ереи могут произвести где угодно, в любом
обитаемом людьми цивилизованном мире.
   - Не ломайте себе голову, 947-й, - посоветовал полковник. - Не все  и
не всегда подвластно нашему уму. Все равно ведь  скоро  все  узнаете  из
первых рук.
   - А у вас нет даже предположений? Полковник пожал плечами.
   - Возможно,  все  зависит  от  того,  насколько  знатными  были  ваши
родители... Но вам нечего бояться, сержант. Вы не раз  смотрели  в  лицо
смерти, так посмотрите же теперь и в глаза удаче. А если все окажется не
так хорошо, как вам бы хотелось, рассуждайте о  своей  судьбе  так:  раз
высшее командование выделило для вашей доставки целый ракетный  корабль,
вполне  очевидно,  что  вы  оказываете  сейчас  конфедерации  неоценимую
услугу, в суть которой еще не вникли, но  какой  никогда  не  смогли  бы
оказать, даже получив грезившееся вам раньше  звание  младшего  офицера.
Ради такого и  умереть  не  страшно.  -  Капитан  улыбнулся  и  протянул
сержанту руку. - Рад, что служил рядом с вами, сержант! Желаю удачи!
   Если корабль-капля и имел военное назначение, то внутри него ничто не
говорило об армейском аскетизме, функциональности или надежности. Как-то
так  фантазия  947-го  рисовала  ему   палубы   экскурсионных   лайнеров
экстракласса - дорого, изящно, красиво,  престижно,  шикарно,  удобно  и
хрупко.
   Все коридоры, широкие, были ярко  освещены  и  украшены  статуями  из
различных драгоценных материалов, аквариумами, фонтанами или цветниками.
Холеные, щеголевато одетые, подчеркнуто вежливые  члены  экипажа  больше
напоминали вышколенных лакеев. К сержанту же относились так,  словно  он
был как минимум императором более чем одной звездной системы.
   -   Вот   ваши   апартаменты,   господин,   -   сказал    провожатый,
продемонстрировав 947-му "дворцовые покои", в которых могла разместиться
хорошая люксовая гостиница иного планетарного  мира,  после  чего  начал
перечислять:
   - На время перелета вам предоставлен неограниченный  кредит,  поэтому
любое ваше пожелание будет удовлетворено в самые кратчайшие  сроки  и  в
строгом соответствии с  тем,  как,  когда  и  в  какой  форме  вы  этого
захотите.  Вы  можете  выбрать  любое  блюдо  или  напиток  из  миллиона
предложенных  на  ваш  выбор  или  пожелать  что-то  особенное,  что  мы
постараемся эмитировать, основываясь на вашем  подсознательном  ощущении
вкуса и запаха. Вы можете попросить оказать вам  любую  медицинскую  или
профилактическую услугу,  известную  вам  или  описанную  в  "Глобальной
медицинской справочной  библиотеке".  Вы  можете  пожелать  общение  или
консультацию со специалистом в любой области знаний - мы откроем для вас
канал связи и оплатим  абоненту  время,  затраченное  на  дискуссию.  Вы
можете выбрать  существо  или  несколько  существ  противоположного  или
вашего же пола для интимного общения и любовных услуг  из  предложенного
нами каталога или подробно описать свои сокровенные мечты так, чтобы  мы
смогли изготовить для вас именно того, кого бы вы хотели. Вы...
   - Секунду! - ужасаясь последней перспективе и устав слушать,  перебил
сержант, у которого от избытка увиденного и услышанного и так уже сильно
кружилась голова и возникло неприятное ощущение, что он сходит с ума.  -
Вы изготовите для меня неживую куклу или  речь  идет  об  "изготовлении"
живого человека?!
   - Живую, господин. - Провожатый вежливо поклонился. -  Наверное,  вам
больше понравится слово "вырастим"?
   - Я не знаю, что мне понравится, - пробормотал сержант. На самом деле
ему бы сейчас  больше  всего  "понравилось"  оказаться  снова  на  своей
привычной койке в казарме и вернуть все на свои места - риск, геройство,
повседневный труд и заурядные, но нормальные человеческие мечты.
   - Конечно, господин! У вас будет  время  и  выбрать,  и  обдумать!  -
заискивающе поддержал его лакей.
   - Сколько? - устало поинтересовался 947-й.
   - Чего сколько, господин?
