ка  цепляться  за  другого  человека.  Тонущий,   пытаясь   спастись,
хватается за  находящегося  рядом,  не  принимая  во  внимание  желание  или
способность последнего спасти его. Данное  игнорирование  частично  является
выражением его базальной враждебности к людям,  наиболее  частое  проявление
которой - презрение и зависть. Они могут прятаться  за  отчаянными  усилиями
быть внимательным или даже жертвовать собой, но обычно эти усилия  не  могут
предотвратить возникновения  некоторых  необычных  реакций.  Например,  жена
может быть субъективно убеждена в своей глубокой преданности мужу и в то  же
время ненавидеть его за то, что он слишком занят  своей  работой  или  часто
встречается с друзьями: Сверхзаботливая мать может быть убеждена в том,  что
делает  все  ради  счастья  своего  ребенка,  и  в  то  же  время  полностью
игнорировать потребность ребенка в самостоятельном развитии.
   Невротик, средством защиты которого является стремление к любви, вряд  ли
когда-либо осознает  свою  неспособность  любить.  Большинство  таких  людей
принимают свою потребность в других людях  за  предрасположенность  к  любви
либо отдельных людей, либо всего человечества в целом. Имеется настоятельная
причина поддерживать и защищать такую  иллюзию.  Отказ  от  нее  означал  бы
обнаружение дилеммы, порожденной наличием чувства базальной враждебности  по
отношению к людям  и  одновременным  желанием  их  любви.  Нельзя  презирать
человека, не доверять ему, желать разрушить его счастье или независимость  и
в то же самое время жаждать его любви, помощи и поддержки. Для осуществления
обеих этих,  в  действительности  несовместимых,  целей  приходится  держать
враждебную предрасположенность, жестко вытеснение ной из  сознания.  Другими
словами, иллюзия любви, хотя она является результатом понятного нам смешения
искренней   нежности   и   невротической   потребности,   выполняет   вполне
определенную функцию - сделать  возможными  поиски  любви,  привязанности  и
расположения.
   Имеется еще одна основательная трудность, с которой сталкивается невротик
в удовлетворении своей жажды любви. Хотя он может иметь  успех,  по  крайней
мере временный, получая любовь,  к  которой  стремился,  он  не  способен  в
действительности принять ее. Можно было бы  ожидать,  что  он  примет  любую
предлагаемую ему любовь с таким же горячим желанием, с каким  страдающий  от
жажды человек припадает к воде.  Это  действительно  имеет  место,  но  лишь
временно. Каждый врач знает благоприятное воздействие доброты и заботы.  Все
физические и психологические затруднения могут внезапно исчезнуть, даже если
не   предпринималось   ничего   иного,   кроме   тщательного   стационарного
обследования пациента и ухода за ним. Ситуативный невроз, даже если он имеет
тяжелую форму, может полностью исчезнуть, когда человек почувствует, что его
любят. Даже при неврозах характера такое внимание, будь то  любовь,  интерес
или медицинская помощь, может быть достаточным, чтобы ослабить тревожность и
вследствие этого улучшить состояние.
   Любого  рода  привязанность  или  любовь  может  дать  человеку   внешнее
спокойствие  или  даже  чувство  счастья,  но  в  глубине  души   она   либо
воспринимается с недоверием, либо возбуждает подозрительность и страх. Он не
верит в это чувство, потому что твердо убежден, что никто в действительности
не может его любить. И это  чувство,  что  тебя  не  любят,  часто  является
сознательным  убеждением,  которое  не  может   быть   поколеблено   никаким
противоречащим ему реальным опытом. Действительно, оно может  восприниматься
как нечто само собой разумеющееся столь  буквально,  что  никогда  не  будет
беспокоить человека  на  сознательном  уровне.  Но  даже  когда  чувство  не
выражено, оно является столь же непоколебимым убеждением, как  если  бы  оно
всегда было сознательным. Оно может также скрываться за маской  безразличия,
которая обычно диктуется гордостью, и тогда его довольно трудно  обнаружить.
Убеждение в том, что тебя не любят, очень родственно неспособности к  любви.
