у социума!..
Понимаете, ведь если нет нормального, полноценного мира переживаний,
если спонтанность исчезает, извините, тогда даже в постели с любимым че-
ловеком - cogito ergo sum, извините еще раз. Не зря же такая поговорка
есть: "Истину, как и жену, мы любим только в темноте". Чтоб никто не
видел. Если японцы решают эту проблему тем, что у себя строят
грандиозные парки для взрослых. Если взрослые смотрят мультики для де-
тей!..
     Последние запасы спонтанности остались где? Больше нигде уже нет,
выкачивать надо последние.
     Как же тут учиться творчеству? Да никак. Ну, необязательно такая
спонтанность, есть люди, для которых спонтанное поведение будет другое.
Ну и пусть будет такое! Или вот такое!
     Разум и эмоциональность. То, что все разные рационально, это мы уже
выяснили; давайте выясним, что эмоционально мы тоже разные! И совсем не
обязательно всем притворяться, что мы все сдержанные, благовоспитанные.
Знаете, каков процент психогенной импотенции? Семьдесят. А в Швеции
какой? Восемьдесят два. Психогенная фригидность. В Литве - пятьдесят
пять, в Швеции - шестьдесят, шестьдесят пять. Почему? И дома, и на
работе - везде конвенции. Это страшная цена. Это глобальная катастрофа.
И, как следствие, это падение уровня культуры, искусства. Потому что оно
же в основном из мира переживаний. Никто же не сказал: "Переживаю,
следовательно существую". Ну Будда там что-то намекал на эту тему. Но
это же когда было. А Декарт наш человек, точнее говоря - образ Декарта,
каким его сочинили.
     Казалось бы, столь простая для понимания вещь... Пока я в клинике
не поработал с чернобыльцами два года, до тех пор до конца не понимал, в
чем дело. Благодаря Ангелине Ивановне Нягу, шефине моей, узнал, что
ретикулярная формация со структурой мозга, которая отвечает за тонус,
находятся в интимном контакте. И первое нарушение у тех же чернобыльцев-
ликвидаторов, нарушение, связанное с тем, что не выдерживала
эмоционально-чувственная сфера, не выдерживал мир переживаний. А ведь
переживание - базальный источник знаний. Только переживание сохраняет
целостность позиций, целостность пространства сознания, целостность
субъективной реальности как таковой, несмотря на неполноту, дробность,
расчлененность и дифференцированность логически-конструктивных шагов.
     Посмотрите, как упрощается мир. Как все меньше и меньше людей,
получающих удовольствие, сопереживая, скажем, Пятой симфонии Бетховена.
И все больше и больше людей, которые получают удовольствие от
сопереживания вот этому: "Девочка моя синеглазая..." Оскудение
эмоционально-чувственной сферы - это причина невротизации. Проявление
этого оскудения: все меньше и меньше спонтанности поведения. Но снижение
спонтанности, уровня спонтанности поведения ведет еще и к тому, что
человек все меньше и меньше осознает свою самоценность. Как субъект. Са-
моценность самого факта жить. И тогда человек судорожно начинает
хвататься за внешние признаки, чтобы доказать свою ценность самому себе,
функциональную и социальную, социальный статус, престиж, имидж,
упаковка. Одним повезло, у них очень дорогая, красивая упаковка, другим
- нет. Но ведь жив человек. И если вы сами себе хотите в этом плане хоть
как-то помочь, и если вы хотите действительно как-то помочь другим, и
если вы хотите получить максимум эффекта в овладении методом
дифференцированных функциональных состояний... Хитрые люди, они назвали
бы: "Управляемая медитативная, трансцендентальная, витальная, астрально-
ментальная". Давайте придумаем какое-нибудь хитрое, красивое торговое
название? Сменим упаковку, а то скучно. Упакуем во что-нибудь дорогое.
