чешь это-
го, Кайтлен? Так борись же, черт тебя побери!
     Полковник - негодяй! Я ведь почти поверил ему, что мы сможем  до-
говориться, что завтра мы тихо-мирно обменяемся  информацией.  Но  он,
подлец, решил не ждать, решил взять сегодня  столько,  сколько  сможет
взять.  Ну что ж, теперь берегись, я заношу тебя в свой черный  список
на почетное второе место - первое занимает наш непревзойденный  преда-
тель. Я до тебя доберусь, и тогда...
     Только без паники. Нужно держать себя в руках. Эта штука захваты-
вает мои нервные центры, один за другим. Скоро она подберется к мозгу,
и я отключусь, а через несколько минут они войдут и потащат меня  куда
надо. Сосредоточься, Кайтлен, у тебя получится, должно получиться!
     А может, проще включить маяк и надеяться на помощь наших?
     Нет, только не это!
     Я начинаю движение с шеи.  Проверяю узлы один за другим и застав-
ляю их работать, гореть, как лампочки. Опускаюсь ниже, вхожу в спинной
мозг. Чувствую слабое сопротивление. Нет, я не сдамся! Работайте, нер-
вы! Мое тело должно меня слушаться, оно мне еще пригодится! Напор воз-
растает. Вот он - один из центральных узлов, блокирующий доступ к моей
нижней половине.  И ты у меня заработаешь, никуда не денешься! Посылаю
в эту точку усиленный импульс, который мгновенно достигает цели.  Тело
взрывается, перед глазами плывут красные круги, и только через секунду
я осознаю, что кричу от невыносимой боли.  Это слишком  тяжело  -  бо-
роться со своей нервной системой, когда она тебе не подчиняется.
     Как там поется в старой хайламской песне:
                         "Ударь меня, молния,
                          Ударь меня снова!"
     Упасть - и не вставать...
     Взрывы стихают, и вместе с их уходом наступает покой...

                                 III

     Провал... Темно и пусто...
     Она смотрит на меня.  Смотрит вполоборота, как будто  только  что
занималась другим делом, но мое  появление  заставило  ее  оглянуться.
Скорее всего, это было совсем обычное дело, вроде  приготовления  еды.
Да, кажется, мы находимся на кухне.  Чьей квартиры, интересно? Не пой-
му... Да и не важно.
     - Андрей, ты действительно подумал, что я могла предать тебя?
     Что я могу ответить?
     - Лена, я... не знаю, что на меня нашло... я совсем  не  думал...
конечно, этого не может быть! Глупости, разыгравшееся воображение...
     - Андрей, просто скажи, как есть.
     - Нет, конечно, это не ты, моя дорогая...  Приходит же иногда та-
кое в голову!
     - Но ты думал об этом! - говорит Лена, пригвождая меня к месту.
     - Пойми, в этом мире я никому не могу  доверять!  -  кричу  я.  -
Никому! Тар-Хамонт, и все остальные...
     - При чем здесь Тар-Хамонт? - она встает и подходит ко мне.
     - Он привык рассчитывать на свои собственные силы. А я...
     - Ты - это ты, - обрывает меня Лена. - А про хайламца  не  думай.
Он сам все это подстроил.  Решил разоблачить предателя и стать героем.
А на самом деле предатель - он, он сам.
     - Да, - легко соглашаюсь я. - Тар-Хамонт и  есть  предатель.  Как
просто!..
     - Просто, - с готовностью отзывается Лена и страстно целует  меня
в губы.
     Провал... Чернота и неподвижность...
     - Полное имя? - голос очень уж напоминает "полковника".
     - Андрей Семенович Шалькин.
     - Дата рождения?
     - Двадцать четвертое июля восемьдесят третьего года.
     - Место рождения?
     - Город Киев.
     - Родители?
     Почему-то становится весело:
     - Да не было у меня родителей!
     - Я повторяю вопрос: ...
     - Тогда я повторю ответ.
     - Вот что, Шалькин, ты бы лучше бросил эти шуточки и отвечал, как
полагается.
     - Да говорю я вам, не было у меня родителей.
     - А отчество - Семенович - откуда?
     - А я почем знаю?
     - Доиграешься, Шалькин. И где ты такой выискался?
     - Где-где? На бороде! С Луны я упал!
     - А ну повтори еще раз!
     - Я упал на Землю с Луны. А родителей у меня не было.
     - Ты собираешься прекратить свои шуточки и отвечать серьезно?
     - Никогда!
     - Сам напросился.
