший сержант.
     - Уведите меня! - поникшим голосом проговорила  Лариса  и  неожиданно
заплакала.



        ТРАГИЧЕСКАЯ ОШИБКА

     ...После небольшого отдыха Савелий поднял бесчувственное тело  Федора
и потащил дальше. Неожиданно впереди он заметал просвет и, подойдя  ближе,
рассмотрел  огромное  поле,  усеянное  тысячами  гладких  валунов,  словно
специально кем-то рассыпанных. Облегченно опустив раненого  на  траву,  он
сел рядом и долго сидел, опершись спиной о дерево.
     Тайга словно вымерла, и в  этой  тишине  ощущалось  что-то  зловещее.
Казалось, что сама природа притаилась, затихла перед броском.
     Савелий упал на землю грудью, как бы  пытаясь  вобрать  в  себя  силу
матушки-земли. Он  очнулся,  услышав,  странный  шум  в  звенящей  тишине.
Приподняв голову, понял, что Федор снова начал  бредить.  Савелий  тряхнул
головой и попытался встать на ноги, но тело, не  желая  слушаться,  упрямо
тянуло к земле.
     - Врешь! - пересохшим горлом выкрикнул он и резко вскинул  свое  тело
на ноги. Тщательно осмотрел карманы: пусто. Значит,  из  запасов  осталось
то, что в пакете: четыре с половиной сухаря и один запеченный рак.  Сухари
в НЗ, на крайний случай... Разломив комок глины, он поделил  рака  на  две
части и меньшую стал медленно жевать, стараясь продлить  удовольствие.  Он
перемалывал даже косточки. Конечно, он не насытился, но даже  эта  малость
несколько взбодрила, в ногах появилась уверенность. Несколькими пощечинами
Савелий привел Федора в чувство.
     - Где мы?
     - У Каменистой поляны...
     - Господи! Как же тебе удалось столько протащить меня?  -  растерянно
прошептал Угрюмый, с трудом выдавливая слова.
     - Ты помолчи, побереги силы...  Вот  поешь  оставшийся  деликатес!  -
Отламывая кусочки, Савелий стал засовывать их в рот Федору. Неожиданно тот
заплакал.
     - Савва, никогда... никогда,  слышь,  не  забуду  этого...  если  жив
останусь... И это... учти, если что... карта - твоя! Понял? - Он  замолчал
и вдруг закричал: - Смотри! Смотри! Крадется!  Осторожно,  Бешеный!..  Ты,
сучка! Убери перо, падаль! Убери, Тихоня!.. Не боюсь тебя! Не боюсь!.. Всю
жизнь сломал, паскуда!..
     Савелий смотрел на него, в волнении сжимая кулаки.
     - Надо идти! - выдохнул он.  -  Возможно,  в  реку  уткнемся...  Вода
поможет тебе, Федор...
     Склонившись над раненым, чтобы поднять его, Савелий  ощутил  какое-то
зловоние, запах гнили.
     - Господи! Да что же это такое?! Человек же помирает! - закричал он в
отчаянии. Затем торопливо закинул его  руки  себе  на  плечи  и,  как  ему
показалось, быстро потащил вперед, повторяя про  себя,  а  потом  и  вслух
маршрут, указанный Федором: - До Каменистой  поляны...  потом  налево!  До
Каменистой и налево... До Каменистой и... налево... - Неожиданно для себя,
совершенно выбитый из колеи состоянием Федора, Савелий повернул НАПРАВО...