В действительности оно является сознательным отражением этой  неспособности.
У человека, который искренне любит других, не может быть никаких сомнений  в
том, что другие люди могут любить его.
   Если тревожность является глубинной, любая предлагаемая  любовь  встретит
недоверие и тут  же  возникнет  мысль,  что  она  предлагается  со  скрытыми
мотивами. В психоанализе, например, такие  пациенты  считают,  что  аналитик
хочет помочь им лишь ради удовлетворения  собственных  амбиций  или  что  он
выражает  свое  признание   или   делает   ободряющие   замечания   лишь   в
терапевтических целях. Одна из моих пациенток посчитала прямым оскорблением,
когда я предложила ей встретиться во время уик-энда, так как в это время она
была в плохом эмоциональном состоянии. Любовь,  проявляемая  демонстративно,
легко воспринимается как  насмешка.  Если  привлекательная  девушка  открыто
проявляет любовь к невротику, последний может воспринимать это как  насмешку
или даже как умышленную провокацию, так  как  не  верит  в  то,  что  данная
девушка может действительно его любить.
   Любовь,  предлагаемая  такому  человеку,  может   не   только   встретить
недоверие, но и вызвать определенную тревогу. Как  если  бы  отдаться  любви
значило быть пойманным в паутину, или как если бы  вера  в  любовь  означала
забыть об  опасности,  живя  среди  каннибалов.  Невротичный  человек  может
испытывать чувство ужаса, когда  приближается  к  осознанию  того,  что  ему
предлагается подлинная любовь.
   Наконец, проявление любви может вызвать страх зависимости.  Эмоциональная
зависимость, как мы вскоре увидим, является реальной опасностью для каждого,
кто не может жить без любви других, и все,  смутно  ее  напоминающее,  может
возбуждать против нее отчаянную борьбу. Такой  человек  должен  любой  ценой
избегать  всякой  разновидности  собственного   позитивного   эмоционального
отклика, потому что такой отклик немедленно порождает опасность  взаимности.
Чтобы избежать этого, он должен  удерживать  себя  от  осознания  того,  что
другие являются добрыми или  полезными,  тем  или  иным  образом  ухитряться
отбрасывать всякое свидетельство расположения и  продолжать  упорствовать  в
том, что другие люди недружелюбны, не интересуются им и даже злы.  Ситуация,
порожденная таким образом, сходна с ситуацией  человека,  который  голодает,
однако не осмеливается съесть ни кусочка из-за страха быть отравленным.
   Короче  говоря,  для  человека,  снедаемого  базальной   тревожностью   и
вследствие  этого  в  качестве  средства  защиты  стремящегося  к  любви   и
привязанности,  шансы  получить  эту  столь  страстно  желаемую   любовь   и
привязанность крайне неблагоприятны. Сама ситуация,  которая  порождает  эту
потребность, препятствует ее удовлетворению.
 
   ХАРАКТЕРИСТИКИ НЕВРОТИЧЕСКОЙ ЛЮБВИ
 
   Большинству из нас хотелось бы, чтобы нас  любили.  Мы  с  благодарностью
принимаем чувство любви и испытываем огорчение, когда это не происходит. Для
ребенка чувство того, что он является желанным, как мы ранее сказали,  имеет
жизненно важное значение для гармонического развития. Но каковы  особенности
такой потребности в любви, которая может считаться невротической?
   По моему мнению, произвольное наименование этой потребности  инфантильной
не только несправедливо по отношению к  детям,  но  упускает  из  виду,  что
существенно важные факторы, составляющие невротическую потребность в  любви,
не имеют ничего общего  с  инфантилизмом.  У  инфантильной  и  невротической
потребностей есть лишь один общий элемент - их беспомощность, хотя она также
имеет разные основания в  этих  двух  случаях  Помимо  этого,  невротические
потребности формируются при наличии совершенно иных  предпосылок.  Повторим,
это тревожность, чувство, что тебя никто не любит, неспособность поверить  в
чьюто любовь и привязанность и враждебное отношение ко всем людям.
