уже научился доверять своим предчувствиям.
   Оставив не склонного к серьезному разговору повелителя,  Гим  побежал
на пост визуального контроля -  как  раз  вовремя,  чтобы  наблюдать  на
экране  прибытие  пятерых  пассажирок  на  главную  лифтовую   платформу
Ронтонтенополя.  Пять  молодых,  облаченных  в  легкие  белые   накидки,
высоких, хорошо сложенных женщин одна за  другой  медленно  и  горделиво
прошествовали по ступеням лестницы, ведущей в первый зал  ожидания.  Гим
всмотрелся в  фигуры,  в  пластику  движений,  в  лица  -  завораживающе
красивы, уверены в  себе,  улыбчивы  и  грациозны,  но  -  амазонки  как
амазонки. Не хуже и  не  лучше  пятидесяти  предыдущих.  И  предчувствие
ничего не подсказывало. Вероятно, причиной внутреннего беспокойства были
не сами женщины. Возможно, что-то, связанное с их прибытием.
   Вся охрана дворца была поднята "на уши". Все службы  получили  приказ
Гима утроить внимание. Личный досмотр новичков на предмет укрытия оружия
проводился с особой тщательностью.
   - Что ты сегодня так дергаешься?! - Гим со своей активностью нарвался
наконец на раздражение герцога. - Хочешь их проверить, проверим! Устроим
экзамен - я уже все продумал. Как и когда, скажу... И иди, не порть  мне
настроение!
   Наконец настал момент  знакомства  Ронтонте  с  амазонками-новичками.
Герцог устроил встречу в том же колонном зале, в котором знакомился и  с
Гимом. Только на этот раз в зале, кроме самого герцога, Гима  и  пятерых
девушек-новичков, больше никого не было
   Гиму очень не понравилась эта затея. Герцог переоценивал  возможности
своего "главного телохранителя", видимо, считая, что в присутствии  Гима
может позволить себе любой риск. Сам же Гим так не думал.  Если  бы  все
пять  новоприбывших   женщин   оказались   наемными   убийцами,   одному
вооруженному  мечом  сержанту  было  бы  очень   нелегко   помешать   им
осуществить задуманное.
   Герцог приказал девушкам стать полукругом на некотором  отдалении  от
своего кресла. Амазонки уже получили новую форму и новое  оружие  -  они
были в серебристых латах, на поясах красовались длинные тонкие  мечи  из
качественной облегченной стали.
   Ронтонте вертел головой, разглядывая плотоядными,  маслеными  глазами
своих новых красавиц. Девушки отвечали ему призывными  взглядами.  Агент
эльтаров какое-то время взирал на эту картину со стороны, не зная,  чего
испытывает больше: отвращения или тревоги.
   - Подойди ко мне, Гим! - наконец попросил Ронтонте.
   Гим приблизился.
   - Наклонись и подставь ухо!
   Гим нехотя подчинился. Он уловил напряжение, тут же  отразившееся  на
лицах амазонок. Пять рук непроизвольно скользнули к рукоятям мечей.
   - Делаешь вид, что уходишь, но вместо этого резко разворачиваешься  и
нападаешь на меня с мечом, - прошептал  герцог  на  самое  ухо  Гиму.  -
Смотри только не перестарайся! Действуй!
   Гим  удивленно  покачал  головой.  Большей   глупости   трудно   было
придумать. И все же он подчинился  приказу.  Отойдя  на  шаг  от  кресла
Ронтонте, Гим вдруг метнулся назад, быстро занеся над  головой  меч  для
удара.
   Быстрота, с какой среагировали женщины, была просто потрясающей. Пять
мечей в какую-то  долю  мгновения  выскользнули  из  ножен  и  совершили
короткие полукруги - все пять одновременно, не раньше и  не  позже.  Все
пять - так быстро, что сержант не успел  даже  вздрогнуть,  -  все  пять
острых, как  лазер,  лезвий  прошли  сквозь  незащищенное  ничем,  кроме
одежды, тело Гима и замерли, готовые при необходимости повторить удар.
   Из чего бы там ни состояло новое тело - из углерода  ли  или  еще  из
чего, - его пронзила острая, ослепляющая боль.  Настолько  сильная,  что
Гим сам не заметил, как потерял сознание и рухнул на пол. Женщины тут же
направили вниз острия своих мечей, готовые добить наверняка и  без  того
уже мертвого противника и взирая на поверженного врага сверху  вниз  без
малейшего интереса, холодно и спокойно.
   Только кровь из рассеченного в нескольких местах туловища не  хлынула
ручьями, чтобы растечься и образовать большую  темно-красную  лужу.  Под
разорванной, порезанной одеждой не проглядывали глубокие  раны.  Молодой
мужчина лежал неподвижно, но не  бледнел  и  не  трясся  в  предсмертной
агонии. Более того, он почти сразу же открыл глаза, рывком  вернул  себе
вертикальное положение и быстро пробежал взглядом по лицам  безжалостных
амазонок...
