потайное  убежище;  но  кругом  не  было
ничего, хоть отдаленно напоминающего человеческое жилье. Тщетно вглядывалась
она в каждую расщелину в утесах, в каждый скалистый выступ, надеясь отыскать
наконец лачугу разносчика. Она не видела  ни  хижины,  ни  следов  человека.
Мысль о полном одиночестве леденила душу оробевшей  девушки,  и,  подойдя  к
краю  скалы,  она  нагнулась,  чтобы  взглянуть,  не  видны  ли   в   долине
какие-нибудь признаки жизни, но тут се  вдруг  ослепил  яркий  луч  света  и
обдало струей теплого воздуха.
   Как только Френсис пришла в себя от изумления,  она  поглядела  вниз,  на
небольшую площадку, и увидела,  что  стоит  как  раз  над  хижиной,  которую
искала. В крыше было проделано отверстие для дыма, и,  когда  ветер  отогнал
густые клубы, девушка увидела, что в грубом каменном  очаге  прыгает  яркий,
веселый огонь. К  хижине  вела  извилистая  тропинка,  огибавшая  скалу,  на
которой стояла Френсис, и, спустившись по ней, она приблизилась к двери.
   Три стены этого странного дома -  если  можно  так  его  назвать  -  были
сложены из бревен и поднимались немного выше человеческого роста,  четвертой
служила скала, к которой прилепилась лачуга. Крыша  была  покрыта  древесной
корой, разложенной длинными полосами до самой  скалы;  щели  между  бревнами
были замазаны глиной, но  местами  она  отвалилась,  и  ее  заменили  сухими
листьями, чтобы защитить хижину от ветра. В передней стене было  всего  одно
окошко с четырьмя стеклами, но сейчас его тщательно прикрыли  доской,  чтобы
свет от очага не пробивался наружу. Остановившись и оглядев  это  диковинное
жилище, которое, как Френсис была уверена, служило кому-то тайным  убежищем,
она посмотрела в щелку, чтобы узнать, каково оно внутри. В хижине не было ни
лампы, ни свечи, по пылавшие в очаге сухие  сучья  отбрасывали  такой  яркий
свет, что при нем можно было бы читать. В углу лежал соломенный тюфяк, а  на
нем были небрежно брошены два-три одеяла, как будто кто-то недавно укрывался
ими. На колышках, вбитых в трещины скалы и в щели бревенчатых  стен,  висело
множество всевозможной одежды - мужской  и  женской,  для  разного  роста  и
сложения, общественного положения и  возраста.  Тут  мирно  уживались  рядом
английские и американские военные мундиры; на одном и том же колышке  висело
полосатое ситцевое платье, какие обычно  носили  деревенские  жительницы,  и
густо напудренный парик - короче  говоря,  в  этом  гардеробе  было  столько
разнообразных нарядов, что можно было бы одеть целый приход.
   В углу у скалы, против горящего очага, стоял открытый  буфет,  в  котором
виднелись две-три тарелки, кружка и остатки пищи. Перед очагом стоял стол со
сломанной ножкой, сколоченный из  грубо  отесанных  досок,  а  перед  ним  -
единственный стул, вот и вся обстановка этой  лачуги,  не  считая  кое-каких
кухонных принадлежностей.  На  столе  лежала  закрытая  книга,  судя  по  ее
переплету и толщине - должно быть, библия. Однако внимание Френсис  приковал
к себе находившийся в хижине человек. Он сидел за столом,  опершись  головой
на руку, скрывавшую его лицо, и был поглощен чтением каких-то  бумаг.  Возле
него  на  столе  лежала  пара  необычных,  богато  отделанных  кавалерийских
пистолетов, а между его коленями высовывался эфес шпаги тонкой  чеканки,  на
который он небрежно опустил другую руку. Рослая  фигура  этого  неожиданного
посетителя хижины и его атлетическое телосложение нисколько не напоминали ни
Гарви, ни ее брата, и девушке не надо было разглядывать  его  одежду,  чтобы
сразу убедиться, что  это  не  тот,  кого  она  искала.  На  незнакомце  был
застегнутый  до  подбородка,  плотно  облегавший  его  сюртук,  рейтузы   из
буйволовой кожи и военные сапоги со шпорами.  Зачесанные  кверху  волосы  не
закрывали ему лица и, согласно моде того времени,  были  обильно  напудрены.
Рядом, на каменном полу, лежала круглая шляпа,  вероятно  сброшенная  им  со
стола, чтобы освободить место для развернутой карты и разных бумаг.
