меняет?
     А вот кому-то из нас все-таки есть дело до пятых и седьмых  уров-
ней...
     - Запрос на связь. Без обратного адреса, - сообщает компьютер.
     - Соединяй.
     Это может быть только Лена, больше некому.
     - Привет, Тони, это я.
     - Привет. Есть данные?
     - Да. Можешь включить блок Химбрела?
     - Да, сейчас.
     Настраиваю свой компьютер на прием, и он  закачивает  информацию,
полученную из Центра.  Судя по объему, имя Чед  Моллинес  все-таки  не
оказалось пустым звуком.
     - Прием данных завершен, - информирует синтезированный голос.
     - Перед тем как я стану в этом копаться, расскажешь в общих  чер-
тах, что к чему?
     - Чед Моллинес - наблюдатель из Канзас-Сити.  Работает уже  почти
тридцать лет.
     - Ого!
     - На него нет никаких жалоб, никаких  нарушений  Инструкции.  Все
выполнял безотказно.
     - Наверное, предатель и должен был оказаться безупречным.
     - Это странно, Тони...
     - Что именно?
     - Его земная деятельность - священник.
     Я пожимаю плечами:
     - Пути господни неисповедимы. Он "маймриец"?
     - Да.
     - Ясно.  Наверное, трудно объяснить мотивацию  по-настоящему  ве-
рующего.
     - Я же не сказала, что он по-настоящему верующий.
     - Я почему-то так подумал. Ладно, разберусь с вашими данными. Что
теперь?
     - Эйнос сказал, что ты должен решить сам.
     - Решить? Что?
     - Если ты скажешь, что Моллинеса нужно отозвать, он это  сделает.
Даже если ты не найдешь доказательств.
     - Это смешно! Он решил сделать мне  подарок?  Расплатиться  таким
способом за все обиды, так? Что за фарс, в самом деле!
     - Ты теперь занимаешь место Баркова.
     - Еще чего! Нашел ему замену, значит? Мне не нужны такие подарки!
     - Тони, я прошу тебя, успокойся! Почему ты считаешь, что все про-
тив тебя?
     - А что, все за меня? Лена, все, чего я хочу -  чтобы  Центр  мне
доверял.
     - Я тебе доверяю.
     - Ну, это уже что-то! Ладно, слушай.  Я изучу ваши данные.  Потом
поеду в Канзас-Сити и поговорю с ним. А тогда - делайте, все что хоти-
те! Мое мнение вы получите, но учитывать  его  вам  совсем  не  обяза-
тельно.
     - Я обещаю, что оно будет учтено.
     - Не давай обещаний, если не можешь гарантировать их выполнение.
     - Тони, мне тяжело с тобой спорить.
     - И не надо. Завтра все решится, так или иначе.
     - Тогда до завтра, наблюдатель!
     - До завтра.
     Связь прекращается.  Итак, Чед  Моллинес  -  священник.  Действи-
тельно, необычный оборот событий, но, в конце концов, почему бы и нет?
     И все-таки Центр никогда не делает подарков.  Просто Эйнос  решил
переложить ответственность на меня.  Если я ошибусь, у него будет воз-
можность сказать, что неверное решение было  принято  по  рекомендации
Кайтлена. Совершенно обычный вариант подстраховки.
     Есть только одна мелочь, необходимая, чтобы этот  вариант  срабо-
тал.  Хейл Кайтлен должен вновь стать полноправным наблюдателем, иначе
Эйнос не имеет никакого права прислушиваться к его мнению. Значит, те-
перь я заменяю хайламца? Как все-таки это просто для него  -  сидящего
там, наверху!

                                  VI

     Чед Моллинес, более известный среди аборигенов как отец Гавриил -
или Гэбриел в американском варианте - родился  в  шестдесят  четвертом
году прошлого века там же, где обитает и ныне -  в  Канзас-Сити.  Мать
была учительницей в местной школе, отец - рабочим на какой-то фабрике.
Оба родителя были в меру набожными, что и определило будущее их  сына.
Вероятно, и тот и другой с радостью восприняли его решение стать  свя-
щенником.
     Не знаю, по каким критериям была  вычислена  его  полезность  для
Организации.  Говорят, данные о детях с наблюдаемой планеты пропускают
через машину, а она, наверное, не ошибается. К Моллинесу пришли гораз-
до позже, чем это обычно бывает - в восемьдесят втором году, когда ему
было восемнадцать лет.  На тот момент он уже поступил  в  университет,
готовясь к своей будущей миссии, а тут ему на голову свалилась еще од-
на. В результате он оказался подданным Маймры Хьеном Пунподом, к чему,
как ни странно, отнесся совершенно спокойно.  Впрочем, Моллинес, как и
свойственно священникам, всегда отличался очень спокойным характером.
