стине, стала проявляться блеклая картина полосатого ночного неба.
     Никлин поднял голову и  увидел,  что  солнце  скрылось  за  одной  из
силовых линий, движение которых создавало на Орбитсвиле смену дня и ночи.
     Его  вновь  охватил  страх.  Джим  осознал,  что  впервые  на  памяти
человечества Орбитсвиль каким-то непонятным образом  вдруг  перескочил  из
яркого солнечного утра в беспросветно черную ночь.



                                    16

     -  Ну,  теперь  вы  сами  можете  убедиться,  что   ловушка   вот-вот
захлопнется.
     Монтейн с посеревшим и осунувшимся лицом обращался к  членам  общины,
собравшимся на  третьем  этаже  офиса.  Никлин  отметил,  что  проповедник
выглядит  удрученным  и  нерешительным  как  раз  тогда,  когда  требуется
сплотить и воодушевить своих последователей.
     - Мне не надо напоминать вам, что  дьявол  сейчас  довольно  потирает
руки, - продолжал Монтейн. - Мы должны покинуть это  проклятое  место  как
можно скорее, друзья мои, иначе будет поздно.
     Никлин слушал и впервые с момента  знакомства  с  Кори  Монтейном  не
испытывал никакого желания высмеять его слова. Светящиеся  голографические
часы показывали 12:06, но за окном царил непроглядный мрак. Вместо обычной
для полудня  картины  залитых  солнцем  зданий  и  вырисовывающихся  вдали
холмов, за окном ровно светились  огни  ночного  города.  Внутренние  часы
подсказывали Джиму - произошло какое-то серьезное нарушение  естественного
порядка вещей. Но еще большее беспокойство вызывало то обстоятельство, что
впервые  в  жизни  у  него  возникло  подозрение   -   за   дело   взялись
сверхъестественные силы.
     - Как скоро мы сможем отправиться, Кори? - крикнул кто-то.
     - Как только предоставится возможность, - отрешенно ответил  Монтейн.
- Я пойду в Департамент Космических Перевозок...
     Договорить ему не дали. Монтейн с великим изумлением наблюдал, как  с
яростными криками вскочила по меньшей мере половина его слушателей.
     - У нас нет времени думать о  каких-то  там  сертификатах,  -  кричал
Крейг, начисто забыв о подобострастном тоне, с каким он всегда обращался к
проповеднику. - Надо взломать запоры и отправляться немедленно.
     Его  слова  сопровождались  одобрительным  шумом.  Монтейн  попытался
успокоить аудиторию, воздев,  как  обычно,  руки  вверх.  Но  на  сей  раз
магический жест оказался не столь эффективным, и наступившую  тишину  вряд
ли можно было назвать таковой.
     - Правильно ли я  вас  расслышал,  Джок?  -  спросил  Монтейн.  -  Вы
предлагаете оставить здесь большинство наших собратьев?  Ведь  многие  все
еще находятся в своих домах по всей Области Первого Портала. - Проповедник
указал на панель связи, где мигали оранжевые  огоньки  -  сотни  абонентов
дожидались ответа. - Что мы им скажем? Предложим остаться, отдаться в руки
дьявола?
     - Лучше пусть спасется хоть часть,  чем  никто,  -  настаивал  Крейг,
оглядываясь в поисках поддержки.
     - Я думаю,  мы  все  несколько  торопим  события,  -  вмешался  Скотт
Хепворт. - Мы стали свидетелями небольшого нарушения в  окружающей  солнце
силовой клетке, но  кроме  этого  ведь  ничего  не  изменилось.  Возможно,
включился какой-то механизм, который время от времени  поправляет  картину
чередования света и тьмы. Не забывайте - мы находимся  на  Орбитсвиле  два
столетия, по  космическим  масштабам  это  ничто.  -  Хепворт  обвел  всех
увещевающим взглядом: - Мой совет - давайте не будем поддаваться панике.
     "Вот голос здравого смысла. Только все дело в том, что никто  уже  не
верит в него, даже я". Никлин взглянул на Монтейна.
     -  Скотт  абсолютно  прав,  -  громко  сказал  проповедник,   пытаясь
восстановить свой авторитет. - Мы  вызовем  всех  наших  соратников  прямо
сейчас, но тем временем я хотел бы...
     Голос его дрогнул и замолк. Тихая вспышка озарила все  вокруг,  и  за
окнами во всем своем великолепии вновь засиял полуденный мир.
