казаний,  и  индивидуальные различия,  характеризующие личность свидетеля,
настолько  расширяют  пределы  возможных  вариаций  и  различных   помех   и
искажений,  что  нахождение  коэффициентов,  если  бы  оно  и  было возможно
применительно  к  определенному  свидетелю,   практически   лишено   смысла.
Внутреннее  убеждение,  чтобы  быть  достоверным,  должно представлять собой
категорический однозначный вывод из материалов дела,  не допускающий никаких
сомнений. Отсутствие сомнений в правильности наших знаний, выводов и решений
обязательно для  внутреннего  убеждени  При  этом  сомнение  нужно  понимать
двояко:  как  логическую  возможность  при  наличии  данных утверждать нечто
несовместимое  с  высказанным  положением  и  как  психическое   переживание
неуверенности  в его правоте.  Сомнение есть состояние колебания нашей мысли
между утверждением и отрицанием каких-либо фактов или какой-либо связи между
ними. Такое колебание нашего сознания между раз личными возможностями обычно
имеет эмоциональную окраску.  В психологической науке о сомнении  говорится,
что  это  сложное  психическое  состояние включает "сознание недоказанности,
неубедительности,  переживание  неудовлетворенности  тем,  что  выдаетс   за
истину,  за  решение  поставленной  задачи"  В процессе доказывания сомнения
играют положительную роль,  побуждая исследователя к поискам  новых  данных,
позволяющих  перейти  от  вероятного к достоверному знанию.  Но при итоговой
оценке наличие сомнений, свидетельствуя об отсутствии внутреннего убеждения,
делает   невозможным   принятие   позитивного   решения   по  делу.  Теорией
доказательств сформулировано поэтому  правило,  что  "сомнения  толкуются  в
пользу обвиняемого". Эту формулу нужно понимать в том смысле, что сомнения в
процессе доказывания должны быть устранены путем  дополнительного  собирания
доказательств,  а  если  дальнейшее  исследование  бесперспективно,  то  при
итоговой оценке доказательств  сомнительный  факт  обвинительного  характера
считаетс  неустановленным  Говоря  о сомнениях при оценке доказательств,  мы
подошли вплотную к одной из важных сторон внутреннего убеждени Убеждение как
отношение  субъекта  к  своим  знаниям,  выводам  и  решениям,  как  чувство
уверенности,  убежденности -  по  существу  психологическая  категори  Слово
"внутреннее" подчеркивает ее психологическую сущность. Чувство уверенности и
противоположное  чувство  сомнения  являются  эмоциями,   которые   называют
интеллектуальными.   Интеллектуальные  эмоции  или  переживания  входят  как
составная часть в сознательную жизнь человека и играют  важную  (хотя  и  не
основную)  роль  в  любой  познавательной деятельности.  Переживания,  как и
знания,  составляют одну из сторон сознани Знания и  переживания  неразрывно
связаны,  взаимно  проникают  друг  в  друга.  Профильтрованные через личный
опыт,.  знания соотносятся с потребностями и интересами человека, вызывают к
себе  определенное отношение,  приобретают известный смысл и значение.  "Все
высшие чувства (речь  идет  об  интеллектуальных  эмоциях.  -Авт.  )  -  это
оценочные  переживания,  хотя  бы  человек и не осознавал тех норм,  которые
фактически лежат в основе его оценок" Однако  не  всякое  знание  становится
убеждением.  Там, где непосредственно не затрагиваются чьи-либо интересы, не
происходит  борьбы  мнений,  столкновения  различных  тенденций,  знания  не
переживаются  человеком,  не вызывают к себе эмоционального отношени Если же
от конкретного знания зависит решение определенных жизненных  проблем,  если
это знание оказывается в центре борьбы различных интересов, как это бывает в
уголовном судопроизводстве, то человек, обладающий знанием и осознающий свою
заинтересованность  в  нем,  принимает его в качестве "своего" и проникается
решимостью  действовать  соответствующим  образом.  Убеждение  как   продукт
взаимодействия разума,  чувств и воли не просто мысль,  правильный взгляд, а
эмоционально окрашенная иногда страстная идея,  внутрення сила, регулирующая
и направляющая человеческое поведение.  Таким образом, внутреннее убеждение,
например,  следователя  -  это,  во-первых,  знание,   во-вторых,   вера   в
правильность  этого  знания  и,  в-третьих,  волевой  стимул,  побуждающий к
определенным практическим действиям.
