воем долге перед Маликом. Господи,  как  трудно  помочь  всем
сразу! - Когда мы поедем в Редферн?
   Ее вопрос вызвал у Гейджа скрытое раздражение.
   - Думаешь, я обманул тебя? Успокойся, я всегда соблюдаю условия своей
сделки.
   - Не сомневаюсь. Когда?
   Помолчав, он сказал:
   - Дня через два, если Малик будет готов к поездке.
   - С ним все будет в порядке. Мы поедем не спеша.
   Гейдж скривил губы.
   - Где же твоя хваленая забота о здоровье  Малика?  Или  ты  обо  всем
напрочь забыла, так тебе не терпится попасть в Редферн?
   - Не правда, - разозлилась Бринн. - Просто надо сохранять равновесие.
   - О чем ты?
   Малик и Эдвина. Она обязана помочь им  обоим,  но  теперь  забота  об
Эдвине для нее важнее. Однако Гейдж не знает о  ней,  он  предан  своему
другу.
   - Тебе не понять.
   Гейдж криво усмехнулся.
   - Я все прекрасно понимаю.
   В его словах прозвучала горечь. Бринн подняла голову и посмотрела  на
него. Свет и тьма. Сила и мощь. Лучи заходящего солнца запутались в  его
густых иссиня-черных волосах, ярко-голубые глаза излучали  мерцающий  из
глубины души свет. Когда она впервые увидела  его,  ее  поразили  резкие
черты его лица. Гейдж показался ей  почти  уродом.  Но  даже  тогда,  не
разглядев  его  красоты,   она   поразилась   мощным   волнам   энергии,
расходившимся от него. Каждый раз рядом  с  ним  она  еле  удерживалась,
чтобы не  смотреть  на  него.  Ее  так  и  подмывало  поднять  голову  и
безоглядно тонуть в его глазах. Сейчас он опять возродил  в  ней  то  же
влечение, которое она испытала, ощутив его кожей своего тела, и от этого
ей стало еще труднее. Ее не просто тянуло неотрывно глядеть на него,  но
и прижаться к его колючей щеке и...
   Бринн отвела от него взгляд и  ускорила  шаг,  когда  они  подошли  к
лагерю.
   Малика уже давно перенесли в  палатку,  где  на  слабом  огне  кипела
похлебка из кролика. Лефонт, разговаривая с молодым солдатом, с  улыбкой
посмотрел на подходивших Гейджа и Бринн.
   - Как Малик? - спросил Гейдж.
   - В  порядке,  милорд.  День  прошел  даже  очень  неплохо.  Он  себя
настолько хорошо чувствовал, что сыграл со мной и еще кое с кем в кости.
- Поморщившись, Лефонт добавил:
   - И выиграл мое седло. Правда, разрешил мне пользоваться им,  пока  я
не найду денег, чтобы выкупить его.
   - Вы не утомили его? - встревожилась Бринн. Лефонт покачал головой.
   - Мы прекратили играть сразу, как  только  заметили,  что  он  устал.
Хотел бы я, чтобы это случилось раньше, тогда я, может быть, остался  бы
с седлом.
   Ей нельзя было  уходить  так  надолго.  Неизвестно,  что  именно  эти
здоровые солдаты понимают под усталостью. Бринн поспешила в палатку.
   Малик встретил ее улыбкой во весь рот.
   - Добрый вечер, Бринн. Теперь у меня есть седло с серебряной уздечкой
и достаточно золота, чтобы...
   - Мне сказали... - Цвет лица у него хороший, темные глаза  сияют.  Он
несколько возбужден, но, похоже, проведенный в  игре  день  не  повредил
ему. Он уже в таком состоянии, когда скука плохо влияет на настроение  и
выздоровление. Бринн с облегчением  вздохнула  и  улыбнулась.  -  Может,
завтра дашь возможность Лефонту отыграть седло. - Она присела на  колени
возле него. - Все-таки надо мне было оставаться рядом  и  не  дать  тебе
переутомиться. Посерьезнев, Малик сказал:
   - Это вовсе необязательно. Если... ты нужна Гейджу.  -  Он  помолчал,
вглядываясь в ее лицо. - Ты не подралась с ним?
