. Спутники делятся информацией, но не  подчиняются  приказам  об
изменении поведения на  более  или  менее  лояльное.  Воины  Внутреннего
легиона используют переговорные устройства  для  координации  совместных
действий,  но  в  остальном  они  -   воины   "Средних   веков   второго
тысячелетия". Что касается оружия, то тут исключений не существует.  Моя
охрана пользуется мечами и копьями точно  так  же,  как  и  армии  новой
знати, и отряды бунтовщиков или повстанцев.
   - Но к чему все это? Для безопасности герцога?
   - Конечно,  Гим  Церон.  Для  облегчения  твоей  работы!  -  Ронтонте
хохотнул. - Основной смысл тебе недоступен.  Вряд  ли  ты  поймешь,  что
значит возродить целую историческую эпоху! Что значит  повернуть  вспять
время! А между тем Излин - творение, которое прославит мое имя в  веках!
Излин  -  место,  куда  очень  скоро  обратятся  взоры  всего  мыслящего
человечества!
   Гим вздохнул. Насчет облегчения работы, то да, герцог, возможно,  был
прав, в мире мечей и копий уцелеть куда легче,  чем  в  мире  лазеров  и
поляризаторов.  Что  же  до  остального,  то  все  это  его  как-то   не
вдохновляло.
   - Значит, мой герцог, за стенами дворца - мир древности? -  подытожил
он.
   - И за, и внутри.
   - А вы часто покидаете дворец?
   - Скорее редко, мой новый телохранитель. Ближайший год - не мой  год,
так что я намерен воздержаться. Еще вопросы?
   - Один. С кем мне придется сотрудничать?
   - Тебе представят список всех людей "на доверии".
   - А эти? - Гим указал на женщин под колоннами.
   - Твои коллеги.
   - Но они смотрят на меня с ненавистью...
   - Придется смириться. Они ненавидят всех, кто приближается ко мне  на
выстрел из лука.
   - А почему женщины?
   - Потому что женщина не остановится перед тем, чтобы  убить  мужчину,
тогда как мужчина... - Герцог хитро прищурился. - Попробуй поднять  руку
на любую из них!
   - Не хочу, - признался Гим.
   - Вот тебе пожалуйста! А если и захочешь - не сможешь!
   - Почему вы так уверены?
   - Они не обыкновенные женщины. Я изучил слабости обоих полов и  решил
использовать  все  самое  ценное,  что  есть  в   каждом.   Разъяренный,
преследующий свою цель мужчина ударит кого угодно... только не того, кто
будет при этом так соблазнительно смотреть ему в глаза,  как  это  умеют
делать  мои  амазонки.  Животный  инстинкт  побуждает  мужчин   защищать
женщину,  которая  его  возбуждает.   Первобытный   инстинкт.   Чувствуя
притяжение, исходящее от женщины, мужчина  подсознательно  видит  в  ней
мать своих будущих детей, а мать и детей нужно защищать от врагов, и  уж
тем более - не убивать самому. Что поделаешь, это закон продления  рода,
самый сильный из подсознательных законов... Не бери в голову! Как-нибудь
сам увидишь, о чем я. У женщин нет недостатка мужчин, поэтому - женщины.
   - У них есть другие минусы.
   - У моих нету. Каждую из них вырастили  на  Цетайалзе.  Их  эмоции  -
результат долгих исследований. Их гены - результат  тщательного  отбора.
Вот уже тридцать  лет  я  каждый  год  заказываю  по  пять  человек.  На
подготовку одной партии требуется двадцать лет. Каждый год мне присылают
пять новеньких. Итого их уже пятьдесят.
   - Но что в них особенного?
   - У тебя силы эльтара. Присмотрись сам!
   Гим сомневался, что у него есть какие-то "силы".  Но  попробовал.  Он
посмотрел на одну из лучниц, на другую, на третью. Женщины были молодые,
грациозные, прекрасно сложенные, что еще больше подчеркивалось тщательно
подобранными золотыми и серебряными деталями  легких  декоративных  лат.
Лица отличались  правильностью  черт.  Волосы  были  светлые  и  темные,
длинные и короткие - без системы. Глаза большие, выразительные. Что еще?
Гим прислушался к  внутреннему  голосу.  Женщины  его  нервировали.  Они
вызывали чувство тревоги, мешали сосредоточиться, сбивали с мысли.
   - В них есть что-то странное.  Какая-то  эмоциональная  насыщенность,
что ли, - сказал наконец Гим. - А так - красивые и не более.