     Он материализовался из мрака в одно мгновение. Все  вокруг  выглядело
привычным,  безмятежным  и  незыблемым.  В  воздухе  парили  птицы,  ветер
медленно колыхал флаги над главным пассажирским отделением.  Мир  открылся
людям на несколько секунд, в течение которых они обменивались недоуменными
и ошеломленными  взглядами,  а  затем  вновь  погрузился  в  темноту.  Его
проводил хор испуганных криков и удивленных возгласов.
     Никлин тоже вскрикнул, он почувствовал, как пол уходит из-под ног,  и
решил, что вот-вот все они будут похоронены под обломками здания. Но уже в
следующий миг его глаза обнаружили  удивительнейший  факт  -  офис  и  все
находящееся в нем по-прежнему выглядело целым и невредимым и покоилось  на
своих местах. Через мгновение Никлин ощутил, как пол под его ногами  вновь
обрел стабильность. Это ощущение, обычное для космического  полета,  было,
конечно же, совершенно незнакомо Никлину.
     - Это временное прекращение действия силы тяжести, - кричал  Хепворт,
подтверждая своими словами наихудшие подозрения Джима. - Только  и  всего.
Не следует проявлять слишком большое беспокойство.
     Никлин уставился на неопрятную фигуру ученого. Понимает  ли  Хепворт,
сколь  глупо  и  нелепо  пытаться  выдать   исчезновение   гравитации   за
незначительное  происшествие,  что-то  вроде  отключения   электроэнергии.
Ничего  похожего  на  Орбитсвиле  никогда  прежде  не  происходило.   Даже
внезапное и незапланированное наступление  ночи,  какой  бы  ужас  оно  ни
вызвало, не могло сравниться с тем животным страхом, который объял людей с
потерей веса. Ведь свет - это всего лишь свет, и каждый знает,  как  легко
его включить и выключить. Но гравитация - это совсем иное!  С  гравитацией
такой номер  не  пройдет.  Никто  не  мог  воздействовать  на  нее.  Когда
гравитация  исчезает,  все,  от  малого  ребенка  до   глубокого   старика
становятся искушенными  знатоками  физических  основ  мироздания,  глубоко
проникая в суть фундаментальных законов. Они вдруг осознают,  что  если  с
одним из условий их существования что-то не в  порядке,  то  под  вопросом
оказывается само их существование.


     За  окном  вновь  вспыхнул   солнечный   мир,   словно   Газообразное
Позвоночное решило поддержать и одобрить ход мыслей  Джима.  Но  не  успел
Никлин с облегчением выдохнуть воздух из легких, как мир опять  погрузился
во тьму. Вспышка света была мгновенной,  словно  молния  или  термоядерный
взрыв. Никлин напрягся в  ожидании  ужасающего  взрыва.  Но  вместо  этого
повисла напряженная тишина, она сопровождалась чередой быстрых  вспышек  -
день, ночь, день, ночь, день, ночь... Календарный месяц сжался  в  десяток
стробоскопических секунд. Раз или два во время этого стаккато сила тяжести
ослабевала, но не столь резко и сильно, как в самый первый  раз.  А  затем
все кончилось столь же внезапно, как и началось. За окном воцарилась ночь,
мирная  ночь.  Лампы  под  потолком  прекратили  нервозно  вспыхивать,   и
обыденный микрокосм офиса озарил ровный спокойный свет.
     - Боже, - совершенно спокойно произнес женский  голос.  -  Это  конец
света.
     "Вернее  было  бы  сказать,   что   наш   Орбитсвиль   потерял   свою
устойчивость, - заметил про себя Никлин. - Впрочем, это одно и то же..."
     Хепворт шмякнул кулаком по столу:
     - Кто-нибудь знает, где сейчас Меган Флейшер?
     Упоминание имени пилота явилось тем  катализатором,  который  обратил
рефлексию в действие. Не было сказано ни слова,  внешние  признаки  страха
отсутствовали,  но  все  вдруг  пришли  в  движение,  засуетились.  Никлин
понимал, что все движимы одной-единственной  целью  -  предупредить  своих
близких,  своих  родственников  и  друзей,  собрать  все   необходимое   и
погрузиться на борт корабля. Никлин точно знал,  что  творится  в  головах
окружающих его людей, ибо внезапно стал частью их.
     Орбитсвиль был домом для многих миллионов, и в течение двухсот лет он
служил людям верой и правдой. Казалось, его  горы  и  степи,  его  реки  и
океаны обладают надежностью и постоянством старушки Земли. А ведь вряд  ли
можно было бы вообразить  более  эфемерный  объект  -  сферическая  пленка
загадочного вещества диаметром почти миллиард километров и толщиной  всего
восемь сантиметров.
