нец,  вернуться  к  нормальной
жизни.
     "Но что, собственно, означают эти слова?"
     Он нахмурился. До  сих  пор  все  его  помыслы  замыкались  на  казни
Джеральда Мэтью, но сейчас он впервые задумался, какой станет  его  жизнь,
когда возмездие свершится. Удастся ли совмещать службу с заботой о Коне, с
бесконечными усилиями формировать человеческую психику в  ее  опустошенном
мозгу? Может, правительство сжалится над ним, ему назначат пенсию или даже
предоставят  небольшой  дом  где-нибудь   на   окраине.   Этакий   форпост
цивилизации среди уходящих за горизонт зеленых равнин. Тогда он сможет все
свое время посвятить Коне. Интересно, какие радости  ознаменуют  их  новую
жизнь, какие события запомнятся? День, когда Кона  самостоятельно  спустит
воду в туалете? Или первая связная фраза, которую она сумеет произнести? А
может быть, первая ночь, когда у него не хватит сил прогнать ее  из  своей
постели?
     Внезапно Даллен почувствовал, что задыхается. Сначала он приписал это
волнению, но затем понял, что и вправду забыл сделать вдох.
     Он судорожно глотнул воздуха и вскочил со стула. Каюта сразу потеряла
всякую привлекательность.  Поглядев  на  табло  электронных  часов,  Гарри
убедился, что еще нет восьми. Позавтракать? Но одна мысль  о  еде  вызвала
тошноту. Горячий кофе показался более соблазнительным  вариантом,  к  тому
же, позволял надолго отвлечься от невеселых мыслей.
     Удостоверившись, что и Кона, и Мики продолжают спать, Даллен тихонько
вышел из каюты и направился на четвертую палубу.
     Возле автоматов никого не было, но  из  столовой  доносились  голоса,
какие-то ранние пташки уже завтракали. Налив себе крепкого  черного  кофе,
Даллен подумал, не зайти ли туда поболтать,  однако  вспомнил  куда  более
подходящее место. Он поднялся еще на один уровень и очутился  в  небольшой
безлюдной галерее, где размещалась бортовая обсерватория "Хоксбида".
     Пока корабль шел на  маршевой  тяге,  сюда,  как  правило,  никто  не
заглядывал, поскольку  смотреть  было  не  на  что.  Неповторимая  красота
созвездий становилась видимой только в начале  и  конце  путешествия,  при
маневрировании   на   небольших   скоростях,   а   сейчас   в    локальном
пространственно-временном  коконе,  визуальное   наблюдение   исключалось.
Вселенная представала взгляду в виде двух  световых  пятен  -  ярко-синего
впереди и красного за кормой.  Только  иногда  в  синем  круге  появлялась
сверкающая белая точка, которая  быстро  росла,  превращаясь  в  тончайшее
ослепительное кольцо. Оно  расширялось,  пока  на  экранах  не  оставалась
только часть огромной дуги, как  будто  по  воле  неведомого  космического
чародея пролетает сквозь обруч. В следующий миг кольцо возникало вновь, но
уже на рубиновом фоне экрана заднего обзора,  стремительно  стягивалось  в
точку и пропадало. Значит, "Хоксбид" миновал окрестности какой-то звезды.
     Даллена устраивала полутьма и пустота галереи. Он  сел  в  кресло  и,
потягивая кофе, продолжал размышлять о будущем. Назначенный час исполнения
приговора над Мэтью  как  бы  перевел  казнь  в  разряд  уже  свершившихся
событий, и перед Гарри  открылись  туманные  горизонты  унылого  будущего.
Вернее, оно было унылым без Сильвии Лондон, а еще точнее - без Сильвии и с
Коной.
     "Но кто мешает мне все изменить?" - незаметно подкралась  мысль.  Для
этого нужно всего лишь умерить упрямство и смириться с тем, о чем  твердят
доктора:  историка  и  литератора  Коны  Даллен  больше   не   существует.
Следовательно,  у  Гарри  больше   нет   перед   нею   никаких   моральных
обязательств. Договор аннулирован. Разумеется,  тело,  в  котором  обитала
Кона, имеет право на заботливый уход, удобство и безопасность. Со временем
в нем,  возможно,  разовьется  новая,  самостоятельная  личность.  Но  кто
сказал, что жизнь Гарри Даллена должна быть привязана к этому процессу? Он
может позаботиться о новой Коне, не становясь сиделкой  и  нянькой.  Какой
смысл по собственной воле запирать себя в клетку?  Пелена  упала,  и  пора
выйти на свободу... "Что и требовалось доказать. Добро пожаловать в ясный,
прагматичный мир!"