   Герцог был явно доволен.
   - Это значит - ты тоже нестандартный мужчина. Хорошо, что ты пришел к
такому заключению, иначе я был бы разочарован. Объясню. В каждой из этих
красавиц в сотню  раз  больше  гормонов,  ответственных  за  привлечение
особей противоположного пола, чем в обыкновенных женщинах. Каждая из них
обучена так, что знает все мужские слабости, знает,  как  смотреть,  как
дышать, как двигаться, чтобы взять верх над самым спесивым и эгоистичным
из богатырей, которые только рождались в Эмбриональных центрах.  Даже  с
голыми руками, они - опаснейшее оружие! Плюс к этому -  владение  боевым
искусством,  колюще-режущим  оружием,  познания  в  медицине.  И,  самое
главное, - внушенная с самого рождения  всепоглощающая  любовь  ко  мне,
своему герцогу.
   - Что?! - вырвалось у Гима.
   - Они любят и уважают  меня  с  такой  силой,  что,  не  задумываясь,
пожертвуют собой ради своего  господина.  Вот  и  еще  один  плюс:  сила
женской страсти опять же сильнее верности мужчины!
   - Женская страсть длится недолго, - возразил Гим.
   - У них - долго. До смерти. Они отличаются генетически.  Их  готовили
специально.
   - А ревность?
   - Не без этого, конечно. Они нервничают,  тревожатся,  но  становятся
только внимательнее в своей  работе.  Уважение  к  моей  воле  настолько
глубоко заложено  в  них,  что  подавляет  желание  принять  собственное
решение и расправиться с соперником или соперницей.  Но  если  я  только
подам знак... Хочешь попробовать?
   Гим посмотрел на женщин. Глаза красавиц горели огнем, как у  голодной
тигрицы, готовящейся к решающему прыжку. Ему стало не по себе.
   - Нет, спасибо.
   - Тогда все. Приступай к работе. Познакомься с людьми, изучи  дворец.
Сообщишь свое мнение. А амазонки... О них не  думай.  На  расстоянии  от
меня они  не  такие  озлобленные.  С  ними  можно  разговаривать,  можно
общаться. Они не позволят тебе причинить вред своему  господину,  но,  в
соответствии с последним приказом, ты для них теперь старший.
   Они из плоти и крови. Они устают. Они едят. Они  спят.  Они  -  живые
женщины. Но не поддавайся на обман - улыбаясь  мужчине,  каждая  из  них
всего лишь заманивает его в свои сети, подсознательно делая  беззащитным
для рокового удара. Призывно глядя тебе в  глаза,  каждая  из  этих  дам
думает о своем герцоге и о том, как уберечь меня от тебя.
 
ГЛАВА 10 
 
   По сравнению со службой  на  Клероне,  новая  жизнь  показалась  Гиму
Церону спокойной, вялотекущей и легкой. Работы  было  не  много.  Дворец
тщательно охранялся. Люди в окружении герцога не  менялись.  Посетителей
было мало.
   На первую неделю Гим нашел, чем  занять  время  -  он  модернизировал
систему внутренней безопасности дворца так, как ему  казалось  надежнее.
Женщин Гим разбил на пятерки (по времени прибытия на Излин), в каждой из
пятерок назначил  старшую.  Всем  -  и  женщинам,  и  мужчинам  -  выдал
переговорные устройства и потребовал, чтобы ему сообщали о  каждом  шаге
Ронтонте и о каждом вошедшем и вышедшем из  ворот  в  окружавшей  дворец
стене. Неподвижные "часовые" караулы Церон усилил рейдами, которые через
произвольные промежутки времени проверяли каждый из постов и  пересекали
места, куда не проникали взгляды "стационарных"  караулов.  Кроме  того,
Гим развесил по всем коридорам дворца видеосканеры и  посадил  несколько
операторов за контрольные мониторы. Герцог  попротестовал  для  приличия
против нового нарушения исторической целостности, но вяло  и  не  долго.
После этого агенту  эльтаров  можно  было  расслабиться  окончательно  -
хорошо организованная работа подчиненных  избавила  от  суеты  "главного
телохранителя".
   Единственную сложность  в  выполнение  новых  служебных  обязанностей
вносил сам подопечный. Герцог ни минуты не сидел  на  одном  месте.  Гим
даже удивлялся, откуда в немолодом худощавом организме Ронтонте  бралось
столько  энергии  и  динамики.   Правитель   Излина   постоянно   что-то
планировал, что-то менял, с кем-то спорил,  кого-то  наказывал,  отдавал
приказы своим генералам или вел переговоры с  правительствами  планет  и
систем.