   Первой  отличительной  чертой,  которая  поражает  нас  в   невротической
потребности  в  любви,  является  ее  навязчивый  характер.  Всегда,   когда
человеком движет сильная тревожность, неизбежный результат  этого  -  потеря
непосредственности и гибкости. Проще говоря, это означает, что для невротика
получение любви - не роскошь, не источник в первую очередь  добавочной  еилы
или удовольствия,  а  жизненная  необходимость.  Здесь  заключена  такая  же
разница, как в различии между "я хочу быть любимым и наслаждаюсь любовью"  и
"необходимо, чтобы меня полюбили, чего бы это ни  стоило".  Образно  говоря,
различие  между  тем,  кто  имеет  возможность  быть  разборчивым  в  еде  и
испытывает удовольствие благодаря хорошему аппетиту, и голодающим человеком,
который  должен  без  разбору  принимать  любую  пищу,  так  как  не   имеет
возможности потворствовать своим прихотям.
   Такое отношение неизменно ведет к чрезмерной  переоценке  действительного
значения того, чтобы нас любили. На самом деле не столь уж важно, чтобы  все
люди нас любили В  действительности  может  быть  важно,  чтобы  нас  любили
определенные лица  -  те,  о  которых  мы  заботимся,  те,  с  которыми  нам
приходится жить и работать, или те, на кого  желательно  произвести  хорошее
впечатление. Помимо этих людей, практически не имеет значения, любят или нет
нас другие [20]. Однако невротики чувствуют и ведут себя так,  как  если  бы
само их существование и безопасность зависели от любви к ним других людей.
   Их желания могут распространяться на каждого без разбора, от  парикмахера
или незнакомого человека, которого они встречают на вечеринке, до  коллег  и
друзей, или на всех  женщин,  или  на  всех  мужчин.  Так  что  приветствие,
телефонный  звонок  или  приглашение  в  зависимости  от  более  или   менее
дружелюбного тона могут изменить их настроение и взгляд на жизнь.  Я  должна
упомянуть  в  этой  связи  одну  проблему:  неспособность  быть   одному   -
варьирующую от легкого беспокойства и тревожности до явно выраженного  ужаса
одиночества. Я говорю не о тех безнадежно унылых и скучных людях, которым не
под силу пребывание наедине с собой, а о людях с живым  умом,  способных  на
выдумки, которые, в отличие от упомянутых выше, способны  найти  себе  массу
увлекательных занятий, будучи в  одиночестве.  Например,  часто  встречаются
люди, которые могут работать лишь в  присутствии  других,  а  в  одиночестве
испытывают беспокойство и даже чувствуют себя несчастными и  неспособными  к
работе. Их потребность в компании могут обусловливать  и  иные  факторы,  но
общей картиной является наличие смутной  тревожности,  потребности  в  любви
или, более точно, потребности в некотором человеческом  контакте.  Эти  люди
испытывают чувство покинутости, и любой человеческий  контакт  является  для
них облегчением. Иногда можно наблюдать, как в одном из  экспериментов,  что
неспособность  пребывать  в  одиночестве  идет  параллельно  с  возрастанием
тревожности Некоторые пациенты могут находиться в одиночестве  до  тех  пор,
пока чувствуют себя укрытыми за стенами защиты, которыми окружили  себя.  Но
как только их защитные механизмы эффективно вскрываются посредством  анализа
и   возбуждается   некоторая   тревожность,   они   внезапно    обнаруживают
неспособность более переносить одиночество. Это одно из временных  ухудшений
в состоянии пациента, которые неизбежны в ходе процесса анализа.
