ерышко.
   - Ага, - крикнул вожак, - а где золото, вырученное за товары,  которые  в
нем находились? Отдай нам золото, мистер Б„рч; мы  знаем,  что  оно  у  тебя
есть, не станешь же ты брать никчемные бумажные деньги.
   - Вы нарушаете свое обещание, - сказал Б„рч.
   - Давай золото! - свирепо рявкнул главарь и  прижал  к  груди  разносчика
штык с такой силой, что из нее брызнула кровь.
   В эту минуту из соседней комнаты донесся легкий  шум,  и  Гарви  умоляюще
воскликнул:
   - Пустите меня.., пустите меня к отцу, я вам во отдам!
   - Клянусь, я отпущу тебя, если ты отдашь золото, сказал скиннер.
   - Вот, берите этот мусор, - крикнул  Б„рч,  бросая  кошелек,  который  он
умудрился спрятать, несмотря на то что сменил одежду.
   Разбойник с дьявольским смехом поднял кошель с пола.
   - Ага, только с отцом ты увидишься на небесах!
   - Чудовище, неужели у тебя нет никаких чувств, ни веры, ни совести!
   - Послушать его, так не подумаешь, что веревка уже была у него на шее,  -
смеясь, вмешался один из мародеров.
   - Можете не беспокоиться, мистер Б„рч, если старик и тронется в  путь  на
несколько часов раньше, вы последуете  за  ним  не  позднее,  чем  завтра  в
полдень.
   Эти безжалостные слова не произвели впечатления на Б„рча. Затаив дыхание,
он прислушивался к каждому звуку в комнате отца.  Наконец  он  услышал  свое
имя,  произнесенное  глухим,  прерывающимся  голосом.  Больше  Б„рч  не  мог
выдержать и закричал:
   -  Отец!  Тес!..  Отец!..  Я  иду!  Я  иду!..  Он   метнулся,   оттолкнув
караулившего его скиннера, но тотчас  же  другой  бандит  пригвоздил  его  к
стенке. По счастью, быстрое движение спасло  разносчика  от  грозившего  ему
смертью удара - штык проткнул только его платье.
   - Нет, мистер Б„рч, - сказал скиннер, - мы слишком хорошо знаем, какой ты
ловкий мошенник, и не пустим тебя. Золото, где твое золото?
   - Оно у вас, - ответил разносчик, судорожно пытаясь освободиться.
   - Да, кошелек у нас, но у  тебя  есть  еще  деньги.  Король  Георг  щедро
платит, а ты оказал ему немало ценных услуг. Где твой клад? Не отдашь  -  не
видать тебе отца!
   - Поднимите камень, на котором стоит эта  женщина,  -  порывисто  крикнул
разносчик, - поднимите камень!
   - Он бредит, он бредит! - завопила Кэти, невольно ступив ногой на  другой
камень.
   Его тут же вытащили, но под ним была лишь земля.
   - Он бредит, вы свели его с ума!  -  вся  дрожа,  причитала  экономка.  -
Станет ли такой разумный человек, как Б„рч, прятать золото под очагом.
   - Замолчи ты, глупая женщина! - крикнул Гарви. - Поднимите камень в углу,
и вы найдете для себя богатство, а меня сделаете нищим.
   - И все будут вас презирать, - горько  заметила  Кэти.  -  Разносчик  без
товара и денег - презренный человек.
   - Себе на веревку ему хватит, - сказал скиннер.
   Не мешкая долго, он послушался Гарви и вскоре вытащил из тайника  немалый
запас английских гинеи Деньги живо высыпали в мешок, не обращая внимания  на
жалобы Кэти, уверявшей, что ей не заплачено жалованье и что по нраву хотя бы
десять гиней принадлежа'! ей.