      Указание закона  на  оценку  доказательств  по  внутреннему  убеждению
предполагает в качестве обязательного условия  такое  психическое  состояние
исследователя,   которое   характеризуется   отсутствием   всяких  сомнений,
уверенностью  в  правильности  достигнутых  знаний,   принятых   решений   и
выполненных    действий.    Наличие    убежденности    служит    тем   самым
нравственно-психологической гарантией правильного разрешения уголовных  дел.
Следует,   однако,  категорически  отвергнуть  все  попытки  трактовать  это
состояние как иррациональное,  не поддающееся  разумному  контролю.  Свободу
внутреннего убеждения нельзя понимать как произвол, как личное, ни на чем не
основанное и ни от чего не зависящее усмотрение. Внутреннее убеждение должно
быть   правильным   и  полным  отображением  в  голове  следователя  (судьи)
объективно  существующих  обстоятельств  уголовного  дела.  В  этом   смысле
внутреннее   убеждение,  будучи  результатом  оценки  доказательств,  служит
субъективным  выражением  объективной  истины.  Внутреннее  убеждение,   как
состояние  уверенности  в  правильности  своих выводов,  должно опираться на
достаточную совокупность  -всесторонне,  полно  и  объективно  рассмотренных
доказательств.  В  противном  случае  оно  превращается  в  самоуверенность,
бездоказательную  и  бесконтрольную  убежденность,  далекую  от  объективной
истины.  Обоснованность  внутреннего  убеждения  составляет неотъемлемое его
свойство,  подчеркнутое в  самом  законе.  Теорией  и  практикой  выработаны
требования,  которым должно удовлетворять в смысле обоснованности внутреннее
убеждение как результат Оценки доказательств. Оно должно основываться: а) на
доказательствах,   собранных   в   установленном   законом  порядке;  б)  на
доказательствах,  проверенных  и  рассмотренных  в   установленном   законом
порядке;  в)  на  рассмотрении  каждого  из  доказательств отдельно и всех в
совокупности;  г)  на  всестороннем,  полном  и   объективном   рассмотрении
материалов  дела;  д) внутреннее убеждение должно быть обосновано имеющимися
доказательствами так,  чтобы представлять собой единственно возможный  вывод
из  материалов  дела.  Все  это  лишает внутреннее убеждение безотчетности и
бесконтрольности.  Подавляющее  большинство  советских  авторов,  говоря   о
внутреннем  убеждении,  правильно  подчеркивают недопустимость понимания его
как  безмотивной  уверенности.  С  этим  положением  несовместимо  признание
внутреннего убеждения критерием оценки доказательств, что неизбежно приводит
к субъективно-идеалистической его трактовке.  Многие  буржуазные  психологи,
начиная   от   Юма,  видели  в  чувстве  уверенности  критерий  правильности
человеческих  суждений  и  принимаемых  решений.  К  сожалению,  взгляд   на
внутреннее  убеждение как критерий оценки доказательств длительное время был
весьма  распространен  в  советской  процессуальной  литературе.  При   этом
игнорировалось  то  обстоятельство,  что критерий (показатель) должен лежать
вне субъекта, а не внутри его. Как бы ни трактовать формулировку "внутреннее
убеждение  -  критерий  оценки  доказательств",  она выражает ту мысль,  что
правильность  оценки  доказательств  проверяется  субъектом  через  его   же
психическое   состояние  -  убеждение.  В  результате  объективный  критерий
заменялся субъективным;  игнорировалось, что внутреннее убеждение может быть
и  неправильным.  Иными  словами,  предавалось  забвению  исходное положение
теории  познания  о  практике  как  критерии   истины.   Ему   по   существу
противопоставлялся  ничем не ограниченный субъективизм.  Несмотря на большое
количество оговорок,  защита  субъективного  критерия  оценки  доказательств
вынуждает толковать внутреннее убеждение как "живое чувство правды", которое
одно только ведет к истине через всю массу фактического материала.  Понимая,
что  убеждение  может  быть  как  истинным,  так и ложным,  отдельные авторы
