роизводства).  Часть этих
доказательств  относится  к  версии,  которая после ее всесторонней проверки
найдет отражение в обвинительном  заключении  (постановлении  о  прекращении
дела)  пли  соответственно  -  в  приговоре,  определении.  Некоторые  же из
доказательств относятс к таким версиям,  которые в результате  расследования
или судебного разбирательства дела признаются необоснованными.  По мнению М.
М.  Гродзинского,  "все те доказательства, которые установили неправильность
ряда  первоначальных  версий  и  притом  не  связаны  с  оставшейся версией,
признанной правильной,  уже сыграли свою роль в деле  и,  следовательно,  не
будут  рассматриваться в дальнейшем при разрешении судом дела".  Такую точку
зрения  нельзя  признать  правильной.  Во-первых,   многие   доказательства,
посредством которых устанавливается необоснованность некоторых первоначально
построенных   версий,   одновременно   входят   в   систему   доказательств,
обосновывающих какую-либо другую версию. Во-вторых, даже если их значение по
делу сводится только  к  опровержению  определенной  версии  (  например,  к
опровержению  алиби),  они  тем самым как бы устраняют негативные для других
версий  обстоятельства  и  также  должны  рассматриваться  как   сохраняющие
относимость  к  делу.  Надо  иметь,  далее,  в  виду,  что  сам вывод органа
расследования о необоснованности всех построенных версий, кроме отраженной в
обвинительном заключении, является окончательным для данной стадии процесса,
но не для всего производства.  В стадии судебного разбирательства происходит
самостоятельное    исследование    обстоятельств    дела.    Если   признать
доказательства, касающиеся ранее отвергнутых версий, не относящимися к делу,
то практически это будет означать,  что такие материалы можно изъять из дела
как ненужные,  загромождающие его. Но изъятие этих материалов может помешать
всесторонне   разобраться   в  деле,  проверить,  а  не  принять  "на  веру"
обоснованность версии органа расследования (а выводы  следователя  для  суда
лишь  версия),  как  и  обоснованность отказа от иных версий,  первоначально
построенных по делу.
      Оценка доказательств  с  точки  зрения  их  относимости  предусмотрена
законом для всех без исключения стадий  процесса.  Так,  при  предании  суду
определяется   достаточность   собранных   доказательств   для  того,  чтобы
рассмотреть дело по существу.  Очевидно,  что правильно решить  этот  вопрос
невозможно,  не уяснив, относятся ли имеющиеся доказательства к делу. Именно
в этой связи в стадии  предания  суду  предоставлена  возможность  изменения
списка лиц, подлежащих вызову в судебное заседание, истребовани документов и
предметов  (ст.  ст.  222,  223,  228  УПК  РСФСР).   В   стадии   судебного
разбирательства  закон  также  прямо  предусматривает  необходимость решения
(предварительного и окончательного) вопроса  об  относимости  доказательств.