        ФОТОУВЛЕЧЕНИЕ

     - Скажи, Савушка, ты любишь меня? - спросила Лариса,  когда  Савелий,
почувствовав ее взгляд,  оторвался  от  какого-то  американского  боевика,
который они смотрели по видику.
     В распахнутое окно врывался шум городских улиц. С пятнадцатого  этажа
открывалась удивительная панорама.  Белая  аккуратная  церквушка,  некогда
самое высокое строение в бывшей деревне,  чудом  уцелевшая  от  разрушений
временем и человеком, сиротливо  затерялась  среди  однообразных  высотных
башен столицы.
     Совсем рядом раскинулся парк, которому, казалось, не было конца края.
Буквально рядом с домом, переливаясь  на  солнце  яркими  цветами  радуги,
притаилось   небольшое   озерко.   Казалось,   оттолкнись   посильнее   от
подоконника, взмахни руками, как птица крыльями, и попадешь  прямо  в  его
середину.
     Долго смотрел Савелий на Ларису. Взгляд его был серьезен  и  печален,
это настолько взволновало девушку, что она захотела что-то добавить, но он
вдруг обхватил ее своими сильными руками и крепко прижал к груди.
     - Я так люблю тебя, что... мне иногда страшно  становится!  -  горячо
воскликнул он. - Скажи: прыгни из окна! Не задумываясь - прыгну!
     - Эх, милый! Все так, говорят - для красного словца, а дойдет до дела
- в кусты!
     - Зачем ты так? - обиделся Савелий. - За всех не могу сказать, но  за
себя... Я тебя никогда, слышишь, никогда не предам! Никогда! -  Его  глаза
взволнованно блестели, а в голосе слышалась  такая  нежность,  что  Лариса
бросилась ему на шею.
     - Милый! Милый мой! Не знаю почему, но я верю тебе!  Савелий  ласково
провел по ее груди.
     - Как не хочется уходить от тебя - томно проговорила она. -  А  нужно
на работу идти: дела есть...
     - Успеешь - прошептал он и прижал ее хрупкую фигурку к себе.
     Утомленная  его  ласками,  Лариса  задремала.  Савелий  не  спал,   с
нежностью разглядывая женщину, которую любил больше всего на свете.
     Небольшой  ветерок  всколыхнул  тяжелые  шторы  на   окне.   Расшитые
красочными драконами, они встрепенулись  как  живые,  пропуская  настырный
ветер  в  комнату,  и  нехотя  вернулись  на  свое  место.  Яркое  солнце,
пробиваясь в щель между двумя половинками, скользнуло по книжным полкам  и
медленно подкрадывалось к кушетке.
     Савелий осторожно поднялся  а  выскользнул  в  небольшой  холл  между
коридором и кухней, где стоял  стенной  шкаф.  Достав  фотоаппарат,  взвел
затвор и навел из-за косяка об®ектив на спящую Ларису.
     - Ларчик! Уже десятый час! - крикнул он.
     - Слышу! - Она сладко потянулась и решительно  отбросила  простыню  в
сторону. Не вставая, начала поднимать и опускать ноги. Длинные и стройные,
они легко взлетали вверх. Несколько раз Савелий щелкнул аппаратом.
     - Ну вот,  теперь  и  спортивный  момент  из  жизни  Ларисы  Петровой
увековечен! - улыбнулся он.
     - Как тебе  не  стыдно?  -  Она  капризно  надула  губы.  -  Хотя  бы
предупреждал.
     - Что естественно, то прекрасно! Я же говорил, что  хочу  увековечить
наше счастье! - Положив камеру на стол, он подошел и обнял Ларису.
     - А если кто-нибудь увидит эти снимки?
     -  Ты  что?  Кто  их  может  увидеть?  Они  только   для   служебного
пользования!.. Что это тебе взбрело в голову?
     - А если с тобой или со мной что случится?
     - Да что может с нами случиться?
     - Мало ли... - пожала плечами Лариса и стала нервно одеваться.
     - Успокойся, родная. - Он чмокнул ее в нос. - Торжественно клянусь! -
поднял два пальца вверх. - Если со мной или стебай что-нибудь случится, то
они будут уничтожены!
     - Хорошо! - улыбнулась она. - Но если твои негативы попадутся мне  на
глаза, то они будут уничтожены гораздо раньше!.. Ясно?  Все,  побежала  на
работу! - Она поцеловала его на прощание и ушла.
     Савелий смотрел ей вслед пне понимал: почему Лариса так  волнуется  и
нервничает, когда он снимает ее? Словно боится чего-то... Неужели не верит
ему? Абсурд какой-то! Он столько труда  вложил  в  эти  снимки!  На  какие
выдумки шел, чтобы подловить удачный момент, выбрать удачный ракурс?! Надо
действительно спрятать негатив куда подальше, а то с нее станет: возьмет и
перервет. Он вытащил небольшую коробку с  негативами  и  стал  внимательно
рассматривать их, откладывая некоторые в сторону...