     Никлин  всегда  относился  к  тем   счастливчикам,   кто   совершенно
равнодушен к подобного  рода  вопросам.  Он  отгородился  от  них  крепкой
стеной, решительно, раз и навсегда, отогнал  их  прочь  вместе  с  другими
тревожными и  неразрешимыми  проблемами.  Тем  не  менее  в  глубинах  его
подсознания всегда таилась неприятная мысль, что он  живет  на  внутренней
поверхности пузыря. И вот эта тревога вышла наружу. Часовой механизм бомбы
сработал, и Никлин перешел в качественно  новое  состояние,  состояние,  в
котором его действия определялись одним - стремлением покинуть  Орбитсвиль
прежде,  чем  произойдет  то,  что  человеческий  мозг  не   в   состоянии
представить.
     В этом состоянии  Джим  воспринимал  происходящее  как-то  туманно  и
искаженно.   Значение   одних   событий   преувеличивалось,    а    других
преуменьшалось. В какой-то момент Никлин осознал: Кори Монтейн не способен
решиться на активные действия,  а  подопечные  вышли  из-под  его  власти.
Проповедник выглядел так, словно  он  потерпел  сокрушительное  поражение.
Казалось, что он полностью сбит с толку и не вполне  доверяет  собственным
органам чувств. И тут Никлин понял: в глубине души  Монтейн  полагал,  что
этот день не  наступит  никогда.  Бесконечные  приготовления  к  побегу  с
Орбитсвиля стали сутью его жизни, и он находил все новые и новые  причины,
дабы оттянуть решающий шаг.


     В какой-то момент Никлин обнаружил, что  стоит  в  тесной  телефонной
будке. Он не помнил, как здесь  очутился,  не  понимал,  зачем  он  здесь.
Несколько секунд Джим тупо  смотрел  на  аппарат,  затем,  придя  в  себя,
попросил соединить его с номером Уайтов  в  отеле  "Первопроходец".  Почти
тотчас на экране возникла огненно-рыжая голова Чэма  Уайта.  На  его  лице
застыла неестественная улыбка человека, приговоренного к смерти.
     - Джим! - сипло сказал Чэм. - Джим Никлин?! Что происходит, Джим?
     Никлин нетерпеливо качнул головой.
     - Сейчас не время говорить. Вы хотите вырваться?
     - Вырваться?
     - Вырваться с Орбитсвиля. На корабле. Хотите?
     В этот момент кабину залил солнечный свет. Расположение силовых линий
вновь изменилось. Изображение Чэма тоже посветлело.
     - Я боюсь, Джим! - В карих глазах Уайта сквозил неприкрытый ужас.
     - Мы все боимся! -  резко  ответил  Никлин.  -  Именно  поэтому  я  и
спрашиваю вас, хотите ли вы убраться отсюда. Так что?
     -  Мы  с  Норой  уже  думали  об  этом.  Мы  часто   вас   видели   в
телерепортажах, поэтому эта мысль  не  раз  приходила  нам  в  голову,  но
серьезно мы никогда не обсуждали ее. Мы никогда не думали, что  дойдет  до
этого. У нас нет билетов или что там требуется...
     -  Корабль  отправится  полупустым,  -  отрезал   Никлин,   поражаясь
способности Чэма, подобно Монтейну, тратить время на бессмысленные мелочи.
- Зинди с вами?
     Чэм оглянулся.
     - Она в спальне с матерью.
     - Тащите их на корабль, - приказал Никлин. -  Я  говорю  с  вами  как
друг, Чэм. Тащите их на корабль, и Бога ради, поторопитесь! Я  жду  вас  у
центрального трапа. Вы поняли меня?
     Чэм кивнул с несчастным видом.
     - Что нужно собрать?
     - Собрать? Если вы станете чти-либо собирать, то неминуемо погибнете,
черт бы вас набрал! - Никлин ткнул кулаком в  лицо  Чэма,  рука  прошла  в
изображение, исказив его. -  Отправляйтесь  на  корабль  немедленно  и  не
позволяйте никому задерживать вас!
     Джим уже отошел от телефона, когда смысл  последней  фразы  дошел  до
него. Наверняка очень многие захотят пробраться на борт "Тары".  Люди,  не
имеющие никакого отношения к общине. Люди, для которых  весь  этот  проект
был лишь развлечением. Но теперь  все  изменилось  -  грянул  Судный  день
Большого О.
