инали...
     - Подсудимый Говорков! - громко обращается молодой судья. - Во  время
следствия, как  явствует  из  документов,  вы  категорически  отказывались
отвечать на вопросы и этим  сильно  затянули  процесс  нахождения  правды.
Однако, несмотря на эти ваши уловки, ваша вина полностью  доказана...  Для
окончательной ясности я должен задать вам последний вопрос, после которого
и будет вам вынесен приговор... Ваш ответ, именно  ваш  ответ  решит  вашу
судьбу.
     Савелий сжался на скамье подсудимых, ему хочется крикнуть: "Говорите!
Спрашивайте! Но нет, не стану я отвечать: я не имею права правдой  нанести
зло другому человеку! Не имею права!.." Так хотел крикнуть Савелий, но  не
мог. Вдруг он заметил, что охраняющий его милиционер тянет к нему руку,  а
из руки его вырывается пламя... Савелий с ужасом смотрит на милиционера  и
видит, что это... Алик! Злорадно усмехаясь,  он  подносит  пламя  к  груди
Савелия... Изо всех сил Савелий пытается  отстраниться,  отодвинуться,  но
крепко держат цепи... Постепенно на нем вспыхивает одежда, и вскоре  огонь
добирается до кожи...
     - Что ты делаешь, гад! Больно мне! Огонь!  Горю!..  -  дико  закричал
Савелий и....



        РАКИ "ПО-РУССКИ"

     Савелий вскочил на ноги, испуганно озираясь и не веря  еще,  что  все
ему только приснилось... Но ощущение, что кожа  на  груди  и  лице  пылает
огнем, оставалось. Лучи солнца уже лизали верхушки  деревьев,  значит,  он
часа четыре пролежал под солнцем. Кожа покраснела, и к ней невозможно было
даже прикоснуться. Костер давно погас, и Савелий разгреб золу, вытащил  из
ямки три глиняных комочка; Задев рукой по бедру, он  вскрикнул  от  острой
боли. Савелий бросился в воду, чтобы остудить пылающее тело, но облегчение
было недолгим. С трудом натянув на себя брюки,  захватал  теплые  глиняные
комочки и вернулся в пещеру. Угрюмый спал, но его дыхание стало тяжелее.
     - Федор! - позвал Савелий. - Федор! - Он осторожно потряс Угрюмого за
руку.
     - А? Что? - очнулся Федор, широко раскрыв воспаленные глаза.
     - Вы, кажется, заказывали раков, запеченных по-русски?
     - Я? Когда?
     - Во сне, наверное? - усмехнулся Савелий и разломал один  комочек.  -
Прошу вас! - Себе взял тот, что поменьше, а третий, самый большой, отложил
в сторону, про запас. - Это  на  ночь  НЗ,  -  добавил  он  рассудительно,
выковыривая нежное рачье мясо.
     - Ну-у, ништяк! Вкуснятина: лучше колбасы всякой! - воскликнул Федор,
обсасывая косточки. - Сухарей добавим?
     - Нет, нам еще топать и топать...
     - Может, ты и прав...
     Савелий взял полиэтиленовый пакет и принес Федору воль?.
     - Ну, как теперь? - спросил Савелий, когда тот напился.
     - Почти нормалек,  к  боли  постепенно  привыкаю...  Сейчас  бы  пару
затяжек... - Он мечтательно прикрыл глаза.
     - Ладно, держи уж... -  протянул  Савелий  две  сигаретки.  -  Тихоня
поделился... остальные в крови были...
     - Вот уважил так уважил! Никто... никто еще так со мной... На глаза у
Федора навернулись слезы.
     - Да брось ты, Федор! - смутился Савелий. - Покури и спать,  сон  для
тебя сейчас - самое лучшее лекарство! А  я  искупнусь,  все  тело  жжет...
обгорел...
     - Да, обгорел ты... Наверняка пузыри пойдут...