   Но герцог все же был человеком. Да, он  мог  подолгу  обходиться  без
сна, восполняя силы популярными у эльтаров  препаратами,  но  все  равно
нуждался в отдыхе и расслаблении. В  себе  же  Гим  обнаружил  полнейшую
неподатливость к усталости - в любое время суток и после любой работы он
чувствовал себя одинаково энергичным и способным ясно мыслить. Поэтому у
него каждый день оставалось  несколько  часов,  чтобы  заниматься  самим
собой.  Пользуясь  своими  новыми  привилегиями,   Гим   набросился   на
открывшиеся ему источники информации, стремясь пополнить дефицит знаний,
который всегда его огорчал. Пока герцог спал в  окружении  своих  верных
амазонок, бывший сержант забирался в библиотеку, включал голографический
проектор и жадно внимал преподавателям истории,  физики,  космографии  и
биологии.
   Такая жизнь его устраивала. Год непыльной работы  -  год  бесплатного
высококачественного обучения. Ради этого можно  было  смириться  даже  с
отвратительным характером нового начальника.
   Но через две недели все изменилось.
   Однажды герцог, по своему обыкновению просидев несколько часов в зале
космической связи, вызвал Гима к себе.
   - Есть новости, Гим Церон, - сообщил герцог.  -  На  Излин  прибывает
делегация из Оттора.
   - Оттор - планета в системе Фатилуса?
   - Вот именно.
   - Чего они хотят, мой герцог?
   - Личных переговоров. Ты - мой советник. Хочу знать твое мнение.
   - Разрешить посадку для делегации?
   - Не разрешить нельзя. Делегация в любом случае будет на  Излине  уже
завтра.
   -  Почему  они  настояли  на  личной  встрече?  Почему  нельзя   было
поговорить по связи? Герцог улыбнулся:
   - Граф Радол надеется на силу своего обаяния.
   - Все равно могли бы поговорить по связи.
   - Хорошо мыслишь! Мы поговорили. Я отказал.  Теперь  летят  сюда  для
личной встречи.
   Гим задумался. За две недели  отторцы  были  первыми  гостями  извне.
Ронтонте не отличался гостеприимством, не любил посетителей,  сторонился
делегаций. У Радола должны быть веские  причины,  чтобы  напроситься  на
визит,    который    наверняка    пройдет    в    атмосфере    холодного
недоброжелательства.
   - О чем пойдет речь?
   - Оттор начал строительство новой энергостанции,  не  запросив  моего
согласия. Знали, что я буду против, но рискнули представить дело  задним
числом.
   - Энергостанция уже построена?
   - Нет. Но уже оплачена.  На  Отторе  и  вообще  в  моем  секторе  нет
оборудования, необходимого для современных поглотителей энергии.  Модули
энергостанции закупаются на  Митарге.  Граф  Радол  заключил  договор  с
торговой федерацией и уже провел им первую часть платежей.
   - А почему вы против?
   - Потому что им не нужна энергостанция. Оттор уже сейчас вырабатывает
вдвое больше энергии, чем все три планеты Ранопуса вместе взятые.
   - Чем они это объясняют?
   - Климатическими условиями. На Отторе холодно.
   - Возможно, что это правда?
   - Врут. Радол  хитрит.  Мегаполисы  Оттора  и  так  получают  столько
энергии, словно хотят взлететь в космос, а Радол заказывает еще и еще.
   - На Отторе ведутся работы, о которых предпочитают молчать?
   - Даже не сомневаюсь.
   - Почему не проведете разведку? Почему не уличите в обмане?
   - Радол из знатного  рода.  Проверять  его  слово  -  оскорбление.  Я
поступлю  иначе:  не  позволю  ему  построить  еще  и  закрою  пару  уже
существующих. В наказание.
   - Что для Оттора значит потеря трех энергостанций?
   - Надеюсь, срыв всех тайных замыслов.
   - А для населения планеты? Герцог пожал плечами:
   - У них достаточно энергии. Пусть распределят ту, что останется.  Это
все равно больше, чем нужно.
   - А граф?