   Очень довольные богатой  добычей,  которая  превзошла  все  их  ожидания,
бандиты собрались уйти и решили забрать с собой) разносчика, чтобы сдать его
американским сыщикам и  потребовать  за  это  обещанную  награду.  Все  было
готово, и они уже хотели потащить Б„рча силой, ибо он отказался двинуться  с
места, как вдруг перед ними выросла фигура, испугавшая  даже  самых  храбрых
Крики сына подняли старика с постели, и, еле держась на ногах, он  вышел  из
своей комнаты. Он закутался в простыню,  глаза  его  были  неподвижны,  щеки
ввалились - казалось, что явился выходец с тою света.  Даже  Кэти  и  Цезарь
подумали, что видят дух старого Б„рча, они опрометью бросились вон из  дома,
а следом за ними ринулись и перепуганные  скиннеры.  Возбуждение,  придавшее
силы умирающему, быстро прошло, и сын, подхватив его на руки, понес  обратно
в постель Наступившая реакция ускорила  конец.  Остекленевши  глаза  старика
смотрели на сына, губы шевелились, ни  голоса  его  не  было  слышно.  Гарви
наклонился  и  вместе  с  последним  вздохом  принял  от  отца  предсмертное
благословение Впоследствии жизнь разносчика почти  всегда  бывала  отравлена
нуждой и несправедливостью; однако самые жестокие страдания  и  злоключения,
бедность и клевета, постоянно преследовавшие его, не вытеснили  воспоминания
об этом благословении; оно озаряло своим светом картины прошлого, утешало  в
самые горестные минуты отчаяния; оно поддерживало надежду на лучшее  будущее
и укрепляло в Гарви сознание, что он преданно и  верп')  выполнил  священный
долг сыновней любви.
   Цезарь и Кэти бежали так стремительно, что им  было  не  до  размышлении.
Впрочем,  они  вскоре  инстинктивно  отстали  от  скиннеров   Остановившись,
экономка торжественным тоном сказала:
   - О Цезарь, разве не ужасно, что старик встал раньше, чем его опустили  в
могилу! Видно, деньги его растревожили. Говорят, душа капитана  Кида  бродит
возле того места, где он в прежнюю войну зарыл золото.
   - Цезарь не думал, что у Джонни Б„рча  такие  громадные  глаза,  -  стуча
зубами от страха, сказал негр.
   - Я уверена, что всякий живой  человек  расстроится,  потеряв  так  много
денег. Теперь Гарви ничто, он самый презренный, никчемный бедняк. Хотела  бы
я знать, на что он надеется. Кто захочет теперь пойти к нему в экономки?
   - Может быть, дух  унес  Гарви  тоже,  -  заметил  Цезарь,  придвинувшись
поближе к своей спутнице.
   Но воображением Кэти владела уже новая мысль. А  что,  если  грабители  с
перепугу бросили свою добычу?  Поразмыслив  и  потолковав  немного,  Кэти  и
Цезарь решили вернуться обратно, чтобы выяснить это важное обстоятельство, а
если удастся, узнать и о том, какая судьба постигла разносчика. Медленно,  с
большими предосторожностями они направились к страшному месту, а когда вышли
на дорогу, по которой отступали скиннеры, предусмотрительная Кэти в  поисках
оброненного золота вглядывалась в каждый камешек. Однако,  хотя  разбойники,
напуганные стариком и криком Цезаря, удирали сломя голову, они не  выпустили
из рук клада, вцепившись в него мертвой хваткой.  Увидев,  что  в  доме  все
спокойно, Кэти наконец отважилась туда войти. Разносчик  с  тяжелым  сердцем
выполнял последние печальные  обязанности  перед  покойным.  Несколько  слов
открыли Кэти, что она заблуждалась и  старый  Б„рч  действительно  умер,  но
Цезарь до конца дней своих продолжал изумлять  чернокожих  обитателей  кухни
глубокомысленными рассуждениями о духах и рассказами о том, каким жутким был
призрак Джонни Б„рча.
   Опасность заставила  разносчика  сократить  даже  тот  короткий  срок,  в
течение которого, но американскому обычаю, близкие остаются с умершими, и  с
помощью Кэти и негра грустные хлопоты были быстро закончены. Цезарь вызвался
заказать гроб и пошел к плотнику, живущему в  двух  милях  от  Б„рчей;  тело
старика, облаченное в его обычную одежду, покрыли простыней  и  стали  ждать
возвращения негра.
   Скиннеры во всю прыть побежали в лес,  находившийся  неподалеку  от  дома
разносчика; благополучно укрывшись под его сенью, они произвели смотр  своим
насмерть перепуганным силам.
   - Какой дьявол вселился в ваши трусливые душонки?  -  в  сердцах  крикнул
главарь, тяжело переводя дух.
   - Об этом можно спросить и тебя, - мрачно отозвался один из бандитов.
   - Вы так испугались, будто нас нагнал  отряд  де  Ланей!  Здорово  же  вы
улепетываете, джентльмены!
   - Мы следуем за своим предводителем.
   - Так пойдемте за мной назад, схватим этого мошенника и потребуем за него
награду.
   - Превосходно,  но  к  тому  времени,  когда  мы  вернемся  к  его  дому,
чернокожий плут приведет туда этого бешеного виргинца.  Ей-богу,  я  охотнее
встречусь с полсотней ковбоев, чем с ним одним.
