гут  ошибиться  в  своих выводах,  но причина их ошибки не
заложена в природе и  характере  человеческого  познани  Если  было  упущено
время,   допущены   неисправимые   ошибки  и  уже  нет  возможности  собрать
доказательства,  необходимые для достоверных выводов,  то все это  не  может
служить  оправданием  для  вынесения  обвинительного  приговора на основании
предположений.  Все  сказанное  позволяет  заключить,  что   утверждение   о
вероятности   знания,   которое   суд   (следователь)   после   исследования
обстоятельств дела должен положить в основание своих выводов,  принципиально
неправильно. Нет никаких общих и специфических причин, которые бы в принципе
препятствовали достоверному знанию,  получаемому в ходе уголовного процесса.
Ссылки на ограниченность сроков производства, круга видов доказательств и т.
п.  не опровергают этот тезис Сроки,  установленные  законом,  соотнесены  с
объемом и сложностью типичных задач,  подлежащих решению по уголовному делу,
и могут быть в случае необходимости скорректированы.  Соотнесены с  задачами
судопроизводства  и  средства  доказывани Необоснованной как в практическом,
так и в теоретическом отношении представляется попытка возобновить дискуссии
о  допустимости  вынесения  обвинительного  приговора  на  основе вероятного
знания,  предпринятая  в  последние  годы  С.  В.   Курылевым.   Ошибочность
принципиального  подхода  отнюдь  не  снимается  тем,  что  ставится  вопрос
применительно к разрешению уже не всех уголовных дел,  а  лишь  к  отдельным
случаям. Суть неправильности позиции С. В. Курылева состоит в отождествлении
ошибочных решений в судебной практике, возможных, но не фатально неизбежных,
а   обусловленных   ошибками  же  в  собирании  и  оценке  доказательств,  с
"объективной невозможностью  установления  фактов"  в  отдельных  конкретных
случаях.  В  подтверждение  допустимости  вероятного  знания в обвинительном
приговоре С.  В.  Курылев сослался на  математическую  теорию  вероятностей.
Предмет теории вероятностей составляют массовые случайные явления, тогда как
следователь,  суд  исследуют  всегда  единичное   событие   со   всеми   его
индивидуальными  признаками.  Доказательства,  с  помощью  которых познается
событие  преступления,  виновность  обвиняемого,   органически   связаны   с
общественной  и личной жизнью людей и настолько разнообразны и индивидуальны
по своему содержанию и  форме,  что  в  настоящее  время  статистическая  их
обработка    практически    невозможна    Теория    вероятностей   исследует
закономерности случайных событий,  вероятностный характер которых составляет
их объективное свойство. При познании в уголовном процессе речь идет об ином
аспекте   понятия   вероятности.   Логическое   (гносеологическое)   понятие
вероятности   характеризует   не   объективную  вероятность  в  материальных
процессах,  а осознанную,  оцененную нами степень соответствия нашего знания
реальности.  С.  В.  Курылев правильно отметил,  что "истина и вероятность -
разные понятия,  но они связаны между собой так  же,  как  связан  результат
познания  со средствами познания,  способом познания".  Поэтому на основании
большей или меньшей вероятности могут проводиться следственные  действия  по
собиранию доказательств,  приниматьс промежуточные решения при расследовании
и разрешении дела.  Но вероятность как приближенное знание, занимающее место
между заблуждением и истиной, не может служить основанием для признания лица
виновным в совершении преступлени Даже "максимальна вероятность" или "девять
шансов  против  одного",  о которых писал С.  В.  Курылев,  являются слишком
шаткой  основой  для  осуществления   социалистического   правосуди   Основы
уголовного  судопроизводства  закрепили требование к органам расследования и
суду обеспечить раскрытие каждого  совершенного  преступления,  справедливое
наказание  каждого  виновного.  Очевидно,  что это требование несовместимо с
подменой достоверных выводов о деянии вероятными.  Позиция  С.  В.  Курылева
внутренне  противоречива  и  в  другом отношении.  Допущение вероятности при
вынесении  обвинительного  приговора   связывается   им   с   необходимостью
"достоверного",  "абсолютно истинного" установления факта "совершения лицом,
привлеченным   к   уголовной    ответственности,    общественно    опасного,
противоправного,  виновного  действия  или бездействия".  Но ведь установить
таким образом указанный факт  нельзя,  если  следовать  рекомендации  С.  В.