   Жар бросился ей в лицо. Она знала, что Малик  поймет,  что  произошло
между ней и Гейджем, но не ожидала, что так  смутится  даже  при  намеке
об... этом. Гейджа в палатке не было, но его присутствие она чувствовала
внутри себя.
   - Нет. - Бринн опустила глаза.
   - Все прошло гладко? Он не  обидел  тебя?  -  продолжал  допытываться
Малик.
   - Он не сделал мне больно.  -  Она  откинула  покрывало  и  проверила
повязку. - А ты думаешь, он мог бы?
   - Вряд ли... - Малик пожал плечами. - Обычно он не обращается жестоко
с женщинами, но  с  тобой...  все  по-другому.  Я  рад,  что  ты  решила
подчиниться.
   - Я не подчинилась. - Его слова больно задели Бринн. -  Мы  заключили
сделку, - Сделку?
   - Через два дня мы отправляемся в Редферн. - Она поднялась с колен. -
Я принесу тебе ужин.
   - Бринн... - Малик говорил убежденно. - Мне  известно,  что  внимание
миловидного негодяя вроде Ричарда Редфернского льстит  тебе,  но  он  не
стоит того, даже когда в  жизни  мало  хорошего.  В  Редферне  Гейдж  не
позволит тебе снова лечь к нему в постель.
   - Снова лечь в... -  Внезапно  Бринн  осенило,  и  ей  стали  понятны
постоянные туманные намеки Гейджа насчет Ричарда. - Ричард  сказал  ему,
что пользовался мной?
   - И нахваливал твое рвение и любовное  мастерство,  -  мягко  пояснил
Малик. - Сама видишь, не стоит он твоей привязанности.
   Бринн недоверчиво посмотрела на него.
   - Привязанности?
   - А разве нет? - Малик испытующе заглянул ей в глаза. - Если  у  тебя
нет к нему никаких чувств, то почему ты так рвешься в Редферн?
   Бринн чуть было не рассказала ему об Эдвине. У Малика доброе  сердце,
он все поймет.
   Но и не сможет утаить эту новость от Гейджа Дюмонта, а норманн решит,
что она заманила  его  сокровищами  только  ради  Эдвины.  Временами  ей
казалось, что желание безраздельно владеть ею и инстинкт воина побуждают
Гейджа отправиться в поместье Ричарда, сметая с пути любую угрозу  своим
желаниям.
   - Я не сказала, что лорд Ричард мне совсем безразличен,  -  запоздало
ответила Бринн Малику и вышла из палатки. Она направилась  к  костру,  у
которого по-прежнему разговаривали Лефонт и Гейдж.
   Увидев ее, Гейдж вопросительно поднял брови.
   - С ним все в порядке, - ответила она  на  немой  вопрос  Дюмонта.  -
Жаждет выиграть завтра другие призы. Похоже, он положил глаз  на  вашего
коня, капитан, - обратилась она к Лефонту, наливая в горшок похлебку  из
котла.
   - С удовольствием, когда он встанет на  ноги,  -  недовольно  буркнул
Лефонт. - Хотя, надеюсь, к тому времени я тоже смогу устоять.
   - Не исключено, - мягко улыбнулась Бринн.
   Наспех попрощавшись с Гейджем, капитан ушел.
   Бринн кожей чувствовала на себе взгляд Гейджа, и ей стало не по себе.
Теперь его присутствие приводило  ее  в  смятение,  будоражило  ее.  Она
быстро направилась к палатке.
   - Постой, - тихо позвал Гейдж.
   - Малик хочет есть. - Она не поднимала на него глаз.
   - Почему ты уставилась в землю?
