но не сложилось...  Ты и в самом
деле думаешь, что это кто-то из наших?
     - Арсен, мне стало известно, что Вольский знал о наблюдателях.
     - То есть...
     - По крайней мере, он знал меня, Баркова и самого Шиловского.
     - Да?! Но каким образом...
     - Вот я и пытаюсь узнать.
     - Погоди-ка...  Ты же не думаешь, что это  один  из  нас?  Я  или
Шиловский?
     - Каждый подозревает, кого хочет. Барков, например, меня.
     - Тебя?? - Нальгор издал странный нечленораздельный звук.
     - Ты действительно ничего не знаешь или притворяешься?
     - Я? Да я... как-то так... не задумывался...
     - Советую поговорить с Эйносом, у меня нет времени все пересказы-
вать.  Еще один последний вопрос: что у тебя произошло с тем конкурен-
том, на которого ты поднял свой лучемет?
     Выражение лица огрянина вдруг изменилось, как будто ему ни с того
ни с сего дали пощечину.  Во взгляде ясно чувствовалось желание, чтобы
мое лицо исчезло с экрана.
     - Андрей, это дело прошлого.  Тебя это не касается, - произнес он
уже не так дружелюбно, как говорил раньше.
     - Теперь все меня касается, Арсен, потому что я - главный.  Ты же
так и не вернул свой лучемет после того случая? Он ведь  все  еще  при
тебе, так?
     - Ты ведь не знал этого негодяя, Шалькин! Он торговал  наркотика-
ми.  Его люди забили насмерть одного из моих знакомых, за то что он не
платил ему дань. У каждого человека есть предел терпению, у меня - то-
же!
     - Ладно, но зачем лучемет?
     - Да пошел ты! - выкрикнул, словно отмахиваясь от назойливой  му-
хи, Нальгор.
     А ведь и в самом деле, этот человек способен совершенно  преобра-
зиться!
     Я легонько покачал головой:
     - Извини, конечно, что я полез не в свое дело. В последнее  время
я и сам на пределе.  Когда я найду предателя, то тоже  буду  не  прочь
застрелить его из лучемета.  Мы еще поговорим, Арсен, но сначала  тебе
стоит поговорить с Центром. До свидания!
     Даже не знаю... Трудно представить, чтобы этот человек играл. Да,
он мог сорваться и  пустить  в  ход  лучевое  оружие.  Но  сознательно
подстроить комбинацию, чтобы не только добиваться своих  целей,  но  и
подставлять другого человека - это на него не похоже.  Хотя я и  видел
его по-настоящему второй раз в жизни, а говорил - первый, все равно  -
не похоже! Может быть, он застрелил советника. Может, он даже о чем-то
догадывается насчет предательства.  Но сам он - честен. По крайней ме-
ре, так я чувствую.
     Кто же тогда остается? Ларрок? Что за идеи могут быть у этого об-
разцового наблюдателя? И  что  у  него  за  предчувствие  относительно
Нальгора?
     - Поступил  запрос  на  связь,  уровень  "И-Эйч",  Борис  Барков,
Москва.
     - Соединяй, - немедленно откликаюсь я. Что еще понадобилось этому
хайламцу?
     - Здравствуй, Шалькин, - он впивается в меня взглядом.
     - И ты будь здоров.
     - Шути, пока шутится,  -  совсем  не  доброжелательно  произносит
Тар-Хамонт. - Эйнос все еще не хочет ничего  делать,  -  неопределенно
продолжает он.
     - Ему решать, он координатор.
     - Мне все равно.  Шалькин, я пока тебя не  трогаю.  Доказательств
вполне достаточно, чтобы тебя задушить, но я подожду.
     - Чего тебе не хватает, Барков? - сейчас почему-то его  заявления
совершенно меня не пугают.
     - Мотива.  Причины, по которой ты это сделал. Я  хочу  залезть  в
твою душу, вывернуть ее и понять, из-за чего ты свихнулся.  А потом  я
до тебя доберусь.
     - Я не хочу с тобой спорить, Кам-Хейнаки, - как и правитель  Хай-
лама, Тар-Хамонт старается быть справедливым и не может позволить себе
самосуд - не потому, что не имеет на него права, а  именно  из-за  от-
сутствия этого самого мотива. - Ищи, что-нибудь найдешь.
     - Я найду, - спокойно отвечает  он  и  продолжает  пожирать  меня
взглядом, от которого тянет холодом. - Эйнос там много переживает,  он
хочет, чтобы ты сам к нему вышел и признался.  А мои методы попроще  и
пожестче, зато надежнее. Не надо было убивать Мелеша!