   Девушки  удивились,  но   не   особенно.   Лишь   легкое   недоумение
промелькнуло в больших красивых глазах, тут  же  сменившись  выражением:
"Не получилось? Попробуем еще раз!" Во всех, кроме  одной  пары  глаз...
или даже двух. Одна девушка  не  удивилась  вовсе.  В  глазах  второй  к
удивлению примешал още что-то еще: ошеломление и испуг! Более того, Гиму
показалось, что девушка на миг потупилась, осознав, что глаза ее выдают.
   Но это длилось лишь миг - и снова все смотрели одинаково. Агент  даже
засомневался, в чьих  глазах  он  прочитал  нечто  особенное.  Думал  он
недолго. Не давая  Гиму  сосредоточиться,  пять  мечей  вновь  метнулись
навстречу, протыкая насквозь горло, грудь и живот...
   - Стоп! - крикнул герцог. - Достаточно! Этот человек только  проверял
вас! Он - ваш новый начальник и мой верный слуга!
   Гим  вновь  поднимался  с  пола.  На  этот  раз  -   пошатываясь   от
головокружения и очень хорошо  помня  болевой  шок,  отправивший  его  в
последний "нокдаун".
   - Отлично сыграно! - подмигнул молодому человеку Ронтонте.
   - Мне было больно, мой герцог! - с укором пробормотал Гим.
   - Не важно. Ты жив и здоров. Эльтары не обманули... Как новенькие?
   ..."Новенькие" смотрели на сержанта с  недоумением  и  брезгливостью,
словно на  отвратительное  живучее  насекомое,  которое  имеет  наглость
шевелиться после того, как получило несколько  точных  ударов  ботинком.
Смотрели все одинаково. Если одна из девушек  и  была  убийцей,  то  она
успела уже полностью совладать и с  собой,  и  со  своими  непослушными,
предательскими глазами.
   Но... не с чувствами, копошившимися у нее внутри!
   Не так уж много ощущений составляли эмоциональный фон зала. От самого
Гима шли волны пережитого  испуга  и  потрясения,  которое  он  испытал,
удостоверившись  в  действительной  неуязвимости  тканей  своего   тела.
Удовлетворение в связи с удачным вложением капитала - как в женщин,  так
и в мужчину - в комплекте с  сексуальным  аппетитом,  разгоревшимся  при
виде новеньких, излучал герцог. Амазонки лучились  глупой,  приземленной
радостью оттого, что могли сейчас  беспрепятственно  взирать  на  своего
идола... Но было и еще одно ощущение  -  ощущение  сильного  внутреннего
напряжения  и  старательно  скрываемого  страха.  Последняя  эмоция  так
выделялась на общем фоне, что  Гим  сразу  нашел,  откуда  она  исходит.
Прислушавшись к ощущениям, он повернул голову и  встретился  взглядом  с
одной из девушек.
   На него смотрели большие карие глаза, смотрели они дерзко. Агрессия и
вызов, мол, что уставился? - вот что выражали эти глаза. Ни  страха,  ни
беспокойства. Но Гим не отвел взгляда. Он продолжал внимательно  слушать
эмоциональный  фон  вокруг  себя,  все  больше  и  больше  проникая   во
внутренний мир незнакомки, чувствуя в себе ее пульс, испытывая  царившие
у нее в душе смятение и тревогу... Карие глаза оставались  такими  же  -
вопросительно-вызывающими. Девушка нетерпеливо ожидала, когда ее оставят
в покое.
   - Что происходит?! - вдруг возмущенно рявкнул герцог. Он даже вскочил
со своего кресла и недовольно в упор взирал на своего  телохранителя.  -
Что молчишь? С ней что-то не так или ты вдруг влюбился?!
   В глазах девушки - никаких новых эмоций. Но у Гима  екнуло  сердце  -
напряжение внутри кареглазой красавицы стало еще сильнее.
   - Нет. Все в  порядке.  -  Гим  и  сам  не  знал,  почему  поступился
служебными обязанностями.  Он  чувствовал  то  же,  что  незнакомка,  он
разделял ее тревогу и не хотел причинить боль ни ей, ни заодно  себе.  И
еще - он вообще не хотел причинять вред этому юному созданию.  Он  хотел
получше разобраться в том, что его толкало к таким выводам,  прежде  чем
обречь на смерть человека, который может оказаться ни в чем не повинным.
   - Тогда все свободны! - оживился герцог. - Все вон! У меня есть дела,
потом встретимся... Это я  не  тебе,  Гим.  Тебя  я  сегодня  видел  уже
достаточно!
   Покидая  "смотровой"  зал,  Гим  сделал  для  себя  несколько  важных
заключений.   Во-первых,   его   тело   действительно   отличалось    от
человеческого. Нервные окончания чувствовали поражение, даже доводили до
болевого шока, но сами кожные, мышечные и костные ткани вели себя иначе,
обладая  способностью  мгновенно  срастаться  и   восстанавливать   свои
свойства. Во-вторых.: герцог показал, насколько он ценит дружбу и заботу
о своей персоне. Гим для него не больше чем  какой-нибудь  робот-пылесос
или кухонный комбайн -  его  можно  запросто  испытывать  на  прочность.