     - Ничего, дубленей буду!  -  усмехнулся  Савелий,  вышел  из  пещеры,
сбросил на ходу брюки и бухнулся в воду...



        "СЕКРЕТ" ФИРМЫ

     - ...Вот бы мне когда-нибудь так  научиться  плавать!  -  воскликнула
Лариса,  с  завистью  наблюдая  за  тем,  как  Савелий  мощными   гребками
стремительно проплывал мимо нее по Москве-реке. Сидя на гранитном парапете
пляжа у метромоста, Лариса набирала ладошкой  воду  и  плескала  на  себя.
Раздумывая, опуститься в воду или нет, она вдруг  заметила,  что  Савелий,
нырнув, долго не появляется из воды. Минута, другая - его все нет.  Лариса
беспомощно осмотрелась по сторонам, ища помощи,  но  пляж  был  пустынным:
будничный день.
     - Савушка! - прошептала она, спрыгнула в воду и по  шла  в  глубь.  -
Савва! - закричала она истошно.
     А он, стараясь не шуметь, незаметно  подплыл  под  водой  и  едва  не
промахнулся, с трудом рассмотрев ее ноги в мутной московской воде.
     - Савелий!!! - услышал он.
     - А говорила, что только Савушкой называть будешь! -  усмехнулся  он,
обнимая ее сзади за плечи.
     - Дурак! - бросила Лариса, вырвавшись, быстро вылезла из воды.
     Он растерянно смотрел ей вслед, потом тоже вышел на берег.
     - Ну, извини меня,  Ларчик!  Действительно,  глупая  вышла  шутка!  -
Опустившись рядом, прижался к ее плечу щекой. - Понимаешь, я  очень  долго
могу находиться под водой: до трех-четырех минут... Пошутить хотел...
     Лариса перестала злиться, пригладила мокрый вихор на его лбу.
     Поняв, что его "помиловали", Савелий повернулся на  спину  и  положил
голову ей на колени.
     - Ларчик, как ему удалось так быстро поменять мою лачугу на  квартиру
в Москве, да еще с такой доплатой?
     - Секрет фирмы!
     - И все-таки?
     - Зачем тебе?
     - Интересно.
     - У Алика такие связи везде, что для него  это  просто  мелочь.  Один
звонок в Моссовет... - Она  вдруг  запнулась,  словно  коснулась  какой-то
запретной темы.
     - Какое это имеет значение? Ты что, не рад тому, что мы вместе?
     - Он  был  бы  рад  еще  больше,  если  бы  мы  поженились!  -  Резко
поднявшись, Савелий сел рядом.
     - Куда торопиться, милый? - Лариса обняла его за плечи и повалила  на
спину. - Встанешь на ноги, определишься, тогда и... решим... Ты,  главное,
Алика держись: он многое может...
     - Держись! Обещал, что в зарплате не потеряю,  а  я  в  тралфлоте  по
восемьсот чистыми получал...
     - Не волнуйся, если он сказал, то так и будет: Алик всегда свое слово
держит...



        ПРОЩАЙ, "МЕТРОПОЛЬ"!

     "Эх, Савелий... черт бы тебя набрал! -  Савелий  хлопнул  ладонью  по
воде, окунулся  с  головой  и  вышел  на  берег.  -  Столько  возможностей
подстраховаться упустил... Ведь чувствовал, что Варламу грозит  опасность!
Его нужно было отправить куда-нибудь... Тихо и незаметно..."
     Он вздохнул. Солнце совсем скрылось, и сразу же подул слабый ветерок.
"Легкий бриз!" - усмехнулся Савелий. Поежившись, от чего по телу  побежали
мурашки, подбросил  в  костер  несколько  сухих  веток  и  начал  медленно
одеваться.
     "Знобит что-то...  Не  хватало  еще  простудиться...  -  Он  потрогал
горячий лоб. - Интересно, какой вопрос хотел задать судья в  том  дурацком
сне?.. Вопрос, после которого хотел вынести приговор. Чушь какая-то!.. Что
нового могла дать его молчаливая ложь?.. А может, он догадывался о Ларисе?