     - Я тоже жалею о его смерти.
     Хайламец пропустил мои слова мимо ушей:
     - Я хочу, чтобы ты помнил, что тебя ждет.  Чтобы ты думал об этом
почаще.  Чтобы никогда больше такие, как ты, не портили наше общее де-
ло!
     - Барков!
     - Хочешь еще что-то сказать?
     - Хочу! Да пошел ты... в задницу! - и я даю  команду  рассоедине-
ния.
     Хайламец, конечно, не прав, но он не шутит.  И если я  ничего  не
выясню в ближайшие дни, его терпению наступит конец. А тогда я и в са-
мом деле могу окончить жизнь в темной комнате с мебелью, собранной  со
свалки.  Ведь по этим делам, что ни говори, Тар-Хамонт стоит на голову
выше меня!

                                 VIII

     Сегодня мне пришлось пустить в ход  все  мое  красноречие,  чтобы
убедить Строка в том, что именно завтра, а никак не через неделю,  нам
нужно изменить условия контракта с русскими - а  заодно,  раз  уж  все
равно за это браться, подыскать в Москве новых поставщиков.  Начальник
как обычно спорил и пытался доказать, что я не прав. Я поступил просто
- не сопротивлялся и согласился с его доводами, а потом по-своему опи-
сал ситуацию и незаметно подвел его к мысли, что выяснение отношений с
Москвой откладывать не стоит.  Такие люди, как Строк, кажутся неуправ-
ляемыми, но с  ними  легко  справиться,  если  вкладывать  в  их  уста
собственные мысли, а потом восторгаться их же сообразительности.
     Так или иначе, у меня есть совершенно естественная причина, чтобы
поехать в Москву, и во время этой поездки я смогу встретиться с Ларро-
ком. Я предчувствую, что завтра я узнаю что-то такое, что даст мне на-
конец недостающее звено, ведущее к источнику преступлений.  Но это бу-
дет завтра, а до этого нет смысла гадать, что там произойдет.
     После работы я решил немного пройтись по магазинам. В принципе, я
мог бы сделать заказ, чтобы все нужные вещи доставили  мне  домой.  Но
мне просто хочется прогуляться. Может, это неправильно, и не стоило бы
лишний раз раздражать еще не выздоровевшую ногу, но  сейчас  она  меня
почти не беспокоит, а на улице  -  последние  теплые  осенние  деньки.
Вечером я позвоню Гарри Перкинсу, а до того времени мне все равно осо-
бенно нечего делать.
     По дороге прислушиваюсь к разговорам окружающих и узнаю, чем  жи-
вет город.  Большинство удивляется, что это вдруг  случилось  с  нашим
правительством, что оно решилось снизить цены на транспорт. Но о хоро-
шем предпочитают не говорить долго,  чтобы  не  сглазить.  Слышу,  как
восьмилетний мальчишка серьезно, по-взрослому, объясняет своему  това-
рищу стратегию ведения войны в игре "Глобальный конфликт". Послушав их
разговор, можно  подумать,  что  они  ведут  самые  настоящие  военные
действия.  Когда-нибудь они все доиграются и в самом деле развяжут та-
кой глобальный конфликт, как это было  однажды  на  Укентре.  Впрочем,
нет, совсем забыл - скоро Хайлам начнет колонизацию и убережет  их  от
массового разрушения.
     Галактический Союз несет спасение цивилизации пятого  уровня.  Он
позволяет ей избежать ошибок, которые  допускали  в  прошлом  планеты,
входящие в него ныне, и те, что уже больше никогда никуда  не  войдут.
Можно вспомнить Кемпебуйдук.  Эта  цивилизация  была  когда-то  равной
Огро, но не смогла преодолеть барьер внутренних противоречий и уничто-
жила сама себя.  Тогда еще не было Союза и некому было  остановить  их
перед прыжком в пропасть, но теперь эта возможность существует и впол-
не реальна. Разве может кто-то отказываться от такого блага? Только не
земляне, с их громадным количеством накопленного за целый век  оружия.
Нет, Хайлам этого не допустит!
     Проходит время, а люди не меняются.  Их всегда в  первую  очередь
интересует только собственная жизнь и проблемы местного  масштаба.  По
большому счету им все равно, кто будет ими  управлять.  Именно  это  -
главный козырь колонизаторов. Что ж, эти люди заслуживают того, что их
ждет в недалеком будущем.
     - Андрей? Вот это да!