   Для нашей героини это был весьма неприятный  сюрприз.  Твердо  уверенная,
что дважды виденный ею на горе человек несомненно разносчик и что именно  он
помог ее брату бежать, она не сомневалась, что застанет его вместе с  братом
в этой хижине,  а  теперь  хижина  оказалась  занятой  посторонним.  Френсис
пристально смотрела в щелку, не зная, что ей  делать:  то  ли  уйти,  то  ли
подождать в надежде, что позже  появится  и  Генри,  как  вдруг  незнакомец,
сидевший в глубокой задумчивости, убрал руку,  которой  прикрывал  глаза,  и
девушка сразу узнала строгое, но приятное и доброе лицо Харпера.
   В голове у нее мигом пронеслись слова Данвуди о его влиянии и могуществе,
мелькнули воспоминания о его добром, отеческом отношении к ней, об  обещании
помочь ее брату, и, распахнув  дверь,  девушка  бросилась  к  его  ногам  и,
обнимая ему колени, закричала:
   - Спасите его! Спасите его! Молю вас, спасите моего брата! Вспомните ваше
обещание и спасите его!
   Когда  дверь  отворилась,  Харпер  встал,  и  его  рука  по"  тянулась  к
пистолету,  но  движения  его  были  спокойны,  и  он  тут  же  остановился.
Наклонившись, он откинул капюшон, закрывавший Френсис лицо, и  воскликнул  с
изумлением и неудовольствием:
   - Как, мисс Уортон? Не может быть, чтобы вы пришли сюда  одна!  -  Совсем
одна! Со мной нет никого, кроме вас и господа бога. Его святым  именем  молю
вас - вспомните ваше обещание и спасите моего брата!
   Харпер ласково поднял девушку и, усадив на стул, попросил  успокоиться  и
объяснить ему, что привело ее сюда. Френсис тотчас чистосердечно  рассказала
ему все и объяснила, как она попала в это уединенное  место  одна,  в  такой
поздний час.
   Всегда трудно проникнуть в мысли человека, так  хорошо  умеющего  владеть
своими чувствами, как Харпер, но теперь, когда  он  слушал  бесхитростный  и
пылкий рассказ молодой девушки, в его умных глазах блеснул теплый огонек,  и
черты его замкнутого лица  смягчились.  С  глубоким  вниманием  выслушал  он
описание бегства Генри и блужданий Френсис по  лесу  и  в  продолжение  всею
рассказа глядел на нее с горячим участием и снисходительностью. Ее опасения,
как бы брат не задержался слишком долго в  горах,  казалось,  встревожили  и
его, ибо, когда она кончила, он  раза  два  молча  прошелся  взад-вперед  по
хижине, погрузившись в раздумье.
   Френсис колебалась, по зная, что еще добавить, и рука  ре  бессознательно
гладила рукоятку одного из пистолетов; бледность  ее  встревоженного  личика
сменилась  ярким  румянцем,  когда  после  недолгого  молчания   она   снова
заговорила:
   - Конечно, мы можем положиться на дружбу майора Данвуди, по у него  такие
строгие взгляды на честь, что..." вопреки его чувствам..,  его  желанию  нам
помочь.., он, наверное, сочтет своим долгом снова  захватить  в  плен  моего
брата. К тому же он думает, что  это  ничем  не  грозит  Генри,  потому  что
полагается на вашу помощь.
   - На мою помощь? - спросил Харпер, с удивлением глядя на нес.
   - Да, на вашу помощь. Когда мы рассказали ему о вашем добром участии,  он
уверил нас, что вы пользуетесь большим влиянием и  если  дали  обещание,  то
наверняка добьетесь прощения для Генри.
   - А еще что он вам сказал? - спросил Харпер с некоторым беспокойством.
   - Больше ничего, он только повторил, что Генри нечего опасаться. А теперь
он разыскивает вас.
   - Мисс Уортон, в прискорбной борьбе между  Англией  и  Америкой  я  играю
немаловажную роль, было бы бесполезно это отрицать.  И  побег  вашего  брата
удался потому, что я знал о его невиновности и помнил свое обещание.  Однако
майор  Данвуди  ошибается,  полагая,  будто  я  могу  открыто  добыть  Генри
прощение. И все же я могу вмешаться в его судьбу и даю вам слово,  что  имею
некоторое влияние на Вашингтона и приму меры, чтобы вашего  брата  снова  не
взяли в плен. Но и вы должны тоже дать мне обещание: скройте  от  всех  нашу
встречу и держите в тайне все, что было здесь сказано, пока я не разрешу вам
говорить об этом.
