ни должно было стать максимально полным.
     При этой мысли Никлин ускорил шаг. Он  подошел  к  подножию  холма  и
начал взбираться по склону. Прокладывать путь сквозь заросли стало легче -
холм в изобилии покрывали каменные дорожки и ступени, в  точности,  как  в
том памятном сне. Джим шел по спиралеобразной тропинке, пока не  наткнулся
на Монтейна и Кингсли, стоявших у края широкой ямы.
     Под верхним слоем почвы гробокопатели обнаружили панцирь из спекшейся
земли и расплавленных камней. Он, с одной стороны, замедлял работы,  но  с
другой, служил прекрасной защитой для корабля. Семьдесят  лет  во  влажной
земле - нелегкое  испытание  для  любой  металлической  конструкции,  даже
изготовленной из особых сплавов.
     - Привет землекопам, - крикнул Джим.
     Монтейн оторвался от чертежа и самым дружеским образом поздоровался с
Никлином. Он находился в обществе Джима уже три месяца  -  все  то  время,
пока они искали наследников Вэса Фугаччиа  и  вели  переговоры  о  покупке
поместья - и решил, что лучший вид вражды - показное дружелюбие.  Кингсли,
толстый  фермер,  не   отягощенный   подобными   проблемами,   ограничился
неразборчивым ворчанием.
     - Вот вы инженер, - кивком подозвал Джима Монтейн, - взгляните-ка  на
этот чертеж и скажите, что вы об этом думаете?
     - Я привык иметь дело с миксерами и пылесосами, - ответил  Никлин.  -
Космические корабли не мой профиль.
     - И все-таки взгляните.
     Никлин пожал плечами и подчинился. Фотокопия была старой  и  измятой,
но сам оригинал, с которого ее сняли, выглядел еще хуже. Чертеж был  издан
компанией "Ниссан-Викерс", Биркенхед, Англия.  Корабль  имел  классическую
конфигурацию: три цилиндра, параллельных  друг  другу  и  связанных  между
собой. Один из цилиндров выступает вперед почти на половину  своей  длины.
Отличие от стандартных аппаратов состояло в  наличии  отделяемой  капсулы.
Остроносая и обтекаемая, она висела под основным цилиндром. Из  подписи  к
чертежу следовало, что это общий вид аппаратов  исследовательского  класса
"Лискард". Сам чертеж был использован в качестве основы для более позднего
и совершенно иного рисунка. Превосходную  компьютерную  графику  неопытная
рука  покрыла  карандашными  линиями,  изображавшими  зеленый   холм   над
космическим кораблем. Наспех сделанные  наброски  указывали,  где  следует
проложить дорожки и возвести стены, где высадить деревья, а где - цветы.
     Монтейн сделал карандашную пометку прямо над носом корабля.
     - Я думаю, мы находимся здесь. А вы что скажете?
     - Может вы и правы, но мы  пока  не...  -  Никлин  замолчал  и  вновь
заглянул в чертеж. - Кори, из этого плана не ясно даже, где север!
     - Ну и что?
     - А то, что мы с таким же успехом  можем  находиться  и  над  хвостом
корабля.
     - О! - Монтейн на мгновение смутился, но тут же лицо его прояснилось.
- Тогда тем более, сын мой, нам следует убрать грязь. Вооружайтесь лопатой
и начинайте копать.
     Машины были уже на подходе, и тратить силы не имело никакого  смысла,
но спорить с Монтейном Джиму  не  хотелось.  Кроме  того,  за  три  месяца
бездеятельной жизни брюшко, прежде едва заметное, сейчас угрожающе нависло
над его брючным ремнем. Немного тяжелой  работы  пойдет  лишь  на  пользу.
Никлин вооружился киркой и принялся крушить низкую каменную стену.  Вскоре
он обнаружил, что монотонный физический труд - отличное средство  забыться
на какое-то время. Он крушил и ломал, не думая о  том,  что  находится  на
самой границе цивилизованного мира.
     В четырех километрах к востоку от поместья Фугаччиа находился городок
Альтамура. Отсюда он выглядел горсткой цветного конфетти, рассыпанного  на
необозримых зеленых просторах Орбитсвиля. Город  основали  более  ста  лет
назад переселенцы с юга  Италии.  Трудолюбивые  земляне  ожидали,  что  со
временем, когда этих краев  достигнет  новая  волна  эмиграции,  их  город
станет процветающим центром региона.  Но  реальность  и  мечта  не  всегда
совпадают - последующие волны так и не объявились. Граница цивилизованного
мира даже несколько откатилась назад,  оставив  Альтамуру  на  нейтральной
полосе, разделяющей познанное и неизведанное.