     Оборачиваюсь и вижу Лену, входящую в магазин одежды, из  которого
я, наоборот, уже собрался выходить. Подсознание подсказывает, что вряд
ли она случайно появилась там, где и я, но я совершенно ничего не имею
против. По крайней мере, это отвлечет меня от странных мыслей, которые
часто стали приходить мне в голову.  В конце концов, я ведь тоже чело-
век.  Ванам Зигел может позволить себе развлекаться с землянами, а чем
я хуже? Нет, вообще-то дело совершенно не в том, что  я  могу  развле-
каться с Леной в том смысле, как я только что подумал.  Не в этом... а
в чем? Впрочем, какая разница?
     - Привет. Что, собираешься обновить свой гардероб? - спрашиваю я?
     - Да ты что? Только не здесь! С моей ли зарплатой?
     - Вот как? Не думал, что это для тебя проблема.  Но если так,  то
это легко можно исправить.
     - И как же это можно исправить?
     - Пошли, ты выберешь себе платье.
     Лена резко поворачивается ко мне:
     - Андрей, я не могу!
     - Почему не можешь?
     - Потому. Не надо!
     - Лена, что тут такого? Я хочу сделать тебе подарок.
     - Не надо мне таких подарков. Я не хочу этого. Слышишь?
     - Не глухой, - зачем-то отвечаю я. - Ну, не хочешь,  как  хочешь.
Тогда пошли отсюда?
     - Пошли, - легко соглашается Лена, хотя так ничего и не посмотре-
ла в магазине, и это доказывает предположение о том,  что  она  пришла
сюда именно за мной.
     Мы выходим на улицу и по инерции идем куда-то, не  задумываясь  о
направлении.  Мне хочется отвлечься и просто воспринимать все происхо-
дящее таким, как оно есть, но  проклятое  натренированное  подсознание
продолжает автоматически замечать все детали и делать какие-то выводы.
Ну и пусть себе делает! - решаю я и стараюсь не обращать на него  вни-
мание.
     - Значит, ты категорически не принимаешь подарки? - спрашиваю я.
     - Ну, вообще-то нет, - Лена рассмеялась. - В смысле - да,  прини-
маю.  Я не люблю дорогие подарки. Тогда получится, что я  тебе  что-то
должна. Я так не хочу!
     - Понял. Извини, в последнее время я что-то хуже стал соображать.
     - Да нет, Андрей, ты не виноват. Все в порядке.
     - Ладно, а что ты на это скажешь? - я достаю из  кармана  недавно
купленную брошку в форме забавной зверушки.
     Лена приходит в восторг и, кажется, инцидент улажен.  Мы  продол-
жаем идти по улице непонятно куда.  В какой-то момент девушка  берется
за мою руку, и я не сопротивляюсь.
     - Ой, Андрей, а как твоя нога? - вдруг спохватывается она.
     - А никак, - бодро отвечаю я. Сегодня и в самом деле стало гораз-
до лучше, так что я никого не обманываю. - Все уже давно прошло и  за-
быто.
     - Так не бывает!
     - Бывает. На мне все заживает, как на ящерице. Не веришь?
     - Не знаю, - неуверенно говорит Лена.
     - Вот, попробуй.
     Я подношу ее руку к месту своей раны и даю ей  возможность  пощу-
пать след. От прикосновения боль слегка усиливается, но я никак это не
проявляю.
     - Ну что? - спрашиваю я наконец.
     - А говорил - разбил колено! - вдруг отвечает Лена.
     - Ты же все равно мне не поверила!
     - А ты все равно не расскажешь, как было на самом деле.
     - Не расскажу.
     - Ну и не рассказывай!
     - Вот и не буду рассказывать!
     - И не надо! Мне совсем даже, ничуточки не интересно!
     - Вот и мне неинтересно это рассказывать.
     Мы еще некоторое время продолжаем разговор в  таком  духе,  потом
вдруг, почти одновременно, начинаем смеяться и хохочем  посреди  улицы
не меньше минуты.  Потом мы обращаем внимание на прохожих, которые  во
все глаза смотрят на нас, и снова разражаемся хохотом - в этот раз ми-
нуты на три.  Наконец  мы  успокаиваемся  и  кое-как  продолжаем  идти
дальше. Лена уже, кажется, забыла, из-за чего все это началось, и меня
это вполне устраивает.
     Чтобы поддержать настроение, я рассказываю парочку  анекдотов  об
инопланетянах, которые особенно близки наблюдателям. Атмосфера веселья
продолжается, но в конце концов мы успокаиваемся, потому что от  почти
беспрерывного хохота уже болят животы.