Обвинительное   заключение,  отражающее  выводы,  к  которым  пришли  органы
предварительного расследования и прокурор, рассматривается судом как одно из
возможных  объяснений  расследуемого  событи  Выдвигаемые  в  ходе судебного
разбирательства  иные  версии  существенным  образом   влияют   на   пределы
проводимого  судом  следствия,  ибо все те доказательства,  которые способны
подтвердить или опровергнуть какую-либо из  этих  версий,  признаются  судом
относимыми. Вопрос об относимости доказательств специально рассматривается и
тогда,  когда суд разрешает заявленные  ходатайства  об  истребовании  новых
доказательств.  Решая этот вопрос, суд исходит из существенности тех фактов,
в подтверждение которых истребуется  данное  доказательство,  и  способности
последнего прямо или косвенно устанавливать искомые факты.  Вызывая того или
иного  свидетеля,  истребуя  какой-либо  предмет  или   документ,   назначая
экспертизу и т.  п.,  суд имеет представление о том, по какому вопросу можно
будет собрать сведения данным путем Однако суд не может знать  заранее,  что
именно  будет  показывать  тот  или иной свидетель,  каково будет содержание
заключения,  даваемого экспертом,  и т.  п.  Поэтому суд не может  отклонить
ходатайство  по  той  причине,  что  доказательство,  о  собирании  которого
ходатайствует  участник  процесса,  возможно,  не  будет  содержать   нужных
сведений.   Окончательно  относимость  доказательств  суд  первой  инстанции
оценивает  при  вынесении  приговора  (определения  о  прекращении  дела)  в
качестве  обязательной  предпосылки  решения  вопроса о возможности положить
данное доказательство в основу приговора (определения).  Оценка  относимости
доказательств осуществляется, наконец, в стадиях производства в кассационной
и  надзорной  инстанции  в   качестве   элемента   проверки   законности   и
обоснованности приговора (определения,  постановления) по имеющимся в деле и
дополнительно представленным материалам.  Закон (ст.  343 У ПК РСФСР)  прямо
указывает,  в частности,  что одним из оснований отмены приговора может быть
отсутствие в деле фактических" данных,  имеющих существенное значение,  хотя
об  их наличии известно (не допрошены свидетели,  не истребованы документы и
вещественные доказательства и т. д. ).

        N 4. КЛАССИФИКАЦИЯ ДОКАЗАТЕЛЬСТВ

     Значение научной классификации в теории доказательств,  как и в  других
областях   знаний,  состоит  в  том,  что  она  способствует  систематизации
накопленных  знаний,  обеспечивает  правильное   использование   понятий   и
терминов,   устраняет   двусмысленность   и   неоднозначность  языка  науки.
Действительно,  классификация   доказательств   возможна   лишь   постольку,
поскольку четко определено понятие доказательства, выявлены все его стороны,
разграничены виды доказательств,  уточнен язык теории.  Ф.  Энгельс отмечал,
что научная классификация представляет расположение классифицируемых явлений
согласно  внутренне  присущей  им  последовательности.   В   основе   такого
расположения  должны  лежать объективные различия классифицируемых предметов
Доказательства различны по своему происхождению, имеют различную структуру и
неодинаковые  функции  в процессе доказывани Охватить все эти признаки одной
какой-либо системой классификации с одним  основанием  невозможно.  Сложный,
многоплановый  предмет  по  необходимости требует сложного и многостороннего
описания Поэтому и  классификация  доказательств  проводится  по  нескольким
основаниям    и   представляет   разветвленную   систему.   При   построении
классификации  возникают  трудности  двоякого   рода.   Первая   обусловлена
сложностью   и   многоплановостью   структуры   процесса   доказывания,  что
сказывается,  например,  при классификации прямых п косвенных доказательств.
Вторая  связана  с  многозначностью исторически сложившейся терминологии.  В
естественном, не формализованном языке термин "доказательство" употребляется
для  обозначения  широкого родового понятия,  охватывающего разные стороны и
моменты  сложной  процедуры  доказывани  Доказательством  называют  и   факт
объектив   ной   действительности,  связанный  с  событием  преступления,  и
фактические  данные,  т.  е.  сведения  об  этом  факте  либо   материальные
последствия события,  и источники доказательств,  т.  е. те формы, в которых
фактические данные получены и фиксируются в деле,  и даже знания  о  фактах,
полученные  в  результате логического вывода.  В большом числе случаев такое
многозначное употребление термина "доказательство" не вызывает  затруднений,
так как кон текст высказывания уточняет, в каком смысле термин использован в
конкретном  случае.  Напротив,  при  анализе  сторон  и  моментов  процедуры
доказывания  и  связанных  с этой процедурой понятий многозначность терминов
становится  серьезной  помехой.  В  таких  исследованиях  приходится  строго
ограничивать использование языковых средств с тем,  чтобы каждый термин имел
только одно вполне определенное значение. Такое уточнение понятий и терминов
представляют   известную  формализацию  языка  науки,  причем  уровень  этой
формализации  различен  в  разных  отраслях  знани  В  целом   классификация
доказательств построена по шести раз личным основаниям.