     - Есть много мест, куда может отправиться человек, но людей,  готовых
туда поехать, гораздо  меньше,  -  философски  заметил  адвокат  семейства
Фугаччиа. - Именно поэтому город был обречен уже в момент своего рождения.
     Адвокат оказался очень  словоохотливым  и  постоянно  потчевал  Джима
рассказами о своеобразии этого места:
     - Конечно, это вовсе не означает, что к  западу  от  реки  Ирсина  не
сыщешь живой души. Некие личности, на мой взгляд, довольно странные, время
от времени перебираются через реку. Некоторые из них  обычные  неудачники,
профессиональные отшельники. Вы понимаете, что я имею в виду?  Но  есть  и
такие, что бегут от правосудия. Они там и поныне. Иногда вдали виден  дым.
Иногда находят корову или овцу без задних ног... - Он помолчал. - А иногда
обнаруживают мужчину, женщину или даже несчастного  ребенка,  над  которым
проделывали ужасные вещи... Потому-то люди здесь не расстаются с  оружием.
Настоятельно советую и вам быть очень осторожными.
     Вспомнив эти слова, Никлин  подумал,  что  они  плохо  согласуются  с
царящим вокруг первозданным  покоем.  Разум  подсказывал  -  у  Орбитсвиля
должны быть темные стороны; там,  где  люди  абсолютно  свободны  в  своем
выборе, некоторые способны выбрать образ жизни,  угрожающий  существованию
тех, кто любит спокойно спать по ночам. Но, с другой  стороны,  он  прожил
здесь уже тридцать лет и ни разу не сталкивался с этой изнанкой жизни.
     Отбросив в  сторону  мрачные  мысли,  Никлин  улыбнулся  и  продолжил
крошить камень. Он напряженно трудился,  пока  не  разрушил  около  десяти
метров стены. Тогда Джим принялся поддевать каменные плиты, которыми  была
выложена дорожка. Работа была не из легких, но она приносила  определенное
удовлетворение. Когда Монтейн объявил перерыв, Джим с удивлением  отметил,
что прошло два часа.
     Никлин собрался было  пойти  в  дом  перекусить,  но  Кингсли  открыл
сумку-холодильник и извлек оттуда чай со льдом, сэндвичи и фрукты.  Никлин
присел на камень и с аппетитом принялся поглощать  припасы  хозяйственного
Кингсли.  Холодный  чай,  который  никогда  не  относился  к  его  любимым
напиткам, показался сейчас подлинной амброзией.
     - Думаю, мне пришлась бы по душе жизнь простого труженика,  -  заявил
Джим, насытившись.
     - Приятно слышать такие слова. - Монтейн, войдя в  роль  склонного  к
шуткам добродушного бригадира, подтолкнул Кингсли локтем. - Вы  так  долго
не вставали с постели, Джим, что мы уже решили, что вы умерли.
     Кингсли фыркнул, стряхнув при этом прилипшие к губам хлебные крошки.
     - Я  просматривал  для  вас  новости,  Кори.  Я  знаю,  как  вы  всем
интересуетесь. - Никлин замолк, вспомнив  сообщение,  поступившее  сегодня
утром из Альтамуры по звуковой связи. - Появились новые  факты  о  зеленых
линиях.
     - Да?
     - Речь идет о вертикальных силовых полях над ними. Вы помните?
     - Да, да, продолжайте, Джим.
     - Так вот, оказалось, что эти поля не столь уж нейтральны.  Полагают,
что они ослабляют атомарную решетку вещества. Это  происходит  постепенно.
Но уже сейчас некоторые здания в... в Ломзе,  Восемьдесят  третий  Портал,
да, по-моему, там, так вот, здания там начали раскалываться. Они оказались
в зоне одной из линий, которая словно нож медленно  рассекает  их  надвое:
стропила, стены, полы, фундамент.
     - Враг не оставляет нас в покое.
     Монтейн все еще продолжал жевать яблоко,  но  делал  это  машинально,
явно не чувствуя вкуса.
     "Хорошо, что я не вспомнил об этих линиях раньше,  -  поздравил  себя
Никлин. - А так пищеварительные соки старика прекратили свою работу".
     - Ну что вы, Кори! - воскликнул он. - Нельзя  же  все  взваливать  на
бедного дьявола. Он,  скорее,  расколол  бы  здания  внезапно,  чтобы  под
обломками погибло как можно больше людей.
     Монтейн угрюмо посмотрел на него.
