ых кон-
цепций от  попыток поверять их укорененными
в религиозной  традиции  мировоззренческими
схемами" (С. 259).  Мы бы хотели в качестве
примера привести рассуждения П. Флоренского
на темы теории относительности.
  Анализируя       опыт        Майкельсона,
П. Флоренский   выражает   удивление,   что
вокруг него  было поломано много перьев. На
самом деле,  "ответ ужасно  прост  и  ответ
единственный":  этот   опыт  не   обнаружил
движения Земли сквозь эфир. Ну и чудненько.
Значит  Земля   покоится.  Птолемей   прав,
Коперник нет.  Правда, по Копернику, Земля,
кроме поступательного,  имеет  еще  и  вра-
щательное  движение.  Но  и  с  этим  можно
справиться,  сославшись   на  принцип  Маха
(Флоренский называет  его обобщенным  прин-
ципом   относительности    в   формулировке
Ленарда). Далее  П. Флоренский  анализирует
принцип предельности скорости света. Исходя
из установленного  им  факта  неподвижности
Земли и вращения все небесной тверди вокруг
Земли,   путем   несложных   арифметических
вычислений он  приходит к  выводу,  что  на
расстоянии  27,5   астрономических   единиц
____________________
12   См.: Новый мир. 1990. № 7. С. 259.


                                        357

длины  (средних   расстояний  от  Земли  до
Солнца) частицы небесной тверди приобретают
линейную  скорость,   превышающую  скорость
света. Эта  граница проходит  где-то  между
Ураном и  Нептуном. Мир внутри этой сферы -
земной,    а     за    ее    пределами    -
трансцендентный,   сверхсветовой.   Выписав
формулу релятивистского  корня     b  = б1-
v2/c2            и заметив,  что при  V = C
подкоренное выражение  обращается в нуль, а
при    V > C     -    становится    мнимым,
П. Флоренский  пишет:   "Следовательно,  на
границе Земли  и Неба  длина  всякого  тела
делается равной  нулю, масса  бесконечна, а
время  его,   со  стороны   наблюдаемое   -
бесконечным. Иначе  говоря, тело утрачивает
свою протяженность,  переходит в вечность и
приобретает абсолютную  устойчивость. Разве
это не  есть пересказ в физических терминах
- признаков идей, по Платону - бестелесных,
непротяженных,     неизменяемых,     вечных
сущностей?  Разве  это  не  аристотелевские
чистые формы?  или, наконец,  разве это  не
воинство небесное,  - созерцаемое  с  Земли
как звезды, но земным свойствам чуждое?"13.
  Отец  Павел   Флоренский  характеризуется
богословами   как    глубокий   религиозный
мыслитель.  Мы   не  компетентны  в  оценке
глубины религиозного  мышления, но  со всей
решительностью должны  заявить, что  только
что приведенные рассуждения не делают чести
ни мышлению  религиозному, ни  научному. На
наш   взгляд    -   это    явное   смешение
французского   с   нижегородским.   Нельзя,
исходя из  презумпции  неподвижности  Земли
____________________
13   Флоренский П.  Мнимость  в  геометрии.
  М., 1922. С. 52.


358

объяснять  отрицательный   результат  опыта
Майкельсона, оставляя  за бортом  всю массу
научных   фактов,    свидетельствующих    о
движении Земли.  В равной  степени нельзя в
произвольно  истолкованных   данных  теории
относительности видеть доводы в пользу Пто-
леме-Дантовской                 космологии,
"аристотелевских  чистых   форм"   и   даже
воинства  небесного.  На  наш  взгляд,  эти
рассуждения за  пределами как  науки, так и
рациональной религии.  В них мы имеем дело,
по   существу,    с   тем    же   процессом
идеологизации науки, который широкой волной
затопил нашу страну под эгидой марксистской
философии.  Религиозная   идеологизация  не
обладает   никакими   преимуществами   пред
классовой,  отличаясь  только  полярностью.
Марксистская      идеологизация       науки
подвергается     сегодня      резкому     и
справедливому осуждению.  Не дай  Бог, если
на смену  ей, на  волне критики марксизма и
возрождения религии,  придет  идеологизация
религиозная.

