Курылева,   т.   е.  устанавливать  на  основе  вероятности  обстоятельства,
относящиеся к субъективной  и  объективной  сторонам  состава  преступления,
например   форма   вины,   несовершеннолетие  подсудимого,  способ  хищения,
обстоятельства,  освобождающие от ответственности.  Не спасает  положения  и
предлагаемое С.  В.  Курылевым правило:  "Вероятность может улучшить,  но не
ухудшить  положение  подсудимого.  Так,   если   установлена   недостача   у
материально  ответственного  лица,  последний виновен в недостаче.  Если при
этом  оказалось  невозможным  выяснить,  явилась  ли  недостача  результатом
хищения  или  следствием  халатности  должностного лица,  последнее подлежит
привлечению к ответственности за халатность.  "Халатность" будет установлена
на основе вероятности;  вероятность же хищения, если она представляется даже
значительно большей,  чем вероятность халатности, должна быть отвергнута". В
действительности   факт  недостачи  у  материально  ответственного  лица  не
образует еще состава преступлени Для осуждения  лица  необходимо  установить
его   виновность  в  совершении  хищения  или  халатном  отношении  к  своим
обязанностям.  Признать лицо виновным в халатности  только  потому,  что  не
установлено  с  достоверностью  хищение,  -  значит исходить из объективного
вменения,  поскольку виновность обвиняемого в халатности не доказана, так же
как  его виновность в хищении.  Подобно этому нельз говорить о достоверности
установления убийства,  если не доказано  ни  умысла,  ни  неосторожности  в
действиях  обвиняемого.  Известно,  что  уголовно-правовое  понятие убийства
предполагает соответствующую форму вины.  Если  не  доказано  достоверно  ни
умысла,  ни  неосторожности  в  действиях обвиняемого,  то речь может идти о
случае,  но не об убийстве.  По мнению С.  В.  Курылева,  "требовать во  имя
борьбы  с  преступностью  достоверно  устанавливать  вину,  когда  вина лишь
вероятна и нет объективной возможности устранить эту вероятность, достоверно
доказывать   невиновность  означает  толкать  органы  следствия  и  суда  на
получение во что бы то ни стало "признания"  обвиняемого,  на  фальсификацию
доказательств,  на  то,  чтобы  выдать  за  достоверное,  в действительности
таковым не
являющееся". Во имя успешной борьбы с преступностью требуется достоверное установление вины во всех случаях вынесения обвинительного приговора. Только виновное лицо может быть осуждено и наказано. Это требование закона никак не "толкает" органы
следствия и суда на  получение  "признания"  обвиняемого,  на  фальсификацию
доказательств.  При  невозможности в конкретном случае достоверно установить
виновность обвиняемого суд обязан в соответствии с п.  3 ст.  309 УПК  РСФСР
вынести  оправдательный  приговор,  а  после вступления его в законную силу,
если лицо,  совершившее преступление, останется невыясненным, направить дело
прокурору  для  принятия мер к установлению лица,  подлежащего привлечению в
качестве обвиняемого.  Высказанные С.  В. Курылевым соображения, допускающие
возможность выводов по делу на основе вероятного знания,  не нашли поддержки
в науке уголовного процесса.  Вопрос  о  необходимости  достоверного  знания
следователем,  судом обстоятельств уголовного дела не может рассматриваться,
как дискуссионный.  Советские ученые-юристы исходят из посылок  марксистской
материалистической   философии   о   возможности   познания  окружающей  нас
действительности, о достоверности наших знаний, имеющих значение объективных
истин.  В  процессуальной  литературе  иногда  (в  последнее  время лишь как
исключение)   объективную   истину,   устанавливаемую   в   суде,   называют
материальной   истиной.   В   этом   наименовании   не   содержится   ошибки
принципиального характера,  ибо под  материальной  истиной  понимают  истину
объективную.  Но  отсутствие  серьезной  ошибки  не  свидетельствует  еще  о
необходимости сохранения этого термина.