Или о главной причине его молчания? Вряд ли..."
     Сейчас, когда погиб его друг, Савелий мучил только  один  вопрос,  на
который он До сих пор не смог найти ответ.  Лариса!  Она  всеми  способами
намекала ему молчать обо всем! Более того, когда он сидел в КПЗ, то сумела
передать для Савелия через одного "пятнадцатисуточника", что  сделает  все
возможное, чтобы он не был осужден, даже пойдет на  крайнее...  Во-первых,
что она имела в виду? Во-вторых, почему она, заметив, что  Савелий  молчит
на суде, даже не попыталась заговорить с ним, как-то одобрить, поддержать,
а намеренно подчеркивала, что их ничто не связывает.
     Что это, игра или предательство? Когда она была истинной: когда  была
с ним или на суде? Ему всегда казалось, что  ей  хорошо  с  ним!  Что  она
счастлива... Неужели всему виной деньги? Эти проклятые  деньги,  затмившие
все прекрасное, что было между ними! Любовь! Любовь? А была ли она? Любила
ли она его?..
     Савелий вошел в их "номер люкс" и постоял у входа, чтобы глаза смогли
привыкнуть к полумраку. Угрюмый что-то бормотал  во  сне.  Разобрать  было
невозможно: обрывки слов, звуки... Видно, он  бредил...  Савелий  потрогал
лоб и сокрушенно покачал головой: даже его горячие пальцы ощутили  высокую
температуру Федора. Савелий сходил к реке, смочил обрывки майки и  положил
ему на лоб. Он сразу успокоился и перестал бормотать.
     Савелий опустился на свою постель и мгновенно провалился в пустоту...
спал он крепко, без снов, и проснулся от громкого крика.
     - Что,  не  нравится?  Ха-ха-ха!  Допрыгался,  Ти-хоня?  -  истерично
хохотал Федор.
     Было темно, и Савелий со сна  не  сразу  сориентировался,  где  лежит
Федор. На голос протянув  руку,  он  притронулся  к  его  лицу:  оно  было
горячим.
     - Федор! Очнись, Федор! - будил его Савелий, но Федор не  откликался.
Савелий сходил и принес в пакете воды, побрызгал на лицо,  намочил  тряпку
от майки и положил ему на лоб:  бред  постепенно  прекратился.  -  Очнись,
Федор! - потряс его за руку.
     - Это ты... Бешеный?! - приоткрыл он наконец глаза  и  мутным  взором
посмотрел на Савелия.
     Свет от луны, проникающий в пещеру, был настолько странным, что делал
все каким-то нереальным и фантастическим. Савелий даже не узнал Угрюмого.
     - Я, конечно, я! Кому ж еще здесь быть? Не ментам же?  -  обрадовался
Савелий, что раненый пришел в себя. -  Ночь  уже:  двигаться  пора...  Вот
перекусим, и в путь... Я еще четырех раков словил! И запечь успел...
     - Раки? Раки - это хорошо... - каким-то бесцветным  голосом  произнес
Федор, словно не вдумываясь в то, что говорит. Дыхание  стало  клокочущим,
прерывистым...
     - Что, совсем худо? - тихо спросил Савелий, разламывая глиняное яйцо.
     - Не то слово: хреново, хуже некуда! Смогу ли топать?
     - А я на что?  Для  мебели,  что  ли?  Как-нибудь...  На  вот,  поешь
деликатеса, сразу полегчает! Это,  братишка,  такой  деликатес,  что  и  в
Москве-столице лишь по большому блату достать можно! Сечешь? Там по блату,
а мы здесь  с  тобой  бесплатно  хаваем!  -  Заговаривая  Федора,  Савелий
подкладывал и подкладывал ему кусочки рачьего мяса, оставив себе небольшой
кусочек. Но Федор заметил его уловку.
