ал список дел на сегодня,  но  Даллен  вдруг
понял, что не может сосредоточиться. За окном полыхали  пожаром  цветы,  а
где-то "Колумб" готовился к выходу в глубокий космос. Даллен потянулся  за
трубкой. Гарри взял трубку и пока набивал ее, мысли свободно  блуждали  по
ушедшим девяти годам.
     Даллен стал ведущим руководителем проекта "Рекап", учрежденного через
несколько недель после исчезновения  Орбитсвиля  и  возвращения  людей  на
Землю. На первых порах в его команду вошел тридцать один человек, все  они
присутствовали при контакте с  ультанами  и  подверглись  влиянию  чуждого
разума. Каждый вносил уникальный вклада  коллективную  память,  но  каждый
пережил  телепатическое  общение  разумов  по-своему,  в  соответствии   с
собственным интеллектом, кругозором и образованием.
     Голографическая запись события  запечатлела  смутные  контуры  черных
существ,  едва  заметные  во  мраке,  и  доказала  оставшемуся  на   Земле
человечеству: что-то действительно произошло. Однако подозрения в массовой
истерии уничтожила, как ни странно, не запись, а именно реакция участников
общения. Все вспоминали  его  по-разному.  Например,  впечатления  доктора
Глейстер, признанного авторитета в  области  физики  элементарных  частиц,
значительно отличались от воспоминаний Даллена, особенно в тех местах, где
"диалог" коснулся связи между сапионами и гравитонами. Ее представление  -
"камея холодной логики,  запечатленная  в  вечной  мерзлоте  черного  льда
вечности" - дало толчок всей земной науке, хотя лишь один из  тысячи  слуг
этой капризной дамы избежал перемещения во Вторую Область.
     Нечто похожее,  но  в  меньших  масштабах,  произошло  с  экспертами,
техниками и инженерами "Хоксбида".  Именно  в  результате  их  работы  был
создан  "Колумб",  корабль,  способный  развивать  скорость,   близкую   к
тахионной, и сделавший доступным для человечества центр Галактики.  Другие
члены группы, технократы, опираясь на  материальную  поддержку  Террановы,
сыграли важнейшую роль в Возрождении.
     Правда,   не   все   последствия   уникальной    встречи    оказались
положительными. Три человека не  смогли  участвовать  в  проекте  "Рекап".
После контакта они впали в глубокий аутизм, не поддающийся излечению.  Сам
Даллен, главная мишень психологической энергии  ультанов,  несколько  дней
пребывал в тревожном состоянии. Его мучили кошмары,  он  потерял  аппетит,
периоды апатии сменялись приступами судорожной гиперактивности. Узнав, что
его работа в Проекте  предусматривает  мысленный  возврат  к  встрече,  он
сначала отказался от сотрудничества и лишь с годами ему удалось преодолеть
свои страхи. Впрочем, Даллен до сих пор недоверчиво относился к самой сути
проекта.
     Основная идея заключалась в том, что  в  контакт  с  ультанами  можно
войти ретроспективно, после чего представления, введенные в мозг  Даллена,
использовать в качестве своеобразного камертона  для  проверки  научных  и
философских гипотез. Впадая в гипнотический транс, усиленный  медицинскими
препаратами, он мог бы погружаться в  прошлое,  встречаться  с  ультанами,
пополнять свои знания, по крупицам собирать  новые  сведения,  пока  закон
затухания не сделает это занятие бесплодным.
     Однако скептицизм Даллена  поубавился,  когда  он  обнаружил,  что  с
помощью доктора Глейстер ему удалось изменить представления людей о судьбе
Вселенной.  Космогонисты  никак  не  могли  найти  во   Вселенной   массы,
достаточной для того, чтобы считать ее замкнутой, а значит, цикличной.  Ни
черные дыры, ни межзвездная  пыль  не  давали  нужного  вклада  в  среднюю
плотность  материи.  Оставалось  уповать  на  минимально  открытую  модель
Эйнштейна - де Сеттера или на модель плоской  Вселенной,  способной  вечно
расширяться.     Однако     сапион-гравитонная     компонента      придала
пространственно-временному   континууму   положительную   кривизну,   суля
Вселенной бесконечную последовательность Больших Сжатий и Больших Взрывов.
Космогонические масштабы исключали какую-либо  личную  заинтересованность,
но Даллен понимал, что модель циклической Вселенной людям  куда  более  по
душе.