        ЗАБЛУДИЛИСЬ

     Медленно, но уверенно зачинался рассвет, а долгожданной реки  все  не
было видно. -  Савелий  уже  не  помнил,  сколько  они  прошли.  С  трудом
переставляя ноги, он упрямо тащил товарища на  спине.  Федор  ни  разу  не
приходил в сознание.
     От солнечных ожогов у Савелия по всему телу вздулись водяные  пузыри,
которые лопались и нестерпимо  зудели.  Потрескавшиеся  губы  кровоточили,
вызывая дополнительные мучения. Неожиданно,  скользнув  по  влажному  мху,
Савелий оступился, не смог удержать равновесие и вместе с Федором скатился
по отлогому склону в какую-то расщелину. То ли камень встретился на  пути,
то ли пенек; ударившись  о  него  головой,  Савелий  потерял  сознание,  а
очнулся, когда солнце поднялось уже высоко. Голова сильно болела,  во  рту
ощущался  кисловатый  привкус  ("Сотрясение",  -  промелькнуло  у   него).
Поднявшись, он пошатнулся, схватился за ближайшее дерево, но тут же  забыл
про свои болячки: Федора рядом не было.
     - Федор! - негромко позвал он. В ответ - тишина...
     - Федор! - закричал он во все горло.
     "...едо-о-о-о-р... о-о-о-р..." - ответило лесное эхо. Ломая ногти, он
стал карабкаться на верх расщелины и метрах в  десяти  увидел  неподвижное
тело товарища.
     Бросившись к нему, он обрадовано затряс Угрюмого за плечи:
     - Федор, братишка, очнись! Но тот не подавал никаких признаков жизни.
Чуть не плача, Савелий приложил ухо к его груди.
     Тук... тук... тук! - еле слышно стучало его сердце, словно  не  желая
сдаваться.
     - Все будет хорошо, братишка! Ты слышишь  меня?  Все  будет  отлично.
Сейчас я покормлю тебя, и тебе - сразу станет лучше! Ты  поправишься,  вот
увидишь, поправишься и сможешь увидеть свою мать. Ты же сам  говорил,  что
лет пятнадцать не видел ее! Неужели  ты  так  просто  сдашься?  -  Савелий
говорил и говорил, укрепляя этими словами скорее себя: раненый  все  равно
не слышал его. - Ты сильный, братишка! Ну, очнись! Верь, мы пробьемся! Ну,
Федор!..
     Суетливо развернув  пакет,  вытащил  сухарь  и,  отламывая  маленькие
кусочки, стал засовывать в рот Федору, но они вываливались назад.
     - Ешь, братишка, ешь! Хоть кусочек! Иначе не выдюжишь... Может, воды?
- Сунув руку в карман, он вытащил пакет и стукнул  кулаком  по  земле:  от
падения тот лопнул, и последние капли вылились, чуть замочив куртку. -
     - Что же делать? Боже мой, что делать? Что? Несколько минут сидел  он
на земле, покачиваясь из Стороны в сторону. Потом  откинулся  на  спину  и
взглянул на небо. Оно было синее-синее, похожее на бескрайнее море. Как ни
странно, это придало ему силы, и он уверенно поднялся на  ноги.  Прошел  в
одну сторону, в другую, внимательно всматриваясь  в  окружающие  растения.
Жаль, что сейчас не  весна!..  Березовый  сок!  Что  может  быть  лучше  и
питательнее в лесу? А сейчас, в конце лета, попробуй найди что-нибудь?!  И
вдруг Савелий замер от неожиданности: не  галлюцинация  ли?  В  нескольких
шагах от себя он заметил растение, напоминающее гигантский плющ, а точнее,
гигантскую  лозу  винограда!  Толстый  лианистый  ствол   этого   растения
причудливо извивался по мощному стволу дуба. Однако не это  привлекло  его
внимание: плоды! Красные крупные  ягоды!!!  Они  довольно  часто  облепили
ствол дуба - и напоминали гроздья, винограда, только ягод  поменьше,  зато
они были гораздо крупнее виноградин.
     Обрадовавшись, словно ребенок, Савелий подскочил  к  дубу  и  ласково
погладил его по стволу, как бы благодаря за этот неожиданный подарок. Сняв
куртку и расстелив ее на земле, он начал быстро срывать гроздья  странного
растения. Их было много, и Савелий без особого труда набрал столько, что с
трудом донес до раненого. А какой удивительный запах исходил от этих ягод.
Его руки сразу пропитались их запахом, который показался ему знакомым.  Ну
конечно, лимон!  Лимонный  запах!  Как  он  сразу  не  догадался?  Савелий
настолько отвык от вольных запахов, что не вдруг вспомнил его.  Интересно,
каким  вкусом  обладают  эти  ягоды?  Он  сознательно   оттягивал   момент
дегустации, стоически сопротивляясь искушению набить ими свой  рот:  очень
не хотелось разочарований - вдруг окажутся горькими или ядовитыми? -  нет,