   Френсис обещала Харперу молчать, и он продолжал:
   - Скоро сюда придет разносчик с вашим братом, однако британский офицер не
должен видеть меня, иначе Б„рч может поплатиться жизнью.
   - Никогда! - горячо воскликнула Френсис. - Генри никогда не поступит  так
низко и не выдаст человека, спасшего ему жизнь!
   - Мисс Уортон, мы не играем в детскую игру. Жизнь и судьба  многих  людей
висят на волоске, и ничего нельзя оставлять на  волю  случая.  Если  бы  сэр
Генри Клинтон узнал, что  разносчик  видится  со  мной,  да  еще  при  таких
подозрительных  обстоятельствах,  несчастный  Б„рч  немедленно  ответил   бы
собственной головой. Поэтому, если вы цените человеческую  жизнь  и  желаете
спасти вашего брата, будьте осторожны и молчите. Расскажите  им  обоим  все,
что вы слышали на ферме, и  убедите  их  немедленно  уйти  отсюда.  Если  им
удастся проскользнуть до утра мимо наших последних постов, то  дальше  уж  я
позабочусь, чтобы никто их не перехватил. А у майора Данвуди  найдутся  дела
поважней, чем подвергать опасности жизнь своего друга.
   С этими словами Харпер заботливо свернул  карту,  которую  он  изучал,  и
положил в карман вместе с бумагами, лежавшими на столе.  Он  еще  был  занят
этим делом, когда на скале у них над головой раздался необычно громкий голос
Б„рча:
   - Подите-ка сюда, капитан Уортон, и вы увидите палатки, освещенные луной.
Пускай они теперь скачут на своих лошадях, у меня есть укромный уголок,  где
мы спрячемся с вами и просидим сколько захотим.
   - Где ж этот уголок? Признаться, последние два дня я почти не ел и теперь
умираю с голоду.
   - Гм! - откашлялся разносчик и заговорил еще  громче.  -  Гм!  Гм!  Из-за
этого тумана я совсем охрип. Двигайтесь  потихоньку,  будьте  осторожны,  не
поскользнитесь, а то как раз угодите на штык часового внизу.  Подниматься  в
юру тяжеленько, а вниз можно скатиться в один миг.
   Харпер прижал палец к  губам,  напоминая  Френсис  о  ее  обещании,  взял
пистолеты и шляпу, чтобы не оставлять никаких  следов  своего  пребывания  в
хижине, и отошел в дальний угол; там он отодвинул несколько платьев,  открыл
вход в небольшую пещеру, вошел в нее и, опустив платья, скрылся.  При  ярком
свете очага Френсис заметила, что то была естественная  ниша  в  скале,  где
лежала лишь кое-какая домашняя утварь.
   Легко себе представить, как были удивлены разносчик и  Генри,  когда  они
увидели в хижине Френсис. Не тратя времени на объяснения или вопросы, пылкая
девушка  бросилась  на  шею  брату  и  залилась  слезами.   Но   разносчика,
по-видимому, волновали совсем иные чувства.  Прежде  всего  он  взглянул  на
огонь и убедился,  что  в  него  недавно  подбросили  дров,  потом  выдвинул
небольшой ящик в столе и с тревогой обнаружил, что он пуст.
   - Вы здесь одна, мисс Фанни? - спросил он с беспокойством. -  Неужели  вы
пришли сюда одна?
   - Одна, как видите, мистер Б„рч, -  ответила  Френсис,  высвобождаясь  из
объятий брата, и бросила на скрытую пещеру выразительный взгляд, который был
тотчас перехвачен и понят проницательным разносчиком.
   - Но зачем и каким образом ты сюда попала? - воскликнул удивленный Генри,
- И откуда ты узнала об этой хижине?
   Френсис поспешила вкратце рассказать обо всем,  что  произошло  на  ферме
после бегства брата и как она решила его разыскать.
   - Однако, - заметил Б„рч, - почему вам вздумалось искать нас здесь, в  то
время как мы были на другой стороне горы?
   Тут Френсис поведала ему, как она увидела блеснувшее окно хижины и фигуру
разносчика в тот день, когда ехала  через  горный  перевал,  а  потом  снова
заметила его на другой день и как она сразу решила, что именно здесь беглецы
будут искать убежища на ночь.
   Б„рч пристально всматривался в  лицо  девушки,  слушая  ее  бесхитростный
рассказ о том, как она случайно проникла в его тайну, а когда она замолчала,
вскочил и, схватив палку, ударил по стеклу и выбил его.
