в  последнее время только
укрепилась. Особенных кулинарных открытий за время своих официальных поездок
не сделал. Всегда свое "президентское" меню,  из продуктов, проверенных ФСО.
Никаких изысков. На официальных приемах есть вообще не люблю. Да там и не до
того. Напряжение, переговоры.
   Кажется,  в  Пекине  был такой  случай.  Таня с  Наиной решили все-таки
попробовать знаменитую  утку по-пекински,  заказали  к себе в номер,  поздно
вечером,  чтобы никто не  запретил есть "непроверенную" пищу.  Я  неожиданно
проснулся, вышел в  гостиную в халате. "Что это вы здесь едите?  Я тоже хочу
попробовать!"
   Но это - исключение.
   К  тому  же сейчас пытаюсь сбросить  вес.  Таня купила  мне электронные
весы.  Почти как  в  спорте -  ежедневное  взвешивание,  диета.  Мы  с Таней
соревнуемся,  кто  раньше  достигнет  запланированного результата. Я  даю ей
ценные советы. Она смеется:  взвешивание покажет! Ем мало, за ужином выпиваю
стакан кефира - и все.
   В  выходные  наша  большая  семья  собирается,  как  правило,  вся  без
исключения. Такова традиция, мной же и установленная.
   А в будни... жду в гости государственных людей.
   В конце  марта у нас в семье состоялся "театральный  штурм". Сходили  в
"Современник" на спектакль  "Пигмалион". Это  мой любимый театр, и  режиссер
любимый - Галина  Борисовна  Волчек. Удивительная женщина,  с  очень  тонким
юмором, замечательный художественный руководитель. Не знаю, где еще в Москве
есть такая же  театральная атмосфера,  особая  публика,  такой высокий накал
понимания и сочувствия, такой контакт между сценой и залом. А какие артисты:
Марина Неелова, Елена Яковлева, Лия Ахеджакова, Валентин Гафт, Игорь Кваша -
всех и не перечислить.
   И буквально  на следующий день Таня  вдруг зовет на современный  мюзикл
"Метро" в Театр оперетты. Наина говорит:
   "Что это мы так  зачастили? Наверстываем  упущенное?" А  Таня отвечает:
"Мама,  это  самый  модный спектакль в  Москве.  Вы  обязательно должны  его
посмотреть".
   Тут я решил: идем! Самый модный, самый молодежный не пропущу ни за что.
   Вышел из  машины  на бывшей Пушкинской.  Вдруг  раздается оглушительный
многоголосый  девчачий визг, я даже  вздрогнул.  Оказывается,  в дни  показа
"Метро" у театра собирается масса молодежи -
   фанаты мюзикла. Увидев  "живого Ельцина", они и устроили "торжественный
прием". По-своему. Конечно, много было просто здоровых эмоций, которые можно
объяснить одним - возрастом. Но было и искреннее чувство.
   Я  это  понял  уже в  театре,  когда ко мне  из зала (мы сидели в ложе)
потянулась  девушка,  почти  вылезая из  туфелек,  и  протянула  программку:
"Пожалуйста, автограф,  Борис Николаевич!" Я говорю: "Извините, у меня ручки
нет!"  Она:  "Вот,  помаду мою  возьмите, Борис  Николаевич!"  Мои  женщины,
конечно, помадой писать автограф не разрешили, тут же нашли ручку.
   Смешная деталь, а вспоминать почему-то приятно.
   Мюзикл просто потряс энергетикой, чистым ярким вокалом и... децибелами.
Чуть-чуть бы громкости поменьше. Но потрясающие  ребята, и  очень современно
все  это по  языку, по стилю, по  движению на  сцене. Актер,  который играет
циничного   продюсера,  так  сказать,   приспособленца,   по  ходу  действия
разговаривает  с  каким-то  важным  начальником.  Ему  звонят  по мобильному
телефону,  и он,  естественно, отвечает:  "Слушаю,  Борис  Николаевич!"  Зал
молодой, на шутку реагирует, хохочет. В зале, кстати,  сидел мой внук Борька
с тремя приятелями.  В шестом  ряду. По-моему, им тоже  было интересно. Жаль
только,  уйти мне пришлось чуть-чуть раньше,  поскольку в тот вечер была еще
одна встреча. Но мне понравилось. Честное слово!
   ...  Слушаю в последнее время  очень много  музыки. Чаще классику  -  в
разных исполнениях,  в  разных  вариациях - Моцарта,  Вивальди, Чайковского.