утверждают, будто только истинное знание
является действительно внутренним убеждением, ошибочная же уверенность таковым не является, а представляет собой впечатление, ошибочно принимаемое за внутреннее убеждение Однако замена терминов не спасает положения, ибо, очевидно, что и в том, и в
другом случае речь идет о состоянии сознания и только.  И заблуждение  может
быть  убеждением.  Дело  не  в  том,  как  его  назвать,  а  в том,  как его
распознать,  определить. Для этого необходим объективный критерий, каковым и
является  практика  в широком смысле слова.  Известное ленинское положение о
том,  что точка зрения жизни,  практики  является  определяющей  при  оценке
истинности  выводов  в пол ной мере распространяется на внутреннее убеждение
при  оценке  доказательств   в   уголовном   процессе.   Ошибкой   некоторых
процессуалистов  является  также  определение  внутреннего  убеждения не как
результата познания сущности явлений,  а как продукта воздействия на психику
внешних  сторон  событи  "Судьи,  -  пишет А.  Л.  Ривлин,  - признай данное
доказательство достоверным или недостоверным,  имеющим то или иное  значение
для  данного  дела  в  зависимости  от  того,  убеждает  ли  оно  их в своей
достоверности".  Между тем  убедительность  как  способность  доказательства
воздействовать   определенным   образом   на  сознание  не  всегда  отражает
объективные качества доказательства.  Убедительными и впечатляющими  нередко
выглядят  такие  данные,  которые  вызывают неверное представление о том или
ином событии.  На пример,  признание обвиняемым своей вины или опознание  по
терпевшим    подозреваемого,    будучи   очень   убедительными,   могут   не
соответствовать  действительности.  Поэтов   перенос   центра   тяжести   на
психологическую  способность  доказательств  убеждать  без  рассмотрения  их
подлинной сущности представляется опасным. Правильность оценки доказательств
оправляется  не степенью их воздействия на исследователя,  а обоснованностью
этой  оценки,  предполагающей  необходимость  анализа  данных   о   процессе
формирования  каждого  доказательств  анализа его со держания,  изучения его
связей с другими доказательствами  и  т.  д.  Признание  практики  критерием
истины в уголовном процессе ни в коей мере не означает отрицания или хотя бы
умаления  значения  внутреннего   убеждени   Наоборот,   только   правильное
использование  этого  критерия  в  уголовном  процессе  может  под вести под
внутреннее убеждение научную базу устранить  раз  рыв  между  объективным  и
субъективным  в  этой  области.  Указание  закона на оценку доказательств по
внутреннему убеждению  в  полной  мере  распространяется  на  все  оценочные
операции, как на ту часть оценки, которая состоит в установлении фактических
обстоятельств дела, определении достоверности и достаточности доказательств,
так  и на ту часть оценки,  которая предшествует ранее названной и состоит в
решении вопроса об их допустимости и относимости.  В частности, установление
допустимости  включает  в  себя оценку способа получения доказательства,  не
отделимого от  всего  процесса  его  возникновения  (например,  формирование
свидетельского  показания  как на стадиях,  предшествующих допросу,  так и в
процессе расследования и на последующих этапах свидетельствования). Изучение
этих   обстоятельств   и  их  оценка  при  решении  вопроса  о  допустимости
доказательств ничем не отличаются от исследования и оценки иной  фактической
информации  по  делу.  Точно  так  же  решение вопроса о связи и способности
каких-либо фактических данных служить доказательствами иных,  искомых фактов
(т. е. оценка относимости доказательств) представляет собой такую же задачу,
как и определение достаточности тех или иных  фактических  данных.  Все  это
разные  стороны  единого  акта  оценки  доказательств,  в котором внутреннее
убеждение в том значении,  как оно определяется  выше,  играет  равновеликую
роль.