     Особенно интересными для него представлялись идеи учения о  сапионах.
Теперь  наука  не  только  не  отвергала  исследования,  направленные   на
достижение личного бессмертия, но даже отводила  им  главенствующую  роль.
Одно это делало новую отрасль знания совершенно  не  похожей  ни  на  одну
научную дисциплину прошлого. Сплав физики и мистики, философии  и  религии
производил дикое впечатление, однако  доводы  убеждали.  Эта  наука  несла
мощный  жизнеутверждающий  заряд,  а  в  качестве  своего  кредо   выбрала
положение, гипнотически  восстановленное  Далленом  в  ходе  эксперимента:
"Именно мыслитель, задумавшийся в тиши своего кабинета,  оттягивает  самые
удаленные галактики от берегов ночи".
     Гарри  нравилось  считать  себя  неотъемлемой  частью  Вселенной,  он
наслаждался иронией  ситуации:  люди,  до  недавних  пор  полагавшие,  что
средняя продолжительность человеческой  жизни  равна  восьмидесяти  годам,
теперь на полном серьезе обсуждают перспективу пережить  в  форме  сгустка
сапионов следующий Большой Взрыв.
     Проникшись оптимизмом учения о сапионах, Даллен в конце концов принял
участие в проекте "Рекап". Его  коллеги  думали,  что  ему  тяжелее  всего
даются периоды интенсивного обучения.  Он  должен  был  в  короткие  сроки
постигать трудные для понимания  предметы,  чтобы  потом,  погрузившись  в
прошлое,  подвергнуть  их  анализу  с  точки  зрения  ультанов.   Конечно,
умственное напряжение бывало мучительным,  но  основные  проблемы  были  у
Гарри с эмоциональной сферой. Впадая в транс, он раз  за  разом  переживал
потерю Сильвии. Одна система  мышления  требовала  считать  ее  жившей  за
миллиарды лет до  рождения  самой  старой  звезды  Вселенной.  А  согласно
другой, которую Даллен невольно принимал как  естественную,  Сильвия  была
жива и лишь злобный трюк космической геометрии делал ее  недоступной.  Оба
представления рождали горечь и невыплаканные слезы.
     Когда-то,  после   внезапной   кончины   матери,   Даллена   месяцами
преследовали фантастические сны, в которых мать  была  живой  и  здоровой.
Когда он просыпался, на него накатывало страшное отчаяние; он  каждый  раз
заново  переживал  потерю.  Нечто  подобное  происходило   и   сейчас.   В
замедленном танце гипнотической яви Сильвия снова  и  снова,  перегнувшись
через край портала, тянула к нему руки. Он видел ее слезы,  он  слышал  ее
шепот: "Я люблю тебя. Я люблю тебя..." Это повторялось  в  каждом  сне,  в
остальном они отличались  друг  от  друга.  Иногда  он  достигал  портала,
протискивался сквозь полевую диафрагму, а потом отправлялся с Сильвией  во
Вселенную  Второй  Области,  или  она  оставалась  с  ним   в   нормальном
континууме. Но сны остаются снами, у них  свои  собственные  законы,  своя
логика.  Больше  других  Даллена  тревожил  сон,  в   котором   реальность
фантастическим узором сплеталась с вымыслом. От ультанов Даллен узнал, что
в системе Млечного Пути разбросано от восьми  до  сорока  гигантских  сфер
типа Орбитсвиля. Кроме  того,  он  помнил,  что  сферу,  открытую  людьми,
ультаны вынуждены были отправить раньше намеченного срока. Значит,  другие
сферы еще находятся в Первой Области и неторопливо готовятся к путешествию
в другой континуум. Во сне Даллен летел на тахионном корабле, находил одну
из оставшихся сфер, успевал  проникнуть  в  нее,  чтобы  переправиться  во
Вселенную Второй Области. Там он покидал сферу  и  с  волшебной  легкостью
преодолевал расстояние до Орбитсвиля, где воссоединялся с Сильвией.