Знаменитые оперы. В последнее время  приучился к современным  мюзиклам.  Это
тоже, как  правило,  почти классика.  Слушаю  вещи  Вебера ("Призрак оперы",
например).  Понравился  французский мюзикл  "Нотр-Дам  де Пари".  Интересная
особенность:  как  только я запоминаю  ритм  вещи, ее  музыкальную  тему  (а
происходит это после двух-трех прослушиваний),  становится  неинтересно, и я
пристаю к Тане или Лене: пожалуйста, привезите что-нибудь новенькое!
   За  последнее время  появилось много литературы о  Второй  мировой, там
столько новой фактуры,  а порой и новых мыслей, что хочется прочесть  все. К
тому же к  мемуарам у меня,  понятно,  свой  интерес.  Пытаюсь лучше  понять
специфику этого жанра.
   Из новых  привычек.  Появился в моей  жизни  телевизор. По-прежнему  не
люблю политические программы, но смотрю новости. Иногда - кино. Хотя хорошие
фильмы у нас  показывают,  к сожалению, всегда за полночь,  а я ложусь спать
рано.
   По моей  просьбе Таня  заказала в Госфильмофонде  все картины Владимира
Мотыля. Его "Белое солнце пустыни" я знаю практически  наизусть, и моя семья
тоже. С огромным  удовольствием посмотрел и другие фильмы: "Женя,  Женечка и
"катюша"",  "Звезда  пленительного счастья",  "Лес".  Хочу пригласить  этого
великого режиссера  поужинать в  ресторане. И знаете, в каком? "Белое солнце
пустыни"!
   Вот такой распорядок дня.
   Но  бывают  в  этом распорядке,  конечно,  и исключения! Очень  хорошие
исключения...
   ... С  огромным  волнением  впервые  после долгого перерыва  я  ехал  в
Кремль.
   Все-таки трудно в первый  раз  возвращаться  на  старое место работы, с
которого ты недавно ушел.
   Причина  визита в Кремль - встреча с  журналистами, моим  президентским
"пулом". Это те люди, которые  летали со мной во все  поездки начиная с 1996
года. Татьяна Малкина, Наталья Тимакова, Вероника Куцылло, Светлана Бабаева,
Вячеслав Терехов  и  многие  другие.  Встречу  провели в  одном из кабинетов
Большого  Кремлевского  дворца,  чтобы  не беспокоить  обитателей  "рабочих"
корпусов. Она была очень трогательной. Даже язвительный Алексей Венедиктов с
"Эха Москвы" был, как никогда, мил и любезен.
   Каждому  гостю я подарил знаменитые президентские часы,  девушкам еще и
по букету  цветов.  Но этим  дело не кончилось.  Расставаться совершенно  не
хотелось.  По-моему, Таня  Малкина  спросила: "А  как  день  рождения будете
отмечать,  Борис  Николаевич?"  "Как  еще, - говорю,  - дома буду  отмечать.
Придете?" Они: "А пригласите?" - "Разумеется, приглашаю!"
   День  рождения получился веселый. И у меня  после него появилось  новое
орудие труда -  диктофон.  Правда, накануне Наина  не  спала полночи:  пекла
торты, чтобы всех журналистов угостить.
   А  девочки  из  "Коммерсанта"  сделали для меня  подарок: спецвыпуск их
газеты,   тиражом   50   экземпляров,   в   котором   собраны   все   лучшие
коммерсантовские статьи обо мне.
   Ценный  подарок.  Потом,  через  несколько  дней,  они  расхрабрились и
позвонили:  "Борис  Николаевич,  верните  хоть  один  экземплярчик, с  вашим
автографом!"
   14  марта был  день  рождения Наины. Мы  с  дочерьми задумались, что ей
подарить. Украшения? Платье?
   И вдруг вспомнили,  как совсем недавно она сказала: "Слушайте, а  может
быть, мне все-таки начать шить? Я же всю жизнь мечтала... "
   Швейная машинка!
   Таня  тут  же поехала  в  магазин,  долго  выбирала,  а  потом  сказала
продавцам:  "Давайте  самую  последнюю  модель". Когда  увидел  эту  швейную
машинку, глазам  не  поверил: какая-то  сплошная электроника,  можно  нажать
несколько кнопок, и она  сама выберет из сотни стежков, из десятков петель -
просто компьютер какой-то. Такое впечатление: засунешь в эту швейную машинку
кусок материи, а она в ответ тебе готовый костюм выдаст!..
   Рано  утром  мы втроем  вкатили  к Наине  в комнату столик, на  котором
стояли цветы и возвышалась машинка-компьютер.