   Усилием воли Бринн заставила себя взглянуть ему прямо в глаза. Сможет
ли она вообще смотреть на него, не  вспоминая  о  его  обнаженном  теле,
лежавшем на ней, когда его мускулистый живот содрогался в такт движениям
внутри нее? Она вдруг ощутила теплое покалывание между ног.
   - Так-то лучше, - мягко продолжал Гейдж. Подавшись вперед, он пальцем
дотронулся до ее губ. - Опухли. Я слишком  грубо  обошелся  с  тобой.  В
следующий раз постараюсь быть помягче.
   Он  был  груб.  Они  оба  вели  себя  слишком  жестоко,  ими  двигало
ненасытное желание, страсть. "В  ответ  на  его  неистовое  чувство  она
ответила ему тем же", - с отвращением к себе  подумала  Бринн.  Грех  не
насладиться любовью, но ей не следовало забывать о  главной  цели,  ради
которой она отдалась ему.
   Бринн отступила на шаг, уклоняясь от прикосновения его рук.
   - Я не считаю, что ты должен церемониться со  мной.  Делай  как  тебе
нравится.
   Мягкость в его голосе исчезла.
   - А ты будешь покорно раздвигать ноги, хочется тебе этого или нет?  -
Гейдж схватил ее за плечи. - Не  обманывай  меня  и  не  строй  из  себя
невинную жертву. На моем теле остались совсем другие доказательства.
   - Я не... - Не закончив фразы, Бринн устало  покачала  головой.  Ложь
убивала ее, и она не могла больше скрывать правду, даже  от  себя.  -  Я
старалась испытывать к тебе  отвращение.  Но  мне  почему-то  стало  так
хорошо, и я ничего не смогла с собой поделать,  -  с  трудом  выговорила
она. - Мне кажется, ты не похож на других мужчин.
   - А я знаю, что ты не похожа на других женщин. - Он не  сумел  скрыть
своего удивления. - Я не привык к такой искренности. - Он разжал  пальцы
и снял руку с ее плеча. - Думаю, ты откровенна со мной. Я почти  поверил
тебе. Ты ведь необычайно умная женщина.
   - Женщина должна быть умной, если  не  хочет  позволять  пользоваться
собой. - Она пошла к палатке. - А веришь ты или нет - мне все равно.
   - Пока не получишь от меня, чего желаешь. - Он  горько  улыбнулся.  -
Что будет, если я передумаю ехать в Редферн?
   - Малик говорит, что ты всегда держишь свое слово. -  Она  оглянулась
на него через плечо. - А я верю, что он не лжет.
   - Кнут и пряник. Интересно, почему твой лорд Ричард не придушил тебя,
прежде чем подбросить мне. - Помолчав, он добавил:
   - Впрочем, ты права, я не стал бы отказываться от Редферна,  хотя  бы
потому, чтобы понять, ради чего ты отдалась мне.
   Ей не стоит обольщаться на свой счет и  думать,  будто  в  ее  власти
пробудить в нем какие-то чувства, кроме страсти и ярости. Не  надо  даже
пытаться или стараться понять его и вообще не надо  делать  ничего,  что
привело бы к их сближению. Он необычный человек; для мужчины,  жаждущего
заполучить королевство, не было места в ее простой  жизни,  которую  она
мечтала вести в Гвинтале.
   - Тебе не придется долго ждать. Ведь мы едем через два дня.
   Бринн вошла в палатку. Весь следующий час, пока  она  кормила  Малика
похлебкой, немного поела сама и умыла его,  Бринн  чувствовала  на  себе
мрачный взгляд Гейджа. Малик уже заснул,  когда  она,  подоткнув  вокруг
него одеяло, собралась расстелить свою накидку на земле.
   - Не там. - Гейдж постучал по своему лежаку. - Здесь.
   Бринн с трудом заставила себя расслабиться.
   - Неужели ты опозоришь меня перед своим другом?
   - Малик спит крепко.  -  Гейдж  повторил,  четко  выговаривая  каждое
слово:
   - Ты ляжешь здесь.
   Она не спеша пошла в другой конец палатки.
   - Ты не... Разве того, что произошло, мало?