   - Это была единственная роскошь, какую я себе позволил, - сказал он, - но
даже и этим маленьким удобством пользоваться  небезопасно!  Мисс  Уортон,  -
добавил он с той горечью, которая не раз сквозила в его словах, и подошел  к
ней, - в этих горах за мной охотятся, как  за  диким  зверем,  но,  когда  я
выбиваюсь из сил и прячусь в этом убежище, каким бы оно  ни  было  бедным  и
жалким, я все же могу провести здесь спокойную  ночь.  Неужели  вы  сделаете
жизнь затравленного человека еще более ужасной?
   - Никогда.! - с жаром закричала Френсис. - Я никому не выдам вашей тайны.
   - Даже Данвуди? - тихонько  спросил  разносчик,  и  его  пытливые  глаза,
казалось, заглянули девушке в душу.
   Френсис  на  минуту  опустила  голову,  по  тут  же  вновь  подняла  свое
вспыхнувшее личико и горячо воскликнула:
   - Никогда, никогда, Гарви! Пусть бог услышит мою клятву!
   Разносчик как будто успокоился;  он  отошел  в  глубь  хижины  и,  улучив
минуту, когда Генри отвернулся, проскользнул между платьями в пещеру.
   Френсис и ее брат,  полагавший,  что  Гарви  вышел  в  дверь,  продолжали
обсуждать создавшееся положение. Вскоре Генри  согласился,  что  им  следует
немедленно уходить,  чтобы  опередить  Данвуди,  который,  повинуясь  своему
долгу, не откажется от преследования беглеца. Генри вынул записную книжку и,
вырвав из нее листок, набросал на нем несколько строк, а потом сложил его  и
протянул сестре.
   -  Френсис,  -  сказал  он,  -  сегодня  ночью  ты   доказала,   что   ты
необыкновенная девушка. Если ты любишь меня, передай эту записку Данвуди, не
читая ее, и помни, что два часа отсрочки - для меня спасение.
   - Я все сделаю, будь спокоен, но зачем вам задерживаться?  Бегите  сейчас
же, не теряйте драгоценных минут!
   - Ваша сестра права, капитан Уортон, - сказал Б„рч, незаметно вернувшийся
в комнату. - Мы должны выходить немедля. Возьмем еду с собой  и  подкрепимся
на ходу.
   - Но кто же позаботится об этой  самоотверженной  девушке?  -  воскликнул
капитан, - Я не могу покинуть ее одну в таком глухом месте.
   - Оставь меня, не бойся! - отвечала Френсис. - Я спущусь вниз так же, как
поднялась наверх. Не сомневайся во мне, ты еще не знаешь, как много  во  мне
мужества и силы.
   - Это правда, я не знал, на что ты  способна,  дорогая  моя,  но  теперь,
когда я оценил твое сердце, могу ли я бросить тебя одну? Ни за что!
   - Капитан Уортон, - сказал Б„рч, распахивая дверь, - если у вас несколько
жизней, вы можете играть ими, у меня же всего одна, и я  должен  ее  беречь.
Уходить ли мне одному или вы пойдете со мной?
   - Иди, иди, Генри, дорогой! - вскричала Френсис, обнимая его. -  Иди  же,
подумай о нашем отце, подумай о Cape. - И, не дожидаясь ответа, она  ласково
вытолкнула брата за дверь и заперла ее.
   Тут между Генри и разносчиком разгорелся короткий, но жаркий спор; однако
Б„рч, видимо, убедил капитана, и Френсис затаив дыхание услышала удаляющиеся
шаги беглецов, поспешно сходивших с откоса.
   Как только шаги затихли вдали. Харпер вышел из своего убежища.
   Он молча взял Френсис за руку и вывел  из  хижины.  Казалось,  он  хорошо
знает дорогу; он уверенно провел  девушку  на  скалу  над  хижиной,  пересек
площадку на вер шине юры и стал спускаться вниз, заботливо  указывая  ей  на
препятствия, попадавшиеся у них на пути, и охраняя ее, чтоб она не ушиблась.
   Идя рядом со  своим  странным  спутником,  Френсис  чувствовала,  что  ее
сопровождает  выдающийся  человек:  твердость  его  поступи  и   уверенность
движений свидетельствовали об отважном и  решительном  характере.  Выйдя  на
дорогу по другую сторону горы, они быстро двинулись вперед,  не  подвергаясь
опасности. Френсис потратила на этот  подъем  больше  часу,  теперь  же  они
спустились за десять минут и вышли на уже описанный нами очищенный  от  леса
участок. Харпер свернул тут  на  овечью  тропу  и,  быстро  пройдя  лужайку,
подошел к спрятанному в кустах коню под богатым  военным  седлом.  При  виде
хозяина благородное животное фыркнуло и стало бить землю копытом,  а  Харпер
подошел и вложил пистолеты в седельные кобуры.