        N 4.   РОЛЬ   ЗАКОНА   И  СОЦИАЛИСТИЧЕСКОГО  ПРАВОСОЗНАНИЯ  ПРИ  ОЦЕНКЕ
ДОКАЗАТЕЛЬСТВ

     Суд, прокурор,  следователь и  лицо,  производящее  дознание,  оценивая
доказательства  по  своему внутреннему убеждению,  обязаны руководствоваться
законом  и  социалистическим  правосознанием  (ст.   17   Основ).   Значение
уголовно-процессуального  закона  в оценке доказательств состоит в том,  что
он:  а) закрепляет и делает обязательными  методологические  правила  оценки
доказательств  (оценка по внутреннему убеждению;  требование всесторонности,
полноты и объективности;  требование оценивать совокупность доказательств  и
запрет  основывать  обвинительные  выводы  по  делу на одних лишь показаниях
обвиняемого;  необходимость  руководствоваться  при   оценке   доказательств
социалистическим  правосознанием  и др.  );  б) вводит специальные гарантии,
ограждающие  свободу  и  независимость  внутреннего   убеждения   субъектов,
оценивающих  доказательства  (тайна  совещательной  комнаты,  право судьи на
особое мнение,  право прокурора отказаться от обвинения или изменить предмет
обвинения в суде, право следователя не согласиться с указаниями прокурора по
вопросам,  требующим оценки собранных по делу доказательств,  и  др.  );  в)
устанавливает  обязательные  правила собирания и исследования доказательств,
являющиеся основными требованиями,  которые предъявляются к доказательству с
точки зрения его допустимости,  определя в общем виде предмет доказывания по
уголовным  делам,  дает  основу   для   решения   вопроса   об   относимости
доказательств;   г)  устанавливая  реквизиты  процессуальных  документов,  в
которых  подводятся   итоги   доказывания   на   разных   стадиях   процесса
(обвинительное заключение,  приговор и т.  д. ), обязывает следователя и суд
письменно анализировать имеющиеся в деле доказательства,  приводя основания,
по  которым  доказательства  должны  быть  приняты  или  отвергнуты.  Важное
значение для правильной оценки доказательств имеет указание  процессуального
закона,  что  никакие  доказательства  для следователя,  прокурора и суда не
могут иметь  заранее  установленной  силы.  В  частности,  это  относится  к
показаниям обвиняемою.  Чтобы предотвратить возможность их переоценки, закон
устанавливает,  что признание обвиняемым своей вины само по  себе  не  может
быть  достаточным  основанием  для  обвинени  Оно  должно  быть подтверждено
совокупностью других имеющихся в деле доказательств и лишь при этом  условии
может  быть  использовано для обоснования обвинени Не считаются "лучшими" по
сравнению с другими доказательствами и  заключения  экспертов,  хотя  они  и
основаны на данных науки.  Закон специально устанавливает право следователя,
прокурора и суда мотивированно  отвергнуть  заключение  эксперта,  если  оно
неправильно  или  недостаточно  обоснованно (ст.  80 УПК РСФСР).  В развитие
принципа оценки доказательств по внутреннему убеждению закон  устанавливает,
что  приговор суда должен быть мотивирован (ст.  301 УПК РСФСР),  и требует,
чтобы в приговоре указывались "доказательства,  на которых  основаны  выводы
суда,  и мотивы,  по которым суд отверг другие доказательства" (ст.  314 УПК
РСФСР).  Выводы суда о  виновности  должны  опираться  только  на  тщательно
проверенные    данные,   достоверность   которых   не   вызывает   сомнений.
"Обвинительный  приговор  должен  быть  постановлен  на  основе  достоверных
доказательств, когда по делу исследованы все возникающие версии, а имеющиеся
противоречия выяснены и  оценены.  Все  сомнения  в  отношении  доказанности
обвинения, если их не представляется возможным устранить, толкуются в пользу
подсудимого".