   Такая  традиция.  Человек  просыпается,  вся  семья  в  сборе, цветы  и
подарки. Странно было одно - на этот раз в это утро я никуда не торопился. Я
долго стоял, смотрел,  как Наина восхищается машинкой: "Что же я буду с этим
богатством  делать?"  "Вышей мне  инициалы  на платках... - сказал  я. - Для
начала".
   Как же редко мы  все эти годы с Наиной куда-нибудь ходили - в  театр, в
ресторан.  А теперь вот начали ходить. Мы пригласили в гости доктора  Сергея
Миронова, который  долгие годы  был руководителем моего  консилиума. А потом
решили: лучше все вместе  сходим в  грузинский ресторан! И мы  отправились в
ресторан  "Сулико".  Все получилось замечательно. У  жены  доктора Миронова,
Джулии,  великолепный грудной голос. Она пела  вместе с  грузинским  мужским
хором. Поет она просто
   прекрасно, глубоко,  красиво.  А  когда раздались ритмичные  грузинские
песни, я даже пытался отбивать ритм на ложках.
   Над моей  страстью к ложкам много раз  смеялись  журналисты. Ну  что же
делать,  если  во  времена  моей  юности  не  было  таких  шикарных  ударных
инструментов,  как сейчас. Учился  отбивать ритм на  ложках. А  ритм - это у
меня в крови.
   Я ритмичный,  хотя  и  по-своему,  человек.  Люблю  в разговоре  резкие
повороты,  иногда паузы, неожиданные переходы, держу ритм и  терпеть не могу
тупую монотонность.
   ... Директор ресторана  пытался закрыть  ресторан,  чтобы никого, кроме
нас, в  зале не было,  но я попросил этого не  делать.  Было  шумно, весело,
настоящий   грузинский   вечер.    И   настоящая   грузинская   еда,    вино
"Александроули", специальный заказ из Тбилиси.
   ... Весь февраль и март были связаны с предвыборными волнениями.
   Я был  абсолютно уверен в победе  Путина. Об этом  говорило все: и  моя
интуиция, и весь  расклад общественного мнения, подтвержденный  "диагнозами"
социологов, и реальная ситуация - альтернативы Путину не было никакой.
   Ждал 26 марта в спокойном, бодром, приподнятом настроении.
   И все же сам день выборов был для меня чрезвычайно волнующим. Я узнавал
предварительные результаты по телефону, звонил губернаторам тех  областей  и
краев, где выборы уже прошли: что? как?
   Таня  пыталась меня образумить: "Папа, ну что ты  волнуешься? Все равно
он победит!" "Сам знаю. Хочу скорее узнать результат", - отвечал я.
   Когда  по экрану поползли первые  открытые цифры голосования и их  стал
объявлять  Николай  Сванидзе, я  позвал всех  домашних: "Несите  шампанское!
Быстрей!"
   В доме все были тоже в приподнятом, возбужденном настроении.
   Я от волнения не мог усидеть на месте. Победа!  Быть может, главная моя
победа!
   Господи, как долго я этого ждал!
   Кстати,  Лена  со своим  сыном,  моим  внуком Ванькой, которому  два  с
половиной года, ходила в этот  день, 26 марта,  голосовать на  избирательный
участок.  Там  Ванька, наплевав на  Закон о выборах, стал  громко требовать,
чтобы все голосовали  за Путина.  А  когда  объявили  результаты,  мама Лена
сказала ему:  "Смотри,  твой  кандидат победил. Знаешь,  кем он теперь будет
работать?" "Знаю!" - сказал Ваня. "Кем?" - "Ельциным!"
   ... А в апреле  в Москву прилетел  бывший премьер-министр Японии Рютаро
Хасимото.
   Я  пригласил  Рю  в  резиденцию  "Русь",  в  мое  любимое Завидово.  Мы
продолжили нашу рыболовную традицию - пошли рыбачить.  Вернее, поехали: Таня
отвезла  нас  на  электрокаре к пруду. В нем  разводят  форель  и зеркальных
карпов.
   Но,  к  сожалению, за все это  время,  после Красноярска, Рю  так и  не
научился подсекать удочку  с наживкой. А спиннинг  с блесной -  с  берега ну
никак  не идет. Так  что Рю со  вздохом взял  в руки  русскую удочку. Однако
волновал  его, конечно,  совсем  не  улов. Он хотел  выяснить степень  моего
доверия новому президенту, степень  преемственности политического курса.  Рю
очень  не хотелось терять  достигнутое нами в Красноярске.  И  я сказал, что
абсолютно доверяю Путину. И курс на партнерство с Японией, безусловно, будет
продолжен новым президентом России.