     - Я не могу знать, что у дьявола на  уме.  Он  ведет  слишком  тонкую
игру, но когда она подойдет к концу, всем будет не до смеха. И  вам  тоже,
Джим.
     - Я и не думал смеяться, - Никлин опроверг свои слова легкой улыбкой.
     - Лучше не делайте этого, - предупредил Кингсли.  -  Будете  смеяться
над Кори, я вас в порошок сотру.
     - Не обращайте  внимания,  Герл.  -  Монтейн  похлопал  здоровяка  по
колену.  Некоторая  сухость  в  его  голосе  говорила  о   том,   что   он
восстанавливает душевное равновесие. - Я дам вам знак,  когда  потребуется
стереть Джима в порошок.
     "Разговор окончен", - резюмировал  про  себя  Никлин.  Он  вновь  был
вынужден признать, что дух старикана на редкость  крепок.  Чтобы  показать
Монтейну, что считает его поведение неспортивным, Никлин повернулся к нему
спиной и позволил своим мыслям вернуться к Дани Фартинг.
     Когда же прибудет колонна.  Они  с  Монтейном  совершили  перелет  из
Бичхеда в Нью-Таранто, ближайший к Альтамуре  аэропорт,  всего  за  сутки.
Герл Кингсли выехал в тот же день на грузовике Монтейна и добрался за пять
дней, но, чтобы уложиться в этот срок, гнал как  сумасшедший,  без  сна  и
отдыха. Никлина  очень  интересовало,  была  ли  эта  поспешность  вызвана
верностью своему хозяину или же нежеланием провести слишком много ночей  в
обществе Милли Монтейн. ("У вас прекрасная жена, хозяин,  но  она  все  же
законсервирована".)
     Все остальные машины еще  четыре  дня  назад  находились  в  Бичхеде,
дожидаясь сигнала. И вот, получив телеграмму Монтейна, колонна тронулась в
путь. Они наверняка делают остановки для отдыха, поэтому предсказать  срок
их прибытия довольно сложно.
     Решив не ломать голову над этим вопросом, Никлин огляделся вокруг.  И
тут увидел нечто необычное. В нескольких шагах от  него  на  склоне  холма
росли цветы, похожие на тюльпаны. Когда безразличный взгляд Джима упал  на
их заросли, головка одного цветка вдруг отделилась от стебля  и  упала  на
землю. Не зная, чем занять свой уставший от  безделья  мозг,  Никлин  стал
лениво размышлять, обычны ли такие явления в мире флоры,  или  же  это  из
ряда вон выходящий случай.
     Джим уже начал уставать от этих размышлений, когда  произошла  вторая
странность - у его левого уха раздалось стремительное жужжание, и короткая
воздушная вибрация коснулась его щеки. Должно быть, шершень.  Но  в  звуке
присутствовало что-то необычное, в  нем  чувствовалась  какая-то  сила.  И
тогда Джима осенило.
     - Кори, - сказал он спокойно, - может, это  прозвучит,  как  одна  из
моих шуток, но, по-моему, в нас стреляют.
     -  Стреляют!  -  Кингсли  откинул  голову  и,  широко  разинув   рот,
захохотал. Возможно, именно раскрытый рот и спас ему жизнь. Пуля,  которая
могла разнести ему череп, пробила навылет  обе  щеки.  Кингсли  недоуменно
прижал руку к рваной ране и, заливаясь кровью, повалился набок.
     Никлин, не веря своим глазам, смотрел на него. Потом, сообразив,  что
все еще сидит выпрямившись, поспешно упал животом на груду  камней.  Шляпа
отлетела в сторону. Он посмотрел  в  сторону  Монтейна,  тот  тоже  лежал,
прижимаясь к земле и пронзал  Никлина  обвиняющим  взглядом.  Джим  хорошо
понял эту логику страха - ведь именно он сообщил о выстрелах, значит, он и
является их причиной.
     "Что же дальше? Что, черт побери, делать?"  -  эти  вопросы  отбивали
барабанную дробь в его мозгу. Джим начал беспомощно озираться.
     - Ружье, - свирепо прошептал Монтейн. - Где ружье?
     - Осталось в доме.
     - Вы должны были взять его с собой. - Лицо Монтейна посуровело. -  Вы
должны были...
     Его слова заглушил свист пули. Чиркнув по камню, она с воем  раненого
зверя рассекла  воздух  над  головой  Никлина.  Джим,  никогда  прежде  не
видевший рикошета, испуганно глазел на выбоину в камне.
     - Отправляйтесь за ружьем, - приказал Монтейн.