      В науке диалектического материализма употребляется понятие объективной
истины применительно к познанию любого объекта,  будь то явление природы или
общества,  вне  зависимости  от средств,  при помощи которых он познан.  Для
характеристики истин,  получаемых  также  при  помощи  различных  средств  в
физике,  биологии,  истории и других науках, нет другого наименования, кроме
объективной истины,  так как только оно выражает отношение содержания знаний
об  объекте  к  самому объекту.  Термин "объективна истина" не мешает видеть
специфику  познаваемого  объекта  и  средств,  путей  его   познани   Термин
"материальная   истина"   появился   вместе   с  системой  свободной  оценки
доказательств по внутреннему убеждению буржуазного уголовного  процесса  как
противопоставление  "формальной  истине"  в  системе  формальных (легальных)
доказательств инквизиционного  процесса.  Вместе  с  тем  под  "материальной
истиной"  буржуазные  юристы  никогда  не  понимали объективную истину.  Нет
никакой необходимости сохранять в науке  и  практике  советского  уголовного
процесса эту терминологию, так как термин "объективная истина" в полной мере
подчеркивает недопустимость всякой попытки трактовать истину,  достигаемую в
уголовном судопроизводстве,  как истину "юридическую",  формальную. Наряду с
трактовкой  природы  истины  в   уголовном   судопроизводстве   как   истины
объективной  не  меньшее  значение  для  доказывания  имеет и верное решение
другого,   органически   связанного   с   первым   вопроса:   о    характере
устанавливаемой  судом  истины,  о  соотношении  относительной  и абсолютной
истины.  Признавая возможность познать  мир,  закономерности  его  развития,
марксистская философия дает ответ и на вопрос о том,  "могут ли человеческие
представления,  выражающие объективную истину,  выражать ее сразу,  целиком,
безусловно,  абсолютно  или  же  только приблизительно,  относительно?  Этот
второй вопрос есть вопрос о соотношении истины абсолютной и  относительной".
Создание   основоположниками  марксизма-ленинизма  учения  об  абсолютной  и
относительной  истине   было   результатом   применения   материалистической
диалектики  к  процессу развития человеческого познани Человеческое познание
представляет собой длящийся,  бесконечный процесс,  который никогда не может
быть завершен потому, что объективный мир неисчерпаем. Он неисчерпаем в силу
его бесконечности и непрерывности развити Мышление человека не  может  сразу
познать  полностью всю объективную действительность,  отразить беспредельную
картину мира.  Каждый объект имеет бесчисленные свойства, связи, отношения с
другими   объектами,  явлениями.  Познание  человека  безгранично  по  своим
возможностям, но ограничено каждый раз определенным уровнем развития науки и
практики.  "С  точки  зрения  современного материализма,  т.  е.  марксизма,
исторически  условны  пределы  приближения  наших  знаний   к   объективной,
абсолютной истине,  но безусловно существование этой истины,  безусловно то,
что мы приближаемся к  ней"  В  науке  диалектического  материализма  термин
"абсолютное"  применительно  к  истине  употребляетс  наиболее  часто в трех
смыслах. Под абсолютной истиной понимается, во-первых, исчерпывающее, полное
познание объективной действительности.  В та ком понимании абсолютная истина
представляет собой цель человечества,  его прошедших,  настоящих  и  будущих
поколений   в   познании  всех  закономерностей  объективного  мира.  Термин