     Ему без труда удавалось совмещать свою земную деятельность с  ра-
ботой в Организации.  В этом нет ничего удивительного,  поскольку  его
задания никогда не были связаны с повышенным риском добывания  секрет-
ной информации.  Для этого Центр использовал таких, как я и Тар-Хамонт
(не хочется ставить себя  с  хайламцем  на  одну  доску,  но  по  роду
деятельности между нами все-таки было немало общего). Заданием же отца
Гэбриела в основном было разбираться в психологии местного  населения.
Да, именно определение основных мотивов поведения, жизненных  целей  и
устремлений, преобладающих чувств - что было достаточно легко для свя-
щенника, прошедшего к тому же подготовку наблюдателя.  Те  данные,  на
основании которых легко становится предсказать реакцию основной  массы
населения на предстоящую колонизацию. На основании которых люди, отно-
сящиеся уже не к нашей, а к другим организациям, вырабатывают  страте-
гию этой самой колонизации, учитывая все ее тонкости и заранее  преду-
гадывая возможные осложнения.
     Такие люди высоко ценятся в нашем  Центре.  Обычно  их  тщательно
оберегают от контактов с другими наблюдателями, чтобы не нарушать чис-
тоту работы, так что не удивительно, что никто не смог  вспомнить  имя
Моллинеса - о нем просто не знали.  Для таких, как он, гораздо большее
значение имеет соблюдение всех пунктов Инструкции - особенно тех,  где
говорится о запрете использования предметов неземных технологий. Ника-
ких лучеметов или даже безобидных голографических  безделушек.  Но  за
отцом Гэбриелом никогда и не замечали  ничего  подобного.  Его  всегда
устраивало то, что могли дать ему Земля и Господь. Ни одного нарушения
или даже намека на них.
     Что же могло заставить такого человека пойти на  предательство  -
если, конечно, можно верить сенатору? Чтобы выяснить это, я и  приехал
в Канзас-Сити.
     Данные, которые передала мне Лена, сообщили мне много о  личности
Моллинеса (я привык называть его этим именем, поскольку впервые  услы-
шал о нем именно в таком варианте), но ничуть не приблизили меня к от-
вету на главный вопрос.  Не может быть ошибки - Тиммен сказал то,  что
хотел сказать, он действительно имел в виду ЭТОГО человека.  Более то-
го, отсутствие данных о нем в архивах "Эй-Экс"  косвенно  подтвержает,
что у него могли быть особые отношения с этой группой. И все же что-то
тут не так...
     Впрочем, нельзя судить о человеке только по бумажке.  Лишь позна-
комившись с ним поближе, можно делать конкретные выводы.  И я  уверен,
что выводы сделать мне удастся.
     Я подошел к церкви ровно в полдень.  Людей вокруг почти не было -
сегодня самый обычный день, а просто так здесь в божьи места уже  мало
кто ходит. Ни снаружи, ни изнутри здание ничем особенным не выделялось
- типовая церквушка, каких множество было понастроено в прошлом  веке.
Два ряда скамеек, и алтарь в конце.  В подобных местах  у  американцев
бывают либо свадьбы, либо похороны. Сейчас здесь тишина, ни одного че-
ловека.
     Уже дойдя до конца прохода, слышу шаги, а вскоре  показывается  и
сам отец Гэбриел.  Глянув на лицо, ему можно дать от сорока до пятиде-
сяти пяти лет.  Взгляд  я  охарактеризовал  бы  словом  "чистый".  Или
честный - хотя это уже немного другое. Как и должно быть у священника.
     - Здравствуйте, святой отец! - приветствую я его.
     - Здравствуй, сын мой. Что тебя привело сюда?
     - Отче, я от Микаэля Доркаса.
     Если я не ошибаюсь, эта формула  универсальна,  будь  наблюдатель
украинцем, американцем или хоть папуасом.  Для всех  нас  имя  Микаэль
Доркас однозначно ассоциируется с Центром.
     - Проходи, - он знаком предлагает мне следовать за собой.