     Боль приходит неизвестно откуда и вмиг разливается по всему телу.
     - Что теперь скажешь, Шалькин?
     - Да пошел ты!
     Удар, словно разрывающий сердце на две части. И чем, интересно, я
заслужил такие мучения?
     - Ты у меня заговоришь!
     - Поговори лучше сам с собой. Я ухожу.
     - Куда ты можешь отсюда уйти? Ты же знаешь, бежать абсолютно бес-
полезно. Или двинулся умом?
     - Нет, сам ты двинулся. Я УЖЕ ушел.
     Снова провал... Вне времени и пространства...
     Мы находимся в каком-то очень знакомом месте, где я недавно  был.
Коридор, эта мощная дверь в конце... Ах да, картины. Образ черной дыры
сквозь Вселенную. Да, я помню.
     - Так что ты хотел мне сказать?
     Ларрок - или правильнее называть его Шиловским? - глядя на  меня,
отвечает:
     - Андрей, все намного хуже, чем мы могли предполагать.
     - Что это значит?
     - Я собрал кое-какие данные... Потом покажу, это долго объяснять.
Короче говоря, за всем этим стоит сам Эйнос.  Понимаешь, что это  зна-
чит?
     - Повтори еще раз, что ты сказал. Предатель - главный координатор
Эйнос?
     - Совершенно верно. Он через некоторых наших людей распространяет
на Земле информацию о галактических технологиях.
     - Но зачем?
     - Может быть, чтобы иметь потом здесь  свою  сеть,  своих  людей.
Наладить тайную торговлю, заработать деньжат... Это я только предпола-
гаю, откуда мне знать его мотивы?
     - Но тогда у меня нет никаких шансов!
     - Почти никаких.  Эйнос увидел, что кое-что начало вскрываться, и
решил сделать из тебя козла отпущения.
     - Но раз ты знаешь об этом, то ты можешь...
     - Андрей, ничего я не могу! Вся информация наверх так  или  иначе
проходит через него, понимаешь? Мы здесь отрезаны от галактики. Мы ни-
чего не можем, ничего!
     - Тогда что мне делать?
     - Могу предложить один вариант. Ты под тем или иным предлогом по-
летишь в Центр, разыщешь Эйноса и убьешь. Остальное предоставь мне.
     - На словах это так просто.
     - В жизни ничего так просто не бывает.  Ты должен  понимать  это,
Андрей.
     - Я понимаю.
     Провал... Бесконечность Вселенной...
     - Хейл, я тебе не рассказывал про вакуум-деформантов?
     Я, конечно, знаю этого человека. Как же его зовут? Черт, не  могу
вспомнить. Ладно, потом как-нибудь соображу.
     - А что это такое?
     - Значит, не  рассказывал.  Представь  себе  абсолютный,  стопро-
центный вакуум, замкнутый в деформ-поле по энному  количеству  измере-
ний. Представил?
     - С трудом.
     - Ну, хорошо.  За счет деформаций эта штуковина имеет  достаточно
энергии, чтобы перемещаться в космосе.  Но при перемещении она  посте-
пенно тратит эту энергию, значит, ей надо как-то питаться, правильно?
     - Ну ты и загнул - вакууму надо питаться!
     - Ты лучше слушай, что я говорю!  Находит  этот  деформант  некий
объект, качает из него энергию и преобразует ее в потенциал искривлен-
ности. Но меры у этой штуки нет, и она берет намного больше, чем потом
сможет потребить - значит, часть энергии она должна отдать,  представ-
ляешь? Ну вот, скажем, стоишь рядом ты, а оно  только  что  нажралось.
Тут оно видит - объект вроде подходящий, принимает его форму и  выбра-
сывает на него часть своего поля.
     - А форму зачем же принимать?
     - Ага, это как раз важно, иначе оно может не  рассчитать,  отдать
больше или меньше, чем надо. Ну вот, швырнет оно в тебя деформацией, и
ты в момент вылетишь из нашего пространства и попадешь в свое  замкну-
тое измерение. Причем в этом измерении будешь только ты и больше ниче-
го.
     - Хозяин своего собственного измерения? Звучит интересно.
     - Да, особенно если учесть, что это измерение -  нулевое,  в  нем
нет никаких базовых точек отсчета и  единичных  векторов.  Ты  превра-
тишься в свой собственный отпечаток, который навечно останется в  кос-
мосе, оторванный от всей остальной Вселенной.
     - Бр-р-р...  И что, никак нельзя из этого отпечатка обратно полу-
чить человека?