     - Ты давай не хитри, Савелий! Сам ешь! - запротестовал он.
     - Да ем, Федор, ем! Воды принести?
     - Спасибо, не хочется! - Федор вытащил карту.
     - Спички есть? - Сейчас... - Савелий вынул коробок  и  пересчитал.  -
Маловато: двенадцать штук осталось! Что будем делать, когда кончатся?
     - Из двенадцати сделаем тридцать, глядишь, и хватит до курка.
     - Колоть? - догадался Савелий. - А мойка где?
     - Сам же говорил - "подготовочка"! Коробок посмотри...
     Повертев коробок в руках, Савелий  в  конце  концов  нашел  половинку
лезвия, засунутую в боковинку спичечного коробка.
     - Нашел?
     - Да... Но лучше тебе бы их поколоть: я видел, но сам не пробовал...
     - Я-то их наколол, в трюме умудрялся из  одной  четыре  выгадывать...
Да-а... А было, когда и без спичек огонь добывали...
     - От лампочки?
     - Нет, до нее трудно добраться: высоко и  за  толстой  решеткой...  -
Федор даже хитро улыбнулся. Савелий, заметив, что тот немного  отвлекается
от боли, старательно поддерживал разговор и проявлял свое незнание:
     - Так... Спичек нет.... До  лампочки  не  добраться...  Может,  палка
какая?
     - Это как обезьяны, что ли, вертеть? - Федор почти рассмеялся. - Да и
какие палки в трюме?
     - Да-а... Загадка... - Савелий немного подумал.
     - Нет, сдаюсь!
     - Ваты кусок из тряпки доставали,  из  половой...  Высушивали  ее  на
батарее и...
     - Неужели загоралась? - Савелий сделал вид, что не понимает.
     - Отчего?
     - От батареи...
     - Ха-ха-ха... Ну, уморил! - Федор так развеселился,  что  хохотал  на
всю пещеру, придерживая рукой  рану.  -  Да  нет  же...  катали  мы  ее...
Ка-та-ли! Понял?
     - Если откровенно, то нет...
     -  Понимаешь,  ее  нужно  по-особому  скрутить  и  потом  на  гладкой
поверхности катать, не останавливаясь, века не задымится...
     - Не гонишь?
     - Путь, конечно, не из быстрых и легких, но... Коль  захочешь  курить
аль  чифир  заварить,  то  готов  а  палец  закрутить!  Ладно,  помоги  из
"Метрополя" выйти, под луну, "электричество" экономить нужно, - усмехнулся
Федор.
     Савелий помог ему подняться, и беглецы вышли из пещеры.  Луна  успела
спрятаться за тучку, и почти ничего не стало видно. Савелий усадил  Федора
к небольшому деревцу, нашел кусок коры и отдал ему. В это время  появилась
луна и достаточно ярко осветила берег. Не торопясь, часто отдыхая. Угрюмый
расщеплял одну спичку за другой, и, когда закончил, пот катился  по  лицу,
но взгляд был довольным, торжествующим.
     - Тридцать четыре, как одна!
     - Ты действительно мастак! - похвалил Савелий.
     - Давай скорее карту смотри, да в путь: много времени потеряли...
     Внимательно вглядываясь в  лоскут,  Федор  пошевелил  губами,  что-то
высчитывая.
     - Если километров двадцать - за ночь протопаем, то завтра ночью мы  -
в наряде! - Немного подумав, добавил: - Ты вот  что,  Савва...  На  всякий
случай... Идти нужно по берегу до огромного валуна, от него свернуть нужно
направо и шпарить до каменистой поляны, в камнях  она  вся,  а  от  нее  -
влево!
     - Не понял?! - недовольно буркнул Савелий. - Сам будешь вести! Понял!
Сам!.. И выкинь все из головы! Выкинь, понял! - Он не на шутку разозлился.
     - Я же сказал: на всякий случай... Мало ли, сознание потеряю или  еще
что...
     - Никаких случаев!