     - Андрей, а куда мы идем? - наконец спрашивает Лена.
     Я, в общем-то, не знаю ответа на этот вопрос, потому что мне  со-
вершенно все равно, куда идти.
     - А куда глаза глядят, - говорю просто.
     - И куда они у тебя глядят?
     - Вперед, конечно. Только так, а не иначе.
     - И что ты видишь впереди? - кажется, Лена начинает новую игру.
     - Впереди - будущее, - отвечаю я само собой напрашивающейся  фра-
зой.
     - Будущее, - мечтательно произносит девушка. - А что нас  ждет  в
этом будущем?
     - Тебя успокоить или ответить честно? - серьезно спрашиваю я.
     - Честно!
     - Нас ждет встреча с иным разумом, - говорю я уже  более  веселым
тоном.
     Лена почему-то призадумывается и через  некоторое  время  спраши-
вает:
     - Скажи, Андрей, а ты правда веришь, что они существуют?
     - Они? - я делаю вид, что не понимаю.
     - Ну, они. Иной разум, как ты сказал.
     - Конечно! Что за вопрос? А ты разве не веришь?
     - Верю. Но ты так странно об этом сказал...
     - Как странно?
     - Ну, люди мечтают встретить себе подобных, а ты этого как  будто
боишься.
     - Боюсь? Почему ты так решила? - я в самом деле не понял.
     - "Тебя успокоить или честно ответить?" - напомнила она мне.
     Действительно, я слишком ПО-НАСТОЯЩЕМУ произнес эту фразу. Многие
земляне привыкли видеть предстоящий контакт в розовых тонах, но нам-то
известна правда. Поэтому наблюдателям вообще не рекомендуется говорить
на такие темы. Сам виноват - решил снять контроль, теперь расплачивай-
ся!
     - Лена, да я же шутил! - пытаюсь выкрутиться.
     - Не знаю.  Андрей, я такая доверчивая, я все принимаю за  чистую
монету. Меня обмануть ничего не стоит!
     - Ладно тебе! Кто же тебя обманывает?  И  вообще,  это  неправда.
По-моему, ты хорошо чувствуешь людей. Разве не так?
     - Нет, не так!
     Я уже не знаю, что и сказать.  Решаю, что безопаснее всего  пере-
вести разговор на другую тему.
     Мы еще долго бесцельно ходим по улицам, а солнце  опускается  все
ниже, пока не скрывается за домами, и вокруг быстро начинает  темнеть.
Я сам не заметил, как рассказал Лене множество вещей о других странах.
Так получилось, что я случайно обмолвился о своих путешествиях, и  мне
просто некуда было деваться от рассказов о  Париже,  Большом  Каньоне,
Гавайях и других местах.  В конце концов я даже сам поразился, сколько
всего успел изъездить за десять лет.  Некоторые рассказы  я  подкрепил
знаниями, полученными еще при подготовке, потому что на самом  деле  у
меня обычно не было достаточно времени знакомиться с  привлекательными
для туристов достопримечательностями. Но, по крайней мере, я ничего не
выдумывал, это не в моих правилах - того, что я знал и помнил,  оказа-
лось более чем достаточно.
     - Лена, ты знаешь, который час? Нам пора по домам.
     - Андрей, мы же не дети! Солнце еще даже не зашло.
     - Ну, почти зашло, какая разница? У меня еще есть дела.
     - Интересно, какие у тебя дела после захода солнца?
     - Это тебя совершенно не касается. Пойдем к машине, я отвезу тебя
домой.
     - Ладно, как скажешь.
     Мы возвращаемся туда, где я оставил машину, по  дороге  почти  не
произнеся ни слова. Затем мы едем, так же некоторое время молча.
     Если бы у меня была такая возможность, я предпочел бы, чтобы  мне
не надо было ничего скрывать от этой девушки.  Может быть, я пожертво-
вал бы своим статусом наблюдателя, чтобы остаться с ней, потому что  с
Леной я чувствую себя легко и могу не думать о преследующих меня проб-
лемах. Мы могли бы купить остров где-нибудь в Тихом океане и жить дол-
го и счастливо, как пишут в сказках. Или...
     Что еще, Кайтлен? Что ты еще придумаешь? Что ты отказался  бы  от
подданства Галактического Союза? Остался  бы  на  всю  жизнь  на  этой
отсталой планете? Брось, в самом деле! Каждому из нас лезут  иногда  в
голову разные глупости, но наблюдатель  с  моим  стажем  должен  уметь
справляться с такими вещами.