   - Граф потеряет очень большие  деньги.  Разрыв  договора  с  Митаргом
выльется в штрафные санкции, а сохранение договора  -  в  разорение  для
Радола. Граф наверняка надеялся, что станция  окупит  себя  в  ближайшие
годы.  Рассчитывал  на  кредит.  Но  я  категорически  запретил.  Деньги
потрачены, станции нет. Радол летит сюда, хватаясь  за  личный  контакт,
как утопающий за соломинку.
   - Граф прижат к стенке?
   - Он потратил сумму,  которой  у  него  не  было.  Это  деньги  всего
сектора. Отмена строительства для графа - конец света.
   - И вы не намерены уступить?
   - Нет, Гим Церон. В этом моя политика. Я не отступлюсь  от  нее  даже
под угрозой личной безопасности.
   Гим задумался. Похоже, ему прибавлялось работы.
   - Тогда вашу встречу нельзя назвать желательной. Герцог кивнул:
   - И я так думаю. Поэтому не поеду. Поедешь ты.
   Гим не сразу понял, что ему сказали. Сперва он задумался  над  словом
"поеду", только потом понял смысл слова "ты".
   - Поеду? Куда нужно ехать?
   - Встреча состоится между двумя городами: Ронтонтенополем и  Фабиром,
на пустынном речном острове.
   - Почему там?
   - Нейтральная территория.
   - Граф не мог прибыть прямо в Ронтонтенополь?
   - Не мог, раз я этого не хотел. А ты, мой телохранитель, разрешил  бы
пригласить во дворец к повелителю его злейшего врага?
   Радол и его люди войдут в шлюз Фабира.  Им  выдадут  форму  одежды  и
оружие, чтобы путешествовать по Излину. После этого  граф  отправится  к
месту встречи со мной, то есть с тобой.  Мы  будем  следить  за  ним  со
спутников, будем знать о каждом его шаге  и  даже  о  каждом  жесте,  не
говоря уж о том, что он будет говорить по моему адресу...  Пусть  только
даст повод, и я отправлю Радола  обратно  в  кандалах  за  неуважение  к
своему герцогу!
   - Но вы сказали: со мной?
   - Ты,  как  советник,  будешь  представлять  Излин  перед  делегацией
Оттора.
   - Это большая ответственность. Полномочия?
   - Зачем? Что бы ни сказал граф, твои ответ - "нет". Задача -  убедить
Радола, что он сам сделал глупость и расплачивайся и собственные ошибки.
Его беды от собственной чрезмерной наглости, а не моей несговорчивости..
На лошади ездил ?
   - Что такое лошадь ?
   - Понятно. Иди в конюшню, выбери жеребца и возьми  у  генерала  Корее
пару уроков Генерал поедет с тобой с отрядом в сто человек. Скажи, пусть
объявляет сбор.
   - Но, мой герцог, мне не нужна охрана. Мне хватит одного провожатого.
Герцог поморщился:
   - Я-то это знаю, но Радол - нет. И ему ни к чему знать.  Открою  один
секрет,  Гим:  ты  обошелся  сектору  еще  дороже,  чем  Радолу  -   его
энергостанция. Зачем же злить наших подданных ненужными подробностями?
   - Как мне представиться?
   - Лордом Ревенбергом, советником эльтаров при мне, герцоге  Ронтонте.
Пусть у графа появится  лишний  повод  задуматься  о  могуществе  связей
своего господина.
   "Жеребец" оказался рослым молодым  животным  незнакомого  Гиму  вида.
Большие добрые глаза, гордо поднятая голова с  раздувающимися  ноздрями,
мощная прямая шея, крепкие длинные ноги и, главное, необычное  сочетание
горделивости и смирения придавали  этому  существу  такое  благородство,
какого Гим не встречал и в иных  людях.  Животное  располагало  к  себе,
вызывало уважение, причем вроде бы ничего для этого не  делало.  Оно  не
понимало человеческой речи,  за  исключением  всего  нескольких  команд,
управлялось  с  помощью  короткого,   перекинутого   за   шею   поводка,
называемого "удила", использовалось для перевозки всего одного человека,
который забирался на спину  в  специальное,  очень  неудобное  седалище,
называемое "седлом"...
   Генерал Корее, седовласый богатырь двухметрового  роста,  был  такого
размаха в плечах, что  превосходил  двух  сложенных  вместе  Гимов.  Тем
приятнее было увидеть светившиеся в голубых глазах  великана  доброту  и
ум, которые трудно было ожидать от такой горы мускулов.
   "Уроки" верховой  езды  свелись  к  выбору  универсального  кресла  с
боковой поддержкой и фиксаторами  для  ног,  что  было  отступлением  от
исторической правды и допускалось лишь  для  гостей  из  высшего  света.