   - Сколько у меня будет времени? Куда летит этот корабль? Как долго  я
буду здесь находиться?
   - Господин! Корабль следует к Колокону - там вам вручат ваш  выигрыш.
Оттуда вы сможете отбыть в любую  точку  во  Вселенной,  где  осядете  и
начнете свою новую жизнь согласно вашему новому статусу и состоянию...
 
ГЛАВА 4 
 
   Колокон! Это слово для сержанта вооруженных сил Ростера располагалось
в одном ряду  с  определениями:  Вселенная,  параллельный  мир,  большой
взрыв, чужие галактики, межгалактическое пространство. То есть  понятие,
которое характеризовало нечто существующее в реальности,  но  бесконечно
далекое, бесконечно глобальное, а потому все равно что  абстрактное  или
вымышленное. Нечто такое, о чем иногда и слышишь,  но  пропускаешь  мимо
ушей - слишком далеко оно от твоего понимания, слишком оторвано по своей
всеобъемлющей сути от проблем и реалий твоего  сегодняшнего  насыщенного
мелочами дня.
   Теперь ОН ЛЕТЕЛ  на  Колокон!  Стоило,  по  крайней  мере,  составить
представление о месте, которое его ожидало.  Информатор  голографической
видеосистемы апартаментов  согласился  посвятить  сержанта  в  некоторые
детали, но при  этом  старательно  избегал  называть  конкретные  цифры,
описывать технические характеристики и вдаваться  в  теории  о  принципе
действия  Колокона   или   экономической   целесообразности   глобальной
транспортной системы расы эльтаров в целом...
   947-й уяснил для себя следующее:  Колоконами  называли  искусственные
сооружения,   располагавшиеся   в   определенных   местах   космического
пространства и предназначенные  для  ускоренной  переброски  кораблей  и
грузов на бесконечно  большие  расстояния  -  как  внутри  галактической
спирали, так и между галактиками и другими звездными образованиями. Чудо
этого человеческого творения в первую очередь выражалось в его  размерах
- внешне больше  всего  похожий  на  пустотелую  металлическую  воронку,
Колокон в высоту достигал десяти  миллионов,  а  радиус  основания  имел
порядка двух миллионов километров.
   Громадина работала так: в определяемые  операторами  моменты  времени
под  воздействием  сильных  магнитных  полей  в  разных  частях  воронки
создавались  пространственно-временные  аномалии;  капитан  совершающего
переброску корабля получал маршрутную карту с подробными  рекомендациями
о траектории и характере своего движения;  достигая  аномальной  зоны  в
строго определенное  время  на  строго  определенной  скорости,  корабль
"протыкал" четырехмерную Вселенную и оказывался в совершенно  другой  (в
используемой  людьми  декартовой  системе  координат)   ее   точке,   не
затрачивая на этот переход ни топлива, ни времени. Чтобы затем вернуться
обратно,  ему  требовалось  знать  местонахождение  другого   ближайшего
Колокона, а точнее, координаты ближайшего  Кольца  Литиса  -  правильнее
сказать, сферы - пограничной, неусыпно и бдительно  контролируемой  зоны
со значительным, в сравнении с самим  Колоконом,  радиусом  в  несколько
световых  лет.  Координаты  самих  же  транспортных  гигантов   эльтаров
считались  государственной  тайной  -  попадая  в  зону  Кольца  Литиса,
корабль, удостоившийся разрешения посетить Колокон, передавал управление
крейсерам  пограничников  и  отключал  все  навигационные  приборы.   За
несоблюдение  режима  секретности  можно  было  поплатиться  не   только
имуществом (кораблем), но и жизнью всего экипажа.
   На Колоконах рождались, жили и умирали целые цивилизации,  состоявшие
из   обслуживающего   персонала,   управленческого   аппарата,   научной
интеллигенции и военных - до нескольких миллиардов человек, обитавших  в
сотнях городов и в огромных по площади и объему портах и складах...
   Вот какое чудо ожидало  сейчас  сержанта!  Оставалось  только  решить
загадку: почему вручение приза лотереи отнесли в такое далекое, да еще и
экзотическое место?
