стера Броуди для меня было как дар небес. Мой академический отпуск вообще-то кончился два месяца назад, но я, как на грех, тяжело заболел гриппом, который надолго вывел меня из строя. Я должен был в следующем месяце начать читать летний курс, но доктор запретил мне возвращаться к студентам еще недель шесть. Так что великодушное предложение мистера Броуди оказалось очень кстати.
     - Так все удачно складывается, милая! - сказала тетя Элизабет, сияя улыбкой. - Джеф рассказал мне, как ты была разочарована тем, что придется пропустить первую часть турне. А теперь, спасибо профессору, ты можешь приступить к новой работе прямо сейчас, а мистер Биллингс будет скрашивать мое одиночество, пока ты в отъезде. Правда, здорово?
     - Здорово, - тихим голосом повторила Кори. Слава Богу, что Джеф не опроверг ее легенду о секретарской работе.
     - Я упаковала для тебя два чемодана, а остальной багаж отправлю в следующий пункт вашего маршрута - Джеф сказал, что это будет Хьюстон. Тебе остается только переодеться и собрать свою сумку с травами. Я знаю, что ты предпочитаешь это делать сама. - Она повернулась к Лоренсу. - Кори никуда не ездит без этой сумки с травами. Там все есть, от лекарств до сухих цветочных духов.
     - Правда? Хотел бы я посмотреть на эти травы, - сказал Лоренс. - Я несколько лет назад написал статью об истории лекарственных препаратов из трав. Это невероятно интересная тема.
     - Да, правда, - сказала Кори. - Об одной только беладонне исписаны книги. А вы...
     - Извините, что прерываю эту интересную дискуссию, - вмешался Джеф, - но нам действительно пора ехать. - Едва скрывая нетерпение, он железной рукой взял Кори за локоть. - Извините, я только провожу Кори наверх, чтобы взять чемоданы.
     - Конечно, Джеф, дорогой, - сказала Элизабет, ласково глядя ему вслед. - Только спускайтесь поскорее и выпейте с нами кофе. Я хочу угостить вас домашними пончиками.
     "Любопытно, как Джефу удалось околдовать тетушку?" - спросила себя Кори. Независимая Элизабет Ледфорд ему чуть ли не в рот смотрит!
     Джеф улыбнулся неотразимой улыбкой.
     - Ни за что на свете не упущу такую возможность, - сказал он с мальчишеским восторгом. - Пошли, Кори.
     Крепко держа ее за локоть, он вывел ее из кухни в прихожую. Они были уже на середине лестницы, когда Кори наконец вырвалась из его железных тисков и сердито прошипела:
     - Не обязательно толкать меня, "Джеф, дорогой". - Она намеренно передразнила ласковое обращение тети Элизабет. - Я прекрасно понимаю, что, когда по своей прихоти всю мою жизнь вы перевернули с ног на голову, мне ничего не остается, как поехать с вами. Но как вам удалось втереться в доверие к тете Элизабет с этим вашим показным мальчишеским обаянием?
     Он усмехнулся:
     - Ты скоро поймешь, что обаяние не показное. Я лишь простой американский парень, а у твоей тети достаточно хорошего вкуса, чтобы это понять.
     - Ага, простой, как кубик Рубика, - сказала она мрачно, открывая дверь в комнату. Она задумчиво посмотрела на него:
     - Я могу надеяться на то, что теперь, когда вы познакомились с тетей Элизабет, вы не будете ее преследовать, осознав, что она никак не может быть преступницей?
     - Не обольщайся! - отрезал он, проходя за ней в комнату и закрывая за собой дверь. - Признаюсь, она восхитительная женщина, но это не доказывает того, что она не мошенница. Рэкетом среди лотерейных торговцев в нашем квартале заправляла маленькая седовласая старушка, которая выглядела как образцовая бабушка. Я это хорошо помню.
     Возмущенная его цинизмом, Кори резко повернулась, готовая дать отпор, но внезапно забыла, о чем собиралась сказать. Джеф стоял посредине ее спальни и выглядел здесь столь же неуместно, как пират в изящном будуаре придворной фрейлины. Его магнетизм словно заряжал все вокруг, преображая обычно спокойную и уютную комнату. В глазах мужчины, устремленных на нее, читалось восхищение, хотя и с примесью иронии.