   Невротическая  потребность   в   любви   и   привязанности   может   быть
сосредоточена на одном человеке - муже, жене, враче, друге  Если  это  имеет
место,  то  привязанность,  интерес,  дружба  и  присутствие  данного   лица
приобретают громадное значение.  Однако  важное  значение  данного  человека
имеет парадоксальный характер. С одной стороны, невротик  пытается  привлечь
интерес такого человека,  заполучить  его,  страшится  потери  его  любви  и
чувствует себя отверженным, если его нет рядом; а с другой  -  он  вовсе  не
испытывает счастья, когда находится со своим  "идолом"  Если  он  когда-либо
осознает  такое  противоречие,  то  обычно  испытывает  недоумение.  Но   на
основании того, что я  ранее  сказала,  очевидно,  что  желание  присутствия
такого человека является выражением не искреннего чувства любви, нежности, а
лишь потребности обрести покой и уверенность, подкрепляемой тем фактом,  что
данный человек рядом. (Конечно, искренняя нежность и потребность  в  несущей
утешение любви  могут  сопутствовать  друг  другу,  но  они  не  обязательно
совпадают.)
   Сфера страстного поиска  любви  и  привязанности  может  быть  ограничена
определенными группами людей, возможно, одной  группой,  с  которой  имеются
общие интересы, например политической или религиозной группой, или она может
быть ограничена одним из полов. Если потребность в обретении  уверенности  в
себе  и  спокойствия  ограничена  противоположным  полом,  состояние  такого
человека при поверхностном рассмотрении может представляться "нормальным"  и
обычно  будет  отстаиваться  таким  человеком  как  "нормальное".  Например,
встречаются женщины, которые чувствуют себя  несчастными  и  полны  тревоги,
если рядом с ними нет мужчины; они будут  заводить  любовную  связь,  вскоре
разрывать ее, опять чувствовать себя несчастными и полными тревоги, начинать
другую любовную связь, и так  далее.  То,  что  это  не  является  подлинным
стремлением к связи с мужчинами, видно по тому, что  данные  связи  являются
конфликтными   и   не   приносят   удовлетворения.   Обычно   эти    женщины
останавливаются на  первом  попавшемся  мужчине,  для  них  важно  само  его
присутствие, а  не  любовная  связь.  Как  правило,  они  даже  не  получают
физического удовлетворения. В действительности, конечно, эта  картина  более
сложная. Я выдвигаю здесь на  первый  план  лишь  ту  роль,  которую  играет
тревожность и потребность в любви.
   Аналогичное  явление  свойственно  и  некоторым   мужчинам.   Они   могут
испытывать  навязчивое  желание  быть  любимыми  всеми  женщинами  и   будут
чувствовать неловкость и беспокойство в компании мужчин.
   Если потребность в любви сосредоточена на представителях своего пола, она
может  служить  одним  из  определяющих  факторов  в   скрытой   или   явной
гомосексуальности. Такая потребность в любви  лиц  своего  яола  может  быть
связана  с  тем,  что  путь  к  другому  полу  затруднен   слишком   сильной
тревожностью, которая может и не проявляться явно, а прятаться  за  чувством
отвращения или отсутствием интереса к противоположному полу.
   Так как любовь другого человека  -  жизненно  важный  фактор,  то  отсюда
следует, что невротик будет платить за нее любую  цену,  большей  частью  не
осознавая  этого.  Наиболее  частой  платой  за  любовь   является   позиция
покорности и эмоциональной зависимости. Покорность может выражаться  в  том,
что невротик не будет осмеливаться высказывать  несогласие  со  взглядами  и
действиями  другого  человека  или  критиковать  его,  демонстрируя   только
полнейшую преданность, восхищение и послушание. Когда люди такого  типа  все
же позволяют себе высказать критические или пренебрежительные замечания, они
ощущают тревогу, даже если их замечания безвредны. Подчинение может доходить
до того, что невротик будет вытеснять не только агрессивные  побуждения,  но
также все тенденции к самоутверждению, будет позволять издеваться над  собой
и приносить любую жертву, какой бы  пагубной  она  ни  была.  Например,  его
самоотречение может проявляться в желании заболеть сахарным диабетом, потому
что тот человек, чьей любви он жаждет, занят исследованиями в этой  области.
Таким образом, обладая данной  болезнью,  он,  возможно,  мог  бы  завоевать
интерес этого человека.