     Скоро мы оказываемся в небольшой комнатушке, где со стен  на  нас
смотрят лики Христа и святых, которых я никогда  не  знал.  Соображаю,
что еще не представился, и спешу это исправить:
     - Мое имя Тони Эйбрахамс.
     - Ты пришел сюда не для того, чтобы обратиться  к  господу,  Тони
Эйбрахамс.
     - Я предпочитаю обращаться к тем, кого могу видеть и  слышать.  В
данный момент - к тебе, отец Гэбриел.  Скажи, ты в самом деле  веришь,
что он существует?
     - Разве я мог бы иначе находиться в этом месте?
     - Но ты ведь знаешь, что из себя представляют небеса. И что такое
трансдеформационые перелеты и энерготрансляторы.  Мне всегда казалось,
что все это и бог - несовместимые понятия.
     - В этом ты  заблуждаешься,  Тони.  Трансдеформаторы  и  энергот-
рансляторы, которые ты вспомнил, помогли освоить  галактику.  Но  наша
галактика - всего лишь мельчайшая частица Вселенной.
     - Придет время - наши потомки доберутся и до других ее частиц.
     - Возможно, возможно. Но суть не в этом. Неужели ты считаешь, что
все, что мы видим вокруг, возникло само собой?
     - Почему нет? Была точка деконцентрации, породившая  хаос.  Потом
началось постепенное упорядочивание хаоса, перераспределение энтропии.
     - Пусть так. И тот порядок, что мы имеем, мог достигнуть нынешне-
го вида без всяких внешних причин?
     - Вселенная самодостаточна, отец Гэбриел, нас  этому  учили.  Она
замкнута, сама сформировалась и сама когда-нибудь умрет.
     - По-твоему, правы те, кто считает наш  мир  порождением  случай-
ности с вероятностью сотого порядка?
     - Думаю, да.  Могла произойти другая случайность, и мы  имели  бы
другую Вселенную.
     - Значит, все предопределено  изначально,  причем  предопределено
силой, не подверженной воздействию никаких законов?
     - Может быть, и так. Я никогда не копался глубоко в этом вопросе.
     - И у тебя нет доказательств этого.
     - Нет.  Думаю, они есть у других,  кто  всерьез  занимается  этой
теорией.
     - А ты принимаешь их слова на веру?
     - Вот к чему ты это ведешь, отец Гэбриел! Хочешь сказать, что моя
вера - отсутствие смысла в происходящем и его предопределенность?
     - Ты сам это сказал.
     - Никогда не думал, что философия - такая опасная штука!
     - Ее опасность зависит от того, кто ее использует.  Тони, я  хочу
сказать, что каждый человек имеет право на свою веру.  Я верю, что си-
ла, создавшая нас, которую многие называют богом, сделала это не прос-
то так, а с какой-то известной одной ей целью.  И эта сила,  направляя
нас на определенный ей путь, все же дает нам свободу выбора.
     - По-моему, эта  свобода  очень  относительна.  Мы  можем  слегка
отклониться от пути, но есть точки, в которые мы рано или поздно попа-
даем.
     - Каждый человек прокладывает свою  линию,  но  складываясь,  они
дают среднюю линию человечества.  Ведь каждый из нас в чем-то  подобен
господу, но только все мы вместе являемся его отражением.
     - Значит, человечество сознательно делает выбор,  но  этот  выбор
так или иначе совпадает с тем путем, который определил бог?
     - Да, иначе быть не может. Хотя отдельные люди, как ты и я, могут
очень далеко отойти от этого пути.
     - Недавно я вспоминал, что Укентра триста лет  назад  была  почти
копией нынешней Земли. В этом и выражается выбор людьми своего пути?
     - Верно, сын мой.
     - Ты интересный собеседник, отец Гэбриел.  Жаль, что мы  не  были
знакомы раньше.
     - Но мы все же встретились, хотя этого могло не произойти  никог-
да. Всему есть свое время и место.
     - По-твоему, бог хотел, чтобы наша встреча состоялась?
     - Этого мог хотеть он, и этого хотел ты. Такого совпадения больше
чем достаточно, чтобы событие произошло.
     - Вот как все по-твоему объясняется?
     - Все в жизни объясняется очень просто, только  не  каждому  дано
это понять.
     - Тогда попробуй мне кое-что объяснить.  Продолжим аналогию между
Землей и Укентрой.  Скоро наступит момент, когда путь Земли изменится,
потому что она будет подчинена Хайламу.  Как это соотносится  с  твоей
верой?