     Одурманенному  разуму  такие  эпические   путешествия   не   казались
абсурдными, наоборот, все было  совершенно  естественно.  Этот  сон  Гарри
предпочитал остальным, именно он повторялся чаще  всего.  Поначалу  Даллен
ожидал, что сон навсегда  останется  ярким,  но  горе,  вызванное  утратой
любимой, подобно  любой  страсти:  боль  слабела,  превращаясь  в  печаль,
печаль, в свою очередь, сменилась смирением, и, наконец, Даллен понял, что
он уже совсем другой человек. Перемена началась в тот самый момент,  когда
он ясно понял, что заслужил право на  любовь,  а  довершила  этот  процесс
работа в Проекте, захватившая его.
     Космогония и космология составляли только  часть  сферы  деятельности
проекта "Рекап", огромное внимание уделялось  ультанам.  Поскольку  Даллен
находился с ними в самом тесном ментальном контакте, его назначили ведущим
экспертом в этой совершенно новой области человеческих исследований,  хотя
он сам отдавал себе отчет в том, насколько  непосильна  для  человека  эта
задача.  Когда  он,  как  и  все   члены   группы,   ставшие   участниками
телепатического общения, пытался проникнуть в логику ультанов,  проникнуть
в их логику, единственной характеристикой его состояния являлся абсолютный
холод. У  Даллена  это  чувство  подкреплялось  воспоминаниями  о  ледяном
спокойствии чужаков, их бесстрастной уверенности, холоде чуждой логики,  о
попытке повлиять на него за несколько секунд до исчезновения Орбитсвиля.
     Возможно,   люди,    подобно    радиоприемникам,    настроенным    на
одну-единственную  частоту,  не   сумели   воспринять   широкого   спектра
телепатической  передачи.  Резонно  предположить,  что  ультаны   способны
испытывать чувства, близкие к человеческим, поскольку они были вовлечены в
конфликт и не брезговали увертками. С другой стороны,  они,  возможно,  не
выказали никаких эмоций потому, что  судьба  Орбитсвиля,  такая  важная  с
точки зрения людей, ничего не значила в  схеме  бытия  ультанов.  В  конце
концов, какая разница, что произойдет с одной сферой, когда в  олимпийской
борьбе за будущее Вселенной задействованы миллионы и миллионы таких  сфер?
Нельзя ничего сказать ни  об  исходе  этой  борьбы,  ни  о  сверхразмерной
симметрии следующего Большого Взрыва, даже учитывая, что Орбитсвиль теперь
находится  во  Вселенной  Второй  Области.  Ведь  Орбитсвиль  так  мал   и
незначителен, невидимая песчинка на исковерканном штормом берегу...
     - Последний звонок к завтраку! - проревел Даллен.  -  Кто  не  успел,
пусть пеняет на себя, мне больше достанется.
     В спальнях  послышалась  возня,  шлепанье  ног,  смех,  и  на  кухню,
толкаясь, влетели Нэнси Джурасек и  Микель.  Нэнси  работала  инженером  в
Службе Промышленного  Возрождения  в  Виннипеге.  Она  изыскивала  способы
восстановления муниципальных служб, поскольку люди потихоньку возвращались
в города из старых независимых общин. Темноволосая жизнерадостная Нэнси за
два года  жизни  с  Далленом  сумела  установить  прекрасные  отношения  с
Микелем. Когда требовалось, она играла роль приемной  матери  или  старшей
сестры, но чаще была сама собой, что всех вполне устраивало. Самый  ценный
ее вклад в воспитание Микеля состоял  в  удивительно  легком  отношении  к
жизни и смешливости, которые тут же перенял  мальчик.  Без  Нэнси  Даллену
вряд ли бы удалось развить у сына подобные качества.
     Микель взял у Даллена стаканчик с кофе, отхлебнул и скривился.
     - Чего я больше всего жду от "Колумба", - серьезно сказал он,  -  так
это возможности избавиться от папиного кофе.
     Он увернулся от шутливой  затрещины  Даллена,  сел  за  стол  и  стал
уплетать тосты. Хотя ему не исполнилось еще и одиннадцати лет, он был выше
Нэнси и обладал  непомерным  аппетитом.  Мальчик  проявлял  необыкновенный
талант в точных науках, поэтому заслужил  свое  место  в  научной  команде
"Колумба".  Даллен  испытывал  смешанные  чувства,  когда   давал   Микелю
разрешение на участие в исследовательском полете. С одной стороны, он, как
всякий отец, считал, что мальчик слишком молод, чтобы  покидать  дом  ради
рискованного путешествия  в  космос.  Однако,  многократно  возвращаясь  к
встрече с ультанами, Даллен снова и снова-видел личико сына,  его  горящие
глаза. Гарри никогда не обсуждал этого с другими, но был уверен,  что  его
сын тогда родился заново, что Микель -  дитя  космоса,  мозг,  по  капризу
судьбы подготовленный Мэтью к удивительной встрече с ультанами.