не могут плоды с таким приятным запахом оказаться ядовитыми!..
     Опустившись рядом с Федором, лежащим  в  беспамятстве,  Савелий  взял
одну  ягоду,  неторопливо  сунул  в  рот  и...  сразу  же  захватил  целую
пригоршню:  ягоды  были  кисловатыми,  но  очень  приятными  на  вкус.   С
непривычки он морщился, но вскоре и это прошло...
     Насытившись так,  что  раздуло  животной  решил  пока  не  беспокоить
Угрюмого и блаженно прикрыл глаза: хорошо-то как! Как все-таки мало  нужно
человеку, чтобы  он  почувствовал  себя  счастливым,  хоть  на  мгновение!
Казалось, нет сил, с ног валится от усталости, все вокруг не в  радость...
Но стоило набрести на это удивительное растение, набить ягодами желудок, и
мир вокруг преобразился: проявились краски, которых не  замечал,  красивые
звуки, которых ранее не слышал, наполнили лес... Но  главное,  прибавились
силы...
     Удивительные ягоды! Федору должно быть легче от них... Набрав  горсть
ягод, он начал выжимать живительный сок прямо ему в рот. Сначала - никакой
реакции, но вот, сделав глоток, он закашлялся и  открыл  глаза.  Несколько
минут  смотрел  на  Савелия,  пытаясь  понять,  где  он  находится,  потом
прошептал:
     - Где... Почему ты здесь? Где Тихоня? Где вагоны? Вместе с  вопросами
к нему постепенно возвращалось и сознание: глаза стали осмысленными. - Где
мы, Савелий?
     - Шел, как ты мне и говорил, но... - Савелий пожал  плечами  и  снова
принялся выжимать ему сок. Сделав глоток, другой, Федор отстранил ему руку
и сам стал брать ягоды и забивать ими рот, - с трудом успевая глотать.
     - Что это за ягоды?
     - Не знаю, очень здорово восстанавливают  силы...  Жаль,  что  только
одно нашел: вырвалось из земли, словно  специально,  чтобы  нас  спасти...
Заблудились мы...
     - Неужели эта сучка наколол нас?.. -  Оставив  ягоды,  Федор  вытащил
карту и забормотал: - По  берегу...  до  валуна...  потом,  направо...  до
Каменистой поляны... - Говорить  было  трудно  и  он  делал  паузы.  -  От
поляны... до упора... налево... в реку...
     Савелий мысленно следил за маршрутом, которым шел,  и  вдруг  стукнул
себя по лбу.
     - Налево! Налево, дубина! Идиот! -  закричал  он.  -  На-ле-во!  А  я
повернул направо! - Он едва не заплакал от огорчения. - Километров  десять
напрасно протопали! Впустую! Целую ночь потеряли.
     Савелий обречено опустился на корточки: отличного настроения  как  не
бывало.
     - Не пе...реживай! С кем не... бывает! - Федор хотел  махнуть  рукой,
но бессильно опустил ее на землю.
     - На, поешь! - Савелий протянул ему сухарь.
     - Не хо...чется, сам ешь!
     - Я  уже  перекусил,  -  попытался  обмануть  его  Савелий.  -  Рака,
полсухаря... Ешь, не смотри на меня. - Он бросил в рот несколько ягод.
     - Ты арапа мне не заправляй...  ду...маешь,  ноль  боль...ной,  то  и
па...мяти нет? Ра...ков мы давно схапали! - Федор укоризненно взглянул  на
него. - Ешь при мне или... я об®явлю го...ло...довку. - Он улыбнулся через
силу.
     - Хорошо! - Савелий разломил сухарь и  протянул  половину  Федору.  -
Давай вместе...
     Они стали медленно жевать, смакуя каждый кусочек.  Ели  молча,  думая
каждый о своем. Наконец, разделавшись с сухарем, Савелий спросил:
     - Что делать-то будем?
     -  Днем  ид...ти  опас...но:   общую   об...лаву   с   не...делю   не
сни...мают... Мо...жет, и вертолет... -  Он  замолчал,  отдыхая.  -  Давай
бли...же к ве...черу: шан...сов боль...ше не напо...роться...
     - Может, перевязать поповой?
     - Бесполезно... Луч...ше бин...ты смочи: жжет... очень!
     - А лекарства там есть, в тайниках...
     - йод, бин...ты... спирт... У-у, хоро...шо! - блаженно проговорил он,
когда Савелий начал выжимать сок на бинты... Сняв куртку, он  подложил  ее
под голову Федора.
     - Спасибо, братишка! - пробормотал тот и закрыл глаза...
     Савелий  устроился  рядом   и   тяжело   вздохнул:   чувство   голода
обострилось,  и  после  ягод  есть  захотелось   сильнее...   Даже   стало
подташнивать, снова закружилась голова... Он попытался уснуть...



        ЧЕРНЫЙ "ДИПЛОМАТ"

     - Сегодня вы вернулись из Ленинграда и привезли  оттуда  этот  черный
"дипломат"?! Не так ли? - Капитан милиции нагло  смотрел  н