                                        359

                               С.В.Девятова


         Современное христианство
     о взаимодействии религии и науки

  Особенности   нашего   столетия   явились
причиной     модернизации     традиционного
христианского  вероучения  в  самых  разных
направлениях. Констатируя  тот факт, что "в
ХХ в.   вера    потеряла   очевидность    и
убедительность"1,  что  в  умах  людей  все
больше    укрепляется    представление    о
несостоятельности     религиозного      ми-
ровоззрения,  которое  рассматривается  как
"предмет частного  отношения, если  не  как
суеверие"2, христианские  богословы  ставят
перед собой  задачу -  более тесно  связать
христианство с современной жизнью.
  Как     же     сказалась     модернизация
христианства  на  его  отношении  к  науке?
Христианские богословы  проявляют сейчас  к
ней огромный  интерес. Большое внимание они
уделяют  истолкованию  сущности  науки,  ее
роли в  современном обществе,  ее  значению
для развития культуры. Они широко обсуждают
проблемы взаимоотношения  религии  и  науки
как в прошлом, так и в настоящем. В работах
богословов поднимается  вопрос о  необходи-
____________________
1 Niehl F.W. Neue  Koordinaten -  Ein Essay
  Бberjungsten Bewudentseinswandel  in  der
  Kirche und  Gesellschaft // Warum geht es
  nicht  mehr  wie  frБher?  MБnchen, 1982.
  P. 21.
2 Pannenberg W.  Theological  Questions  to
  Scientists // Zygon.       Chicago, 1981.
  Vol. 16. № 1. P. 65.


360

мости диалога  между ними,  предпринимаются
попытки обозначить границы их компетенции и
наметить пути  их сближения. Многие теологи
активно используют  научные достижения  при
обосновании    традиционных     религиозных
догматов, при  создании новых теологических
доктрин.     Христианскими      мыслителями
разрабатывается   новое    направление    -
теологическая методология  науки и религии.
Рассмотрим    некоторые    проблемы    вза-
имоотношений религии и науки, обсуждаемые в
современном христианстве.

    Что общего между религией и наукой?

  По    мнению     многих    теологов,    в
методологическом  отношении   у  религии  и
науки  есть   немало  сходных   черт.   Как
утверждает       английский       священник
Д. Полкингхорн,   базисом    теологического
исследования  являются  Писание,  традиция,
разум,  и   все  они  находят  определенный
коррелят в научном познании мира. Например,
использование теологами  Священного Писания
во   многом    сходно   с    использованием
результатов   наблюдения    в   науке.    В
частности,   как    астроном,   обнаруживая
регулярно вспыхивающий  пульсар, находит  в
этом подтверждение своим идеям о нейтронных
звездах, так  и в  феномене  Нового  Завета
христианин обретает эмпирический фундамент,
на котором  он  основывает  свое  понимание
Бога и мира.
  Другой элемент  -  традиция.  Традиция  в
религии   -    "запись   коллективного    и





                                        361

персонального  религиозного  переживания"3.
Она,   конечно,    чрезвычайно   сильна   в
религиозном сознании и играет в нем одну из
важнейших ролей.  Но не  менее  существенно
значение традиции и в науке. Ученый никогда
не начинает  с нуля,  а всегда опирается на
наследие своих предшественников. В одной из
лабораторий  Восточной   Европы   уравнения
Максвелла   были   высечены   на   каменных
пластинах,    сознательно    имитируя    10
заповедей.  Бесспорно,   что  и   догмы,  и
полученная мудрость являются существенной и
необходимой   частью    всей   человеческой
деятельности.
  Третий базис  теологического исследования
- разум.  Его  использование  не  исключает
возможности обращения к специфическому виду
рационального      обсуждения,      анализа
определенных объектов,  как это происходит,
например, в  квантовой теории,  применяющей
особую квантовую  логику,  отличающуюся  от
аристотелевской или обыденной. Но если есть
необходимость приспосабливать  наш разум  к
специфической природе субатомных частиц, то
разве не может быть еще более настоятельной
потребности    в     еще    более    тонком
приспособлении для постижения Бога?
  И  религия,  и  наука,  считают  теологи,
способны  развиваться,  совершенствоваться.
К. Поппер говорил, что "наука - одна из не-
многих, если  не единственная  из  областей
человеческой   деятельности,   где   ошибки
систематически критикуются"4.  Но, хотя и в
меньшей степени,  способна корректироваться
____________________
3 Polkinghorne J.  One   world.   L., 1987.
  P. 31.
4 Ibid. P. 7.