     Никлин кивнул и заскользил по направлению к  лишенному  растительного
покрова пятачку спекшейся земли. Достигнув  его,  он  вскочил  на  ноги  и
помчался вниз по единственной расчищенной дорожке, отчаянно  прыгая  через
целые лестничные пролеты. За несколько секунд он достиг подножия  холма  и
со всех ног ринулся к украшенному колоннами особняку.
     "Неужели это все наяву? - спрашивал он себя. - Кто бы, интересно, это
мог быть? Кто-то действительно хочет  нас  убить,  или  несколько  пьянчуг
решили после неудачной охоты пострелять во все, что движется?"
     Тут Никлин вспомнил, что выстрелов-то он и не слышал.  Это  означало,
что стреляют реактивными патронами, по сути,  миниатюрными  ракетами.  Их,
несмотря на невысокую  точность  такого  оружия,  очень  любили  некоторые
охотники. У этого оружия  отсутствовал  резкий  звук,  способный  испугать
жертву. Может, это и правда парочка подвыпивших охотников-неудачников?
     Прошла, казалось, вечность, прежде чем  он  достиг  широких  ступеней
особняка. Джим вбежал сквозь  распахнутые  двери  в  затененную  прихожую.
"Наверное, мне и воспользоваться им  не  придется",  -  твердил  он  себе,
срывая ружье со старинной дубовой вешалки. Даже  в  это  мгновение  в  нем
проснулся любитель техники, по достоинству оценивший невесомость изделия.
     Он выскочил  обратно  под  солнечные  лучи,  прикрыл  глаза  рукой  и
посмотрел на холм, надеясь увидеть спускающихся  Монтейна  и  Кингсли.  Но
холм был пуст, все вокруг замерло в тревожной неподвижности. Джим взглянул
на часы и с изумлением осознал, что с того  момента,  как  он  начал  свой
стремительный спуск с вершины холма, прошло всего сорок-пятьдесят секунд.
     Никлин снова  помчался  во  весь  дух.  Мимо  промелькнули  цветочные
заросли, хитросплетение парковых строений, и вот он  снова  на  каменистой
площадке. Монтейн, стоя на  коленях,  склонился  над  Кингсли,  пытаясь  с
помощью носового платка остановить хлещущую кровь. Никаких других  перемен
Никлин не заметил. Он пригнулся как можно  ниже,  засеменил  по  камням  и
ничком свалился рядом с Монтейном.
     - Ну? - выдохнул Джим. - Что?
     - Ничего. Все то же.
     - Вы уверены.
     - Я видел поднятую пыль.
     Никлин прочел в глазах Монтейна просьбу  о  помощи.  Этот  взгляд  не
оставлял  Джиму  выбора,  лишая   его   возможности   остаться   сторонним
наблюдателем.
     - В таком случае...
     Он установил ружье на низком валу из земли и мелких камней и медленно
приподнял голову, раздумывая, успеет ли уловить тот миг, когда  реактивный
снаряд разнесет ему череп. Солнечные  лучи  беззвучно  лились  на  зеленое
великолепие   трав,   кустарников,   деревьев.   Все   дышало   покоем   и
безмятежностью.
     Джим заглянул в электронный  прицел.  Картина  мгновенно  изменилась.
Изображение не было увеличенным, но благодаря  устройству,  собиравшему  и
обрабатывавшему визуальную информацию, стали  отчетливо  видны  мельчайшие
детали. В этом  странном,  несколько  иллюзорном  мире,  листва  оказалась
прозрачной. Сквозь едва различимые  призраки  растений  Никлин  совершенно
отчетливо увидел две человеческие фигуры.  Люди,  извиваясь  словно  змеи,
подползали к холму.
     Привыкший к техническим играм Никлин быстро  освоился  с  ружьем.  Он
навел крест прицела на ближайшую из фигур и нажал на  спуск.  Его  опалила
жаркая  волна,  и  человеческая  фигура  вдруг  потеряла  свои  очертания,
превратившись в бесформенное пятно, таявшее на  глазах.  Мгновение  спустя
Джим услышал глухой разрыв.
     Сейчас Джиму все было нипочем  -  игра  продолжалась.  Он  переместил
крест прицела на вторую фигуру и снова нажал на спуск.
     - Вы полагаете, что куда-нибудь попали? - спросил  Монтейн,  пробегая
глазами - ненадежным биологическим органом - по залитому солнцем пейзажу.
     - О да, - уверил его Джим. - Куда-нибудь я несомненно попал.
     Монтейн испуганно взглянул на него.
     - Может спуститься вниз и взглянуть на...