   Думаю,  что и  новый премьер-министр Мори,  к сожалению,  при печальных
обстоятельствах  занявший   свой  пост  (весной   этого  года  скоропостижно
скончался премьер  Кэйдзо Обути, семье которого  я выразил  свое глубочайшее
соболезнование), будет держаться той же линии.
   ... Пока мы возвращались  с рыбалки,  мне  пришла  в голову  интересная
идея. А ведь можно создать клуб бывших президентов и  премьеров! Ну не могут
такие мощные фигуры, задававшие тон на мировой политической сцене, как Коль,
Буш, Тэтчер,  как Клинтон или Хасимото, как Валенса или Мандела, в одночасье
уйти  в личную  жизнь, удалиться на покой. По себе  знаю,  как это  трудно -
перейти в иное качество. В другую жизнь.
   Но дело не  только  в  общении.  Такой "клуб старейшин"  мог бы оказать
нравственное влияние на весь международный климат.
   Вот закончу с книгой и обязательно вернусь к этой идее.
   Еще одна встреча. В Москву с официальным визитом прилетел президент США
Билл Клинтон.
   ...  После переговоров в Кремле с  Владимиром  Путиным, после публичных
выступлений, после всей официальной программы он  заехал  к нам. Мы с Биллом
давно не виделись, и, честно говоря,  я  даже соскучился. И вот распахнулись
ворота, кортеж президента США въехал в Горки-9.
   Я спросил у Клинтона, в который же раз мы встречаемся.
   Он улыбнулся: трудно посчитать.
   ... Время летит  быстро. Очень  быстро.  Хотя в политике время другое -
оно  то ползет,  замедляется во  время тяжелейших кризисов, то  стремительно
рвется  вперед.  Но  сейчас  мы  говорили  о  другом  времени.  Об  обычном,
человеческом.
   В этом обычном человеческом  времени мы  с  Биллом  за  эти годы успели
подружиться, проникнуться друг к другу симпатией.
   "Тебе понравился  Путин?"  -  спросил  я.  "Хороший,  сильный лидер,  -
серьезно ответил Билл. Потом продолжил: -  Я знаю, у него в России  огромный
авторитет.  Но он еще  только  делает первые  шаги, и,  чтобы стать  великим
политиком,  ему  нужно  больше  доверять  своему  сердцу,   доверять   своим
ощущениям".
   Я спросил Билла, как, с его точки зрения, прошли переговоры по проблеме
ПРО.  Клинтон  ответил  неопределенно.  Мол,  есть  в  проблеме  ПРО аспекты
философские,   политические,   есть   технические.   Сами   механизмы  наших
договоренностей должны  уточнять  военные.  Я  напомнил  ему, как  мы вместе
находили  выход  из  самых  тупиковых ситуаций, даже  из  тех,  где не могли
договориться наши эксперты.
   ...  Клинтон на  минуту  задумался.  Я понимал о чем. Билл хочет  уйти,
окончательно  решив проблему ПРО. Чтобы не оставлять  ее новому  президенту.
Как  теперь пойдет  диалог наших  стран?  Что ждет  мир  в  результате этого
диалога?  Я  убежден,  что  только путем  взаимных компромиссов  мы сохраним
достигнутое нами в области разоружения, сохраним у человечества  надежду  на
то, что двадцать первый век будет веком мира.
   ...  Я  спросил его,  как  поживает  Хиллари. Клинтон рассказал в ответ
неожиданную историю:  "Я  вчера выступал  на  вашем радио. - Накануне  он  в
прямом эфире отвечал на вопросы российских  радиослушателей.  - Был  смешной
вопрос,  Борис.  Что будет,  если Хиллари станет президентом США? Как я себя
буду чувствовать в роли мужа президента? Я им ответил: а что, буду носить ей
чай!"
   ... Мне всегда нравились  добродушная открытость  Билла,  его  свобода,
легкость  в общении. Как-то раз на одном из торжественных приемов  мы  долго
сидели рядом. Он  сказал: "Мы с тобой почти одного роста, Борис". Я спросил:
"Билл, а у тебя какой размер обуви? Давай померяемся". Он  засмеялся, я стал
снимать ботинок. Оказалось, рост одинаковый, а размер у меня - сорок третий,
а у него - сорок шестой. Вот так бывает...
   Я ждал в гости одного Билла, а приехала американская делегация  почти в
полном  составе. Это были те  люди, которые помогали Биллу в последние годы,
тесно  работали с нашей администрацией. Все  они  захотели пожать  мне руку,
сказать теплые слова. Это было приятно.