     Бурная радость  смыла  последние  сомнения.  Оказывается,  с  помощью
логики совсем несложно привести свою жизнь в порядок! Однако  за  подъемом
немедленно пришла холодная, отрезвляющая мысль:  с  чего  он  взял,  будто
Сильвия  Лондон  разделяет  его  чувства?  Не  строит  ли  он   замок   из
романтических грез? Когда  произнесено  несколько  неопределенных  фраз  и
брошено  два-три  загадочных  взгляда,  так  легко  принять  желаемое   за
действительное. Нет, здесь  нужна  полная  ясность,  отчетливое  "да"  или
"нет". А Даллен вел себя с Сильвией как косноязычная деревенщина...
     - Черт побери! - выругался он шепотом.
     Так хладнокровно подстроить гибель себе подобного и  трусливо  потеть
при мысли о простом  вопросе,  который  следует  задать  Сильвии.  Рука  с
громким хрустом смяла  стаканчик.  На  звук  повернулась  едва  различимая
женская фигура в противоположном конце галереи. Даллен узнал доктора Билли
Глейстер, полную даму средних лет, служившую в Фонде. Они с Сильвией  жили
в одной каюте.
     - Привет, - сказал Гарри, подойдя к ней. - Тихо здесь, правда?
     - Да, - холодно ответила она. - Я прихожу сюда, когда  хочу  подумать
без помех.
     - Намек понял. - Даллен изобразил заискивающий смешок. - Оставляю вас
в желанном одиночестве. Не знаете, кстати, Сильвия у себя?
     - Скорее всего. А что? - Доктор Глейстер посмотрела на  него  уже  не
холодно, а враждебно.
     В голове Гарри пронеслась шальная мысль, уж  не  видит  ли  он  перед
собой еще одного соперника? Но он с радостью принял новый вызов  и  присел
на корточки рядом с Билли.
     - Я хочу поговорить с ней. Надеюсь, визиты не возбраняются?
     - К ним не относятся  нахальные  вторжения.  Сильвии  и  так  хватает
стрессов.
     - Как мило с вашей стороны, что вы дали ей передышку Даллен встал  и,
покинув обсерваторию, быстро зашагал к ближайшей лестнице. В  нем  бурлила
уверенность в себе, тело  стало  легким,  Даллен  словно  сбросил  с  себя
колдовские  чары,  лишавшие  его  воли.  Она  открыла  ему  дверь,   резко
отвернулась, но, сделав шаг, остановилась.
     - Я думала, вы...
     Широко раскрытые глаза на фоне бледной кожи казались темнее обычного.
Даллен еще не видел ее такой, застигнутой врасплох,  домашней  и  чуть  не
задохнулся от волны желания.
     - Вы позволите? - спросил он.
     Сильвия покачала головой.
     - Вы слишком... Я еще не одета.
     - Я все равно войду. - Он шагнул через порог и закрыл за собой дверь.
- Мне нужно поговорить с вами.
     - О чем?
     - Сильвия, давайте перестанем  играть  в  кошки-мышки.  Я  знаю,  что
ввалился к вам без приглашения, у меня  плохие  манеры,  и  время  выбрано
неудачно. Но мне необходимо точно знать... простой ответ на прямой вопрос:
да или нет?
     - Вы спрашиваете так, будто речь идет о деловом соглашении.
     К Сильвии, видимо, вернулось самообладание.  Даллен  медленно  сделал
шаги очень медленно, оставляя Сильвии  достаточно  времени  на  то,  чтобы
отстраниться, положил руки ей на  талию  и  мягко  притянул  к  себе.  Она
покорно прижалась к нему бедрами и животом.
     У него от головы до пят пронеслась ударная волна, он крепче сжал ее в
объятиях, нашел ее губы и не отрывался от них, пока хватило дыхания.
     - Я хочу услышать твой ответ, - прошептал он, теребя губами мочку  ее
уха. - Да или нет?
     - Это нечестно.
     - К дьяволу честность. Я так долго был честным,  что  хватит  на  всю
оставшуюся жизнь. Да или нет?
     - Да. - Сильвия обняла его с такой силой и страстью, что  Гарри  едва
устоял на ногах. - ДА!
     Почувствовав, что ее халат распахнулся, он закрыл глаза, начал искать
ее губы, но вдруг перед глазами возник изуродованный труп Джеральда Мэтью.
     - Я не думал заранее, - выдавил Даллен, - что делать дальше.
     Сильвия спокойно улыбнулась.
     - Запри дверь.
     - Удачная мысль.