     1. Деление доказательств (фактических данных) на личные и вещественные.
      Это  деление основано на различии видов фактических данных,  механизма
      их формирования и  использовани  2.  Деление  доказательств  по  видам
      источников,   в   основу  которого  положено  различие  процессуальных
      способов  собирания  и  за  крепления  доказательств,  соответствующих
      специфике   отдельных   видов   фактических   данных.   Эти  источники
      исчерпывающе пере
числены в   законе  -  показания  свидетеля,  потерпевшего,  подозреваемого,
     обвиняемого,   заключение   эксперта,   вещественные    доказательства,
     протоколы  следственных  и  судебных действий,  иные документы (ст.  16
     Основ).  3. Деление вещественных доказательств на виды в зависимости от
     характера  связи предмета с событием преступления (орудия преступления,
     объекты посягательства и т. д. ).
      4. Деление  доказательств  на  первоначальные и производные.  В основу
     этого  деления  положено   наличие   (или   отсутствие)   промежуточных
     источников доказательственной информации,  влияющее на способы проверки
     и механизм оценки доказательств.  5.  Деление доказательств  на  прямые
     (одноступенчатые)  и  косвенные  (многоступенчатые).  В  основу деления
     положено различие структуры обоснования  доказываемого  обстоятельства.
     Прямые доказательства обосновывают ближайший тезис, косвенные - как
ближайший, так и последующие.  6.  Деление доказательств на обвинительные  и
     оправдательные  основано  на  различной  формулировке тезиса доказывани
     Доказательства,  обосновывающие  наличие  события  преступления,   вину
     данного лица, обстоятельства, отягчающие ответственность, принято
называть обвинительными,  обосновывающие  отсутствие  события  преступления,
отсутствие    вины   данного   лица,   наличие   обстоятельств,   смягчающих
ответственность либо исключающих производство по уголовному  делу,  а  равно
доказательства,  опровергающие  допустимость,  относимость или достоверность
обвинительных доказательств, - оправдательными.

     Личные и  вещественные   фактические   данные.   Событие   преступления
     отображается в сознании людей, участвовавших в нем или его наблюдавших,
     и  в  материальной  обстановке  -  в  виде  различных  изменений   этой
     последней.   Понятно,   что   механизмы  этих  отображений  существенно
     различны. В первом случае
речь идет  о  психическом отражении в сознании в виде образов и понятий,  во
втором - о физических,  механических и т.  д. изменениях вещей, их свойств и
отношений. В обоих случаях отображения - как психические, так и материальные
- несут определенную информацию  о  происшедшем  событии  Однако  способы  и
условия формирования этой информации,  ее хранения и переработки существенно
различны.  Различен и  процессуальный  режим  личных  доказательств,  т.  е.
фактических   данных,   имеющих   своим   носителем  людей,  и  вещественных
доказательств,  несущих на себе материальную информацию о со  бытии.  Личные
доказательства   представляют  собой  сообщения  Под  сообщением  понимается
передача информации,  воспринятой  и  психически  переработанной  человеком.
Понятно,  что сообщения имеют свои специфические формы,  посредством которых
осуществляется обмен  мыслями.  Господствующей  среди  них  следует  считать
естественную языковую форму - устную или письменную речь.  Сообщения о вещи,
помимо прочего,  тем отличаются от самой вещи (равно как и любой ее  копии),
что   они   носят  "знаковый"  характер,  словесную  форму.  Язык  сообщения
представляет систему условных знаков (код), а не систему свойств самой вещи.