362

и теология, в заявлениях которой нет ничего
непреложного. Если  мы проследим  за  ходом
развития христианской  веры, то увидим, что
каждое поколение переживает Бога по-разному
и  представляет   его  по-своему.  С  точки
зрения Д. Полкингхорна,  "каждый образ Бога
- идол,  который в итоге должен быть разбит
в поисках  Реальности"5. Как считают многие
богословы, христианская вера - вера, ищущая
понимания, и  ее кредо  может быть выражено
установкой    Ансельма    Кентерберийского:
"Верю, чтобы глубже познавать".
  И. Барбур обращает внимание на то, что до
недавнего времени  довольно популярным было
мнение,     что      наука     "объективна,
беспристрастна, кумулятивна,  универсальна,
прогрессивна",   тогда   как   "религиозные
традиции субъективны,  пристрастны, ограни-
чены, некритичны, устойчивы к изменениям"6.
Но со  второй половины  ХХ в., с  развитием
науки и,  прежде всего,  физики становилась
все более  очевидной несправедливость такой
характеристики. Кроме  того, обнаружилось и
много общего  между религией и наукой. Так,
серьезно было  поставлено под вопрос утвер-
ждение  об  объективности  науки.  Конечно,
многое в  ней не  зависит от  наблюдателя -
фундаментальные  законы,   скорость  света,
заряд   электрона   и   пр.   И   все   же,
подчеркивает     американский      богослов
Х. Ролстон, во  многом верно,  что  "мы  не
имеем  иного  доступа  к  миру,  кроме  как
сквозь очки  наших субъективно образованных
____________________
5 Ibid. P. 28.
6 Barbour I.G. Ways of Relating Science and
  Theology // Physics, Philosophy       and
  Theology. Vatican, 1988. P. 22.


                                        363

теорий"7. Наше  видение мира  - это  всегда
"видение  как",   поддерживает  эту   точку
зрения  Д. Полкингхорн.   Получаемый   нами
образ   мира    обязательно    преломляется
"теоретическими   очками"    перед   нашими
глазами.  Эксперимент  всегда  теоретически
нагружен   и    его   роль   справедливого,
строгого,  беспристрастного  судьи  сегодня
скомпрометирована. Теоретические  допущения
проникают    в     отбор,    обобщение    и
интерпретацию  фактов.   В  свою   очередь,
теории  часто   возникают  не   просто   из
логического  анализа  данных,  а  благодаря
творческому    воображению.     При    этом
существенную роль играют модели и аналогии,
а также  понятийные конструкции, являющиеся
продуктом мышления  самих исследователей  и
помогающие     представить      то,     что
непосредственно ненаблюдаемо. И здесь между
религией   и   наукой   есть   определенное
сходство.
  Ученые и  теологи, замечает  американский
богослов К. Петерс,  "создают картину того,
что может  быть названо  невидимым миром"8.
Как правило,  в  основе  таких  конструкций
лежат известные нам явления: модель газа на
базе использования  аналогии с биллиардными
шарами, модель  движения электронов в атоме
как  микромодель  движения  планет  и  т.п.
Особенно ярко  сходство религии  и науки  в
этом  отношении,  по  мнению  американского
теолога Г. Грина,  К. Петерса и ряда других
____________________
7 Rolston H.    Science    and    Religion.
  N.Y., 1987. P. 59.
8 Peters K.   Religion   and   evolutionary
  theory       of       knowledge // Zygon.
  Chicago, 1982. Vol. 17. № 4. P. 389.