     - Я ждал этого вопроса.  Ты ведь за этим и приехал ко мне,  -  он
произнес это как бесспорное утверждение.
     И это утверждение означает, что я приехал по адресу.
     - Значит, это правда? -  мне  почему-то  не  хочется  произносить
вслух, что именно правда.  Наверное,  я  просто  не  знаю,  как  лучше
построить фразу: как-то  странно  обвинять  этого  человека  в  преда-
тельстве Организации.
     - Прежде чем ты услышишь ответ, я хотел бы  кое-что  тебе  объяс-
нить.
     - Мне это и нужно. Ответа хотят верхи, а я хочу понять.
     - Представь, что ты жил бы  на  Укентре  трехсотлетней  давности.
Предположим, огряне ушли бы в своем развитии лет на двадцать вперед  и
уже начали колонизацию галактики. И тут в их поле зрения попадает твоя
родина - довольно выгодное приобретение. Но начинать колонизацию с хо-
ду, почти ничего не зная о планете - безумство, поэтому  они  посылают
на нее своих разведчиков-наблюдателей. Эти разведчики, чтобы облегчить
свою деятельность, ищут шпионов среди местного населения.  И  вот  они
находят тебя, анализируют твою личность и говорят: этот нам  подойдет.
Ты знаешь, что скоро твоя планета станет колонией, без права на свобо-
ду.  Но ты теперь больше не укентриец. Ты - подданный Огро,  и  должен
жить и действовать по их законам.  Будешь ли ты жить и действовать  по
их законам, Хейл Кайтлен, или останешься преданным своей родине?
     Я не знаю, что и ответить. Почему-то мне никогда раньше не прихо-
дило в голову называть наблюдателей-"маймрийцев"  предателями  родины.
Но поскольку первичная их личность - все-таки люди-земляне,  то  разве
не так и следует их называть?
     - Я не могу ответить, Моллинес, - почему-то мне захотелось  обра-
титься к нему по настоящему имени.
     - Ты не знаешь, потому что никогда не был в такой ситуации,  ведь
Укентре ничто не мешало стать  настоящей  галактической  планетой.  Но
разве Земля имеет меньше прав  самостоятельно  войти  в  галактическое
сообщество?
     - Наверное, нет.
     - Ты знаешь, что ждет эту планету, когда она станет колонией Хай-
лама.  Да, местные жители получат в свое распоряжение последние галак-
тические достижения, но за это они заплатят правом распоряжаться  тем,
что имеют, по своему усмотрению, согласно своим желаниям.  Они утратят
старые желания и приобретут новые, потому что станут подобными хайлам-
цам.  Но ведь и полноценными хайламцами они не будут. Нет - они  будут
сродни индейцам, бывшим некогда хозяевами Америки, а теперь - либо жи-
вущим в резервациях, либо разбросанным по стране и затерявшимся  среди
новых ее хозяев. Хотел бы ты быть таким индейцем?
     - Землянам все-таки будет лучше, чем индейцам, - пытаюсь  спорить
я. - Тех уничтожали и изгоняли, а этим ничего такого не грозит.
     - Да, это им не грозит.  Им грозит другое: потерять  самих  себя!
Индейцы, борясь с поработителями, все же оставались самими собой, пус-
кай и ценой многих жизней.  Но здесь борьбы не будет, Кайтлен! Люди  с
радостью примут все, что вы им дадите, и даже не заметят, как  лишатся
при этом своего прошлого.  Кто дал Галактическому Союзу право распоря-
жаться другими планетами? Разве в этом он чем-то отличается от  земных
империй начала двадцатого века?
     - Наверное, ты прав, Моллинес. Может быть, со временем что-то из-
менится.
     - Наверняка изменится.  Но  для  Земли  это  может  быть  слишком
поздно.
     - Поэтому ты решил подарить Земле шестой уровень? Чтобы  Галакти-
ческий Союз и Хайлам не имели на нее никаких прав, так?
     - Шестой уровень нельзя подарить. Люди должны прийти к нему сами.
К сожалению, теперь у них нет на это времени.
     Я гляжу на священника - и не могу смотреть ему  в  глаза.  Потому
что сейчас он прав, а я нет.  И тем не менее я знаю, что иначе  посту-
пить не могу.
     - Ты нарушил Инструкцию, маймриец Хьен Пунпод.  Ты предал Органи-
зацию галактических наблюдателей.
     - Организация стремится сделать всех нас роботами, тупо следующи-
ми Инструкции.  Со мной у нее так ничего и не вышло. Но с большинством
из вас это получилось.