Описание вещи есть мысленное отражение вещи,  а не сама вещь.  Первую группу
личных  доказательств  составляют   показания   обвиняемых,   подозреваемых,
свидетелей,  потерпевших.  Показания,  т.  е.  сообщения названных носителей
информации (обвиняемого,  свидетеля и т.  д. ), в процессе доказывания могут
фигурировать  в  двух  формах  -  устной  и письменной (в виде протоколов до
проса). В силу прямого требования закона (ст. ст. 72-77, 150, 158, 161, 281,
286,  287  УПК  РСФСР)  на  дознании,  предварительном  следствии,  судебном
разбирательстве показания подсудимых,  свидетелей и потерпевших должны  быть
даны в устной форме, за исключением случаев, специально оговоренных законом.
Протоколы допроса представляют форму фиксации показаний  перечисленных  лиц,
предназначенную  для  хранения  информации и передачи ее адресату доказывани
только в тех случаях,  когда воспроизвести устные сообщения невозможно и  не
требуется по закону (например,  в кассационном производстве).  Вторую группу
личных доказательств образуют протоколы  таких  следственных  действий,  как
осмотр,  освидетельствование,  выемка,  обыск,  задержание, предъявление для
опознания,  следственный эксперимент, а также проверка показаний на месте (в
тех союзных республиках,  где это действие предусмотрено законом). Ближайший
адресат доказывания (например,  следователь) воспринимает  обстановку  места
происшествия,  равно  как  обстоятельства  в ходе других названных действий,
непосредственно  (так  же  как  и  остальные  участники).  Результаты  этого
непосредственного   восприятия   отображаются  и  закрепляются  в  протоколе
следственного  действи  Источником  доказательства   являются   протокол   и
приложения  к  нему,  поскольку  закон  не  требует обязательного проведения
перечисленных действий судом,  рассматривающим  дело  по  существу,  как  он
требует    устного   воспроизведения   показаний   обвиняемого,   свидетеля,
потерпевшего.  Третью группу личных доказательств составляют иные  документы
(ст.  88  УПК РСФСР).  Ни ближайший,  ни последующие адресаты доказывания не
воспринимают  непосредственно  обстоятельств  (фактов),  удостоверенных  или
изложенных    в   документах.   Не   требуется   и   обязательного   устного
воспроизведения носителем информации (т.  е.  составителем  документа),  тех
сведений,   которыми  он  располагает.  Личным  доказательством  является  и
заключение эксперта.  Информация исходит от  эксперта  в  форме  письменного
заключения,  а в случае производства экспертизы в суде заключение оглашается
экспертом  (ст.  288  УПК  РСФСР).  Сообщения,  т.  е.  фактические  данные,
исходящие от лица, служат прежде всего основаниями дл вывода о существовании
или несуществовании того факта,  о котором сообщаетс  С  логической  стороны
сообщение (показания,  протокольная запись,  документ и т. д. ) представляет
коммуникативный аргумент,  доказывающий, что тот факт, о котором сообщается,
существует или существовал в действительности. Поэтому личное доказательство
всегда служит коммуникативным аргументом  на  первом  этапе  доказывания  по
схеме: "Если сообщается о событии А, то со бытие А было в действительности".
Лишь после этого возможно построение последующих выводов,  которые  подробно
рассматриваются ниже в связи с делением доказательств на прямые и косвенные.
      Вещественные доказательства перечислены в ст.  83  УПК  РСФСР.  Прежде
всего  следует  отметить  сложную структуру вещественного доказательства.  О
вещественном доказательстве в полном и строгом смысле  этого  понятия  можно
говорить  только  тогда,  когда  имеются  налицо  три компонента:  а) следы,
отпечатки,  особое расположение,  состояние или иные изменения,  возникшие у
предмета  или  на  нем  в результате события преступления;  б) сам предмет -
носитель этих изменений,  свойств, следов и т. п., изъятый из обстановки; в)
сообщение,   описывающее  обстановку,  в  которой  находился  этот  предмет,
условия,  при которых он был изъят и приобщен  к  делу,  и  признаки  самого
предмета (например,  в протоколе осмотра места происшествия). При отсутствии
любого из этих компонентов вещественного доказательства,  т. е. особой формы
фактических   данных,   пригодных   для  обоснования  каких-либо  выводов  о
доказываемых обстоятельствах,  быть не может. Структура "личного" компонента
вещественного доказательства,  т.  е.  описание обстановки и условий изъятия
предмета,   содержащиеся,   например,   в   протоколе,   рассмотрена   выше.