     Он вдавил кнопку замка, а когда снова повернулся, халат лежал  у  ног
Сильвии.


     Они лежали тесно прижавшись друг к другу. Но стоило  Даллену  закрыть
глаза, как снова возникало мертвое лицо Мэтью и возбуждение разом  смывало
ледяной волной. Жизнь, посулив долгожданную награду, сыграла злую шутку.
     Не  дожидаясь,  пока  Сильвия  почувствует,  что   произошло,   Гарри
перевернулся на спину, потом встал с кровати и опустился перед Сильвией на
колени. Она озадаченно посмотрела на него.
     - Со мной все в порядке, - криво усмехнувшись, сказал Даллен.  Поняв,
что нужно сделать, он успокоился. - Ты здесь ни при чем,  Сильвия,  просто
мне не удалось быть единым в двух лицах.
     Однако она не собиралась его упрекать, интуитивно разобравшись, в чем
дело.
     -  Сколько  тебе  понадобится  времени,  чтобы  снова   стать   одним
человеком?
     Гарри благодарно погладил ее по руке.
     - Несколько минут. Ты подождешь меня? Никуда не уйдешь?
     - Я никуда не собиралась.
     - Хорошо.
     Даллен поднялся с колен. "Жизнь за жизнь", -  подумал  он,  поражаясь
простоте решения. Процесс возрождения не знает полумер, нельзя вступить  в
новую жизнь, оставаясь прежним. А пути назад нет. Значит,  нужно  пощадить
Джеральда Мэтью. Все просто.
     Гарри последний раз взглянул на обнаженную Сильвию, с трудом  оторвал
взгляд и закрыл за собой дверь.
     Навстречу ему по дуге галереи, мимо пассажирских кают  шли  Ренард  и
капитан Лессен. Они, как водится, громко спорили, но, увидев Даллена,  Рик
оборвал разговор  и  направился  прямо  к  нему.  Его  пухлая  физиономия,
увенчанная золотыми очками, приобрела торжественно-мрачное выражение.
     - Что ты там делал? - без обиняков спросил  он.  -  Не  рановато  для
визитов?
     Даллен пожал плечами.
     - Это зависит от того, насколько хорошо люди знакомы друг с другом.
     - Рассказывай кому-нибудь другому, - ухмыльнулся Ренард.
     Он подождал, пока Лессен протиснется мимо него  и  отойдет  подальше.
Его глаза шарили по лицу Даллена, и пренебрежительное дружелюбие сменилось
недоверчивым подозрением, а затем разгорающейся яростью.
     - Прошу прощения, - произнес Гарри, - меня ждет работа.
     Он двинулся было к лифту, но Ренард, уперся ему ладонью в грудь.
     - Послушай, - злобно процедил Рик. - Если еще раз...
     - На сей раз вы послушайте меня, - перебил его Даллен. - Уберите свою
лапу, или я дам вам в морду, и вас придется положить в лазарет, а то  и  в
морг.
     Ренард попытался дать достойный ответ, но тут с лестницы, ведущей  на
четвертую палубу, нетерпеливо рявкнул капитан.  Рик  оглянулся,  и  Даллен
пошел к лифту, положив конец стычке.
     В кабине Гарри усмехнулся, представив  удивление  Ренарда:  Вселенная
вдруг перестала давать ему то, чего он заслуживал. Когда лифт остановился,
Даллен двинулся по проходу к стеллажам Мэтью, доставая на ходу из губку  с
растворителем. Послышался металлический звон, видимо, кто-то уже  работал.
Однако в этой части геометрических джунглей сейчас никого не должно быть.
     Даллен поднял голову. Когда он  узнал  Мэтью,  тот  уже  потянулся  к
последней перекладине. Кричать  было  бесполезно.  Застонав  от  отчаяния,
Даллен ринулся к подножию трапа  и,  глядя  вверх,  напрягся  всем  телом.
Сейчас последует падение  Мэтью,  затем  удар,  который  в  лучшем  случае
сделает обоих калеками...
     Мэтью, небрежно держась за перекладину, перегнулся к левому  стеллажу
и прицелился наконечником пластмассового шланга.
     - Что там стряслось? - крикнул он, заметив движение внизу.
     -  Ничего,  я  просто  поскользнулся,  -  успокоил   его   Гарри.   В
подтверждение своих слов он потер бок и прислонился к стояку.
     Мэтью сразу спустился.
     - Сильно ушиблись?