     - Ты говоришь - из вас, значит, уже не считаешь  себя  наблюдате-
лем?
     - Прежде всего я землянин.  И я верю, что Господь видел наш  путь
иным.
     Я глубоко вдыхаю, чтобы сказать то, что должен сказать:
     - Я не стану с тобой спорить и что-то доказывать тебе, потому что
это ничего не даст. Я - не землянин, я притворялся им одиннадцать лет,
но никогда им не стану.  Я - житель свободной Укентры, которой никогда
не грозило ничего подобного. Ты прав, что каждая планета должна прийти
в галактику своим путем.  Но я подчиняюсь Организации, какая бы плохая
она ни была. И согласно Инструкции я имею право сейчас же отвезти тебя
в Порт.  Еще я могу просто сообщить об этом наверх. Но что-то  говорит
мне, что я должен сделать это сам.
     - Я тебя понимаю, Кайтлен.
     - Ни черта ты не понимаешь! Меня достало все это дело!  Мне  пле-
вать на будущее Земли, Хайлама и нашей Организации!  Я  хочу  спокойно
дожить здесь эти несколько месяцев, а потом вернуться на Укентру и за-
быть обо всем! Я слишком долго искал тебя,  Моллинес.  Несколько  дней
назад я бы тебя убил.  Теперь - нет. Я просто приведу тебя к Эйносу  в
целости и сохранности, остальное - его проблемы.
     - Ты ошибся только в одном. Тебе не удастся забыть обо всем - ес-
ли только ты не прибегнешь к радикальным средствам.
     Он снова прав, только у меня совершенно  не  осталось  злости  на
этого человека, чтобы ответить ему, как полагается.
     К черту, Кайтлен! Просто сделай то, что нужно сделать!
     - Я сейчас выйду, нужно поговорить.  Используй это  время,  чтобы
собраться.
     - Я буду собираться недолго. Какую смерть вы хотите мне устроить?
     - Думаю, тебя избавят от участия в этом процессе.
     - Я предпочел бы что-нибудь поспокойнее.  Но решать все равно бу-
дете вы.
     В дверях я оборачиваюсь в последний раз:
     - Вообще-то я не должен оставлять тебя одного.  Но я верю, что ты
не станешь бежать.
     Вдруг неожиданно возникает мысль: подсознательно я надеюсь на об-
ратное.  Что Моллинес догадается убежать, и тогда им займусь уже не я,
а другие наши люди.  Но я знаю, что этого не случится,  и  мне  самому
придется довести дело до конца.  И еще знаю, что именно так  и  должен
поступить.
     Бог дал человеку право принимать  решения  о  своих  поступках  и
необходимость нести ответственность за эти поступки. Кажется, так.
     В церкви по-прежнему никого нет. Набираю номер.
     - Алло?
     - Здравствуй, Лена.
     - Почему ты такой мрачный, Тони? Что, Моллинес - не тот человек?
     - Нет, это он.
     - Правда?! Значит, мы все-таки это сделали!
     - Да, мы это сделали. Сейчас он выйдет, и я отвезу его в Порт.
     Некоторое время длится молчание.
     - Ты уверен, что хочешь сделать это сам?
     - А что, Эйнос будет возражать?
     - Думаю, что нет.
     - Тогда в чем проблема? Заодно у меня будет  возможность  погово-
рить с нашим координатором.
     - Хорошо, Тони. Я сообщу о вашем прибытии. Он действительно приз-
нался во всем?
     - Он не сказал ничего конкретного, но никаких сомнений нет.
     - Может, тебе нужна помощь? Вдруг он попытается бежать?
     - Нет, он не будет бежать. Я справлюсь один. Спасибо за предложе-
ние, конечно.
     - Тони, мне так хотелось бы, чтобы на этом все закончилось! Чтобы
тебя восстановили во всех правах, а потом мы встретимся и сможем прос-
то говорить, не думая об этих проблемах!
     - Лена, мне тоже этого хочется. Поговорим, когда я вернусь?
     - Конечно!
     - Тогда пока. Нет, вот еще что: какую смерть ему устроят?
     - Не знаю.  Наверное, Эйнос сначала захочет просветить ему мозги.
Тебя это не должно беспокоить.
     - Тогда меня это и не беспокоит. Ну, еще раз пока.
     Прячу в карман мобилку и жду.  Долго ждать не  приходится:  через
минуту отец