После этого Гима подсадили на  огромного,  черного  как  смоль  жеребца,
вывели в поле, бросили на произвол  судьбы  и,  сложив  на  груди  руки,
ожидали, кто одержит  верх  -  человек  или  зверь.  Победил  человек  -
пристегнутому к седлу Гиму ничего не  оставалось,  кроме  как  научиться
управлять  незнакомым  видом  транспорта.  Конь  становился   на   дыбы,
вскидывал задние ноги, носился галопом или резко останавливался,  меньше
всего обращая внимание на повод  в  руках  наездника.  Только  благодаря
нечеловеческой выносливости, покорив, а точнее,  загоняв  до  полусмерти
своевольного,  норовистого  скакуна,  Гим  наконец  смог  заставить  его
выполнять то, что он от него  требовал.  Он  сделал  для  себя  странное
открытие: не понимая слов,  животное  хорошо  реагировало  на  интонацию
голоса и эмоции. Страх наездника перед новым средством передвижения  тут
же  отражался  на  поведении  зверя  -  конь  начинал  презирать  своего
господина и не желал терпеть  его  у  себя  на  спине.  Решительность  в
намерении  победить  в  единоборстве,  напротив,   заставляла   животное
задуматься, так ли плох всадник, как показалось  поначалу.  А  уверенные
мысленные команды в комплексе с натяжением повода и ударами  пятками  по
бокам животного дали и совсем хорошие результаты -  конь  признал  право
Гима  на  главенство  и  превратился  в  не  самое  удобное,  но  вполне
управляемое транспортное средство.
   - Наденьте алюминиевые латы, - посоветовал  Корее,  встретивший  Гима
радостной,  уважительной  улыбкой,  когда  тот,  злой  и  разгоряченный,
подскакал к замку и придержал жеребца. - У них благородный блеск,  весят
полегче, да и защищают лучше.
   - Мне не нужны латы, - огрызнулся Гим.
   - Нужны, господин советник! Латы вызывают уважение,  да  и...  всякое
бывает.
   - Когда едем?
   - Выступим на рассвете.
   Отряд, который выдвинулся из ворот городской стены  Ронтонтенополя  с
первыми лучами солнца, по численности равнялся  прежней  десантной  роте
Гима. Сходство с ней придавали  воинские  порядок  и  субординация,  род
деятельности всех присутствующих, а также наличие примитивного,  но  все
же вооружения. В остальном  компания  бывшего  сержанта  напоминала  ему
группу   театральных   актеров,   участвующих   в    съемках    "живого"
художественного фильма - такие до сих пор то  и  дело  производились  на
свет,  несмотря  на   дороговизну   и   примитивизм   по   сравнению   с
голографическими компьютерными фантазиями.
   Сто человек  восседали  на  мощных,  длинноногих,  холеных  скакунах,
одетых в  специальные  "конские"  доспехи.  Сами  солдаты  так  сверкали
позолотой нарядных, имитирующих  мышечную  ткань  лат,  что  становились
заметны  в  радиусе  нескольких  километров,  что  являло  собой  полную
противоположность маскировочной ткани десантной формы  регулярной  армии
Ростера. Длинные  разноцветные  плащи  развевались  за  спинами  подобно
тормозящим  парашютам  и,  судя  по   всему,   выполняли   исключительно
декоративную функцию. Что же до красных и желтых перьев  на  шлемах,  то
Гим старался на них не смотреть, чтобы не прыснуть со смеху. Дополнением
ко всему этому служили длинные копья с развевавшимися над ними узенькими
полосками герцогских знамен, тяжелые, широкие, хорошо заточенные мечи  в
украшенных золотом и камнями чехлах,  притороченные  к  седлам  луки  со
спущенными тетивами и стрелы к ним, наконец,  у  некоторых  -  небольшие
остроугольные щиты с золотистыми гербами в форме зверей на  полированной
наружной поверхности.
   "Рота" тяжело  громыхала  копытами  по  недоразумению,  называвшемуся
здесь дорогой - утрамбованной, сухой и  лишенной  травы  кривой  полоске
земли. Поднятая копытами пыль поднималась облаком и долго еще  держалась
в воздухе, точно след позади подбитого истребителя.
   Какое-то время Гим не  мог  отделаться  от  мысли,  что  участвует  в
каком-то комическом действе, но постепенно его взгляды менялись. Волевые