     - Мало ли... Ладно, двинули...
     - Сейчас...  -  Савелий  разгреб  золу,  вытащил  комочки  с  раками,
рассовал по карманам. - Деликатес едва не забыл! Ну  вот,  теперь  вперед!
Хотя... прибрать нужно, вдруг еще гости пожалуют...
     - Сюда? Вряд ли...
     - Береженого и бог бережет! - Савелий пошел  в  пещеру  и  избрал  их
постели, которые тоже последовали в реку...
     - Очень не старайся: любой охотник мог оставить... Главное, не забыть
здесь того, что может навести на мысль...
     - Спасибо тебе, "Метрополь"! - крикнул Савелий и подхватил Федора...



        ШАЛИМОВ

     - Товарищ, вы к кому? - спросила секретарша юридической конторы.
     - Мне нужна  адвокат  Архангельская!  -  Парень  невысокого  роста  в
безукоризненно отутюженном костюме смотрел хмуро и чуть вызывающе. На  его
худом, несмотря на округлость, лице выступил пот, и - сначала  девушка  не
поняла отчего, но тут заметила, что у него нет  одной  руки,  а  стоит  он
несколько странно.
     - Татьяна Андреевна в шестом кабинете! - ответила девушка и добавила:
- Но сначала нужно в кассу!
     - Хорошо...
     Парень как-то неуклюже повернулся, и девушка даже  подумала,  что  он
нетрезв. Но, глядя ему вслед, она сообразила,  что  он  идет  на  протезе.
Вскочив, желая остановить его, она  поджала  губы  и  растерянно  села  на
стул...
     - К вам можно? - Парень приоткрыл дверь кабинета.
     - Да, пожалуйста! - отозвалась женщина лет сорока  со  следами  былой
красоты на лице. - Присаживайтесь... Что у вас?
     - Вам фамилия Говорков ничего не говорит?  -  спросил  он,  несколько
волнуясь, отчего появился еле заметный акцент.
     - Савелий Кузьмич? Конечно. С детдома?
     - Почему из детдома? - нахмурился парень. - С чего это вы взяли?
     - Да так, с месяц назад были тут двое, защищать приезжали... А почему
вас интересует Савелий Говорков? Мне можете говорить обо всем:  я  адвокат
Савелия!
     - Адвокат? - усмехнулся парень и повысил голос. -  Если  адвокат,  то
что же вы его не защитили? Вы знаете, что это за парень? Вот! - Он помахал
пустым рукавом и, придерживаясь за стенку, пнул в  нее  протезом,  -  Вот!
Только благодаря ему я не остался  там,  в  Афганистане...  На  себе  меня
выводок под огнем душманов! - Не заметив, он перешел на крик: - А вы его -
судить? Да кто вам позволил? Савка - преступник? Смеху подобно!  Валютчик?
Нашли валютчика! Да вы знаете, сколько долларов,  да  чего  там  долларов!
Золота, бриллиантов! Все там было, но к нашим рукам и к рукам  Савелия  не
прилипло!.. Валютчик!!! - Он умолк, посмотрев на женщину, которая спокойно
слушала.
     - Вес сказали?.. Может, мне тоже покричать, чтобы убедительнее  было?
-  Она  говорила  тихо,  но  настолько  твердо,  что  парень   сконфуженно
пробормотал:
     - Извините... Прошу понять меня: я ему  жизнью  обязан!  Если  деньги
нужны, то я привез две тысячи... мало? Еще насобираем...
     - Деньги? Деньги нужны будут, но гораздо меньше. - Татьяна  Андреевна
тяжело вздохнула. - Тебя как зовут? Ничего, что я на "ты"?
     - Ничего... Умурзак зовут! Умурзак Шалимов...
     - Так вот, Умурзак, я и сама продолжаю заниматься его делом... Я, как
и ты, не верю в его вину! Но как можно защищать человека, который даже  со
мной, со своим адвокатом, не захотел говорить о деле?