     Кори вдруг отчетливо увидела его густые темные волосы, ритмичное движение мощной грудной клетки при дыхании, джинсы, которые слишком туго облегали его плоский живот и бедра. Сильный жар разлился внутри, отвлекая и смущая ее.
     - Может, дверь запереть? - спросил он. Подняв глаза, Кори встретилась с ним взглядом и застыла, потрясенная. В его взгляде она ясно прочитала то же пламя, что сжигало и ее. Темные глаза Джефа жадно скользили по изгибам ее тела, а чувственные губы были готовы шептать самые нежные слова.
     - Позволь мне любить тебя, радость моя, - сказал он чуть охрипшим голосом.
     Кори задержала дыхание, сердясь на себя за то, что выдала волнение. Все ее тело трепетало, и она напряглась, как перед угрозой нападения.
     - Нет, - произнесла она резко и показала на два чемодана, стоящих у двери.
     - Вы пришли за этим, и больше ничего не получите, Джеф Броуди.
     На одно мгновение ей показалось, что он не обратит на ее слова внимания и обнимет ее. Но вот Джеф расслабился и тяжело вздохнул. Пробормотав какое-то ругательство, он схватил чемоданы и сердито пошел в двери.
     - Если не спустишься через пятнадцать минут, я буду рассматривать это как официальное приглашение вернуться в спальню, - мрачно произнес он и закрыл за собой дверь.
     Кори, возмущенная его словами, посмотрела ему вслед. Одновременно она была благодарна ему за то, что он не воспользовался охватившим их взаимным влечением. Если бы он прикоснулся к ней, она была бы не в силах сопротивляться. Так или иначе, больше рисковать нельзя, а если она вовремя не спустится, он не постесняется подняться к ней. Значит, надо торопиться.
     За десять минут она приняла душ и сменила линялые джинсы и рубашку на белый брючный костюм и шелковую блузку персикового цвета. Все это необыкновенно шло ей, сочетаясь со смуглой кожей и блестящими иссиня-черными волосами. Она надела туфли на высоком каблуке, а волосы собрала в узел на затылке. Краситься времени не было, она едва успела проверить, все ли на месте в сумке с травами. Потом взяла с письменного стола толстый блокнот со своими заметками и убрала его в сумочку. Бросив быстрый взгляд вокруг, она почти бегом направилась к лестнице.
     Джеф был уже на верхней площадке.
     - Опоздала на пять минут, - сказал он, забирая у Кори сумку. - Я надеялся, что ты передумала спускаться. Очень жаль.
     Она метнула на него негодующий взгляд и с высоко поднятой головой величественно спустилась по лестнице. Тетя Элизабет ждала ее внизу и сразу заключила в объятия.
     Кори крепко обняла тетю, и глаза ее наполнились слезами. В Элизабет была такая внутренняя сила, что она никогда не казалась хрупкой или немощной. Но неожиданно Кори осознала, как тетушка беззащитна.
     - Ты уверена, что с тобой все будет в порядке? - спросила она. - Мне не хочется оставлять тебя одну.
     - Конечно, все будет в порядке, если ты сейчас не сломаешь мне ребра, - сказала тетя Элизабет, высвобождаясь из объятий племянницы. Она ласково погладила ее по щеке. -'Не вздумай беспокоиться обо мне, Кори Ледфорд. Я же буду не одна. Профессор Биллингс составит мне компанию, он очень приятный человек. Я довольно долго жила одна, пока ты не появилась на свет. Я могу сама о себе позаботиться. Думаю, что буду в состоянии делать это еще много лет. - Она осторожно коснулась мокрых ресниц Кори. - Мне повезло, что ты у меня есть.
     Через плечо Кори она увидела Джефа, который нарочито медленно спускался по лестнице, и лукаво шепнула на ухо девушке:
     - Ты не будешь обо мне скучать, милая. Когда я пожала руку Джефа, я почувствовала, что музыка звучит в нем еще сильнее, чем я думала.
     Второй раз тетя Элизабет упомянула слово "музыка" в непонятном смысле, но Кори отмахнулась от этого.
     - Наверное, глупо с моей стороны так расклеиться из-за разлуки всего на месяц, - сказала она. - Я постараюсь звонить почаще, тетя.
     Джеф дошел до нижней площадки и взял Кори за руку.
     - Я буду хорошо о ней заботиться, мисс Ледфорд, - пообещал он.