"абсолютное" применяется,  во-вторых, при констатации фактов типа: "Наполеон
умер 5 мая 1821 г.  ",  "Париж находится во Франции".  В-третьих, абсолютной
истиной называют и каждую  относительную  истину,  содержащую  неполное,  но
достоверное знание от дельных сторон, связей, явлений, процессов объективной
действительности.  Такое употребление термина "абсолютное" не означает,  что
наука   диалектического   материализма  знает  несколько  различных  понятий
абсолютной  истины.  Оно  указывает  на   возможность   абсолютного   знания
применительно  к  разным  по  объему группам объектов познани Это содержание
может быть узким,  более широким  и  всеобъемлющим.  Понятие  же  абсолютной
истины едино и применимо к любому правильному познанию.  Абсолютная истина -
это  полное,  безусловное,  исчерпывающее  совпадение  образа  с   объектом,
следовательно,  такое  знание,  которое в границах этого совпадения не может
быть опровергнуто или изменено  в  будущем.  Относительная  истина  является
объективной истиной и представляет собой правильное,  но не полное отражение
объекта,  которое впоследствии  может  пополняться,  уточняться,  углублятьс
"Человеческое   мышление  по  природе  своей  способно  давать  и  дает  нам
абсолютную истину, которая складывается из суммы относительных истин. Каждая
ступень  в  развитии  науки  прибавляет  новые  зерна в эту сумму абсолютной
истины, но пределы истины каждого научного положения относительны, будучи то
раздвигаемы, то суживаемы дальнейшим ростом знания". Марксистская философия,
признавая относительность человеческих знаний,  не знает непроходимых границ
между относительной и абсолютной истиной.  "...  В каждой научной истине,  -
указывал В.  И.  Ленин,  - несмотря  на  ее  относительность,  есть  элемент
абсолютной истины...  ".  Всякое событие, явление, объект имеет бесчисленное
множество  признаков,  сторон  и  связей  с  другими  событиями,  явлениями,
объектами.   Наши  представления  об  этом  событии,  объекте  относительны,
поскольку мы не абсолютно точно и не все знаем о нем.  Но в наших знаниях об
этом  событии,  объекте  содержатся  частицы  абсолютной  истины,  ибо  нами
правильно познаны их отдельные стороны,  признаки,  свойства.  В.  И.  Ленин
специально подчеркивал,  что "отличие субъективизма (скептицизма и софистики
ес.  ) от диалектики,  между прочим,  то,  что  в  (объективной)  диалектике
относительно  (релятивно)  и  различие  между  релятивным и абсолютным.  Для
объективной диалектики в релятивном  есть  абсолютное.  Дл  субъективизма  и
софистики  релятивное  только  релятивно  и  исключает абсолютное" Положения
марксистско-ленинского учения об абсолютной и относительной истине  являются
определяющими  при  решении  вопроса  о характере истины,  устанавливаемой в
уголовном  судопроизводстве.  В  литературе  по  теории   доказательств   по
рассматриваемому   вопросу   высказано   несколько   различных  точек  зрени
Существует мнение,  что истина  в  уголовном  процессе  является  абсолютной
истиной  и принадлежит к истинам факта типа "плоскостей",  о которых говорил
Ф.  Энгельс ("Наполеон умер 5 мая 1821 г.  ", "Париж находится во Франции" и
др.  ),  но  "такого  факта,  познание которого происходит сложным путем,  в
результате значительных усилий" В.  С.  Тадевосян в работах  более  позднего
времени   характеризует   истину,   выраженную   в   приговоре   суда,   как
относительную,  содержанием которой является  не  вероятное,  а  достоверное
знание.