     "Половина населения Бичхеда захочет отправиться с нами,  -  прошептал
про себя Никлин. - И никто не остановит их".


     В следующий момент он  обнаружил,  что  находится  в  душной  комнате
напротив  центрального  кабинета  офиса.  Здесь  хранилось   разнообразное
имущество членов общины.
     Открыв свой ящик, Джим извлек из него бластер, о котором не вспоминал
с того далекого утра в Альтамуре. Когда  они  покидали  особняк  Фугаччиа,
Никлин взял с собой  оружие  исключительно  потому,  что  счел  неразумным
оставлять без присмотра столь опасную игрушку - вдруг она попадет  в  руки
любопытного ребенка. Теперь бластер уже не казался  ему  ненужной  обузой.
Оружие выглядело удобным и очень опасным - качества, наиболее  уместные  в
данной ситуации.
     Никлин проверил индикаторы, перекинул ремень бластера через  плечо  и
быстро вышел.
     Когда он вместе с другими членами общины выбрался из здания, на улице
сиял день. Солнце светило уже целые десять минут,  и  то,  что  этот  срок
казался Никлину довольно долгим, неоспоримо  свидетельствовало,  насколько
подорвана его вера в естественный порядок вещей. Когда Никлин вышел из-под
широкого навеса и взглянул  на  небо,  его  окатило  волной  тошнотворного
страха.
     Всю свою  жизнь  он  видел  в  небе  темно-синие  и  голубые  полосы,
указывающие на области дня и ночи на противоположной  стороне  Орбитсвиля;
полосы  имели  правильную   геометрическую   форму   и   строгий   порядок
чередования. Теперь же их было не узнать - так сильно  они  исказились.  И
тут по телу Никлина пробежал озноб ужаса - они двигались! Время от времени
разные участки неба вспыхивали, несколько мгновений мерцали и  колыхались,
затем успокаивались, и полосы возвращались в исходное состояние. Глядя  на
это  удивительное  явление,  Никлин  догадался,  что  именно  оно  вызвало
лихорадочную смену  света  и  тьмы  в  районе  Бичхеда.  Солнечная  клетка
сокращалась   подобно   огромному   сердцу,   бьющемуся   в   предсмертных
конвульсиях. "Это действительно конец света".
     Борясь с подкатывающей к горлу тошнотой, Никлин  взглянул  в  сторону
корабля и увидел, что толпа  в  несколько  десятков  человек,  в  основном
рабочие космопорта, уже скопилась у центрального трапа. Люди топтались  на
месте, не делая никаких попыток миновать Кингсли и  Винника,  преградивших
путь на трап, но в любую минуту  они  могли  ринуться  вперед.  А  снаружи
шумела огромная толпа. Люди трясли прутья решетки и кричали на охранников,
нервно топтавшихся  с  этой  стороны  ограды.  Часть  бульвара  Линдстром,
видимая с той точки, где стоял Никлин, была до отказа забита автомобилями.
     Кори Монтейн, выглядевший теперь, когда  решение  было  навязано  ему
свыше, более уверенным, помчался к своему прицепу. За ним устремились Нибз
Аффлек и Лэн Хуэртас. Остальные направились к трапу.
     Никлин  не  двинулся  с  места,   словно   отгородившись   от   всего
происходящего невидимой стеной. Но затем до его сознания  дошли  крики  со
стороны главного входа. Джим повернул голову и тут же увидел Дани Фартинг.
Она сопровождала группу взрослых и  детей,  пробиравшуюся  через  соседний
служебный вход.  Несколько  охранников  стали  оттеснять  толпу,  создавая
коридор, но в любую минуту их могли смять. Никлин  заметил,  как  крепкий,
массивный человек прорвался через ворота и столкнулся с двумя охранниками,
только что вышедшими из будки. Завязалась драка,  стоявшие  рядом  женщины
завизжали.
     Группа переселенцев,  некоторые  из  которых  волокли  чемоданы,  уже
отделилась от толпы  и  спешила  к  кораблю.  У  взрослых  были  абсолютно
безумные  лица,  зато  немногочисленные  дети,  защищенные  броней   своей
невинности, выглядели всего лишь возбужденными,  и  не  отрывали  глаз  от
блестящего корпуса "Тары".