     - Я знаю, Джеф, - ответила тетя Элизабет. - Не забывайте, ей надо напоминать, чтобы она поела.
     - Если надо, я буду ее кормить принудительно, - сказал он небрежным тоном.
     Кори вдруг опять почувствовала себя маленькой девочкой. Взрослые обсуждали ее, словно ее здесь не было. Как смеет Джеф вести себя так по-хозяйски в присутствии тети Элизабет? А тетя, похоже, принимает все это как должное!
     Кори поцеловала тетю в щеку.
     - До свидания, дорогая, - сказала она. - Береги себя.
     Джеф распахнул перед ней дверь. В ее глазах блестели слезы, когда она выходила.
     Джеф молчал, пока не усадил ее в "Феррари", а сам сел на место водителя. Только тогда он сердито взглянул на ее дрожащие губы и глаза, полные слез.
     - Перестань, слышишь! - проворчал он, включая зажигание. - Я же тебя не в бордель забираю.
     - Откуда я знаю! - сквозь слезы пробормотала Кори.
     Он хмуро посмотрел на нее, но не ответил, и "Феррари" тронулся с места. Кори смотрела на дорогу невидящим взглядом. Но вдруг увидела большое кирпичное здание школы, в которой училась, ухоженный сад вокруг, потом церковь с белым шпилем, куда ходила всю жизнь. Ей показалось, что все это происходит во сне. Всего лишь час назад она мирно работала в теплице, но какой-то мощный поток вырвал ее из привычного мирка, подхватил и увлек в неизвестность.
     Она очнулась от раздумий, когда машина выехала на шоссе и Джеф повернул не на юг, а на север.
     - Вы не туда едете, - сказала Кори. Джеф мотнул головой в сторону дорожного знака "Аэропорт Маккартни".
     - Теперь уже нет времени ехать в Нью-Йорк на машине. Я и так опаздываю, поэтому заказал чартерный рейс, а машину мне пригонят позже. - Он поморщился. - Пришлось согласиться на турбовинтовой самолет. Для реактивных самолетов, даже небольших, не хватает взлетной полосы частных аэродромов.
     - Какая жалость, - ехидно сказала Кори, и Джеф бросил на нее злой взгляд.
     Уже через полчаса Кори была в салоне самолета "Бичкрафт". Впервые она увидела такую элегантную, сдержанную роскошь. Пассажирский салон был рассчитан на восемь человек. Сиденья, обитые твидом цвета топленого молока, располагались попарно. Пассажиры могли легко общаться друг с другом, так как перед каждой парой кресел был укреплен стол из красного дерева. Рыжий ковер контрастировал с деревянными панелями красного дерева, которыми были отделаны стены и маленький бар в задней части салона.
     - Садись и пристегни ремень, - сказал Джеф, входя следом за Кори. Он направился к кабине пилота. - Пилот ждет нас с девяти утра.
     Мы взлетим прямо сейчас. Мне надо связаться с агентством в Нью-Йорке и передать, чтобы нас встретили в аэропорту и отвезли в Манхэтген. - С этими словами он исчез за дверью.
     Кори выбрала место у прохода, а не у окна. Единственный раз в жизни, когда они с тетей летели из Бостона в Нью-Йорк, ей стало плохо оттого, что она посмотрела вниз, на расчерченную квадратиками землю. Она пыталась застегнуть ремень, когда вернулся Джеф и ловко помог ей. Сам он сел по другую сторону от прохода.
     - Сними жакет и устраивайся поудобнее. Мы будем в Нью-Йорке через полтора часа. - Затем, к удивлению Кори, он вытащил из кармана джинсов смятый клочок бумаги и карандаш. И больше не обращал на нее никакого внимания. Чем бы он там ни занимался, это занятие, по-видимому, полностью поглотило его, отметила Кори. Она тоже открыла свой блокнот с записями о травах.
     Только через час Джеф оторвался от работы. Он все еще был погружен в свои мысли, но, встретив недоуменный взгляд Кори, словно вернулся к действительности и улыбнулся ей веселой мальчишеской улыбкой.
     - Извини меня. Я просто хотел, пока есть время, доработать слова к песне. Когда приедем в Нью-Йорк, у нас не будет ни минуты свободной.
