Кашпировский, это тоже оттуда. Так что в общем работа, творческая,
интересная, но работа. Если мы говорим, что Бог - это тоже работа такая,
так вы должны уже, из этого исходя, понимать точку зрения трансфор-
мационных учений на духовность как таковую и на ее смысл. Возможность
делать работу - это самое главное. Вот духовные убежища. Они не являются
путем. Но ведь кто-то эту работу делает. Просто так ничего не будет
существовать, это нужно делать, нужно знать как, как в данном конкретном
месте создать данное конкретное убежище, как обеспечить ситуацию
социально и пр. Это все работа, потому что в духовном сообществе нет
автоматизма, чтобы само собой _втекало_ и само собой _вытекало_, как в
Великом Среднем миллиардном: каждый взял по травиночке, и в результате
получилась гора. Но нас-то не миллиарды и автоматически ничего не
получится, надо работать. Другой вопрос, что такое работа, квалификация
и как ее получить? Это уже вопрос конкретного пути, конкретной
устремленности. Кто-то инструктором на пути работает, кто-то заведует
убежищем, кто-то исследует перспективные возможности, кто-то работает  с
реальностью - масса всякой работы. Так что это серьезное дело, не отдых.
     Почему я зацепился за ваш вопрос? Ведь время, место, люди - закон
духовной реальности, и кто знает, может быть, ваш учитель сидит здесь, а
может быть, он сейчас мимо окон проходит. Проблема не в этом для вас,
проблема - вы ученик или нет, это единственная проблема. А в учителях
проблемы нет, _наши люди на каждом километре_, иногда даже чаще.
     Почему-то у меня Володя в качестве испытуемого, я ему все время
показываю, что на каждом километре наши люди, а он все еще до конца
поверить не может, но уже меняется, в последнее время встречает их все
чаще и чаще. Я вам расскажу такой эпизод. У нас была программа, мы на
берегу озера палаточный городок построили и там программу реализовывали.
И вот девочка едет после этой программы где-то в глубинке, в Литве, в
районе. Она на автостанции сидит, и вдруг появляется сумасшедший, что-то
кричит, пристает к людям. Кто его знает - отодвигаются, кто не знает -
боятся. Подходит он к ней, смотрит на нее, глаза в глаза. Она на него
смотрит. Он вдруг ей говорит совершенно нормальным голосом: _Кто тебя
научил такому дурацкому поведению?_ Буквальные ее слова были такие:
_Игорь_. - _А!_ - сказал он и пошел дальше, уже опять сумасшедший.
Откуда он все это знает? А Бог его знает, откуда.
     Я же говорил, что у ребят наших, у них даже такой перебор: когда
они видят пьяного или сумасшедшего, они сначала думают, не наш ли это
человек... обратная реакция. В каждом готовы видеть, потому что столько
они получили всяких свидетельств, совершенно неожиданных вариантов, что
они уже знают, что форма - это дело такое: может появиться какой-нибудь
благообразный старец, а может появиться какой-нибудь юродивый или не
поймешь кто. Так что надо помнить и быть внимательным всегда, без
напряжения, конечно.
     Я хочу завершить наше большое путешествие, которое мы проделали,
пусть на словах, пусть в таком варианте, но это все-таки огромное
путешествие.  Пусть многое из того, что я рассказал, вы не услышали и не
запомнили; в любом случае, если вы хоть чуть-чуть сумеете применять это
в своей жизни, в своем восприятии окружающей реальности, то, я думаю,
это поможет вам и не только вам. Если вы сумеете поделиться этим с
другими людьми, которые интересуются проблемами духовности, духовной
учебы, духовного сообщества. Потому что хоть такой рассказ слишком
обобщен, но все-таки он дает возможность сориентироваться, отличить
одно от другого и, самое главное, если вы не захотите забыть или сможете
не забыть, умение отличить духовное Убежище и Путь, и чего вы в данный
момент хотите - Убежища или Пути, или просто информации о том и другом.