     - Проблема в том, что это измерение, как я сказал, замкнуто.  Его
просто нельзя обнаружить.  Конечно, можно попасть в него случайно,  но
шанс намного меньше, чем дважды выйти в одну и ту же точку при n-пере-
ходе.
     - Знаешь, что-то не хотел бы я стоять рядом с этой штуковиной. Ты
что, хочешь сказать, они действительно существуют?
     - Смеешься, что ли? Вот мне рассказывали историю...
     Я вспомнил его имя - Камбр Омбер.  Последний раз мы виделись  еще
при подготовке, в базе Организации на Укентре.  Потом я отправился  на
Землю, а он - на какую-то другую планету.  Не очень-то он изменился за
эти годы.  Хотя, конечно, стал крепче и вид у него...  пожалуй,  более
соответствующий его историям. Все течет, все меняется...
     Провал... Отсутствие точек отсчета и векторов...
     Мы стоим на краю обрыва, а где-то  внизу  тихо  несет  свои  воды
Днепр.  В небе множество звезд, и среди них наверняка есть та,  вокруг
которой вращается моя родная Укентра.  Далеко-далеко, просто  до  ужа-
са...  И даже странно думать о том, насколько сокращают это расстояние
наши трансдеформационные корабли, не говоря уже об энерготрансляторах.
     Я отвлекаюсь от созерцания величественной картины, и  сейчас  мне
не надо прилагать усилия, чтобы вспомнить имя человека, стоящего рядом
со мной. Это Эйех Куагел, он же Александр Прохоров, маймриец - по иро-
нии судьбы, не в том смысле, как обычно это понимают, а в  самом  деле
родом с Маймры.  Наблюдатель, помогавший мне адаптироваться  на  Земле
первые недели после прибытия.  Несколько лет назад он покинул эту пла-
нету - истекли положенные Инструкцией предельные тридцать два года.
     Сейчас я вновь переживаю то, что было почти одиннадцать  лет  на-
зад.  И я хорошо знаю, что будет дальше, хотя уже почти успел это  за-
быть.
     - Зачем ты меня сюда привел? Зачем все это нужно?  -  я  стараюсь
смотреть ему прямо в глаза, но что-то мне мешает.
     - Ты ведь сейчас хотел отыскать среди звезд Укентру, так? - черт,
вот от кого я перенял манеру вставлять это словечко в конце фразы!
     Я не спешу отвечать, а виновато смотрю на Куагела, который  легко
угадал мои потаенные мысли.
     - Андрей, я не собираюсь тебя ни в чем упрекать. Твоя реакция бы-
ла вполне нормальна.  Я сам, когда только прибыл сюда,  воспринял  все
гораздо тяжелее.
     Я продолжаю  молчать,  прокручивая  в  памяти  недавние  события.
Дурацкие машины, не умеющие летать.  И дурацкие правила... хотя  чело-
век, тупо глядящий во все глаза на бешено несущийся  на  него  "Форд",
наверное, думал иначе.  И водитель фургона, с  перепугу  слетевший  на
обочину, тоже.  И еще... Нет, конечно, я прекрасно знал об этом, когда
летел на Землю. Как и много чего другого. Но все-таки...
     - Когда-то ведь и жители Укентры, твои предки, тоже  смотрели  на
звезды и думали: "Ну не может же быть, чтобы мы были одни во всей Все-
ленной!" Всего лишь триста лет назад...
     - Да, триста лет, - зачем-то повторяю я.
     - Поверь мне, Андрей - это очень мало. Они вот так смотрели, и не
было для них никакого пятого или седьмого уровня.  Только одна планета
- и бесконечность космоса.  Но земляне точно такие же. Они  ничего  не
знают о седьмом уровне, n-переходе, летающих машинах, интеллектуальных
жилищах, и о многих других вещах. Да, они хотят и надеются увидеть се-
бе подобных, но их время еще не пришло. А ты теперь - один из них.
     - Да, правильно, - соглашаюсь я.
     - Ты ведь знал, на что идешь, когда выбирал свое направление.
     Конечно, я знал, и когда в свое время  тестовый  компьютер  выдал
мне предрасположенность к профессии наблюдателя, я и не думал  отказы-
ваться.  Наоборот, я готов был выбрать самое сложное, чтобы только до-
казать всему миру и одной особе, на что я в самом деле способен. И вот
он - пятый уровень, однозначно признанный наиболее сложным для  наблю-
дения.  И какое теперь имеет значение, кому и что я доказывал? Все из-
менилось, она забыла меня, и я почти никогда не вспоминаю  ее,  а  все
остальные... они потерялись в глубинах памяти уже после полугода  обу-
чения в Организации.