Увязав владение этой методикой с проблемой спонтанности, с проблемой
оживления, реанимации мира переживания, а не эмоционирования, - понятие-
то об эмоциях сейчас на уровне среднеистерического. То, что мы называем
эмоцией, на профессионала производит впечатление грустное. Как в театр
зайдешь, или на экран глянешь, или музыку такую один раз послушаешь, ду-
маешь: где же взять столько врачей, чтобы всех этих господ вылечить от
неврастении и истерии? Потом зайдешь к врачам. Те, кто постарше меня,
еще ничего, а те, кто помоложе, сами в разносе. Я помню, как рыдала
месяц у нас в клинике молодая сотрудница. Я пришел в клинику, на
отделении нас было три человека: двое из ординатуры, один парень и она,
и я, который к медицине вообще имел косвенное, мягко выражаясь,
отношение. И пятьдесят человек больных. Мы два месяца втроем стояли. У
нас ни одной жалобы не было. Только Наташа все эти два месяца плакала, а
мы вдвоем работали. Там одни мужики были. Так что я советую вам нырнуть
в эту проблему, нырнуть всеми доступными вам способами, потому что слов-
то здесь мало, а дел много. Потому что не знаю, как вы, а я себя до сих
пор время от времени ловлю на потере спонтанности.
     - А мы не ловим (смех в зале).
     И.Н.- Главное - это то, что тут происходит, а не слова. Вообще,
пропаганда здорового образа жизни. Какая? Хочешь хохотать - хохочи,
хочешь рыдать - рыдай, хочешь сесть задом наперед - садись задом
наперед. Если это никому не вредит, в прямом смысле слова, ты можешь
делать все, что хочешь! Вот это и есть здоровый образ жизни. Я же как
многих крутых номенклатурных и бизнесменов ловил? Накормят меня,
разговаривают, вот так вот: "Ха-ха-ха, Игорь, ха-ха (по плечу)... Тебе
сколько?" Я говорю: "Мне сорок восемь". - "А почему так хорошо
сохранился?" - спрашивает он у меня, и я говорю: "Да просто смеюсь,
когда хочется смеяться, плачу, когда хочется плакать. Вот и все".
Понимаете? Поэтому я могу выдержать трое суток психологического
марафона, а он нет, он сильно зарегулированный. Поэтому мне интересно
жить, а ему уже нет. Понимаете, у меня солнышко еще светит, а у него уже
в тумане. Вот это и есть главное достоинство методики дифференцированных
функциональных состояний. Осознавание необходимо для расширения мира
переживаний. Необходимость увеличения спонтанности в своем поведении,
необходимость открытого эмоционирования для расширения вашего диапазона.
Это действительно здоровый образ жизни!
     Таким образом, сегодня мы рассмотрели еще один источник "пси-
хопатологии обыденной жизни". Это ущемление мира переживания в течение
последних трехсот-четырехсот лет развития цивилизации, это засилье
конвенционального поведения, не дающего человеку проявляться спонтанно,
значит самоценно. Последствия этого можно увидеть (я сейчас нарушу
приличия), даже когда человек отправляет естественные надобности у себя
в туалете, закрывшись на крючок. Проверьте на себе. И там вы не
свободны.
     Не только наедине с миром, не только беседуя о духовных вещах, но
даже наедине с собой - мы не спонтанны. поэтому так трудно понять, что
такое импульс, что такое момент истины, что такое резонанс. Я столько
слышал, даже от своих ближайших учеников, что это такое, что если бы я
сдерживал свой смех, я б давно уже лопнул от этих версий.
     - Игорь Николаевич, а можно по духовному пути в короткой юбке?
     И.Н.- В короткой юбке очень удобно. По духовному пути - за-
мечательно! А без штанов - знаете, как удобно. Помню, работал я в
Вильнюсе в летнем лагере, так за два месяца ни разу штанов не надел, все
время в плавках. А работал как! Спонтанно!
     Иногда есть смысл себя взять за волосы и выдернуть из болота, и
иногда даже эпатаж, если вы осознаете, зачем вы это делаете, и по-
нимаете, что это временная мера, хорош. Потом найдете этому меру, во
всяком случае какой-то смысл иногда и в эпатаже есть. Есть у меня такое
воспоминание, которым я горжусь. Я был сын прокурора железной дороги, а
приятель - сын директора библиотеки университета, профессора. Чем мы
занимались. Мы цветы воровали. Не у частных лиц, а у государства. Когда
мы с ним ползли на площади Ленина, который у нас в Вильнюсе смотрел на
КГБ, а рукой показывал на консерваторию (теперь его уже нет там), и ре-
зали ножницами розы, а вокруг ходит милиция, КГБ, ножницами эти розы,
пятьдесят шесть штук, как сейчас помню, и весь этот риск для того, чтобы
на следующий день войти посреди танцев, в паузе, девочки с одной
стороны, мальчики с другой, у себя же в школе кинуть эти розы под ноги
хорошему человеку. И что интересно, об этом потом ни один человек не
вспомнил, даже намеками, ни учителя, ни ученики, ни пока я учился в
школе, ни потом, когда я ушел в вечернюю школу.