     Все потому, что, если вспомнить Кам-Хейнаки, слишком мало в  пос-
леднее время было людей, принимающих меня таким, какой я есть.
     Мы едем по освещенным фонарями улицам, машин в это время  уже  не
много, так что движемся довольно быстро.
     - Андрей, я могу тебя спросить? - говорит Лена.
     - Спрашивай.
     - Ты говоришь, что я должна хорошо разбираться в людях, но  я  не
могу понять. Тебе всего тридцать лет...
     - Двадцать восемь, - поправляю я.
     - Хорошо, двадцать восемь лет.  Ты уже успел изъездить весь  мир,
видел все, что только можно, у тебя прекрасные знания, ты  никогда  не
смотришь на цену того, что покупаешь, можешь позволить себе делать до-
рогие подарки девушке, которую  перед  этим  хотел  прогнать...  Пожа-
луйста, не перебивай меня, - я действительно  собрался  возразить,  но
Лена ясно дает понять, что сначала должна закончить фразу. - Ты  весе-
лый, жизнерадостный, когда хочешь, можешь говорить с кем угодно на лю-
бую тему.  И в то же время ты работаешь в третьесортной никому не  из-
вестной фирме, по указаниям босса влазишь во всякие совершенно тебе не
нужные аферы, я же правильно говорю? Ты всегда одинок, стараешься дер-
жаться в стороне от людей, живешь, наверное, сам, ешь, где придется  и
что придется.  Попадаешь в какие-то истории, ранишь ногу. И что-то все
время тебя мучает. Я же вижу, Андрей, тебе это все не нравится, что-то
тебе мешает жить, но я не понимаю, что.  Ты, конечно,  не  должен  мне
объяснять.  Но я просто хочу понять, кто ты такой,  и  почему  ты  так
странно живешь.  Не в том смысле, что... ну... я не знаю, просто,  мне
кажется, тебе самому это не нравится. Ты ведь не такой, каким прикиды-
ваешься, я же сегодня это видела! Но зачем-то тебе это все надо? Изви-
ни, я так это говорю, сама совсем запуталась, - наконец останавливает-
ся Лена и поворачивается ко мне.  Она хочет прочитать правду  на  моем
лице - даже если я не стану отвечать.
     Я и не отвечаю, а замедляю ход машины и смотрю на нее.  Думал  ли
ты когда-нибудь, Хейл Кайтлен, что тебя может раскусить  зеленая  дев-
чонка?
     - Андрей, ты скажешь хоть что-нибудь? - умоляет она.
     - Лена, ты, наверное, видела хотя бы один фильм про Джеймса  Бон-
да, - наконец произношу я.
     - Да... Значит, я поняла... Хорошо. Тогда я больше ничего не буду
спрашивать. Правильно?
     - Ничего ты не поняла, - говорю  я.  -  Но  спрашивать  лучше  не
стоит.
     - Хорошо, - еще раз говорит она.
     До дома Лены остается всего один квартал.
     - Останови здесь, - просит девушка.
     - Зачем? Разве я перепутал? По-моему, твоя улица следующая.
     - Ты не перепутал. Давай немного пройдемся. Сегодня хорошая пого-
да.
     Мы выходим из машины.  Движения нет, да и вообще воздух здесь чи-
ще, чем в центре.  Отходим с улицы в сторону и идем через дворы,  дер-
жась за руки.
     - Ты скоро уезжаешь? - спрашивает Лена.
     Вспоминаю, что я сказал нечто подобное, когда прошлый раз ее про-
вожал.
     - Может быть, - говорю неопределенно.
     - Далеко?
     - Да. Очень.
     - И, конечно, один.
     - Так надо.
     Лена молчит. Потом я вижу, что она плачет.
     - Почему, господи? Один раз в жизни я встретила настоящего  чело-
века, и тот...
     - Лена, не надо! Я же не последний в твоей жизни! Ты  еще  встре-
тишь... другого кого-нибудь, - сам понимаю, что  говорю  глупость,  но
ничего лучше в голову не приходит.
     - Не надо... Лучше уходи. Сейчас же уходи, слышишь?
     Я не двигаюсь с места.
     - Ладно, стой! Я сама уйду!
     Лена разворачивается и медленно отходит от меня, и в свете фонаря
ее волосы блестят, колыхаясь из стороны в сторону. После десятка шагов
она вдруг останавливается и оглядывается на меня.
     - Ты думаешь, я сейчас догоню и остановлю тебя? Так?  -  срываюсь
я.
     - Да иди ты! - кричит Лена, но тут же снова начинает плакать.
     Я подхожу к ней.  Я хо