   Предположим, он действительно что-то выиграл. Что можно выиграть?  По
условиям  игры  -  только  знатных  родителей,  согласившихся   подарить
незнакомому им потомку собственные имена и фамилии.  Свалившееся  же  на
947-го счастье - приказ командования  об  изменении  курса  ракетоносца,
встретивший его каплеобразный лайнер и неограниченный кредит - никак  не
вписывалось в рамки лотерейного приза. Объяснить "манну небесную"  можно
было только одним способом - 947-й нашел в лотерее не просто  родителей,
а   родителей-титанов,   родителей-императоров,   родителей   -   Первых
советников...
   Но опять же, почему тогда Колокон? "Венценосные" никогда не унизились
бы до участия в  "Единой  программе  рождаемости";  женщина  и  мужчина,
оставившие Эмбриональному центру  Ларнита  свой  генетический  материал,
никак не могли оказаться благородными эльтарами! В таком случае куда  же
сержант сейчас летел?
   Либо его мать и отец и в самом деле  были  королями,  но  ждали  сына
где-то в таком месте, куда без Колокона ему и за всю человеческую  жизнь
не  добраться,  либо...  паренек,  затащивший  947-го  во  Дворец  игрищ
Рангула, оказался не только необыкновенно серьезной  фигурой,  но  и  не
пожалел  ни  денег,  ни  связей,  желая   поквитаться   за   злосчастное
"прикосновение" пальцев десантника к  его  болезненной,  тоненькой  шее.
Если первое объяснение выглядело попросту невероятным, то второе - еще и
невероятно глупым: чтобы отомстить какому-то там  сержанту  из  какой-то
там десантной дивизии какой-то копошащейся в  своих  маленьких  домашних
войнах конфедерации, человеку, способному развернуть целый ракетоносец и
послать навстречу всего одному гостю еще больший по размерам пограничный
крейсер, достаточно было щелкнуть пальцами, дунуть, шепнуть или обронить
слово!
   Сержант сплюнул и призвал к порядку свое  разыгравшееся  воображение.
Нет, этот мальчишка  из  рангульского  бара  не  производил  впечатления
серьезного  вельможи,  скорее  это  попросту  зарвавшийся,  распущенный,
самовлюбленный юнец, незаслуженно получивший от судьбы  свой  лучезарный
эльтарский нимб и, возможно, родительские сбережения...
   Бесплатные наслаждения так и остались в  каталогах  -  все  свободное
время  947-й  провел  в  размышлениях  о  своем  прошлом  и  будущем.  А
поразмышлять было о чем: судьба разворачивалась к нему на 180  градусов,
продемонстрировав наконец терпеливому труженику свое прелестное  личико,
а вся прошедшая до этой минуты  жизнь  выглядела  как  один  короткий  и
бессмысленный миг, в воспоминаниях о котором сержант и копался, лежа  на
массажном диване и ожидая того момента, когда в  апартаменты  доложат  о
прибытии корабля в пункт окончательного назначения.
   Он родился в Эмбриональном центре и об этом  загадочном  месте  почти
ничего не помнил: разноцветные огоньки,  смешные  ползающие  и  бегающие
роботы-няньки,  легкая  музыка,  тепло,  беззаботность,  спокойствие   и
безопасность... Затем - перелет на Ларнит. 947-го, как и  еще  несколько
тысяч таких же малышей, его ровесников,  определили  в  подготовительную
школу, огромное здание со  своими  садами,  лесами,  озерами,  лугами  и
лыжными горками. Впрочем, тогда все казалось таким огромным...  Обучение
длилось долго - с двух до пятнадцати лет. Как  потом  выяснилось,  школа
считалась едва ли не лучшей на планете и  по  уровню  подготовки,  и  по
информационной насыщенности учебного материала, но находилась на дотации
у армейцев Ростера. Поэтому с  самого  детства  947-й  постоянно  слышал
рассказы о доблести, чести, героизме  и  воинском  долге.  По  окончании
школы ребята могли пойти куда  угодно  -  обман,  принимавшийся  ими  за
чистую  монету,  -  но  почему-то  все  без  исключения  переводились  в
специальное военное училище, собственно, ничем не отличавшееся от только
что покинутой школы, разве что строгостью преподавателей да  отсутствием
прежних развлечений. Но им тогда и не хотелось развлекаться, они рвались
в бой, они мечтали о воинской карьере, мечтали о космических кораблях  и
новейшей военной технике, которую  простому  гражданскому  и  увидеть-то
негде, не то чтобы пощупать, потрогать  или  оживить...  Потом...  Потом
обучение завершилось, а мир открылся таким, каким он был на самом деле -
грязным, кровавым, требующим терпения и труда и лишенным этой  радужной,
загадочной оболочки, которая превращала их детские фантазии в сказочные,
привлекательные мифы...