   Он схватил ее и швырнул рядом с собой. Повернув ее спиной к себе, как
ему было удобнее, он укрыл ее своим покрывалом.
   - Пока достаточно. - Его рука легла ей на грудь. -  Но  кто  знает...
Лучше, чтобы ты находилась рядом со мной. Я разбужу тебя, когда  ты  мне
понадобишься.
   Как она могла заснуть, когда сердце ее билось в горле!
   - Мне так неудобно.
   - Привыкнешь. Мне лично очень нравится. - Его  губы  прижались  к  ее
уху. - Ты знаешь, я хотел забрать тебя  у  Малика  с  той  самой  первой
недели. Я хотел, чтобы ты спала в моей, а не в его постели.
   Да, она знала об этом, но даже не  предполагала,  что  тоже  захочет,
чтобы он делал с ней то, к чему так стремился. Как она изменилась с  той
ночи, когда лорд Ричард привез ее сюда! Даже  сейчас  она  непроизвольно
расслабилась, тело ее обмякло, податливо принимая нужную Гейджу позу.  С
ним было тепло, приятно... и надежно. Как давно она не чувствовала  себя
в безопасности!
   - Лучше уж спать одной, - солгала Бринн.
   Он промолчал.
   Шло время. Как просто и естественно было лежать с ним рядом.  Он  был
тем мужчиной, который заявляет свои права на нее, но сейчас он ничего не
требовал.

***

   - У меня для вас новости,  милорд.  Только  что  прискакал  гонец  из
лагеря его милости.
   Голос Лефонта, спросонок поняла  Бринн.  Открыв  глаза,  она  увидела
капитана у входа в палатку - его силуэт четко выделялся на  фоне  серого
неба. Новости вряд ли могли быть хорошими, раз пришлось будить Гейджа  в
столь ранний час.
   Гейдж убрал с нее свою руку  и  сел  на  лежаке.  Бринн  вдруг  стало
неуютно и одиноко. Странно, ведь она всегда спала одна, если  только  не
лечила кого-нибудь...
   - Какие новости? - коротко спросил Гейдж.
   - Хардраада мертв.
   Словно  от  удара,  Гейдж  вздрогнул.  Помолчав  какое-то  время,  он
спросил:
   - Ты уверен?
   - Вильгельм допросил пленных, захваченных в Гастингсе, -  рассказывал
Лефонт. - Хардраада вторгся в Англию с севера незадолго до нашей высадки
на южном побережье. Гарольд как раз возвращался обратно после того,  как
разбил его в...
   - Но ты уверен, что Хардраада мертв? Лефонт резко ответил:
   - Абсолютно. Ему попала в горло стрела на Стэмфордском мосту.
   Боль. Едва дыша, Бринн, съежившись, отодвинулась от Гейджа.
   Он продолжал  сидеть,  не  двигаясь,  и,  вопреки  его  бесстрастному
голосу, от него исходили волны мучительной душевной боли и били  о  тело
Бринн резко, до слез.
   - Королем Норвегии стал Магнус, - продолжал Лефонт.
   - Гейдж, друг мой, - раздался на всю палатку глубокий и нежный  голос
Малика. - Ты знал, что когда-нибудь это  должно  было  случиться.  Такие
люди, как Хардраада, в постели не умирают.
   - Ты прав, он и не хотел бы другого конца, - Горько-насмешливые нотки
зазвучали в голосе Гейджа. - Не надо обращаться ко мне, как к  больному,
Малик. Отец давным-давно ничего не значит для меня. Не жди, что я  стану
оплакивать его. - Откинув покрывало, он встал. - Я жалею только, что  он
не узнает, какой лакомый кусок этой Англии, которую он потерял, достался
мне.
   Гейдж быстро вышел из палатки. Лефонт последовал за ним.
   Боль. Тоска. Они жгли душу.
   Обхватив себя руками, Бринн,  раскачиваясь,  сидела  на  лежаке.  Что
происходило с ней?