     - Новая песня! Он кивнул:
     - В основном я сочинил ее прошлой ночью, в мотеле у въезда в Бостон. К этому времени я уже повидался с Биллингсом и подготовил его для тебя в подарочной обертке с розовым бантиком. - Он улыбнулся. - Это напомнило мне старое доброе время, когда я ездил с выступлениями и имел возможность сочинять только в дороге или сразу после концерта. Тогда, правда, я путешествовал не самолетом, а автобусом. Моя первая песня, получившая Платиновую пластинку, была записана на бумажном полотенце, которое я прихватил в туалете автобусной станции в Милуоки. - Он сложил клочок бумаги, над которым работал, и небрежно сунул его в карман.
     - А разве можно сочинять музыку без инструмента? - спросила Кори, невольно заинтересованная рассказом из красочного прошлого Джефа.
     Он засмеялся и, протянув руку, легонько щелкнул ее по носу.
     - Нет, нельзя, радость моя. Даже я не настолько гениален. Я никуда не езжу без своей гитары. Она и сейчас со мной, в грузовом отсеке, хотя я и предпочитаю сочинять музыку на фортепиано, если есть возможность.
     - Понятно, - ответила Кори с легкой досадой. Она чувствовала себя дурочкой. Откуда ей знать, как эти современные исполнители сочиняют свои песни? Судя по какофонии звуков, которые издавали некоторые весьма известные поп-группы, они вполне могли сочинять музыку на ржавой стиральной доске. И Кори уткнулась в свои записи, намеренно игнорируя соседа.
     Однако Джеф решил иначе. Он посмотрел на часы, встал, потянулся и спросил:
     - Как насчет чашечки кофе?
     Не дожидаясь ответа, он подошел к бару в конце салона, налил из большого термоса две чашки. В одну добавил сливки, потом вернулся и подал чашку Кори.
     - Спасибо, - сказала она и посмотрела на него с любопытством. - А вы откуда знаете, что я пью кофе со сливками?
     - Элизабет мне пожаловалась, пока угощала своими пончиками. Она считает, что разбавлять сваренный ею кофе сливками - просто неуважение к ее кулинарным талантам.
     Кори отхлебнула ароматный напиток.
     - Да, она так считает. Тетя Элизабет вообще очень серьезно относится к кулинарии. Но меня удивляет, что вы запомнили такую мелочь о человеке, вам почти незнакомом.
     - Да неужели? - Джеф сделал глоток кофе, и лицо его вдруг стало серьезным. - Видишь ли, Кори, я не хочу, чтобы ты оставалась для меня незнакомой. Мне нужно знать о тебе все: что ты любишь, что ненавидишь, а что тебе безразлично. Хочу знать не только то, что доставляет удовольствие твоему роскошному телу, но и что скрывается за маской невозмутимости на этом красивом лице. - Он постукал пальцем по ее блокноту. - И вот это тоже. Я хочу знать, та ли это книга о травах, о которой говорила Элизабет?
     Кори кивнула и насмешливо улыбнулась.
     - Ну, это вас вряд ли заинтересует. Я прекрасно знаю, что в наше время увлечение травами мало кому понятно. Хотя книга, которую я задумала, будет просто собранием всех интересных сведений о травах, которые мне удалось собрать за несколько лет. - Она оживилась. - Например, глава, над которой я работаю сейчас, будет включать в себя полный словарь языка цветов.
     - Это вроде того, что красные розы означают истинную любовь?
     - Да, это, пожалуй, общеизвестно. Но у цветов свой особенный язык. И не всегда посредством цветка говорят лестные слова. Например, если вам дарят герань с листьями в виде подковы, вас считают дураком, а гортензия - тонкий намек на то, что вы хвастун.
     - Ой-ой-ой! - сказал Джеф со страшной гримасой, а в глазах его заплясали смешинки. - Придется обращать больше внимания на цветы, которые посылают поклонники в мою гримерную. Может быть, они пытаются мне этим что-то сказать. - Он внимательно посмотрел на ее оживленное лицо. - А еще что будет в этом трактате?
     - Ну, я собиралась включить в книгу несколько магических рецептов, - сказала Кори с притворно невинным видом. - Например, как приготовить приворотное зелье или чем смазать метлу, чтобы на ней можно было летать.
     - Ага, так ты колдунья! Я так и подумал, когда увидел, как ты околдовала тех бедных глупцов на приеме у Беттанкуров. Ты просто чаровница. Так каким приворотным зельем ты их подпоила, фата-моргана?