   Родственна этой позиции подчинения и  неразрывно  переплетена  с  ней  та
эмоциональная зависимость,  которая  возникает  в  результате  невротической
потребности человека уцепиться за кого-то, дающего надежду на защиту.  Такая
зависимость не только может причинять бесконечные страдания,  но  даже  быть
исключительно пагубной. Например, встречаются отношения, в  которых  человек
становится беспомощно зависимым от другого, несмотря на то, что он полностью
осознает,  что  данное  отношение  является  несостоятельным  У  него  такое
чувство, словно весь мир разлетится на куски, если  он  не  получит  доброго
слова или улыбки. Его может охватить тревога во время  ожидания  телефонного
звонка или чувство покинутости, если человек, в котором он так нуждается, не
может увидеться с ним Но он не в состоянии порвать эту зависимость.
   Обычно  структура  эмоциональной  зависимости  сложнее  В  отношениях,  в
которых  один  человек  становится   зависимым   от   другого,   обязательно
присутствует сильное чувство  обиды.  Зависимый  человек  возмущается  своим
порабощением; он негодует по поводу того, что ему приходится подчиняться, но
продолжает делать это из страха потери другого. Не зная о  том,  что  данную
ситуацию порождает его собственная тревожность, он легко приходит к выводу о
том, что его подчинение  было  навязано  ему  другим  человеком.  Приходится
вытеснять негодование,  растущее  на  этой  основе,  потому  что  он  крайне
нуждается в  любви  другого  человека,  а  это  вытеснение  в  свою  очередь
порождает новую тревожность, с соответствующей  потребностью  восстановления
спокойствия, и вследствие этого усиливает стремление  цепляться  за  другого
человека  Таким  образом,   у   определенных   лиц,   страдающих   неврозом,
эмоциональная зависимость вызывает вполне реальный и даже оправданный страх,
что их жизнь рушится Когда страх слишком силен, они могут пытаться  защитить
себя от такой зависимости, не позволяя себе испытывать  привязанность  ни  к
кому.
   Иногда такая позиция зависимости может претерпевать изменения у одного  и
того же человека. Пройдя через  одно  или  несколько  болезненных  испытаний
такого типа, он может отчаянно бороться против всего, что несет в себе  даже
отдаленное сходство  с  зависимостью.  Например,  девушка,  прошедшая  через
несколько любовных историй, каждая из  которых  заканчивалась  ее  полнейшей
зависимостью от очередного партнера,  выработала  независимое  отношение  ко
всем мужчинам, стремясь лишь к удержанию своей власти над ними, не испытывая
никаких чувств.
   Такого рода процессы так же явно проявляются в отношении пациента в  ходе
анализа. В его интересах использовать  аналитический  сеанс  для  достижения
понимания, но он часто игнорирует свои собственные интересы, пытаясь угодить
аналитику и заинтересовать его или получить его одобрение. Несмотря  на  то,
что могут быть  веские  причины,  побуждающие  его  быстрее  продвигаться  в
процессе анализа, - из-за того, что он страдает  или  идет  на  жертвы  ради
анализа,  или  потому,  что  располагает  для  анализа  только  ограниченным
периодом  времени,  -  эти  обстоятельства  подчас   становятся   совершенно
несущественными. Пациент проводит часы, рассказывая длинные истории, лишь бы
заслужить одобрительную  реакцию  аналитика,  или  пытается  сделать  каждый
аналитический сеанс интересным для аналитика, развлекая его и высказывая ему
свое восхищение.  Все  это  может  завести  пациента  так  далеко,  что  его
ассоциации   или   даже   сновидения   будут   определяться   его   желанием
заинтересовать аналитика. Или он может до  безумия  влюбиться  в  аналитика,
искренне веря, что его  единственное  желание  -  завоевать  его  любовь,  и
поэтому будет пытаться произвести  на  последнего  впечатление  искренностью
своего  чувства  Здесь  также  со  всей  очевидностью   проявляется   фактор
неразборчивости,  так  как  любой  аналитик   воспринимается   как   образец
совершенства или как полное воплощение личных  ожиданий  каждого  отдельного
пациента.  Конечно,  аналитик  может  оказаться  таким  человеком,  которого
пациент полюбил бы в любом случае, но  даже  это  не