И не выносите на меня свою проекцию, что лучше, что хуже, потому что для
меня это равноценно: жизнь в убежище духовном или работа на духовном
пути и движение, учеба - все это равноценно, все это жизнь, все это
человек, и все это есть реальность, и это прекрасно,  действительно
прекрасно.

     Ташкент - Вильнюс
     1989 - 1990


     ВМЕСТО ЭПИЛОГА

      О  МАТЕРИАЛЬНОМ  ВОПРОСЕ
     (Подражание    Гурджиеву).

     Анекдот, почти притча.
     Положили в психушку больного, который думал, что он пшеничное зер-
но. Лечили его, лечили - вылечили. Собирают комиссию: _Ну как, Петров
Сидор Сидорович, вы уже знаете, что вы не пшеничное зерно?_,- _Конечно
профессора, большое спасибо, вы меня вылечили, теперь я точно знаю, что
я не пшеничное зерно, а Петров Сидор Сидорович_.- _Поздравляем Вас,
всего доброго, желаем счастливой жизни, трудовых успехов, здорового
потомства_. Выходит. Через пятнадцать минут врывается обратно к врачу с
ужасным криком: _Профессор! Там во дворе петух!_- _Ну и что, вы же
теперь знаете, что вы не пшеничное зерно_.- _Я-то знаю, а петух-то нет_.

     *  *  *

     Вопрос о взаимоотношении денег и духовности всегда интересовал
многих, но в последнее время он возникает особенно часто.
     Духовность во все времена большей частью существовала на подаяние.
В различных культурах по-разному, но общество всегда осознавало
необходимость существования людей, которые профессионально занимаются
проблемами духовности. Наше время особенно тяжело для культуры, потому
что традиции содержания духовного сообщества нет ни у государства, ни в
обществе. И когда представители той или иной духовной традиции пытаются
жить по классическому образцу, то есть на подаяние, то из этого ничего
не получается, по той простой причине, что никто не подает.
     В духовных традициях, существующих в наше время в открытом социуме,
возникает жизненная необходимость решать вопрос о том, на какие средства
будут существовать все те же структуры, которые обеспечивают
существование традиции на первом уровне.
     В связи с этим необходимо понять простую вещь: любое духовное
знание, передаваемое традицией, содержит в себе два компонента. Первый -
это практика, второй - это постижение. Практика в данном случае служит
как бы инструментальной подготовкой для того, чтобы стало возможным
постижение. Наличие практики в духовном знании дает возможность, не
разрушая духовные структуры, а, наоборот, развивая их, решать духовные
проблемы. В нашей традиции мы говорим о том, что практика должна способ-
ствовать раскрытию и развитию сущности человека. Практика очень
многообразна и потому дает возможность включить каждого идущего по пути
человека в такого рода деятельность, которая, развивая его сущность,
будет еще и обеспечивать его, и не только его, материальное
существование. Если человек этот достаточно искусен и обладает
определенными способностями, то это будет давать возможность
осуществлять и ту деятельность Школы, которая требует материальных
затрат.
     В чем сложность? Сложность состоит в том, что вначале большинство
людей приходит в традицию как в убежище. А что такое убежище? Убежище -
это упрощенная модель жизни. Убежище, прежде всего, служит людям,
которые не справились с трудностями реальной жизни, не смогли справиться
с проблемами, с которыми сталкивается человек в реальной жизни, и потому
пытаются найти для себя более простую модель, и находят ее, как правило,
в каком-либо духовном или религиозном убежище, где микросоциум органи-
зован так, что модель жизни упрощена, следовательно, упрощены критерии,
оценки, групповой идеал, т.е. весь процесс социальной динамики сведен к
очень простой, структурно ясной формуле. Идеологически эта формула
обычно подкрепляется возвышенной, в самом хорошем смысле, идеологией
духовного характера. Таким образом, убежище выполняет свою роль, обеспе-
чивая людей психологической и социальной защитой. Естественно, что
убежище, в лучшем случае, может существовать на самоокупаемости, что то-
же бывает довольно редко.