     - Помолчите!
     Никлин сосредоточил  свое  внимание  на  дереве.  Сверкающее  розовое
трепетание подсказывало ему, что человек, скрытый стволом дерева, убегает,
стараясь при этом держаться за укрытием. Но в этот момент он вынужден  был
свернуть в сторону и  обогнуть  куст.  Фигура  с  длинными  развевающимися
волосами  открылась  холодному  взгляду  Джима-охотника.   Крест   прицела
прилепился к спине, и палец нажал на спуск. Человеческая  фигура  исчезла,
лишь рука розовым призраком отлетела в сторону, вращаясь словно обломанная
лопасть пропеллера.
     Неожиданный толчок в плечо заставил Никлина вздрогнуть. Он  пришел  в
себя.
     - Зачем вы это сделали? -  Лицо  Монтейна  исказилось  от  праведного
гнева. - В этом не было никакой необходимости.
     - Зачем?! - Никлин ткнул пальцем в  Герла  Кингсли,  который  в  этот
момент ощупывал марлевый тампон, торчащий из дыры в щеке. - Спросите  его,
была ли в этом необходимость!
     - Но Бог мой, ведь этот человек убегал!
     - Да, убегал. Убегал, чтобы  привести  с  собой  подмогу.  Что,  черт
побери, произошло с вами, Кори? Вам что, жить надоело?!
     Никлин вдруг почувствовал страшную слабость. Ему не хватало воздуха -
сказывался стремительный бег вверх по склону. Во рту пересохло.
     - Вы не можете знать, что именно этот человек  собирался  сделать.  -
Монтейн упрямо покачал головой.
     - Да, наверное, он вдруг вспомнил, что забыл выключить кран в ванной.
- Никлину внезапно стало смешно.
     "Неужели я прикончил трех человек? Неужели я превратил их в пар?"
     - Вы способны шутить? Как вы можете?!!
     - Могу. Это совсем несложно. - Никлин  решил  остановить  этот  поток
вопросов. - Следует только помнить, что любой человек  -  это  всего  лишь
кусок дерьма.
     Повисла пауза. Затем Монтейн спокойно сказал:
     - Необходимо показать Герла врачу. Займитесь этим.
     Посмотрев Джиму в глаза,  он  отвернулся.  В  этом  взгляде  не  было
ненависти, как ожидал Никлин, - она лишь порадовала бы его. В нем сквозило
нескрываемое презрение.



                                    13

     Осень принесла много перемен. В  первую  очередь  эти  перемены  были
связаны с холмом. Имевший некогда  форму  яйца,  положенного  на  бок,  он
лишился теперь своей верхушки, будто какой-то великан решил  его  вскрыть.
Нижнюю часть холма скрывала насыпь из  обломков  каменной  кладки,  щебня,
булыжников, глины и комьев спекшейся земли. Из нее торчал основной цилиндр
"Лискарда", к носовой части которого была подвешена казавшаяся  игрушечной
отделяемая капсула.  Корпус,  сплошь  покрытый  желто-коричневыми  пятнами
коррозии, почти полностью закрывали строительные леса, пластиковые щиты  и
переплетения веревочных лестниц.
     На то, чтобы докопаться  до  корабля,  потребовалось  гораздо  больше
времени, чем предполагали Монтейн и все, кто  имел  отношение  к  проекту.
Пробившись  сквозь  внешнюю  оболочку,  кладоискатели  легко  сняли   метр
уплотненного грунта, но наткнулись на  вторую  оболочку  из  расплавленных
камней. Монтейн утешался мыслью, что  корабль  в  течение  семидесяти  лет
подземного заточения имел превосходную защиту, но даже он не  смог  скрыть
растерянности и разочарования, когда  обнаружили  еще  и  третий  защитный
слой.
     По-видимому, безутешный Вэс Фугаччиа  вознамерился  сделать  гробницу
своей  молодой  жены  столь  недоступной,  словно  миссис  Фугаччиа   была
царственной особой Древнего Египта. Третья оболочка, к счастью,  оказалась
последней, под ней был лишь чистый песок,  но  даже  тогда  возникали  все
новые и новые препятствия. Все три люка в верхней части цилиндра оказались
герметично заваренными. Не желая их ломать, Монтейн велел откопать боковые
люки, но и те тоже были наглухо закупорены. Валентный  резак  был  слишком
грубым орудием, поэтому люки вскрывали старинным автогеном,  надеясь,  что
он не нанесет чрезмерных повреждений конструкциям корабля.
     Зрителей было немало. Многолюдная