     Ни один человек ни одним намеком не напомнил мне об этом событии. Я
понял, когда я стал психологом - в этот день. Потому что я увидел, что
можно совершить поступок, про который, без всяких усилий с моей стороны,
ни один человек мне никогда в жизни не скажет ни одного слова.
     Это был восьмой класс, в городе Вильнюсе, в привилегированной
восьмой средней школе. И сколько я потом бывал на встречах выпускников,
среди своих учителей, одноклассников - ни на следующий день, ни десять
лет спустя никто не напомнил. А что я такого сделал? Вы подумайте. Юрка
открыл ногой дверь, я вошел вот с таким букетом роз, никто же не знал,
что я их на площади Ленина резал. Подошел к ней, причем не к
возлюбленной, а к другу, которого я нечаянно обидел. А человек- калека,
вы понимаете, я просто думал извинения попросить, ну и решил таким спо-
собом. Прошел через весь зал, сказал: "Прости!" Бросил цветы, развернул-
ся и ушел. Все как в рот воды набрали. Вот вам и психология. Ведь мы с
ним подставляли своих отцов, со всей их карьерой! Случайно уцелевших в
сталинском терроре. И себя самих. Ради чего? Ради этих пятидесяти шести
роз?
     Зачем? - спрашивал я себя сегодняшнего. Ради чувства свободы. Нам
хотелось- и мы это делали. Может быть, поэтому в нас немножко меньше
страха было социального, исходного, чем в других наших сверстниках.
Знаете, может, потому, что мы так превратно толковали положение наших
отцов. Думали, что им ничего не будет! По наивности! Это эпатаж,
конечно, это совершенно глупый риск с точки зрения рациональной, но с
точки зрения переживания... Это надо еще подумать, что сильнее - оргазм
или это. Понимаете, ведь мы воспитаны в нашем государстве бывшем, да и
во всей нашей цивилизации, с позиции воина. С позиции сражения. Мы сра-
жаемся с природой, ее покоряем, с капиталистами сравнялись. Мы просто
забыли, что, как говорил мой не очень любимый писатель Алексей
Максимович Горький: "Человек рожден для счастья, как птица для полета".
То есть это как бы ему присуще. Куда делся праздник? Почему все такие
озабоченные? Почему нас приучили ко всему относиться с какой-то
болезненной серьезностью? Мало того, нас убедили в том, что именно такое
отношение есть серьезное! Но это же все неправда. Маниакальное состояние
не означает состояние серьезности, так же как состояние наркотического
возбуждения не означает состояния веселья, расслабленности. Мы потеряли
чувство партнерства, прежде всего с самим собой. Я всегда говорю: если
человек не рад тому факту, что он живет, чему он вообще может радо-
ваться?
     Уровень праздника возможен только при одном условии. Праздник - вот
он, рядом, для этого ничего специального не нужно. Как только вы
допустите, что вы самоценны, сами по себе, без всяких предлагаемых
обстоятельств. Самоценны потому, что вы в человеческом теле, потому что
вы живой. Потому что вы хотите и не хотите. Потому что вы хотите -
думаете, а хотите - не думаете. Это вы - человек. Образ человечества. И
вокруг человеки. Но это же большая удача! Огромная удача!
     Так возрадуемся же, человече!