364

богословов, показывает  современная  физика
элементарных   частиц.    Физики    сегодня
оперируют, например,  понятием "нейтрино" -
концептуальной  конструкцией,  используемой
для  объяснения   определенных   физических
явлений и  содержащей ряд  свойств, которые
невозможно    изобразить     при     помощи
классической физики.  То же  самое, с точки
зрения  теологов,   можно   сказать   и   о
теологическом   определении    божественной
Троицы   (Триединства),    которая    также
является    концептуальной    конструкцией,
характеристики  которой   не   могут   быть
описаны  в   терминах  сотворенного   мира.
Вместе  с  тем,  замечает  Г. Грин,  как  в
физике, так  и в  теологии непосредственная
ненаблюдаемость того  или иного  феномена и
невозможность его  изображения не  означает
одновременного отрицания его существования.
В связи  с этим,  считает  Г. Грин,  вполне
можно   сделать    следующее    заключение:
"Неверие   в    Бога   на   основании   его
невидимости не более резонно, чем неверие в
элементарные частицы по той же причине"9.
  Важную роль в развитии и религии, и науки
играют теоретические  парадигмы. Какие  это
парадигмы?  Х. Ролстон   отмечает,  что   в
физике это,  в  частности  птолемеевская  и
коперниканская,       ньютоновская        и
эйнштейновская      системы      объяснения
устройства   и    функционирования    мира.
Парадигмы в  религии -  признание того, что
Бог  есть   любовь,  что  в  теле  человека
находится бессмертная  душа и  прочее.  Так
же, как  в науке,  утверждает он, в религии
____________________
9 Green G. On  seeing  the  unseen // Ibid.
  Chicago, 1981. Vol. 16. № 1. P. 25.


                                        365

есть парадигмы,  которые сегодня  полностью
отброшены   или    серьезно   оспариваются:
анимизм, политеизм,  шестидневное творение,
вербальная  непогрешимость   Библии  и  ряд
других. Богословы   отмечают, что парадигмы
играют огромную  роль в  развитии  науки  и
религии. В  частности, Г. Грин указывает на
то, что гелиоцентрическая модель, созданная
Коперником,  была  явно  недоработана,  ибо
допускала круговые  орбиты движения планет.
Однако   именно   эта   "сырая"   парадигма
произвела революцию в астрономии и открытие
Кеплера,   установившего,    что    планеты
движутся  по   эллипсам  в  соответствии  с
определенными законами, без нее не могло бы
появиться.  Сходно,   по  мнению  Г. Грина,
функционирует  и   религиозная   парадигма,
обосновывающая    полностью    божественное
спасение при  помощи модели,  заключенной в
самой идее  Иисуса Христа.  Здесь парадигма
также "сырая".  Она упускает  ряд важнейших
характеристик и  использует  язык,  который
многие   современные    богословы   считают
"вводящим в  заблуждение".  Но  именно  эта
парадигма, при  всем ее несовершенстве, как
отмечает   Г. Грин,   является   основанием
одного из важнейших христианских догматов.
  Одной   из    существенных   особенностей
парадигм, по  мнению Г. Грина, является то,
что они  дают возможность  из массы  второ-
степенных  деталей   вычленить   важное   и
сфокусировать  на  нем  основное  внимание.
Так,  картина   гелиоцентрической   системы
позволила упростить сложность птолемеевских
циклов и  эпициклов. Сходное  фокусирование
внимания и  последующая редукция  сложности
наблюдается и  в  религии,  в  частности  в
истории Иисуса  Христа. Надо было увидеть в