     - Похоже, мой рейтинг падает, - запротестовала она. - Недавно вы называли меня королевой Гиневрой, а теперь понизили до злой колдуньи. Скоро меня вообще выгонят из замка Камелот.
     Джеф сделал театральный поклон.
     - Покуда у меня есть меч и булава, чтобы защитить вас, этого не случится, моя Прекрасная Дама.
     - Ну вот, опять, - сказала она сердито. - Как мне убедить вас, что я не из прошлых времен?
     - Ну прости, - произнес он, но в его улыбке не было раскаяния. - Мало кто из современных женщин знает язык цветов или рецепты приворотного зелья. Поскольку я не могу вообразить тебя в другой обстановке, боюсь, что тебе придется принять меня в качестве твоего рыцаря, Прекрасная Дама.
     - Тогда уж черного рыцаря, - сказала она, невольно улыбнувшись. - До сих пор ваше поведение было далеко от известного мне рыцарского кодекса чести.
     - Вы не те книжки читали, - сказал он весело. - Я уверен, что более глубокое исследование подтвердит, что рыцари в доспехах не прочь были перекинуть через седло соблазнительную девицу и ускакать с ней.
     - Да, это ваш стиль, - сухо сказала она. Над кабиной пилота зажглась красная лампочка, и раздался звуковой сигнал.
     - Звонок тебя спас, ненаглядная. Это сигнал пристегнуть ремни. Самолет начинает снижаться.
     Кори пристегнула ремень и убрала блокнот в сумку. Она откинулась на сиденье, но продолжала смотреть на Джефа. И почему ей не удается сохранять хладнокровие, быть рассудительной и сдержанной в его присутствии? Только что она сердилась на него, а теперь выходит, что он каким-то образом пробил ее броню и вызвал у нее не только желание, но и чисто человеческий интерес. Она не могла не признать, что за какие-то полчаса он полностью обезоружил ее своим чувством юмора и искренним интересом к ее работе.
     Но больше всего ее беспокоило то, что ей начинает нравиться его забота. Кори никогда не испытывала недостатка любви, но тетка вырастила ее сильной и независимой. И вдруг появляется этот Джеф, искренне уверенный, что она нуждается в постоянной защите. Почему это ничуть не раздражает? Как ни странно, было очень приятно сознавать, что ей не только предоставляют возможность опереться на сильное мужское плечо, но и ждут этого от нее.
     Чем больше Кори узнавала Джефа, тем отчетливее понимала, что этот человек действительно опасен для нее. Она готова противостоять напору его мужской притягательности, но что делать с той теплой волной, с тем новым для нее чувством, которое она все чаще испытывает в его присутствии?

5.

     Частный аэродром, на котором приземлился самолет, был чуть больше, чем аэродром в Сомерсете. Их уже дожидался длинный черный лимузин. Джеф помог Кори спуститься по трапу, который подкатили двое служителей, в этот момент дверца лимузина открылась, и из него вышел крупный плотный мужчина лет сорока с небольшим. Элегантный серый костюм сидел на нем безукоризненно, но походка выдавала в прошлом морского пехотинца. На его суровом, с тяжелой челюстью лице ясно читалось раздражение.
     Джеф наблюдал за его приближением с насмешливым выражением в глазах.
     - Ну, сейчас мне достанется, - прошептал он Кори на ухо.
     И ему действительно досталось.
     - А попозже ты не мог прилететь? - возмущенно начал мужчина, как только оказался в пределах слышимости. - У тебя всего четыре часа до концерта, а ты, между прочим, три дня не репетировал, черт тебя побери!
     - Да, Скотти, я тоже очень рад тебя видеть, - сказал Джеф с наигранно серьезным видом, но не сдержался и улыбнулся. - Кори, этот мрачный тип - мой менеджер, Скотти Оливер. Скотти, это Кори Ледфорд.
     Скотти Оливер окинул ее холодным взглядом серых глаз.
     - Надеюсь, Джеф, что она того стоит, - сказал он по-прежнему раздраженно. - Сегодня вечером будет полно критиков, которые придут в восторг, если наш "золотой мальчик" провалится. Ты же три года не выступал с концертами, а в последние дни перед выступлением не нашел ничего лучше, как крутить роман с какой-то фанаткой из провинции.
     Кори почувствовала, как загорелись ее щеки, Джеф предостерегающе сжал ее локоть.