     - У тебя могли быть разные причины, чтобы выбрать эту  профессию,
но теперь это не имеет значения.  Ты стал тем, кем хотел стать - и  не
пытайся меня убедить в чем-то другом.  Ты наблюдатель, и у  тебя  есть
право уйти в любой момент.  К сожалению, ни у кого из  нас  нет  права
вернуться.
     - Я знаю, Александр.
     - Более того, если ты уйдешь, никто никогда ни в чем тебя не  уп-
рекнет. Ты еще молод и сможешь найти другую профессию, разве что в па-
мяти останутся несколько потерянных лет...
     Куагел говорит что-то еще, но я уже знаю, что никуда я не уйду, и
не важно, кому и что я хотел доказать. Скорее, я должен доказать себе,
что могу справиться с этим - и с самим собой.  В конце концов, он  сам
прожил здесь уже двадцать пять лет, а я пока -  каких-то  две  недели.
Наблюдатель с двухнедельным сроком... Смешно!
     Нет, я не уйду!  Совладать с пятым уровнем мне вполне  под  силу,
пускай даже их машины не могут летать, а за продуктами надо  ходить  в
магазины и расплачиваться бумажными деньгами.  Разве это так уж важно,
в самом деле? Ведь уровень развития цивилизации - это еще не все. Ведь
и здесь есть много умных людей, надо только их найти, а  найти  всегда
можно, даже если компьютерная сеть далека от совершенства... даже, ес-
ли бы ее вообще не было.
     Да, я стал наблюдателем, потому что хотел им стать, и я им  оста-
нусь.
     - Александр, хватит.  Я понял. Забудем на  время  про  Укентру  и
седьмой уровень. Где здесь можно чего-нибудь перекусить?
     - Учти, платить за еду будешь сам.
     - Какие проблемы? Деньги есть, что еще надо?
     - Я знал, что ты сможешь, - говорит Куагел уже чуть позже,  когда
мы отходим от обрыва.
     Вот так, Хейл Кайтлен! А кто-то недавно говорил, что  у  него  не
было срывов.  Память - странная штука, иногда она сама  выбирает,  что
сохранить на виду, а что засунуть поглубже, чтоб  не  мозолило  глаза.
Радует только, что чаще она засовывает поглубже  плохое,  а  не  хоро-
шее...
     Провал... Без прошлого и будущего...
     Чувствую легкое покачивание.  Где-то совсем рядом  слышен  ровный
звук работы двигателя.  Смотрю вверх - очень близко над головой темный
потолок, слева он плавно уходит вниз.  Ноги согнуты  в  коленях  и  во
что-то упираются.  Наконец до меня доходит - я лежу на заднем  сиденьи
машины.  Тело в двух местах перехвачено ремнем -  наверное,  чтобы  не
упал на крутом повороте.  Интересно, почему я не  мог  просто  сидеть?
Решил поспать в машине - долгая дорога? И куда, собственно говоря?
     Поворачиваю и слегка приподнимаю голову, и вижу затылок  сидящего
за рулем человека.  Аккуратные, коротко подстриженные  черные  волосы.
Мне не нужно рассматривать его внимательнее, чтобы понять, кто это.
     Тар-Хамонт.
     Нет, только не это! Уж лучше новый провал.
     - Кайтлен, если ты очнулся,  можешь  отстегнуть  ремни  и  сесть.
Только без резких движений, а то я могу неправильно понять, -  говорит
хайламец.
     И тут до меня доходит - на этот раз это не сон, и не  игра  моего
воображения. Я В САМОМ ДЕЛЕ нахожусь в машине, и Тар-Хамонт везет меня
в неизвестном мне направлении.
     Нет, не может быть, я поспешил с выводами.  Это не может происхо-
дить на самом деле.  Сейчас я должен быть либо в камере  на  секретной
базе "Эй-Экс", либо у них же, но в другой комнате,  где  они  проводят
свои допросы - или как это называется. Бред! Очередная картинка неосу-
ществившейся реальности.
     Но я достаточно хорошо умею отличать реальность от сна, и  проис-
ходящее сейчас - реально.  Значит, каким-то образом  Тар-Хамонт  нашел
меня и вырвал у цээрушников.  Или другой вариант: их методы подейство-
вали на меня таким образом, что я... нет, об этом лучше  пока  не  ду-
мать.