     СОЗНАЙТЕСЬ И СОГЛАСИТЕСЬ

     Мне очень важно, чтобы вы не забыли о том, что все рассказываемое в
этом цикле, видно с определенного места, в котором я нахожусь и которое
вам незнакомо. Иначе у вас произойдет искажение восприятия. Будет
задействован весь аппарат психологической защиты, и в результате вместо
пользы может получиться не то чтобы вред, но некоторая депрессивная
реакция. Чтобы этой депрессивной реакции не произошло, чтобы не
произошло интеллектуальной фрустрации, помните, что это видно с
определенного места, то есть осмысляя эту информацию, не теряйте из вида
источник - живого автора. Не забывайте, живого, понимаете? Иначе это все
очень чревато.
     Когда-то одна моя знакомая написала стихотворение, и у стихо-
творения был замечательный эпиграф:

     Она: Я хочу влюбиться в статую Петра!..
     Он: Видно, замуж девушке пора.

     Какое отношение это имеет к теме нашей беседы? Самое непос-
редственное, даже если это поэтический образ, даже если это шутка.
Всегда следует помнить исходный момент: как только исчезает живое со
всей его непредсказуемостью, со всей его тайной, со всей невозможностью
запихнуть живое в какую-то единственную, концептуальную структуру,
начинается то, что мы договорились называть в этом цикле "психопатология
обыденной жизни". Это и есть главный вопрос для человека, который
пытается осмыслить, что такое жизнь, в которую он попал, что такое он
сам, в котором он сидит, и что такое человеческие отношения, в которые
он втянут.
     Я пользуюсь пассивными формами глагола, потому что как только мы
начинаем задумываться, мы обнаруживаем, что, как говорил Гурджиев:
"Главная иллюзия - это иллюзия делания". Якобы мы что-то делали. И в
этой иллюзии мы живем до тех пор, пока просто, нормально не задумались.
Как только мы задумались, мы выясняем, что находимся в какой-то
пассивно-страдательной позиции. В жизнь эту я попал. То есть не я сам
пришел, а я попал в нее. В этого человека я, как самосознание, как я-
есмь, попал. В эти отношения попал. Значит, чтобы начать что-то такое
соображать, осознавать, я должен сделать самый первый шаг, тот, который
за меня не сделает никто: ни Бог, ни царь и ни герой. Я должен сознаться
своему разуму, что я - лицо бездействующее. И только когда я сознаюсь в
этом своему разуму, я это смогу пережить. Это и есть пауза между сло-
вами, между выдохом и вдохом, щель между мирами. Она нужна для того,
чтобы сознаться своему разуму, потому что для разума здесь никакой
загадки нет. Надо быть больным человеком, чтобы не понять свою пас-
сивную, страдательную позицию по отношению к себе, к жизни и к другим
людям.
     Но как только наш разум нас к этому подводит, мы тут же начинаем
глушить этот момент, не даем себе разрешения сознаться. А значит, не
даем себе возможности это пережить и начать сознательную жизнь. В
строгом смысле слова сознательная жизнь начинается с осознавания того,
что ее не было. И, как ни жалко прожитых лет со всем прекрасным и
ужасным, что в них было, они были бессознательными. Независимо от того,
сколько их там было. Если вы сумеете сознаться своему разуму и об-
радоваться в своем переживании тому, что благодаря стечению
обстоятельств, "высших сил" вы дожили до этого самопризнания, то даже
если вам восемьдесят лет, это большая удача. С этого именно момента, с
этого признания вы получаете действительное основание для самоуважения.
Вы перестаете быть рабом, кнопочным механизмом, который никакого са-
моуважения не имеет и вынужден создавать его иллюзию за счет выманивания
у окружающих подтверждения, что он достоин уважения. Потому что
уважение, самоуважение настоящее, глубинное, рождается в человеке только
тогда, когда он перестает быть лицом бездейственным, а значит - бес-
сознательным и начинает делать первые шаги к тому, чтобы стать
действующим лицом в жизни. Автором самого себя. Своей жизни и своих
отношений к жизни. Для этого момента, в котором, еще раз напоминаю,
нужно не только понимание, но и согласие, ибо без этого согласия не
будет соответствующего переживания, а без переживания, соединенного с
пониманием, не будет осознавания. Когда такое переживание, такое осоз-
навание произошло, вы получаете шанс стать наконец действующим лицом. И
вот тогда все наши разговоры о контрмерах, направленных на преодоление
"психопатологии обыденной жизни", имеют смысл.