     - Ничего страшного, - выдавил Даллен. Он испытывал странное смятение:
вот он, совсем рядом, человек, который перевернул всю его жизнь... -  Надо
бы убрать,  наконец,  эти  чертовы  лужи,  пока  кто-нибудь  и  впрямь  не
покалечился. - Он виновато улыбнулся, словно извиняясь за то, что не может
сделать это сам.
     - Сейчас уберу, - недовольно проворчал Мэтью. - Кажется, возле  лифта
есть стенной шкаф с уборочным инвентарем.
     Даллен мигом взлетел до самой верхней перекладины. Даже  при  скудном
освещении  можно  было  без  труда  различить  похожие  на  иней  иголочки
"пьезошока", торчащие по  всей  ширине  дюралевой  трубки.  Значит,  Мэтью
должен был получить сильный удар. Однако Гарри собственными глазами видел,
что он держался за перекладину как ни в чем не бывало!
     Неужели украденный в Мэдисоне баллончик оказался бракованным?  Даллен
на секунду забыл о своих  намерениях,  о  том,  что  времени  в  обрез,  и
легонько щелкнул по перекладине ногтем.
     В тот же миг импульс мгновенно парализовал мышцы, ноги подкосились, и
Гарри начал валиться в проход между стеллажами. Однако в последний  момент
он успел  уцепиться  за  лестницу.  Его  спас  ноготь:  ороговевшая  ткань
частично погасила действие "пьезошока".
     "Мэтью может вернуться в любую секунду!"
     Справившись  с  собой,  Даллен  медленно  подтянулся,  помял   губку,
активизируя  растворитель,  тщательно  протер  всю  перекладину.  Едва  он
добрался до палубы, как ему навстречу вышел Мэтью со шваброй и ведром.
     - Восхищаюсь  высоким  уровнем  технического  оснащения  космического
корабля, - с наигранным весельем сказал  тот,  принимаясь  за  работу.  Он
напоминал звезду стереоэкрана, которая изображает горничную.
     Даллен молча кивнул. Его все еще била дрожь, мысли путались. По  всем
законам природы Мэтью должен был сорваться на палубу.  Может,  его  правая
рука - это искусно сделанный протез? Да нет,  чепуха.  Проще  предположить
плохое качество эмульсии. Наверное, кристаллы неравномерно  распределились
по перекладине, а Гарри щелкнул в то место, где все было в  порядке.  Мало
похоже на правду, но...  Ведь  никто  не  способен  выдержать  контакта  с
"пьезошоком".
     - Подумать только, ради этого я бросил  хорошую  службу,  -  небрежно
орудуя шваброй, хмыкнул Мэтью. - Наверное, помутнение рассудка.
     - Почему же вы смотали удочки? Повздорили с Брайслендом?
     -  С  Брайслендом?  Помощником  мэра?  -  В  глазах  Мэтью   читалось
равнодушное   недоумение.   -   Нет,   Гарри,    просто    пришло    время
попутешествовать.
     - Понимаю.
     Даллена вдруг снова затрясло. Если  уж  на  то  пошло,  то  отказ  от
немедленной казни вовсе не означал  отказ  от  наказания,  положенного  за
тягчайшие преступления. А вдруг  его  подвела  самоуверенность,  и  теперь
слишком поздно выдвигать обвинение? Какие  у  него  доказательства?  Кроме
того, Мэтью совершенно переменился. Разницу уловить трудно, но она налицо.
Раньше Джеральд Мэтью казался Гарри мотыльком, пустышкой, теперь же...
     "Что со мной? Зачем я снова копаюсь в этом дерьме? Почему  не  иду  к
Сильвии?"
     Он махнул Мэтью рукой и заторопился к лифту.  Кабина  поползла  вверх
мимо слоев миниатюрных травянистых лужаек, то попадая в тень, то выныривая
под искусственный солнечный  свет.  Когда  она  замерла  у  кольцеобразной
галереи, Даллен уже забыл о Мэтью.
     На палубе никого не было, команда "Хоксбида" практически все  рабочее
время находилась во внешних корпусах. К каюте Сильвии он летел на крыльях,
обостренные  чувства  воспринимали  даже  неуловимую  пульсацию   воздуха,
который гнали далекие насосы.
     Дверная ручка не  поддалась.  Даллен  негромко  стукнул  и  отступил,
раздосадованный: на пороге возникла мужеподобная доктор Глейстер.
     - Сильвия не может выйти к вам, - победоносно объявила  она.  -  Ведь
вас не приглашали, насколько...
     - Все в порядке, Билли, - вмешалась Сильвия, появляясь рядом с ней.
     Пока Даллен отсутствовал, она зачесала волосы, надела черное  платье.