     Если дело обстоит именно так,  если  Микель  на  самом  деле  получил
уникальную подготовку, чтобы повести к звездам новые поколения  людей,  то
Мэтью в своеобразной форме искупил свое преступление.  Вспоминая  странные
события  девятилетней  давности,  Гарри  давно  уже  не  чувствовал  былой
ненависти, которая изуродовала его жизнь. Когда Мэтью втащили  в  шлюзовую
камеру, он был мертв, хотя причина смерти осталась неясной.  Тело  предали
солнцу Орбитсвиля, и ненависть в сердце Даллена исчезла вместе с останками
Джеральда Мэтью. Теперь все стало далеким сном,  слабыми  отзвуками  былых
страстей, случайными тенями ушедших дней.
     "Интересно, те, кто достиг портала, тоже имели контакт с  ультанами?"
- в который раз спросил себя Даллен, потягивая кофе. Ответа на этот вопрос
он, разумеется, не получит никогда. "Их предупредили,  и  они  терялись  в
догадках, когда корабль и  все,  что  находилось  за  пределами  оболочки,
исчезло,  прекратило  существовать,  а   под   ногами   изумленных   людей
засветились новые созвездия? Есть ли у Сильвии и  Ренарда  дети?  Что  она
делает в это мгновение сорок миллиардов лет назад в другой Вселенной?"
     - Ты какой-то тихий сегодня, -  заметила  Нэнси,  -  беспокоишься  за
Микеля?
     - Нет. "Колумб" - надежный корабль, - отозвался Даллен,  взглянув  на
сына. Тот все еще усиленно занимался тостами. - А его не будет только  два
месяца.
     - Два месяца на такое путешествие! - воскликнул Микель, темные  глаза
мальчика сверкнули памятным Даллену блеском, - за это время  мы  заберемся
дальше, чем кто-либо до нас, но это только начало! Скоро мы пересечем  всю
галактику, погоняемся за сферами ультанов!
     - Давай, давай, размечтался. - Расхохоталась Нэнси.
     -  Это  не  так  далеко,  как  ты  думаешь.  -  Лицо  мальчика  стало
торжественным. - Вот возможный сценарий. Мы знаем, что ультаны поместили в
эту  галактику  минимум  восемь  сфер,  которые  расположены   в   местах,
благоприятных для развития разумной жизни. Когда мы пополним  свои  знания
об этой области  пространства,  мы  сможем  понять,  какие  характеристики
делали положение Орбитсвиля благоприятным. Затем  мы  отыщем  в  галактике
другие подобные регионы и выследим остальные сферы.
     -  Просто,  как  пирог,  -  насмешливо  заметила  Нэнси,  -  но   что
произойдет, если ты столкнешься с самими ультанами?
     Даллен  с  удовольствием  следил  за  перепалкой.  Иногда  эти   двое
подходили слишком близко к стране его снов, и он вдруг обнаружил,  что  со
странным напряжением ждет ответа сына.
     - Встреча с ультанами и есть наша цель, - спокойно сказал  Микель.  -
Сами сферы не представляют для нас никакой ценности, в действительности мы
хотим найти ультанов, понять их, найти с ними общий язык, получить от  них
знания.
     - Ну и какое же Великое Послание ты собираешься им вручить?
     Микель нахмурился, на мгновение в его  мальчишеском  лице  проглянули
черты будущего мужчины.
     - Они должны понять одно: мы не заслуживаем, чтобы с нами обращались,
как со скотом.
     Даллен  задумчиво  смотрел  в  окно,  подумав,  не   боится   ли   он
собственного сына, затем ему пришло в голову, что  ведь  это  голос  новой
Эры. Время Орбитсвиля закончилось. В будущем,  люди  снова  начнут  делать
нечто большее, чем просто осваивать свободные участки  земли,  на  которых
можно построить  свой  дом.  Грядущие  поколения  на  тахионных  кораблях,
вооруженные наукой о сапионах и сознанием собственного  бессмертия,  будут
ставить перед собой цели, недоступные пониманию нынешних поколений. В этом
нет ничего плохого, подумал он, это лишь признак  того,  что  человечество
снова шагнуло вперед, потому надо радоваться, что и он внес свой  вклад  в
процесс перемен.