      При оценке      доказательств      значимы     нормы     не     только
уголовно-процессуального,  но  и  уголовного  закона.  В  частности,  нельзя
установить,  могут ли служить основой для вывода о предмете доказывания (его
элементах) фактические данные,  установленные по делу,  не опираясь  как  на
уголовно-процессуальный  закон  (нормы  о  предмете  доказывания),  так и на
уголовный закон.  Определенную роль. при оценке доказательств играют и нормы
других   отраслей   права,  раскрывающие  содержание  бланкетных  диспозиций
(нарушение правил  безопасности  движения  и  техники  безопасности,  правил
несения воинской службы и т. п. ) Если роль закона представляется достаточно
ясной,  то  значительно  сложней  обстоит  дело  с   вопросом   о   значении
социалистического   правосознания,   как  идеологическом  и  психологическом
факторе,  воздействующем на процесс доказывания и  формирования  внутреннего
убеждени  Более  того,  этот  вопрос оказался камнем преткновения для многих
исследователей.  Прежде всего несовершенным был в ряде случаев сам подход  к
освещению    роли    социалистического    правосознания   в   процессуальной
деятельности.  Отправлясь от правильного положения о  влиянии  идеологии  на
познание,  комментаторы ст. 17 Основ обычно не рассматривали механизма этого
влияния,  а воспроизводили общие положения о правосознании.  Это  затрудняло
правильное  понимание  роли  правосознания  в  данной  области  общественных
отношений,  в уголовно-процессуальной деятельности.  Между тем правосознание
представляет  собой  систему воззрений и установок,  относящихся к различным
областям права и правоотношений.  В конкретных  исследованиях  следовало  бы
говорить о социалистическом правосознании применительно к сфере гражданского
или уголовного права,  гражданского  или  уголовного  процесса  и  т.  д.  В
указанном   смысле   надлежит   рассматривать   и  "уголовно-процессуальное"
правосознание,  куда наряду с общеправовыми идеями и принципами (они разлиты
по   всем  сферам  правового  сознания)  входит  совокупность  специфических
взглядов и оценок, относящихся к
явлениям и институтам только процессуального права. Вопреки этому вопрос о роли правосознания при выяснении фактических обстоятельств дела и оценке доказательств по внутреннему убеждению А. Я. Вышинский подменил вопросом о юридической и политической
квалификации исследуемого событи Значение социалистического правосознания  и
внутреннего убеждения,  как он утверждал,  связано не с задачей установления
фактов,  а  с  определением  общественной  опасности  преступления,  оценкой
допустимости или недопустимости деяния с точки зрения интересов социализма и
т.  п. В результате подобного перенесения вопроса в область уголовного права
правосознание   оказалось   как  бы  вычеркнутым  из  процессуальной  сферы.
Обходилось молчанием то  положение,  что  в  каждой  области  правоотношений
социалистическое   правосознание   исходит  из  задач  и  отражает  принципы
соответствующей отрасли права. Правовое сознание в сфере уголовного процесса
должно  исходить  из  задач  советского уголовного судопроизводства.  Отража
демократические   принципы   советского   уголовного   процесса,    воплощая
прогрессивные  идеи и эффективные для достижения истины положения советского
доказательственного  права,  социалистическое   правосознание,   безусловно.
несовместимо   с   необоснованностью  и  незаконностью  действий  и  решений
следователя  и  суда,  фальсификацией  доказательств   и   иными   подобными
явлениями. Содержание внутреннего убеждения судьи, прокурора или следователя
относительно того или иного факта определяется в конечном счете  конкретными
обстоятельствами  дела,  отраженными в сознании фактами.  Однако никакой акт
человеческого  сознания  (в  том  числе  и  оценка  доказательств)  был   бы
невозможен,   если   бы   каждый   раз   все  содержание  сознания  субъекта
исчерпывалось  только  отражением  изучаемого  событи  Познавая   конкретное