Выйдя из каюты, Сильвия закрыла за собой дверь, взяла  Гарри  под  руку  и
повела к ближайшей лестнице.
     - Прости, Билли склонна к чрезмерной опеке. Но  пришла  она  вовремя.
Когда чуть-чуть остынешь, ты сам поймешь, что все к лучшему. Мне здесь  не
нравится, Гарри, мы выбрали неподходящее место, признай это.
     Даллен посмотрел на обшарпанные стены в ржавых потеках.
     - А по-моему, тут очень романтично, - буркнул он.
     Она рассмеялась и, неожиданно взяв его руку, поцеловала в ладонь.
     - Все образуется, Гарри. Дня через два мы будем уже на  Оптима  Туле,
выгрузим траву и отправимся в Бичхэд-Сити. Там  прекрасные  гостиницы,  мы
будем вдвоем и сможем сколько угодно... обсуждать наши  дальнейшие  планы.
Ради этого стоит потерпеть, правда?
     И Даллен, глядя в ее темные глаза, заставил себя улыбнуться.


     Через  день   космолет   сбросил   скорость,   вышел   в   нормальное
пространство-время, и наблюдатель уже мог воспринимать  его  как  реальный
объект. А это означало, что и людям, и приборам  на  борту  корабля  стала
вновь доступна информация из нормального мира.
     Продолжая  тормозить,  "Хоксбид"  сориентировался  по  орбитсвильским
радиомаякам и скорректировал свой курс. Научная комиссия  Оптима  Туле  по
вполне понятным  причинам  назначила  им  для  посадки  захолустный  36-ой
портал, окрестности которого никогда не осваивались,  а  потому  прекрасно
подходили для проведения широкомасштабных  ботанических  экспериментов  по
селекции новых культур.
     Астронавты-профессионалы в последней фазе полета к  Орбитсвилю  редко
уделяли время визуальным наблюдениям: огромная  непрозрачная  оболочка  на
малых расстояниях заслоняла пол-Вселенной. Ее чернота  обманывала  глаз  и
смущала  разум,  создавая  иллюзию  абсолютной  пустоты,  поэтому,   когда
корабль, начал снижение над 36-м порталом, на  посту  прямого  визуального
наблюдения не было никого из членов экипажа. Никто не счел нужным  бросить
взгляд на галактический горизонт и не увидел изменившийся Орбитсвиль.  Это
открытие сделала только  завсегдатай  судовой  обсерватории  доктор  Билли
Глейстер.
     Загадочный материал  оболочки  -  черный,  непроницаемый,  совершенно
инертный идем, над  загадкой  которого  ученые  безрезультатно  бились  на
протяжении двух веков, - пульсировал зеленым светом.



                                    17

     Переход к невесомости, хотя и происходил  постепенно,  дался  Даллену
нелегко.
     Кона сначала наслаждалась  своими  резко  возросшими  гимнастическими
способностями, поэтому Даллену приходилось следить за ее буйными, но плохо
скоординированными шалостями. Когда же главный двигатель "Хоксбида"  почти
остановился, а чувство чудесной легкости сменилось ощущением  непрерывного
падения. Кона испугалась. Она часами лежала, вцепившись в  края  койки,  и
все усилия Даллена обезопасить ее с  помощью  нуль-гравитационого  пакета,
принимала в  штыки.  Микель  оказался  более  сговорчивым  и  покорно  дал
привязать себя. Собственные ощущения беспокоили мальчика куда меньше,  чем
новая способность игрушек неожиданно взлетать в воздух.
     Даллен  как  раз  охотился  за  любимым  грузовиком   Микеля,   когда
мелодичная трель коммуникационной панели предупредила о переходе к  полной
невесомости. Кону начало тошнить.
     Превозмогая  подступающую  дурноту,  Даллен  вытащил  из  ниши  трубу
пылесоса и заметался по каюте в погоне за дрейфующими  в  воздухе  жидкими
шариками. Еще минут пять ушло на то, чтобы  привести  в  порядок  себя.  К
этому  времени  его  мысли  переключились  с  домашних  проблем  на  более
глобальные.  Когда  двигатель  фликервинга  остановился  и  защитное  поле
исчезло, "Хоксбид" получил возможность связаться с Орбитсвилем  и  узнать,
чем объясняют на Большом О чудеса, происходящие с его  оболочкой.  Капитан
Лессен, по всей видимости, уже получил информацию, но не  сделал  никакого
сообщения пассажирам корабля. Этот факт очень встревожил Даллена.
     Как  и  все,  кто  родился  на  Орбитсвиле,   Гарри   жа