     И тут Никлин спохватился, что у Чэма и Норы Уайт  нет  пропусков.  Он
ринулся к выходу. К тому моменту, когда  Джим  добежал  до  ворот,  борьба
между охранниками и  их  пленником  подошла  к  концу.  Руки  задержанного
склеили за спиной специальной лентой и отвели его в сторону.
     Один из охранников, белобрысый верзила, хмуро глянул на Джима.
     - Вы не имеете права носить оружие, мистер.
     Никлин взглянул на небо.
     - Вы хотите арестовать меня?
     - Уводите побыстрей своих людей, - буркнул охранник. - Нам только что
сообщили - толпа в несколько тысяч человек движется из  центра  города  по
Гарамонд-парку. Сейчас они ломают ограду в северной части и  совсем  скоро
будут здесь.
     - Спасибо.
     - Что уж там. Я всего лишь не хочу оказаться в центре побоища, только
и всего.
     - Мудро.
     Никлин подбежал к Дани, схватил ее за руку:
     - Я хочу взять Зинди и ее родителей. Им нужны значки.
     Она внимательно взглянула на него, извлекла из кармана три золотистых
диска и протянула ему:
     - Времени почти не осталось, Меган уже на корабле.
     Никлин не сразу сообразил, что так зовут пилота звездолета.
     - А что с теми, кто оплатил полет? - спросил он,  подавляя  очередной
приступ паники. - Скольких еще нет?
     Дани взглянула на часы, работающие в режиме обратного отсчета.
     - Четверых. Они должны прибыть с минуты на минуту... - она вгляделась
в неистовствующую толпу. - Вот они!
     Никлин  прошел  через  служебный  вход.  Сдерживающие  людской  напор
охранники пропустили молодую пару с детьми на руках. Поднявшись на  носки,
Джим оглядел толпу и с огромным облегчением увидел в море  голов  огненную
шевелюру Чэма Уайта.
     - Пропустите еще троих, - велел он охраннику.
     - Проклятая работа, - пожаловался тот, вытирая  пот  со  лба.  -  Еще
минута, и мы не выдержим.
     Никлин бросился на стену из человеческих тел.  В  первую  секунду  он
даже растерялся - с такой готовностью она расступилась перед ним,  но  тут
же сообразил, что причина - в  болтающемся  за  его  спиной  бластере.  Он
схватил протянутую руку  Чэма  и  вытянул  его  из  толпы.  Нора  и  Зинди
следовали за ним по пятам. Обе были очень бледны и совершенно  растерянны.
Нора не отрывала глаз от лица Никлина, словно видела его впервые, Зинди же
прятала взгляд.
     - Сюда, - сказал Никлин, подталкивая Чэма и женщин к узкому проходу.
     - Не торопитесь! - к ним подошел охранник с сержантскими нашивками на
рукаве. - Никто не войдет сюда без пропуска.
     - Об этом позаботились.
     Никлин передал каждому из Уайтов по золотистому значку и втолкнул  их
в дверной проем, что до предела возбудило толпу. До  этого  момента  людей
удерживали остатки уважения к установленным правилам, но после  того,  как
на их глазах  трое  из  их  числа  совершенно  неожиданно  получили  право
проникнуть на космодром, они в  негодовании  ринулись  вперед.  Охранников
прижали к ограде, возникла свалка. Каким-то  образом  охранникам  все-таки
удалось выбраться и запереть изнутри служебный вход.
     - Чего вы ждете? - крикнул сержант Никлину и Дани. - Вон отсюда!
     Никлин вместе с остальными побежал  к  кораблю.  Никлин  увидел,  как
Монтейн с Кингсли тащат  вверх  гроб  с  останками  Милли  Монтейн.  Часть
переселенцев  толпилась  у  подножия  трапа,  остальные  недружным  стадом
поднимались за  парочкой  с  гробом.  Несколько  человек,  включая  Скотта
Хепворта, бежали в сторону причальных линий.
     Никлин едва успел  разглядеть  все  детали  этой  суматохи,  как  без
всякого предупреждения мир вновь погрузился во тьму. Последовала еще  одна
лихорадочная смена солнечного света и ночной тьмы. Серия вспышек следовала
с частотой два-три раза в секунду. Мир превратился в огромную  театральную
сцену, молнии озаряли искаженные лица застывших персонажей. Со всех сторон
раздались испуганные крики -  это  опять  начала  свои  шутки  гравитация.
Казалось,  сама  земля   поднимается   и   опускается   под   их   ногами.
Стробоскопический кошмар продолжался  целую  вечность,  а  точнее,  секунд
десять,  после   чего   безмят