   - Бринн! - позвал ее Малик.
   Ей не надо бежать за Гейджем, приближаться к  боли.  С  тех  пор  как
умерла ее мать, она никогда еще не ощущала боль других с такой остротой.
Зачем мучить себя, если она вряд ли сможет помочь?
   Боль. Еще сильнее, чем первый удар.
   Отбросив покрывало, Бринн вскочила.
   - Не ходи, Бринн, - раздался вслед  ей  голос  Малика.  -  Ему  лучше
побыть одному. Он не позволит тебе остаться с ним и помочь.
   - Я не могу бросить его одного. - Голос Бринн дрожал. - Думаешь,  мне
хочется идти? Надо прекратить его мучения. Я не могу...
   Выбежав из палатки, ода быстро огляделась.
   Гейдж спускался по холму к лесу.  Он  шел  размеренным  шагом,  глядя
прямо перед собой.
   - Подожди! - Она побежала за ним. Он продолжал идти, словно не слышал
ее. Бринн догнала его уже в лесу и пошла рядом, ступая в такт его шагам.
   - Возвращайся к Малику, - коротко бросил он.
   - Нет.
   - Ты не нужна мне сейчас.
   - Я бы и сама не хотела быть здесь. - Пытаясь не отстать от него, она
делала два шага - на его один. - Неужели ты думаешь, мне нравится бегать
по лесу на рассвете? У меня уже все ноги мокрые от росы, и я...
   - Так возвращайся в лагерь.
   - Я не могу. Я нужна тебе.
   - Ты становишься ненасытной. Когда ты будешь нужна мне, то раздвинешь
ноги, и я воспользуюсь тобой. Сейчас мне не до этого.
   Его слова больно ударили Бринн, хотя она знала, что они  продиктованы
горем.
   - Куда ты идешь?
   - Никуда. Мне надо подумать.
   - Тогда я с тобой.
   - Ты что, не слышишь? Я должен остаться один.
   Гейдж направился в чащу, ускоряя шаги, и ей приходилось почти  бежать
за ним. Он не обращал на нее никакого внимания. Так  они  долго  шли  по
лесу. Серые облака озарил розовый рассвет, а затем ярко засияло солнце.
   Господи, да остановится он когда-нибудь? У нее уже закололо в  правом
боку.
   У небольшой узкой реки он резко обернулся к ней и коротко заметил:
   - Ты хрипишь, как загнанная лошадь. Бринн мысленно поблагодарила  его
за короткую передышку.
   - Я  могу  идти  за  тобой  сколько  угодно.  Какое-то  мгновение  он
пристально глядел на нее, а затем, встав на колени  у  реки,  опустил  в
воду лицо.
   Она присела рядом с ним, держась рукой за бок.
   - Что случилось? - покосился он.
   - Ничего. Колет. - Мучимая жаждой, Бринн зачерпнула в пригоршню  воды
и втянула ее в себя. - Твои шаги длиннее моих.
   - Тогда зачем было упрямиться?
   -  Я  не  смогла  с  собой  ничего  поделать.   -   Она   внимательно
рассматривала его. Боль Гейдж загнал внутрь.  Надо  заставить  страдание
выйти наружу, но сможет ли она вынести его боль, взяв ее на себя. - Тебе
очень плохо.
   - А если и так? Что ты смогла бы сделать? У  тебя  есть  средство  от
душевной боли? Ты считаешь, что достаточно дотронуться  до  меня,  чтобы
вылечить мое сердце?
   - Я не могу этого сделать.
   Он раскинул руки, и глаза его подозрительно заблестели.
   - Ну же, ляг  со  мной,  как  с  Маликом.  Посмотрим,  какое  у  тебя
волшебство.
   Она отодвинулась. При одной мысли о прикосновении к  нему  панический
страх охватывал ее.
   - Во мне нет никакого волшебства. - Она посмотрела на его отражение в
быстром течении реки. Тело его казалось размытым, ускользающим,  но  так
ей было легче воспринимать его.