   К чести 947-го надо отметить, что он так  и  не  потратил  ничего  из
своего "неограниченного кредита". Впрочем, и времени в его  распоряжении
оказалось не так уж и много - меньше трех часов.
   - Господин, попрошу вас пройти в  вашу  яхту!  -  сказал  улыбающийся
лакей в строгом черном костюме,  по  сравнению  с  которым  все  еще  не
смененная сержантом после расставания  с  "Эдвайрсом  Готтом"  армейская
парадная форма смотрелась как неприличное утильсырье.
   - В мою яхту?
   - Прошу вас, господин!
   Яхта находилась прямо здесь же, в апартаментах - просто  в  "соседнем
зале", как объяснил лакей. Здоровый двухпалубный катер,  салон  которого
прекрасно гармонировал с обстановкой покоев снаружи - то есть ломился от
роскоши и ненужных, избыточных, на взгляд 947-го, удобств.
   - Я буду вашим пилотом, -  объяснил  лакей,  ожидая,  пока  десантник
поднимется по трапу. - На все время вашего пребывания в Лотенбурге  яхта
всегда в распоряжении господина.
   - Что такое Лотенбург?
   - Город, господин. Столица. Административный центр Колокона.
   Яхта  покинула  каплевидный  корабль  пограничников,  покоившийся   в
гравитационном поле необозримой посадочной  зоны.  Впрочем,  необозримым
снаружи выглядело все: разных форм и различного  назначения  космические
корабли, уходящая в бесконечность нижняя стальная плоскость с кажущимися
малюсенькими с высоты, где летела яхта,  строениями  и  сооружениями,  и
такая же теряющаяся в дали стальная плоскость сверху.
   - Мы внутри стенки Колокона? - спросил 947-й у своего "пилота".
   - Да, господин. Через час будем на месте.
   Они двигались очень быстро, во всяком случае, обгоняли все  следующие
параллельным курсом небольшие  пассажирские  машины,  но  расстояние  до
города было таким, что на дорогу и в самом деле ушло не менее часа.
   Город располагался под полусферой  -  металлической  и  непрозрачной.
Едва яхта проникла за ее толстенные стены,  как  над  головой  разлилась
лазурь   нормального   планетарного   неба,   "украшенного"   нормальным
планетарным солнечным диском, а внизу  все  окрасилось  в  яркие  цвета:
разнообразные строения любых форм и цветовых оттенков, зеленые  парки  и
скверы, синие озера и  речки,  желтые  пляжи,  разноцветные  цветники  и
сады...
   Внизу, в городе было малолюдно, а вокруг, "в небе" -  совсем  немного
катеров, яхт и ботов.  Судя  по  соотношению  застроенной  территории  и
площадей, отведенных под места общественного  отдыха,  здесь  долго  еще
могли не беспокоиться насчет угрозы перенаселения.
   - И так везде на Колоконе? - спросил 947-й. - Почему так мало людей в
таком большом городе?
   - Только в Лотенбурге, господин. Лотенбург - город правителей, послов
и важных гостей.
   - А я - важный гость?
   - Конечно, господин.
   Лакей оставался лакеем - он и не мог ответить иначе. "Что же я  здесь
делаю?" - в очередной раз спросил себя 947-й. Оставалось только  терпеть
и ждать, теперь уже наверняка недолго.
   Яхта опустилась в парковочной зоне внутри  золотистого  многоэтажного
строения. 947-й хотел пошутить, мол, все вокруг, наверное, опять же  его
личные "апартаменты", а пустая парковочная  зона  -  личный  собственный
гараж для размещения одной "маленькой", но  собственной  яхты...  Однако
то, что сказал опередивший его лакей, ужаснуло его по-настоящему -  ему,
как  гостю,  и  в  самом  деле  отводился  весь  этот   этаж   гостиницы
экстракласса, разумеется, с  размещенной  на  нем  парковочной  зоной...
Вдобавок  сюда  вслед  за  покинувшим  пограничный  лайнер   "господином
победителем лотереи" перекочевали и все его заверения  о  неограниченном
кредите, и все предложения о видах и способах его траты.