     Дело в том, что в убежище человек приходит не работать. Примером
тому распространенные сейчас по всему миру коммуны, например,
раджнишевские, которые обеспечивают свое существование только потому,
что получают материальную поддержку извне; кроме того, простые
хозяйственные обязанности выполняются у них или по очереди, либо теми
людьми, которые не в состоянии заплатить за свое пребывание в коммуне.
Когда мой товарищ ездил в Голландию к раджнишевцам, он работал там
уборщиком. Это занимало у него не много времени, но это была плата за
то, что он посещал там различные курсы.
     Это одна сторона дела. Вторая сторона состоит в том, что для того,
чтобы осуществлялась практика, нужно получать специальные знания. В
традиции существуют люди, которые, в силу своей устремленности, достигли
профессионального уровня, постигли профессиональные знания и умения и в
состоянии обучить этому других. Естественно, труд таких людей
обязательно должен быть оплачен, потому что деятельность по обучению не
является духовной обязанностью.
     Ни в одной духовной традиции духовное обучение не является обя-
занностью. Я знаю много примеров, когда мастера и учителя духовных
традиций уходили из этого мира, так и не встретив того единственного
ученика, которому они могли бы передать то, что действительно является
эзотерическим, то, что действительно передается только из уст в уста и
определенным образом. Ученик, обращающийся к учителю с вопросом: _Почему
вы у меня берете деньги, если у нас уже духовные отношения?_, тем самым
дает Учителю право на адекватную реакцию: _А почему ты не служишь? Тогда
служи мне, как положено ученику_. Деньги в данном случае являются облег-
чающим моментом. Они делают процесс обучения более светским, менее
традиционным и менее обременительным для ученика. Мой мастер говорил:
_Деньги - это пакт_. Деньги - это эквивалент той энергии, которую ученик
должен был бы затратить впрямую на непосредственный процесс
взаимодействия с учителем. В данном случае он где-то их зарабатывает,
приносит и рассчитывается, и остается в рамках передачи знания
технического характера, т.е. знания, относящегося к практике, но не
относящегося к постижению.
     Знание, относящееся к постижению - это знание другого уровня взаи-
модействия между носителем знания и ищущим знание. Большинство людей так
и задерживаются на фазе получения технических знаний, поскольку это их
вполне удовлетворяет. Таким образом, между убежищем и работниками Школы
существует промежуточный слой или, как говорили в старину, _внешний
двор_. Это люди, которые платят за обучение техническим знаниям и
умениям и таким образом тоже создают возможность материального
существования самой традиции. И _средний двор_ - это работники Школы,
люди, которые приняли для себя, что Школа является основным занятием их
жизни. Эти люди должны уметь все. В принципе они должны уметь
передвигаться по социальной лестнице в любую сторону - от банкира до де-
ревенского сумасшедшего. Они должны уметь принимать любую форму, играть
в любую социальную игру и выигрывать, они обязаны быть социально
эффективными. Традиция, существующая в открытом социуме, не может
существовать без профессионалов, могущих быть социально эффективными.
Это же имеет в виду Гурджиев, когда утверждает, что если ученик не может
найти деньги для того, чтобы выполнить задачу, поставленную учителем, не
может просто доехать до учителя, живущего далеко и быть с ним сколько
нужно, то он просто несостоятелен в своей устремленности. Он не может
справиться с обязанностями, обычными для простого человека. Эффективно
справиться. Если он не способен на это, то он тем более не будет в
состоянии эффективно справляться с куда более сложными обязанностями
профессионального работника традиции. Во много раз более сложными. И
когда он, не справляясь, начинает предъявлять претензии, то ему нужно
сказать: _Ищи другую традицию, лучше закрытую, где есть монастырь,
ашрам, там ты тоже будешь работать, но там ты будешь делать простую и
ясную работу. Там тебя, к примеру, обяжут каждый день подметать двор, а
за это тебя будут кормить и обучать_. Там тоже очень строго, но там
закрыто, там не надо быть эффективным за пределами стен монастыря или
ашрама.