Предъявление  же  предмета  в  натуре  адресату  доказывания  представляет с
логической стороны эмпирический аргумент,  т.  е.  доказательство того,  что
вещь  действительно  существует и обладает данными свойствами.  Предъявление
предмета  является  эмпирическим  аргументом,   непосредственно   убеждающим
адресат  в  у существовании вещи и ее свойств:  "Если предъявляется А,  то А
существует в действительности".  После этого могут быть построены  выводы  о
доказываемом  обстоятельстве,  основывающиеся  как на данных об условиях,  в
которых предмет обнаружен,  так  и  на  данных,  полученных  при  наблюдении
предмета.  Разграничить  доказательства  на  "личные"  и вещественные легко,
когда сопоставляются,  например,  показания свидетеля и след на  грунте.  Но
существуют  такие  формы  передачи сведений,  которые трудно рассматривать в
качестве "только" сообщений. Даже рисунок или схема, в строгом смысле слова,
не   является   сообщением   в  чисто  "знаковой"  форме,  так  как  рисунок
непосредственно отображает,  копирует некоторые свойства вещи. Тем более это
относится к фотографическому снимку. В данном случае мы постепенно переходим
от  чистой  формы  знакового  (словесного)  сообщения  к   так   называемому
"элементарному  отображению"  (например,  следообразованию,  простейшие акты
которого имеют место в неживой природе и не связаны непосредственно с  психи
ческой  деятельностью человека).  Среднее положение в этом ряду занимает,  в
частности, фотографический снимок: продукт деятельности человека, специально
рассчитанный на закрепление и сохранение сведений о предметах,  вместе с тем
представляет элементарное отображение,  возникшее в результате  определенных
физико-химических  процессов.  Слепки,  оттиски,  изготавливаемые со следов,
являются продуктами физического, механического и тому подобного воздействия,
т.  е. техническими копиями объектов, и в этом отношении полностью относятся
к элементарным отображениям.  Вместе с тем отметим,  что все эти  объекты  -
фотографические снимки,  планы, схемы, слепки и оттиски, если они получены в
ходе следственного действия, согласно закону (ст. 141 УПК РСФСР) прилагаются
к  протоколам.  Предметом  обсуждения  являются вопросы о гносеологических и
иных аспектах сходства и различия фотоснимков и иных копий с сообщениями или
с  материальными  объектами,  приобщаемыми  к  делу  в качестве вещественных
доказательств.  В этом отношении, действительно, планы и схемы, как продукты
психической  деятельности,  ближе  стоят  к  документам;  объемные копии - к
предметам - вещественным доказательствам;  фотоснимки занимают промежуточное
положение.  Различие  "личных"  и  вещественных  доказательств отражается не
только на порядке собирания и закрепления доказательств,  но и на проверке и
оценке их (см.  гл.  гл. VI, VII, IX-XII). Для оценки "личных" доказательств
существенное значение приобретает характеристика,  например,  свидетеля, его
отношения  к  делу,  условий,  при  которых  он наблюдал события,  о которых
показывает, и т. п. При оценке значения вещественных доказательств на первое
место  выступает  анализ,  наличие  и  происхождение  свойств  и  признаков,
указывающих на материальные связи (причинные  и  иные),  существующие  между
доказательством и доказываемым событием.
      Однако было бы неправильно толковать это различие в  том  смысле,  что
доказательства одного типа лучше,  надежнее, а другого - хуже, менее надежны
В действительности такая предустановленная оценк