   Наконец  я  встал,  чтобы  проводить  гостя.  На прощание  Билл  сказал
интересную  вещь: "Ты хотел изменить страну, Борис, и ты ее изменил". "И  ты
изменил свою страну, Билл", - сказал я в ответ. Думаю,  это не были дежурные
слова.
   Мы вышли из дома. Замечательный день. Таня и Наина сфотографировались с
президентом США. Он  помахал рукой и направился  к машине.  Перед ним прошел
офицер с ядерным чемоданчиком - в перчатках, несмотря на жару.
   ...  Когда Билл уехал, я долго  смотрел на фотографию,  которую  он мне
подарил. Мы с ним сидим в знаменитых плетеных  креслах. И смотрим  вдаль. На
голубое небо.
   Два президента. Два человека.
   Хорошая фотография.
   Наступили майские праздники. До инаугурации Владимира Путина оставались
считанные дни. Я  чувствовал,  как  все  больше  и  больше  меня  охватывает
волнение.
   Александр  Волошин,  руководитель  президентской  администрации, привез
предварительный  план  инаугурации. Было  два варианта: Дворец  съездов, где
проходила  инаугурация  96-го  года,  или   Большой  Кремлевский  дворец.  Я
вспомнил, что у меня с той церемонией связаны  не самые лучшие воспоминания,
и поэтому мне  судить трудно. Решайте  сами. Но был очень рад,  когда узнал,
что инаугурацию  решено  проводить в недавно отреставрированном зале старого
Кремля, а не в стеклобетонном советском Дворце съездов.
   И вот все решено. 7 мая в Андреевском зале Большого Кремлевского дворца
должна состояться инаугурация  нового президента России. Здесь, в этих залах
- Георгиевском, Андреевском, Александровском, - короновали на царство.
   Залы хранят  память об этих исторических событиях. И нет ничего плохого
в таких аналогиях. Это наша большая история, которая требует к себе и любви,
и уважения.
   Но вот интересная  деталь - сколько кресел во  Дворце съездов, известно
всем. А  сколько  человек  поместится  в  этих  залах  Большого Кремлевского
дворца?  Этого  не  знал никто.  Проблему решили  просто:  привезли  солдат,
которые встали  вдоль ковровой дорожки  и некоторое время представляли собой
гостей инаугурации. А затем их просто пересчитали.
   Я внимательно изучал сценарий.
   ... Однако стоит  ли мне выходить на сцену вместе  с Путиным, стоит  ли
произносить свою речь? С этим тоже было связано немало сомнений.
   Но в конце  концов я понял: в этой конкретной  инаугурации роль бывшего
президента обозначена не по прихоти сценария, а самой историей.
   И   все-таки,  когда   началась   работа   над   речью,   разволновался
окончательно.  Восемь лет я  был  у  власти  в России.  Восемь  лет  пытался
удерживать  страну  от  потрясений  и  вместе  с  тем шел на  очень трудные,
непопулярные меры.  Восемь лет  такого дьявольского  напряжения, которому не
вижу аналогов в мировой политической практике последней четверти века. Что я
могу сказать об этом на одной страничке текста?
   Встали рано утром. Как всегда, меня собирали в дорогу мои женщины. Таня
спросила, какой костюм  я надену.  "Не знаю.  А ты  какой предлагаешь?" Таня
предложила  темно-синий. Я считал, что черный -  более строго.  Вот  тут она
меня переспорила,  что  случается у нас не часто. Провожать за  ворота вышли
всей семьей.
   Большой  Кремлевский  дворец,  недавно  отреставрированный, был  полон.
Огромное  напряжение. В  залах БКД - полторы тысячи  человек,  представители
всей российской элиты. Политики, чиновники, журналисты,  бизнесмены, деятели
культуры. Духовные пастыри всех без исключения конфессий.
   Здесь же первый и последний президент СССР Михаил Сергеевич Горбачев.
   В  огромных  хрустальных  люстрах  искрится свет,  золоченые  бархатные
перевязи  отделяют от  аудитории  путь,  по которому  пройдет к  сцене новый
президент.  Кортеж  автомобилей  и  мотоциклистов  строго  по  расписанию, в
полдень,  подъезжает  к  Кремлю,  когда  участники  инаугурации уже в  зале.
Владимир  Путин  начинает  свой  долгий  путь  мимо  всех,  кто  внимательно
наблюдает - и будет наблюдать еще четыре года! - за каждым его шагом, каждым
движением. Какими же долгими, наверное, показались ему эти несколько минут!
   Инаугурация не  только соответствовала строгим государственным