      Ряд авторов характеризуют  объективную  истину  в  уголовном  процессе
одновременно  как  абсолютную  и  как относительную.  Наконец,  в литературе
высказано мнение,  согласно  которому  философские  категории  абсолютной  и
относительной  истины во обще неприменимы к истине,  достигаемой в уголовном
процессе.  Для того чтобы можно было судить об истине в уголовном процессе с
позиций философских категорий абсолютной и относительной истины,  необходимо
правильно   оценивать    особенности,    присущие    уголовно-процессуальной
деятельности.   Даже  при  сравнении  процесса  достижения  истины  органами
расследования и судом с наиболее близким процессом познания при историческом
исследовании   (объект  познания  составляет  событие  прошлого)  наблюдаютс
существенные различия,  которые  возможны  в  предмете,  объеме,  средствах,
способах,   формах   и  сроках  исследовани  Но  названные  различия  нельзя
распространять на качество полученных результатов в той или  другой  области
познани  Органы  расследования  и  суд  руководствуются марксистко-ленинской
теорией познания, применяют разработанные наукой приемы и средства познания,
обеспечивающие  достоверные  выводы.  Нельзя  забывать  в  то же время,  что
уголовный процесс - практическая деятельность,  основанная на нормах права и
ограниченная  решением  специфических задач.  Задачи органов расследования и
суда, как и условия их деятельности, предопределяют характер устанавливаемой
истины,   которая   является  одновременно  и  абсолютной  и  относительной.
Абсолютной ее можно считать потому, что суд всегда должен дать достоверный и
вполне  определенный  ответ  на  вопрос о виновности подсудимого,  правильно
квалифицировать его действия,  определить справедливую меру наказани Нельзя,
однако,  согласиться  с  авторами,  которые,  характеризуя устанавливаемую в
уголовном процессе  истину  как  истину  абсолютную,  относят  ее  к  истине
констатации факта, "плоскостям", "общеизвестным" или "элементарным" истинам.
Известно,  сколько  требуется  следователю  времени,  усилий,  энергии   для
раскрытия, казалось бы, несложного преступления и обнаружения виновного, как
иногда  трудно  проникнуть  в  духовный  мир  человека,   чтобы   достоверно
установить   мотивы,   умы  сел,  те  пружины,  которые  двигали  поведением
обвиняемого.  Если к  этому  добавить  требование  выяснить  обстоятельства,
влияющие  на  степень  и  характер  ответственности  обвиняемого,  причины и
условия,  способствовавшие  совершению  преступления,   и   многое   другое,
подлежащее выяснению по делу,  то можно отметить, что для открытия некоторых
истин в  науке,  которым  никак  нельзя  приписать  свойства  "банальности",
"плоскости", путь был более простым. Истина в уголовном процессе не является
"плоскостью",  "элементарным положением" и потому,  что имеет более  сложный
состав,  более широкое содержание, нежели, например, истина "Париж находится
во Франции",  хотя в указанном выше смысле она является абсолютной.  Суд  не
ограничивается     только    установлением    факта,    он    познает    его
социально-политическую сущность,  определяет характер и степень общественной
опасности  деяния  и  лица  его  совершившего,  квалифицирует преступление и
решает вопрос о наказании.  Истина приговора, по нашему мнению, относится не
к  истинам констатации факта,  а к группе истин с более широким содержанием.
Отнесение истины приговора к "плоскостям" невольно порождает ложную мысль  о
ее законченности,  изолированности от других истин,  что затем сказывается и
на определении ее  характера  с  точки  зрения  абсолютной  и  относительной
истины.   Достигнутая   в   уголовном   процессе   истина   не   может  быть
охарактеризована как истина абсолютная в силу ее неполноты,  ограниченности.
Необходимо учитывать, что предметом исследования в судопроизводстве является
конкретное событие в определенных (а не во всех без  исключения)  свойствах,
сторонах,  связях.  Задача  этого  исследования  имеет  четко определенные в
законе  пределы.  Любое  преступление  представляет   сложную   совокупность
взаимосвязанных  и  взаимозависимых  объективных  и  субъективных  факторов,
которые тоже связаны многочисленными нитями с другими явлениями общественной
жизни.   Преступление  вызывается  определенными  причинами,  само  является
причиной соответствующих следствий,  которые в свою  очередь  выступают  как
причины  других  событий,  действий  и  т.  д.  Закон