   Затем, повернувшись к Френсис, он взял ее за руку и сказал:
   - Мисс Уортон, сегодня вы спасли вашего брата. Я не могу  объяснить  вам,
почему на этот раз я не в состоянии прийти ему на помощь. Однако,  если  вам
удастся задержать кавалеристов на два часа, он будет и полной  безопасности.
После всего, что вы совершили, я думаю, вы справитесь и с этой задачей.  Бог
не дал мне детей, милая леди, но, если бы по его святой  воле  мой  брак  не
остался бездетным, я молил бы его послать мне такое сокровище, как вы. И все
же вы - мое дитя: все жители этой обширной страны - мои  дети,  и  я  должен
заботиться о  них.  Примите  же  благословение  человека,  который  надеется
встретить вас в более счастливые дни.
   И с этими-словами, произнесенными так торжественно, что  они  проникли  в
самое сердце Френсис, он положил руку ей  на  голову.  Простодушная  девушка
подняла на него свой взор. Капюшон снова соскользнул  с  ее  волос,  и  луна
осветила ее прелестное личико. По щекам у  нее  скатились  две  слезинки,  а
чистые голубые глаза с благоговением смотрели на Харпера.
   Он наклонился, запечатлел у нее на лбу отеческий поцелуй и добавил:
   - Любая из этих овечьих троп  выведет  вас  в  долину.  Здесь  мы  должны
расстаться: у меня много дел и мне предстоит далекий путь. Вспоминайте меня,
по только в ваших молитвах.
   Тут он сел на коня и, махнув шляпой, стал  спускаться  с  горы,  пока  не
скрылся за деревьями. С облегченным  сердцем  Френсис  бросилась  вперед  и,
выбрав первую тропинку, сбегавшую вниз, через несколько минут уже  очутилась
в долине, в целости и сохранности. Когда она уже вышла  в  поле  и  тихонько
пробиралась к дому, она услышала вдали стук копыт  и,  вздрогнув,  подумала,
что порой следует гораздо больше опасаться людей, чем  полного  одиночества.
Забившись  в  уголок  за  изгородью  неподалеку  от  дороги,  она   замерла,
вглядываясь в проезжавших. Мимо нее проскакал небольшой отряд драгун, но  не
в форме Виргинского полка, а за отрядом ехал человек, завернувшись в широкий
плащ; она сразу признала в нем Харпера. Позади скакал негр в ливрее, а  двое
юношей в военных мундирах замыкали кортеж.  Вместо  того  чтобы  выехать  на
дорогу, ведущую к лагерю, они вдруг круто свернули влево и скрылись в горах.
   Спрашивая себя, кто же этот неизвестный  могущественный  друг  ее  брата,
Френсис прокралась через поле, со многими предосторожностями проскользнула к
ферме и  наконец  бесшумно  вошла  в  дом,  никем  не  замеченная,  живая  и
невредимая.

Глава 31

   Прочь, лицемерье робкое! На помощь
   Приди ко мне, святое простодушье!
   Твоей женой я стану, если ты
   Меня захочешь взять.
   Шекспир, "Буря"

   От мисс Пейтон Френсис узнала, что Данвуди еще не вернулся. Однако, желая
избавить  Генри  от  внушений  назойливого  фанатика,  он  уговорил   весьма
почтенного священника той же церкви, что и семейство  Уортон,  переправиться
через реку и оказать последнюю услугу узнику. Этот служитель  божий  недавно
приехал и уже с полчаса вел поучительную беседу с любезной тетушкой, которая
всячески избегала упоминания о происшедших в доме событиях.
   Мисс Пейтон в волнении засыпала Френсис вопросами о том,  как  удался  ее
романтический поход, но девушка ответила лишь, что  дала  слово  молчать,  и
посоветовала добрейшей тетушке следовать ее примеру. Однако во время  беседы
с мисс Дженнет улыбка порхала вокруг хорошеньких  губок  племянницы,  и  это
убедило  тетку,  что  все  идет  хорошо.  Она  стала   уговаривать   Френсис
подкрепиться после столь утомительного путешествия,  но  тут  раздался  стук
копыт въезжавшего в ворота коня, возвестивший о  приезде  майора.  Посланный
Мейсоном гонец нашел Данвуди возле переправы, где он  нетерпеливо  дожидался
возвращения Харпера. Узнав о бегстве друга, майор тотчас  бросился  к  месту
его заключен