366

сложностях    человеческой     истории    и
превратностях     индивидуального     опыта
главное: история  Израиля -  это не  просто
история одного из многих народов, а Иисус -
не  просто   один  из   многих  религиозных
деятелей. Здесь  парадигма дала возможность
понять, что  и  Израиль,  и  Иисус  служили
особой функции, освящающей всю человеческую
деятельность,     формирующей     отношение
человека  к   Богу.   Любопытно   отметить,
считает  Г. Грин,   что,   как   сторонники
птолемеевских   представлений    видели   в
коперниканской теории  только заблуждение и
отступничество, так  и  для  не-христианина
история Иисуса не будет казаться истинной и
значительной.
  Новая научная  парадигма открывает путь к
дальнейшим достижениям  в науке.  В религии
парадигма, по  мнению богословов, открывает
путь к  новым пониманиям  индивидуального и
исторического   опыта.    Парадигмы,    как
утверждают  теологи,  важны  еще  и  в  том
отношении,  что  они  объединяют  тех,  кто
учится видеть  мир по-новому  и  сплачивают
своих  сторонников.   С  их  точки  зрения,
сообщество современных  астрономов, которые
рассматривают  движение  планет  на  основе
коперниканской  гелиоцентрической   модели,
имеет сходные характеристики с общиной хри-
стиан,  воспринимающих  мир  сквозь  призму
рассказов   об   Иисусе   Христе.   Научное
сообщество и  церковь -  оба обязаны  своим
существованием приверженностью той или иной
парадигме.






                                        367

   Принцип дополнительности и целостная
               картина мира

  Важное    значение,     считают    многие
христианские богословы,  для теологии имеет
физический    принцип     дополнительности.
Американский  теолог   Р. Рассел   обращает
внимание на  то, что, по мнению Н. Бора, мы
не можем говорить о природе, независимой от
измерения и  потому  не  можем  приписывать
самой природе  индетерминированность. Таким
образом, дополнительность  -  неизбежное  и
непреодолимое  ограничение,  наложенное  на
научное познание. Какое отношение это имеет
к теологической эпистемологии? Рассматривая
дополнительность  как   эвристическое  при-
способление, многие  теологи  используют  в
своих доктринах  комплементарный язык. Так,
католический богослов Г. Кюнг замечает, что
можно  провести   прямую   аналогию   между
непостижимостью и  непредставимостью  света
как волны  и частицы  и  непостижимостью  и
непредставимостью феномена воскрешения. При
помощи  комплементарного  языка  выражается
двойственность       человеческого        и
божественного   в    ипостасном   единстве,
разрабатываются и используются персональные
и  имперсональные  модели  Бога.  Например,
описание  П. Тиллихом   Иисуса  Христа  как
"персонального  Слова   и   имперсонального
Логоса", по мнению И. Барбура и Р. Рассела,
явно   требует   применения   теологической
дополнительности.  Использование   принципа
дополнительности  во   многом   обусловлено
ограничениями нашего языка и заставляет нас
говорить  парадоксами,   связывать   вместе
понятия,          которые           кажутся
взаимоисключающими.    С    точки    зрения


368

Р. Рассела  и   ряда   других   богословов,
"теологическая     дополнительность     как
эпистемологическая   параллель   физической
дополнительности  может   освещать   многие
противоречивые пункты в теологии"10.
  Принцип дополнительности,  а также многие
другие научные  установки и достижения, как
считают   теологи,    имеют    существенное
значение и  при построении  единой  картины
мира,     формировании     унифицированного
мировоззрения.  Так,   папа  Иоанн Павел II
подчеркивает,  что  "единство,  которое  мы
ощущаем в  творении на  основе нашей веры в
Иисуса Христа  как Господина  универсума  и
соответственное  единство,  к  которому  мы
стремимся в  наших человеческих сообществах
отражены  и   даже  подкреплены   тем,  что
открывает современная  наука"11. Наука дает
нам  понимание   универсума  как  целого  и
взаимосвязанного.  Она   открывает  законы,
объединяющие огромное многообразие структур
и организмов,  конституирующих мир  на всех
уровнях -  от физического  до  социального.
Поразительный  пример  здесь,  как  считает
Иоанн Павел II,  представляет   современная
физика, в  которой успешно идет поиск путей
объединения  всех  четырех  фундаментальных
физических      сил      -      гравитации,
электромагнетизма, сильных и слабых ядерных
взаимодействий. Такое  объединение  поможет
скоординировать открытия и в области физики
____________________
10   Russel R.    Quantum     Physics    in
  Philosophical  a