   947-й начал всерьез подумывать о горячей ванне, бутылке хорошего вина
и консультации психоаналитика - все это пришлось бы как  нельзя  кстати,
учитывая некоторое помутнение в голове, которое он ощущал, тем более что
предлагалось оно совершенно бесплатно и  без  каких-либо  дополнительных
условий.
   Но и на этот раз 947-го ограничивали во  времени.  Неизвестно  откуда
появившаяся в его гостиной длинноногая темнокожая красотка объявила, что
"господина 947-го через два часа будут ожидать на торжественном приеме в
честь прибытия полномочного посла Гонолита во  дворце  представительства
"Семи Стихий". Ничего не разобравший сержант попросил повторить, но  его
успокоили, что лакей уже в курсе всего  маршрута,  а  потому  о  поисках
местонахождения дворца и прохождении его внешней контрольной зоны  можно
не беспокоиться. Женщина прибавила, что ее  прислали,  дабы  подготовить
гостя к приему  -  вымыть,  постричь,  умастить  благовониями,  одеть  и
научить, как себя держать, -  на  приеме  будут  очень  серьезные  люди,
понравиться которым - значит, сделать себе карьеру.
   - И все эти процедуры проделаете со мной вы? - несколько  смутившись,
предположил 947-й.
   Женщина кокетливо улыбнулась, но ответила отрицательно:
   - Зачем же? Все автоматизировано. Я здесь только для того, чтобы  вам
было кого выбранить, если что-то пойдет не так.
   Сержант недоуменно пожал плечами, но послушно вошел в ванную комнату,
точнее - в огромный мраморный колонный  зал  с  гейзерами  и  бассейнами
холодной и теплой воды...
   Приобретение должного облика заняло  целых  полтора  часа.  Последним
актом стало облачение в иссиня-черный, красиво переливающийся на  свету,
добротной фактурой ткани, точно подогнанный по  фигуре  дорогой  костюм,
состоявший из доброго десятка деталей, не считая запонок и заколок.
   - Вы обязательно произведете впечатление! - восторгаясь  результатами
своего труда, воскликнула темнокожая стилистка.
   947-й тоже не узнал статного, темноволосого, синеглазого благородного
господина, горделиво взглянувшего на  свой  оригинал  с  демонстрирующей
себя со всех сторон зеркальной голограммы...
   Азы принятого здесь этикета сержант постигал уже по пути  во  дворец.
Все  правила  сводились  к  тому,   чтобы,   продемонстрировав   высокое
самомнение, сохранить при этом и некоторую скромность: не присаживаться,
пока не предложат; сдерживать все эмоции и выдавать их по чуть-чуть лишь
иногда и из вежливости; делать все медленно, уверенно и с  достоинством;
и главное  -  говорить  как  можно  меньше,  даже  если  тебя  о  чем-то
спросили...
   Дворец "Семи Стихий"  был  настоящем  чудом  инженерной  мысли  -  он
наверняка потряс бы воображение 947-го, если бы во время полета  снаружи
у сержанта оставалось время разглядывать окружающие ландшафты  (наружный
обзор яхты специально отключили, чтобы не отвлекать господина  во  время
передачи  ему  последних  рекомендаций),  а  внутри  дворца   обстановка
оказалась менее помпезной.
   Первое, что подумал 947-й, войдя во дворец, так  это  то,  что  здесь
собралось все население столицы. Уж насколько велик был главный зал,  но
и он с трудом вместил всех шикарно разодетых,  медленно  прогуливавшихся
или топтавшихся на месте мужчин и женщин.
   При этом вскоре выяснилось, что внутренние дворцовые службы наблюдают
абсолютно за каждым.  Уже  через  минуту  к  сержанту  подбежал  холеный
официант и довольно холодно поинтересовался,  на  каком  основании  и  с
какой целью молодой человек явился в столь блистательное общество.
   - Я победитель лотереи, - несколько обескураженный приемом,  объяснил
947-й.
   Официант, если это был официант, выслушал кого-то невидимого,  кивнул
и, все так же неприветливо глядя, объяснил:
   - Хорошо, господин. Вы не участник приема. Стойте  здесь  -  за  вами
придут.
   Он исчез так же незаметно, как минуту назад возник из толпы.  Сержант
остался стоять, оглядываясь  по  сторонам  и