     - Не захотел? - удивился Шалимов.
     - Не захотел! Даже на суде молчал! А потом, совсем ничего не понимаю,
сразу после суда в побег собрался... Едва не покалечил двух сотрудников из
конвоя...
     - Только двое их было?
     - Да нет, человек пять, говорят. - Она пожала плечами. - А потом  еще
подоспели...
     - Тогда понятно, - согласно кивнул  он.  -  А  то  и  пятерых  бы  не
хватило: он был лучший из нас! Однажды попали мы с ним...  Да  не  в  этом
дело! Странно получается: молчал, молчал, а потом сорвался!
     - Мне удалось докопаться до истины!.. - Она помедлила немного,  потом
вдруг спросила: - Вы... что-нибудь знаете о Ларисе Петровой?
     - О Ларисе? Я не видел ее, но знаю, что Савелий очень любит ее!
     - Я тоже так и подумала... - Адвокат поморщилась: говорить или нет? -
Обманывала она его...
     - Как обманывала? - встрепенулся Шалимов.
     - Очень просто: была приманкой для Савелия, а жила  с  другим...  Они
сейчас все под следствием! Много чего вскрылось... Мне  удалось  добиться,
чтобы дело Савелия было пересмотрено... Я уверена, что он будет оправдан!
     - А Варламов? Такая фамилия встречалась вам?
     - Так вы... - она запнулась, - вы ничего не знаете?
     - Что? - Умурзак вскрикнул и поднялся со стула.
     - Погиб он... Ведется следствие...
     - Его убили! Убили! - Шалимов уронил голову на руку и рухнул на стул.
     Татьяна Андреевна налила из графина воды и протянула Шалимову.
     - Вам что-нибудь известно?
     - Сволочи! Такую войну прошел и выжил... - Зубы стучали о стакан,  но
он сумел сделать глоток. - Нашли его?.
     - Пока нет...
     - Когда это произошло?
     - В ноябре, а что?
     - А Савку когда взяли?
     - В начале октября... Что-то я не улавливаю связи...
     - Бардам приходил ко мне в больницу в конце сентября... Нет, в начале
сентября... Я позвонил Савке... - Он наморщил лоб, вспоминая. -  Вспомнил!
В субботу и тоже в  начале  октября...  Артемьевич  дежурил,  главврач,  и
разрешил...
     Татьяна  Андреевна  неожиданно  полезла  в  стол  и  достала   старый
календарь за восемьдесят девятый год:
     - Дело в том, что суббота - 7 октября!
     - Точно, седьмого я и звонил, сестра еще с  праздником  поздравила...
Но...
     - Седьмого октября Говорков и был задержан...
     - Слушай, адвокат. - Шалимов достал пачку денег и положил перед  ней.
- Здесь две тысячи рублей! Мало, я сказал, еще будут! Но ты  должна  взять
на себя и дело Варламова! Понимаешь?  Связаны  они  между  собой!  Связаны
одной веревкой!..
     - Ты деньги-то возьми, нужны будут, скажу... Почему ты  сразу  решил,
что Варламова убили?
     - В то посещение... в последний раз, в больнице...  он  был  какой-то
странный - на себя непохожий, словно предчувствовал... Я пытался добиться,
от него, узнать, что произошло, поен отшучивался... Да  шутки  были  очень
мрачные... А мне только операцию  сделали,  видно,  жалел  меня,  не  стал
говорить о неприятностях... А на прощание  сказал  одну  фразу:  "Попробую
один... Если что, то запомни одну фамилию: Курахин... Нет! Нет!  Я  ничего
тебе не говорил! Забудь! Извини,  дружан..."  Он  даже  побледнел,  и  мне
показалось, что он чего-то боится... Если бы вы его знали, то  поняли:  не
мог наш сержант бояться! Не мог! А тут...
     - Минуту! - воскликнула вдруг Татьяна Андреевна. - Как,  вы  сказали,
фамилия?