     Традиция, которая работает в открытом социуме, держится прежде
всего на людях, профессионально работающих на традицию, на людях,
которые профессионально выигрывают у социума. Эти люди растождествлены
со своим инструментом, потому что они растождествлены с социальными ме-
ханизмами, потому что они видят, понимают эту игру, умеют в нее сыграть
по всем правилам и наполнить ее при этом своим содержанием. Тогда они в
состоянии зарабатывать средства для решения Школой все более и более
объемных и сложных задач. Например, расширения, распространения своего
влияния на более широкую территорию или просто выживания в таких
условиях, когда для духовной традиции это кажется почти невозможным.
Очевидно, что практическое решение такой задачи, как жизнь традиции в
открытом социуме, в наше время невероятно трудное, т.к. традиция должна
не просто выжить, она должна остаться живой. Для этого она должна иметь,
кроме убежища, ищущих, еще и круг работников. На что живет большинство
открытых традиций? Практически они получают средства извне.  Они не
печатают, не издают те книги, которыми торгуют, не вкладывают в это
средства. Но рано или поздно им придется решать задачи материального
обеспечения. Для этого у них такая жесткая структурная организация,
иерархия. Они копируют иерархическую социальную модель. Традиции типа
сект всегда построены по иерархическому принципу.
     Наша традиция имеет только профессиональную иерархию.  Мы не можем
себе позволить иметь социальную иерархию, потому что та часть знания,
которая является истинно постижением, не может входить в преподавание,
она не может быть изложена на занятиях и лекциях. Это процесс, который
происходит другим, более тонким путем, для которого мы просто создаем
условия. Возможность создавать эти условия должна существовать и должна
быть обеспечена именно внешним, материальным аспектом для того, чтобы
человек, который, двигаясь по пути практики, начинает пробуждаться, имел
возможность получить также и пищу для постижения. Но сама пища для
постижения не может быть товаром. Это простой и ясный момент. Потому что
люди, которые привыкли думать, что духовность - это бесплатное поощрение
за решение заняться ею, говоря старинным языком, попадают в лапы
дьявола. Самое большое изобретение сатанистов состоит в том, что
человеку кажется, что стоит ему сказать: _Я хочу заняться духовностью_,
- как тут же ему вручат букет цветов, заиграет оркестр, его торжественно
встретят, облачат в белоснежные одежды, будут бесплатно кормить,
бесплатно учить, потому что иначе духовность погибнет. Отношение к
духовности как к дойной корове - это и есть, на мой взгляд, самый
настоящий сатанизм.
     Если человек приходит в убежище - это другой вопрос. Он же не пре-
тендует на постижение. Он просто хочет хорошего ясного _мы_, с ясными и
четкими отношениями, с определенным уровнем правды, с повышенным уровнем
безопасности, со взаимными поглаживаниями, с повышенной самооценкой, и
чтобы никто с него ничего не требовал, не _напрягал_. Но даже в убежище,
если появляется человек, который хочет превратить убежище в секту, нужно
принимать меры, потому что это неверно в принципе, по существу. Если
человек твердо уверен, что желание духовности уже заслуга, то он должен
выбирать путь одиночки. Ему традиция не нужна. Он должен сам постигать,
своими способами.