     В космопорте Виннипега Даллен,  обняв  Нэнси,  наблюдал,  как  челнок
уносит Микеля на орбитальное свидание с "Колумбом". Он не  скрывал  печали
от разлуки с сыном и от мысли, что свой  одиннадцатый  день  рождения  тот
встретит вдали от Земли, там, где не бывал никто  из  людей.  Но  утреннее
ощущение не прошло, оно поддерживало его.


     Ультаны, мы еще встретимся!
                                 Боб ШОУ

                         СУДНЫЙ ДЕНЬ ОРБИТСВИЛЯ


                                   Круг небес ослепляет нас блеском своим.
                                   Ни конца, ни начала его мы не зрим.
                                   Этот круг недоступен для логики нашей,
                                   Меркой разума нашего не измерим.
                                                           О.Хайям "Рубаи"



                      ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. МОЛОТ ПОДНИМАЕТСЯ


                                    1

     Однажды  знакомые  звезды,  остававшиеся  неизменными   всю   историю
человечества, исчезли. В одно мгновение изменился привычный узор созвездий
- прежние светила погасли, но зажглись новые, доселе неведомые.
     Эти поразительные изменения во Вселенной смогли увидеть лишь те,  кто
работал у порталов Орбитсвиля и непосредственно в этот  момент  смотрел  в
открытое небо. Новость, конечно  же,  достигла  самых  отдаленных  уголков
Орбитсвиля, но произошло это не сразу. На благодушных жителей  Оринджфилда
она не произвела особого впечатления. Большинство из них никогда не бывали
у порталов, а следовательно никогда не видели звезд. Странное происшествие
в открытом космосе их не слишком заинтересовало, у  обитателей  небольшого
городка были дела и поважнее, чем ломать голову над космическом загадкой.
     Далекие  звезды  могли  исчезать  и  появляться,  могли  менять  свое
положение; галактики могли сколько угодно перемещаться  самым  странным  и
необычным образом, - но здесь, в Оринджфилде, жизнь текла  своим  чередом.
По-прежнему необходимо было убирать урожай с плантаций, по-прежнему должен
был исправно работать механизм  торговли,  люди  по-прежнему  должны  были
трудиться в поте лица  своего,  а  дети  каждый  вечер  должны  были  быть
накормлены, вымыты и вовремя уложены спать.  Загадка  Вселенной  никак  не
повлияла на жизнь Оринджфилда. В часы, когда  городок  и  его  окрестности
погружались в ночную тьму, небо  Орбитсвиля,  никогда  не  знавшее  звезд,
освещалось бледными сполохами, и сотни  синих  и  голубых  линий  привычно
испещряли горизонт. Словом, все было как обычно.


     Квартира Джима Никлина, его библиотека и мастерская располагались под
одной крышей, в старом бревенчатом доме. Сложенный из толстых  бревен  дом
находился в чудесном местечке на северной окраине городка  и  выглядел  на
редкость  прочным  и  основательным.  Он  не  мог  похвастать  какими-либо
архитектурными изысками, но он был очень удобен и вполне устраивал  Джима.
Поддерживать порядок в нем было  нетрудно,  а,  с  другой  стороны,  здесь
хватало места для разнообразных занятий хозяина. Городская  цивилизация  с
ее удобствами и благами располагалась совсем неподалеку, но в то же  время
жилище Никлина стояло довольно уединенно, на самой кромке поля, за которым
простирались необъятные дикие степи.
     Примерно в сотне шагов от дверей дома пролегала дорога с покрытием из
расплавленных камней. Но незванные гости не  слишком  докучали  Джиму.  От
дороги дом отделялся рекой. В ее чистой, прозрачной  воде  водилось  много
рыбы, лет сто назад завезенной  на  Орбитсвиль  с  Земли.  Рыба  настолько
хорошо прижилась, что, казалось, обитает здесь испокон веков.
     Чтобы попасть во владения Никлина, необходимо было перебраться  через
реку по узкому деревянному мосту, который заканчивался крепкими  воротами.
Когда хозяин не был расположен к общению, он попросту запирал ворота,  тем
самым отрезая путь к своему дому. Реку, конечно же, можно было  перейти  и
вброд по камням, но никому это просто н