   - Болван! - закричал разъяренный главарь.  -  Разве  ты  не  знаешь,  что
кавалеристы Данвуди стоят  в  деревне  Четыре  Угла,  в  добрых  двух  милях
отсюда?
   - Плевал я на то, где стоят драгуны, но я могу  поклясться,  что  капитан
Лоутон вошел в дом  старого  Уортона  -  я  сам  это  видел,  когда  выжидал
подходящей минуты, чтобы увести из конюшни коня английского полковника.
   - Ну и что ж, пусть является: разве пуля не прихлопнет драгуна с Юга  так
же, как и солдата из Старой Англии?
   - Что верно, то верно, но не желаю я лезть в осиное  гнездо.  Прихлопнешь
одного драгуна, а потом ни одной ночи не сможешь заниматься своим делом.
   - Ладно, - пробормотал вожак, углубляясь со своей шайкой в  лес,  -  этот
дурень разносчик останется хоронить старого  черта,  а  потом  должен  будет
позаботиться о продаже своего имущества.  Во  время  погребения  его  нельзя
будет  даже  пальцем  тронуть,  не  то  все  старухи  и  священники  Америки
поднимутся против нас, но завтра ночью мы с ним расквитаемся.
   С такой угрозой скиннеры отошли к  одной  из  своих  постоянных  стоянок,
чтобы с наступлением темноты снова заняться грабежом, не опасаясь ареста.

Глава 11

   О горе! Горький, горький, горький день!
   Плачевный, самый горький день из всех,
   Какие приходилось видеть мне!
   Проклятый, страшный, ненавистный день!
   Нет, мир не знал таких ужасных дней.
   О горький день!. О горький день!
   Шекспир

   В коттедже "Белые акации" одни спали, другие бодрствовали,  но  никто  из
членов семейства Уортон не  подозревал  о  событиях,  происходивших  в  доме
Б„рча. Скиннеры всегда нападали так  неожиданно,  что  их  жертвы  не  могли
рассчитывать на помощь соседей; нередко из опасения навлечь на себя беду  те
даже не выражали сочувствия пострадавшим. Новые обязанности  подняли  дам  с
постели на час раньше обычного; капитан Лоутон, несмотря на сильные боли, не
отступил от своего неизменного обычая и встал, проспав только  шесть  часов.
Таково было одно из немногих правил заботы о здоровье, в котором  капитан  и
полковой хирург кавалерии сходились во взглядах.  Последний  пропел  ночь  у
постели капитана Сипглтона, так и не  сомкнув  глаз.  Время  от  времени  он
заходил  в  комнату  раненого  англичанина,  по  Уэлмир,  страдавший  скорее
нравственно, чем физически,  встречал  медика  весьма  нелюбезно.  Один  раз
доктор отважился на  мгновение  тихонько  прокрасться  в  комнату  к  своему
упрямому другу, но только он решился пощупать ему пульс,  как  храбрый  воин
разразился во сне такими  страшными  проклятиями,  что  доктор  благоразумно
отступил, вспомнив ходившую в полку поговорку: "Капитан  Лоутон  одним  ухом
спит, другим слышит". Когда солнце, поднявшись  из-за  гор,  рассеяло  клубы
тумана, окутавшего низину, дамы и капитан Лоутон встретились в гостиной.
   Мисс Пейтон посмотрела из окна  в  сторону  дома  разносчика  и  выразила
беспокойство  о  здоровье  больного  старика;  вдруг  из   густого   облака,
стлавшегося над  землей  и  постепенно  таявшего  в  веселых  лучах  солнца,
вынырнула фигура  Кэти,  быстрым  шагом  направлявшейся  к  коттеджу  "Белые
акации". Лицо экономки выражало необычайное  горе,  и  сердобольная  хозяйка
отворила перед ней дверь гостиной с искренним желанием утешить ее в  печали,
казалось, такой глубокой. Взглянув на взволнованное лицо Кэти,  мисс  Пейтон
уверилась в своем предположении; она ощутила удар в сердце,  который  всегда
поражает чувствительных людей, когда они неожиданно узнают о вечной  разлуке
даже с самыми далекими знакомыми, и тотчас спросила:
   - Он ушел от нас, Кэти?
   - Нет, мэм, - с большой горечью ответила взбудораженная  девица,  -  пока
нет, но теперь пусть он уходит, когда ему вздумается, ведь самое худшее  уже
случилось. Они не оставили даже денег на новую одежду, чтоб он мог  прикрыть
свое тело, а та, что на нем, далеко не из лучших, скажу я вам, мисс  Пейтон,
уж это истинная правда!