     Самое дорогое - это то, что дается бесплатно. Я видел много компа-
ний, где, используя иллюзию бесплатности, людей превращали в
психологических рабов. И они с такой радостью превращались в них, что
это уже было на грани преступления. А причина этого в том, что человек
шел в убежище. Человек, идущий в убежище,- слабый человек, он с обычной-
то жизнью не справляется. Он рад смириться и подчиниться, чтобы снять с
себя проблемы. А ему начинают эту всю _лапшу на уши вешать_. И в
результате, исходно стремясь к хорошему, он губит свою душу, потому что
превращается в орудие чьих-то сил, вместо того чтобы развивать свою силу
в убежище, укрепляться и расти. Это нужно понимать четко и ясно. И
никогда не путать одно с другим. Хочется просто собраться и потрепаться
- собрались дома, посидели, потрепались, поговорили, пообщались на
возвышенные темы. Но когда мы начинаем создавать социальные структуры,
когда мы начинаем вкладывать средства в помещения, в издательскую
деятельность, еще во что-то, мы должны понимать, что деньги эти
заработаны людьми, они не с неба упали. Никто еще из миллионеров или
миллиардеров не пожертвовал ни копейки на работу Школы. Вы должны
помнить, что если вы участвуете в работе, которая происходит в социуме,
то это значит, что вы участвуете в работе по материальному обеспечению.
Вы должны это помнить. Если вы не участвуете, то не следует предъявлять
претензии, почему вас бесплатно никто не кормит. Накормит любой ваш
друг, придите к нему домой, и он вас накормит, но структуры существуют
для другого.
     Мы из немногих традиций, которые выжили и существуют. Мы избежали
сектантства; мы избежали введения жесткой иерархии, хотя много раз нас
на это провоцировали; мы избежали просто физического уничтожения. Мы
работаем и делаем свое дело по всем линиям: от убежища до внутреннего
круга, от материального обеспечения до поисков, до объективаций. Это
очень трудная, очень сложная и требующая предельной четкости и ясности
работа. Никому ничего не досталось просто так. Я думаю, что это должно
быть понятно. Каждый должен начать прежде всего с себя. И для себя отве-
тить на простой вопрос, но ответить на него честно: мне духовность
нужна, потому что я хочу спрятаться, и это вариант, и это достойно, но
это другая система требований, поисков и выборов; или мне нужна
духовность, чтобы развиваться; или мне нужна духовность, чтобы в ней
жить и работать. И тогда никогда не будет возникать путаницы и взаимных
претензий.
     Многие из нас хоть немного, но вынуждены смотреть эти спектакли под
названием съезды, верховные советы и прочее. Чаще всего люди просто не
понимают, что они там делают, что должны делать. Они предъявляют иногда
такие претензии, которые никакого отношения к ситуации не имеют.
Запомните, что если вы действительно в рамках духовной традиции хотите
стать работником, то прежде всего вы должны быть эффективны на уровне
обыкновенного человека в социуме. Конечно, это трудно, потому что над
нами Закон, мы не имеем права его нарушать. В этом смысле мы более огра-
ничены в выборе средств, чем люди, не имеющие никакого внутреннего
закона. Но зато мы имеем знания, которых нет у людей, над которыми нет
Закона. Мы должны быть эффективны в социуме. Эффективны по-своему. Не
обязательно стандартно эффективны. Мы должны уметь решать те задачи,
которые ставит перед нами процесс обучения. Даже тогда, когда мы были в
полуподполье, когда все это было запрещено, когда преследовалось, когда
приходилось жить на грани лишения свободы, мы находили способы не
умереть с голоду, прокормить своих близких и друзей, которые оказывались
в критическом положении. Находили средства доехать до мастера, жить у
него сколько необходимо и учиться. Я в свое время изобрел профессию:
интеллектуальная проститутка. За десять рублей, чашку кофе и бутерброд я
три часа отвечал на любые вопросы. А что было делать? Это понимание не-
обходимости работы. Либо нужно найти способ собирать подаяние. Надо
начать с себя, сначала быть эффективным самому. И если вы убедились, что
вы уже можете быть эффективным, тогда вы можете предложить свои услуги и
сказать: _Я могу быть эффективным. Давайте я буду участвовать хотя бы в
среднем участке работы Школы_. Если вы чувствуете себя более
эффективным: _Давайте я буду работником. Я буду зарабатывать не только
на себя, но и на школьные дела, на решение школьных программ, на
обеспечение всей этой сложной и многогранной деятельности_. Потому что,
н