   - Ты очень любил Хардрааду?
   Он не ответил.
   Яд должен выйти наружу.
   - Странно, что ты так тяжело воспринял его смерть. Малик говорил, что
он отказался признать тебя своим сыном.
   - Я к нему ничего не чувствую. - Гейдж горько  усмехнулся.  -  Только
его трон привлекал меня, а он не считал нужным отдать его мне.
   - Думаю, дело в другом.
   - Значит, ты глупа. С какой стати  мне  любить  человека,  выгнавшего
меня из своей страны?
   - Он выгнал тебя?
   - Я был слишком похож на него. Он испугался, что  я  могу  вырвать  у
него то, что он не собирался отдавать. - Помолчав, Гейдж добавил:
   - Возможно, он был прав. Со временем я мог бы подсыпать  ему  в  вино
какую-нибудь травку.
   - Ты никогда бы не сделал этого.
   - Он считал, что мог бы.
   - Тогда он тебя не знал. Ты никогда не  причинишь  вред  ближнему.  -
Бринн оторвала взгляд от бегущей воды. - А Хардрааду ты любил.
   - Повторяю, я не чувствовал...  -  Гейдж  замолчал  на  полуслове.  -
Впрочем, похоже, я относился к нему с величайшей нежностью, когда только
узнал. Я был совсем мальчишкой, а он казался... всем на свете. Вероятно,
он был величайшим воином на земле во все времена и всегда рвался к новым
победам. В этом он видел самую большую радость в жизни.
   - Как ты узнал его?
   - Меня послали к его двору, когда мне исполнилось десять  лет  и  два
года. - Его губы скривились. - Мой дед был очень тщеславен. Он  подсунул
свою дочь Хардрааде, повстречавшись с ним в Византии, в надежде, что тот
потеряет голову и женится на ней. Однако Хардраада оставил в ней  только
свое семя перед отъездом в Норвегию.
   - И твой дед отправил тебя к Хардрааде?
   - Разумеется! Что может быть вернее для купца, чтобы возвыситься, как
не иметь внука-принца?
   - А твоя мать?
   - Дед разрешил ей  переехать  в  Константинополь,  когда  я  был  еще
младенцем. Она выполнила долг перед своим  отцом,  но  считала  жизнь  в
деревне позором, оставаясь матерью незаконнорожденного.
   "Как же нелегко приходилось в той деревушке бастарду!", -  с  грустью
подумала  Бринн.  Расти  без  матери,  с  дедом,  только   и   мечтавшим
использовать его для получения  барышей,  и  с  отцом,  который  ласково
обращался с ним, пока не почувствовал  в  нем  угрожающую  своей  власти
силу. Гейдж не из тех,  кто  позволил  бы  затирать  себя  и  над  собой
насмехаться. Ей вдруг захотелось увидеть рядом Хардрааду и юного Гейджа.
   - Когда он прогнал тебя?
   - Мне пришлось вернуться в Норвегию несколько лет назад.
   Он покинул Хардрааду и стал королем торговцев, когда тот отклонил его
законные  права.  Гейдж  никогда  не  согласился  бы  с  поражением,  он
попытался бы силой вырвать победу из любого сложившегося положения.
   - Тебе было лучше без Хардраады.
   - Кто ты такая, чтобы судить? - Лицо его стало жестким. - Думаю, трон
Хардраады был бы мне впору.
   - Не могу поверить, что ты мечтал о его троне.
   - Мне ничего больше  не  было  нужно  от  него.  -  Гейдж  пристально
посмотрел на нее и подтвердил:
   - Ничего.
   Он никогда не поймет, как необходим сейчас был ему разговор об  отце,
именно здесь и сейчас.  Она  же  знала,  что  теперь  его  боль  немного
ослабнет. И у нее постепенно растаял ком в горле.
   - Раз ты так считаешь, значит, так и есть. - Бринн поднялась с колен.
- Ладно, теперь я  вернусь  в  лагерь.  Его  нетерпеливый  жест  выражал