   - Как, - воскликнула изумленная хозяйка дома,  -  неужели  у  кого-нибудь
хватит духу ограбить человека в таком несчастье!
   - Хватит духу? - задыхаясь, повторила Кэти. - Уж такие-то люди  не  знают
жалости. Именно ограбить в несчастье! Уверяю вас, мэм, в этом чугунке лежало
сверху пятьдесят четыре золотых гинеи, а кто знает,  сколько  там  было  под
ними! Я не трогала их, да и не хотела трогать, - говорят, что  чужое  золото
липнет к рукам.., но, уж наверное, там было  не  меньше  двухсот  гиней,  не
считая того, что он хранил в замшевом кошельке. Зато теперь Гарви все  равно
что нищий, а нищий, мисс Дженнет, - это самое  что  ни  на  есть  презренное
существо в целом свете.
   - Бедных надо жалеть, а не презирать, - возразила мисс Пейтон, все еще не
вполне понимая, как велико бедствие, постигшее этой ночью ее соседей.  -  Но
как себя чувствует старик? Его очень расстроила эта потеря?
   Непритворное огорчение на лице Кэти уступило  место  выражению  напускной
печали:
   - К счастью, он освободился от земных забот. Звон  золотых  монет  поднял
его с постели, и бедняга не вынес потрясения. Петух пропел  через  два  часа
десять минут после смерти старика, а чтобы сказать точно...
   Излияния Кэти прервал доктор. Подойдя к пой, он с большим интересом  стал
расспрашивать, чем страдал покойный. Окинув взглядом своего нового знакомца,
домоправительница машинально оправила платье и ответила:
   - Тревожные времена и потеря состояния свели его в могилу;  он  угасал  с
каждым днем, и все мои заботы и труды пропали даром... А кто заплатит мне за
них теперь, когда Гарви совсем разорился?
   - За добрые дела вас вознаградит господь,  -  сочувственно  сказала  мисс
Пейтон.
   -  Да,  -  прервала  ее  Кэти,  принимая  благочестивый  вид,  тотчас  же
сменившийся выражением, говорившим, что ее гораздо  больше  волнуют  мирские
заботы, - но Гарви не выплатил мне жалованья за три года, с кого же я получу
теперь? Братья сто раз говорили мне, чтоб я стребовала с него  свои  деньги,
но я думала, что счеты между родными сводятся очень просто.
   - Так вы, значит, родственница Б„рча? - спросила мисс Пейтон, когда  Кэти
умолкла.
   - Я... - немного замявшись, ответила экономка, - я считала,  что  мы  все
равно что родственники. Не знаю, имею ли я право на дом и  на  сад,  хоть  и
говорят, что имущество Гарви теперь, конечно, конфискуют.
   Эти слова Кэти были обращены к  капитану  Лоутону.  Он  сидел  молча,  не
двигаясь, и,  насупившись,  смотрел  на  нее  из-под  густых  бровей  своими
проницательными глазами.
   - Может быть, этот джентльмен знает -  его,  кажется,  заинтересовал  мой
рассказ.
   - Сударыня, - ответил драгун с низким поклоном, - вы сами и  рассказ  ваш
на редкость интересны (Кэти не  могла  сдержать  улыбку),  по  мои  познания
сводятся лишь к тому, что я умею вывести эскадрон на поле боя и  командовать
им. Я посоветовал бы вам лучше обратиться к  доктору  Арчибальду  Ситгривсу,
джентльмену с универсальными знаниями и беспримерному  филантропу.  Оп  само
милосердие и смертельный враг неосторожных сабельных ударов.
   Доктор  поднялся  и,  тихо   насвистывая   какую-то   песенку,   принялся
разглядывать склянки, стоявшие на столе, а экономка,  повернувшись  к  нему,
продолжала:
   - Должно быть, сэр, женщина не имеет своей доли в наследстве  мужа,  если
она с ним не обвенчана?
   Доктор Ситгривс положил себе за правило не пренебрегать ни одной отраслью
знаний; вот почему он, помимо своей профессии, понемногу разбирался во всем.
Однако,  оскорбленный  ироническим  тоном   приятеля,   он   сначала   решил
промолчать, потом, изменив  вдруг  свое  намерение,  с  добродушной  улыбкой
сказал:
   - Полагаю, что  не  имеет.  Если  смерть  предшествовала  бракосочетанию,
боюсь, что у вас нет возможности бороться с ее суровыми законами.