     Тогда у нас появляется шанс, чтобы, опираясь на это основание для
самоуважения, построить постепенно реальное "Я сам". Ибо без этого
самопризнания нет самоуважения, а без самоуважения нет самоценности, нет
самовоспитания, никакого настоящего "само" нет. Есть только мусорная
куча под названием "Спи спокойно, дорогой товарищ. Мы за тебя думаем, мы
за тебя решаем, мы за тебя все сделаем". Как показывают наблюдения,
очень многие люди подходят к этому, но не хватает сил потому, что
прожитые до этого момента события жалко отдать. Дело в том, что если ты
признался, что тебя не было до этого времени, значит, это все не твое.
Это было с тобой, но это не был ты. Извините меня, тогда никакое НЛП не
понадобится, никакой психоанализ тогда не понадобится, никакая пси-
хотерапия не понадобится, потому что все это нужно только тем, кто не
деятелен, а живет в иллюзии. Но как только с человеком его жизнь
перестает случаться, а начинает идти не к нему, а от него, как только он
действительно начинает становиться автором, мгновенно отпадает целый воз
выдуманных и невыдуманных проблем, потому что это не ваше. Это проблемы
тех и того, что вас вело, что с вами случалось, что вами руководило, что
вам внушало. Больше эти вопросы не ваши. Будьте внимательны и аллертны.
     Какие же главные навязанные, внушенные, внедренные в процессе
социализации проблемы, которые с такой успешностью позволяют нам жить в
иллюзии, что мы якобы действуем? Таких проблем две: самость и гордыня.
     Что это означает?
     Первый момент- это иллюзия под названием "Я все могу сам". Не
только могу, но и на самом деле сам решаю, сам делаю, сам выбираю, сам
отказываюсь, сам соглашаюсь. Откуда она идет?
     Вспомним детство. Помните (а если забыли, так видели у других), как
ребенок отказывается первый раз от поддержки родителя, чтобы идти. Это
колоссальное событие в человеческой жизни, которое почти никто не
помнит. Мы так "хорошо" сделаны, что самое главное не помним. Мы не
помним самое важное, и когда работаешь с человеком над всякими
проблемами в самовоспоминаниях, выясняется, что помнит он что угодно,
кроме самых главных событий своей жизни. Почему? Да потому, что именно
они вытесняются. А, казалось бы, это колоссальное положительное
эмоциональное переживание. Первые самостоятельные шаги. Вы вспомните по-
ведение родителей в этой ситуации: как они радуются и что они сразу
после этой радости начинают делать. Они начинают беспокоиться, не
слишком ли независим стал от них ребенок. А потом не только родители на-
чинают: "А не слишком ли независим этот подросток?"; "А не слишком ли
независим этот взрослый юноша или девушка?"; "А не слишком ли независимо
ведет себя этот сорокалетний мужчина?". До этого момента все хотят,
чтобы ты стал независимым, чтобы ты наконец сам пошел! И вот этот
момент, один из решающих моментов вашей биографии, совершился - вы
отодвинули родительские руки и сказали впервые в жизни: "Я сам!" - и не
просто сказали, но и действительно совершили эти несколько шагов. Больше
вам безнаказанно самостоятельных шагов сделать не удастся никогда. Если
вы специально этим не займетесь. С этого момента родители и все ваше ок-
ружение до конца ваших дней будет делать все, чтобы доказать вам, что вы
сами ничего не можете.
     Итак, мы все пережили когда-то чувство подлинной самости. И на этой
основе, то есть на реально пережитом чувстве подлинной самости, дальше
вырастает огромное здание псевдосамости.
     Глубоко в подсознании мы мечтаем отвести все руки, которые нас под-
держивают, направляют, указывают и т.д., и еще раз пережить это
громадное наслаждение "Я сам!". Это наше желание дает нам шанс.
     Но жизнь идет, и возникают желания, исполнение которых вне сферы
наших возможностей, наших личных достижений, и все мы зависимы.
     Дальнейшие самостоятельные психологические шаги уже контролируются
издревле известным методом поощрения и наказания.
     Следующий момент такого же взрыва - это так называемый подростковый
возраст, когда снова в человеке по неизвестным ему причинам (но
субъективно-то ему кажется, что он понимает) возникает это бурное
желани