     Я без труда отцепил оба ремня.  Приподнялся, мимоходом  глянув  в
окно.  На улице темнота, только свет фонарей освещает дорогу.  Момент!
Темнота - значит ночь. Когда я вырубился - был уже вечер. Который час,
интересно? Давно мы уже так едем?
     Ноги затекли и отозвались резкой мучительной болью, когда я попы-
тался их разогнуть.  Поборов это ощущение, я все же сел  и  постарался
вытянуть ноги вперед, насколько возможно.
     Больше в машине никого нет.  Только хайламец и я. Машина, судя по
всему, джип, модель определить так сразу не могу, да это и не важно.
     - Как ты меня нашел? - задаю я первый вопрос из тех, что за мину-
ту успели накопиться в голове.  Слишком тихо, черт, голос  выдает  мою
слабость.
     - Ты действительно веришь, что маяк можно отключить  навсегда?  -
отвечает он вопросом на вопрос.
     Я рассмеялся смехом измученного человека.  Надо же, а ведь я и  в
самом деле в это верил! Нет, настоящей свободы не существует  нигде  и
никогда, только ее иллюзия в большей или меньшей степени.
     - И куда мы теперь едем? В Порт?
     - Спрашивать буду я, отвечать будешь ты, - говорит Тар-Хамонт.  -
Понятно?
     - Понятно. Ответь хотя бы на этот вопрос, и я успокоюсь.
     - Едем в одно укромное местечко, - с ухмылкой сказал хайламец.
     Его намек не трудно понять.  Достаточно вспомнить  наш  последний
разговор.  Все, что было ему нужно - это найти причину, из-за  чего  я
мог предать Организацию.  Найти - а потом делать со мной все, чего за-
хочет его грязное нутро, что бы там ни подумал по этому поводу Центр.
     Неужели он нашел? Или надоело искать, и он решил услышать причину
от меня самого - предварительно доведя меня до такого состояния, когда
я буду готов сказать все, что угодно? Почему-то мысль об  этом  сейчас
уже меня не пугает...
     Такое ощущение, будто что-то было неправильно. С самого начала, с
первой фразы Тар-Хамонта. Но что же именно?
     - Кайтлен, я не советую  тебе  предпринимать  активные  действия.
Оружия у тебя нет, а в твоем состоянии ты со мной не справишься.
     - А я и не собираюсь.
     - Знаешь, иногда тебе нельзя отказать в логике.  Вот сейчас, нап-
ример.
     Собираясь ответить на его издевательскую шуточку,  я  понимаю,  в
чем дело.  Он называет меня "Кайтлен", а не "Шалькин"  или,  например,
"Кейси".  Если Тар-Хамонт называет наблюдателя настоящим  именем,  это
может означать только две вещи.  Первая - он абсолютно  уверен  в  от-
сутствии посторонних глаз и ушей.
     Или вторая - на мне поставлен крест.  Причем окончательно, приго-
вор обжалованию не подлежит, апелляции не принимаются.
     - Я думаю, у нас будет приятный разговор. Как по-твоему?
     - С хорошим собеседником всегда приятно пообщаться.
     - Кайтлен, ты совершенно прав. Ты хоть сам это понимаешь?
     - По-моему, ты перенял у Кам-Хейнаки самые худшие черты.
     Я увидел в зеркале его зловещую улыбку:
     - На этот счет у разных людей есть разные мнения.  К счастью, мне
они совершенно безразличны.
     Некоторое время мы едем молча.  Я думаю о  будущем  безо  всякого
страха. Скорее всего, эта апатия стала следствием сидения в пустой ка-
мере в сочетании с подмешанным мне в еду наркотиком. Но сейчас так да-
же легче, потому что выхода все равно нет. Тар-Хамонт прав как минимум
в одном, но это одно и есть самое важное: мне с ним не справиться.
     - Скажи, ты действительно приложил столько усилий ради того, что-
бы меня найти?
     - Нет - чтобы восстановить справедливость.  На Эйноса надежды ма-
ло. Он бы поковырялся в твоей башке и отпустил с миром.
     - А ты?
     - Скоро узнаешь.
     - Эйнос тебя за это по головке не погладит.
     - Плевать. Он ничего мне не сделает. Ты уже списан со счетов, жи-
вой ты или мертвый - для него один черт.  Через пару месяцев всему ко-
нец, все по домам, а что было, то уже никому не интересно.
     И в этом он опять прав.  Сейчас я числюсь наверху  как  бесследно
исчезнувший.  Поменяют одну бук