   Для  Кэти  ответ  прозвучал  утвердительно  -  кроме  слов   "смерть"   и
"бракосочетание", она ничего не поняла. Именно на эти слова она и  ответила,
потупив глаза:
   - Я думаю, он ждал только смерти старика, чтобы жениться, но теперь Гарви
- презренный человек или, что то же самое, торговец без товара, без  дома  и
без денег. Ну скажите, может ли человек в таком положении найти  себе  жену?
Как вы думаете, мисс Пейтон?
   - Я редко задумываюсь о  таких  вещах,  -  с  достоинством  сказала  мисс
Пейтон.
   Во время этого диалога Лоутон с комической  серьезностью  изучал  лицо  и
манеры экономки; боясь, как бы такой забавный  разговор  не  иссяк,  драгун,
сделав вид, что все это ему очень любопытно, спросил:
   - Так вы  полагаете,  что  преклонный  возраст  и  слабое  здоровье  были
причиной смерти старого джентльмена?
   - И тревожные времена. Тревоги доводят больного  человека  до  крайности,
вот почему - я так думаю - его час настал; а когда приходит  время  умирать,
тут уж никакие лекарства не помогут.
   - Позвольте мне возразить вам на это, -  прервал  ее  доктор,  -  мы  все
должны умереть, это верно, но нам дозволено обращаться к свету науки и с  ее
помощью предотвращать опасность, пока...
   - ..мы не умрем secundum artem! <По всем правилам  искусства  (лат.).>  -
воскликнул драгун.
   На это замечание доктор не соблаговолил  ответить,  но,  считая,  что  он
уронит свою  профессиональную  честь,  если  разговор  не  будет  продолжен,
добавил:
   - - Возможно, что в данном случае разумное лечение задержало бы  процесс.
Кто наблюдал за больным?
   - Пока никто, - поспешила ответить экономка. - Я надеюсь, до процесса  не
дойдет, он высказал свою последнюю волю в завещании.
   Доктор не обратил внимания на улыбки дам и продолжал расспрашивать:
   -  Без  сомнения,  весьма  благоразумно  подготовиться  к  смерти.  Но  я
спрашиваю, под чьим наблюдением находился старик во время болезни?
   - Под моим, - с важностью ответила Кэти, - но скажу вам прямо, мои  труды
пущены на ветер: Гарви теперь человек настолько презренный, что его особа не
может послужить достаточным вознаграждением.
   То, что оба не понимали друг друга, не мешало  продолжению  диалога,  ибо
каждый толковал слова собеседника по-своему. Итак, Ситгривс двинулся дальше:
   - А какие меры вы принимали?
   - Хорошие, конечно, - довольно сухо ответила экономка.
   - Доктор спрашивает, какие вы давали лекарства, - заметил капитан  Лоутон
с выражением лица, которое было бы вполне уместно на похоронах покойного.
   - Я лечила его главным образом настойками,  -  с  улыбкой  сказала  Кэти,
поняв свою ошибку.
   - Лекарственными травами, - подхватил медик.  -  Что  ж,  в  руках  людей
необразованных это безопаснее более сильных средств. Но почему никто не  вел
профессионального, так сказать, регулярного наблюдения за больным?
   - Я уверена, Гарви и так достаточно натерпелся от регулярных за  то,  что
слишком интересовался ими, - ответила экономка. - Он все  потерял  и  теперь
должен скитаться по свету; а я проклинаю тот день, когда  переступила  порог
его дома.
   - Доктор Ситгривс имел в виду не солдат регулярной  армии,  а  регулярное
посещение врача, - вставил драгун.
   - О! - воскликнула домоправительница, снова поправляя себя.  -  По  очень
простой причине: нельзя было достать доктора, поэтому я  сама  ухаживала  за
стариком. Был бы поблизости доктор, мы бы, конечно, пригласили его;  сама  я
обожаю лечиться, хоть Гарви и говорил, будто я убиваю себя лекарствами, но я
уверена, что ему все равно, жива я или мертва.
   - В этом вопросе сказывается ваш здравый смысл, - заметил доктор, подойдя
ближе к Кэти, которая сидела, протянув руки и ноги к благодатному огню  ярко
горящего камина и стараясь устроиться как можно  удобнее,  несмотря  на  все
свои заботы и тревоги.
   -  Вы,  видимо,  разумная,  скромная  женщина,  и  кое-кто,  имевший  все
возможности приобрести правильный взгляд на вощи, может позавидовать  вашему
уважению к знаниям и свету науки.
   Экономка не вполне поняла смысл этой фразы, но догадалась, что ей сделали
комплимент; она осталась  очень  довольна  словами  хирурга  и,  еще  больше
оживившись, воскликнула:
   - Про меня всегда говорили, что я и сама могла бы стать