Работая на этого человека, надо держаться настороже! В-третьих, организм
Гима демонстрировал  ему  все  новые  и  новые  возможности.  Сегодня  -
способность проникать в эмоции и ощущения другою человека.  В-четвертых,
женщина с карими глазами не обязательно  наемная  убийца,  но  наверняка
что-то скрывает. Что - еще предстояло выяснить.
   Девушку с карими глазами звали Ин. У всех амазонок герцога имена были
одинаково односложными и простыми, но все же - именами, а не номерами  в
галактической картотеке.
   Ин отличали длинные каштановые волосы, спокойный характер и некоторая
застенчивость. Ни в одной из этих отличительных черт не было криминала -
все амазонки чем-то разнились  между  собой.  Генетики  не  лишили  этих
женщин всего  человеческого,  а  лишь  усилили  или  ослабили  некоторые
полезные или вредные, на их взгляд, качества.
   Уже на следующий день после прибытия новичков Гим полностью уверился,
что  именно  Ин  послужила  причиной  его  вчерашнего  предчувствия.  Он
присматривался к этой девушке, старался чаще  находиться  с  ней  рядом,
разговаривал с ней больше, чем с остальными. Она замечала, что  получает
от командира намного больше внимания, чем коллеги и подруги, и вела себя
как настоящая амазонка: огрызалась, рычала, вытаскивала  из  ножен  меч.
Еще - безоговорочно и точно выполняла все приказания Гима и  не  сводила
восхищенных глаз с герцога, когда на какое-то время тот попадал  в  поле
ее зрения. Гиму не к чему было придраться. Но он все отчетливее  замечал
разницу  -  внутри  кареглазой  воительницы  сержант  чувствовал  ЖИЗНЬ,
которой не было во всех остальных.
   Тем  временем  герцог  проводил  свою  "проверку"  новоприбывших.   К
безопасности эта  процедура  не  имела  никакого  отношения  -  Ронтонте
"изучал" своих новых поклонниц, проводя с ними ночь в  постели  в  своей
опочивальне.
   "Проверка" проводилась попарно. Герцог не доверял никому и даже своим
женщинам, он  перестраховывался.  Если  бы  одной  из  испытуемых  вдруг
вздумалось напасть на своего кумира, вторая тут же вмешалась бы, ведь не
свихнутся же они обе одновременно? Кроме того, остальные  амазонки  тоже
не изгонялись на ночь из  спальных  покоев.  Напротив,  Ронтонте  всегда
оставлял десять лучниц стеречь свой сон  -  время  "проверки"  новичков,
конечно же, не являлось исключением из правила.
   На вторую ночь дошла очередь и до Ин.
   Гим чувствовал, что ситуация вокруг герцога накаляется,  но  подавлял
тревогу, молчал и бездействовал. У него не было доказательств. Он не мог
объяснить  своего  беспокойства  -  ни  себе,  ни  скорому  на  расправу
правителю. Он в любом случае не хотел обвинить Ин  в  том,  чего  та  не
совершала.
   Разум подсказывал, что, будь Ин убийцей, она сначала  постаралась  бы
втереться в доверие к герцогу и проделала бы все так, чтобы снять с себя
подозрения в покушении. Совершать попытку  убийства  в  первый  же  день
знакомства,  да  еще  в  момент,   когда   за   тобой   следят   десятки
настороженных, внимательных глаз охранников, - сложно, непрофессионально
и, по меньшей мере, глупо.
   Зашло солнце. Гим бродил взад-вперед по коридорам  дворца,  особо  не
приближаясь  к   покоям   герцога,   и   успокаивал   себя   логическими
умозаключениями. Но, несмотря на доводы разума, он все больше  и  больше
нервничал. Беспокойство росло в нем с каждой минутой.
   Чтобы примирить как-то разум  и  чувства,  Гим  попытался  пролистать
перед глазами  все  возможные  варианты  предполагаемого  нападения  Ин.
Картины таких фантазий замелькали одна за другой, приобретая все большую
отчетливость, яркость и правдоподобие, и  наконец  он  увидел  все  так,
словно это происходило на самом деле. Словно Гим стоял  сейчас  у  самой
кровати  своего  господина  и  наблюдал  за   всем   происходившим   там
собственными глазами.
   Он "видел", как,  повинуясь  жесту  Ронтонте,  две  сидевшие  посреди
постели  раздетые  (безоружные!)  женщины  начали  медленно  и   ласково
дотрагиваться друг до друга...
   В этой фантазии не было ничего страшного, но Гим вдруг задохнулся  от
ужаса, наполняясь предчувствием чего-то непоправимого. Он тут же  понял,
что выглядело "не так" - улыбка на лице  партнерши  Ин  задержалась  там
дольше, чем если б была  естественной!  "Зрение"  приблизило  картину  и
изменило ракурс - между шейными позвонками  второй  из  девушек  торчала
маленькая,  едва  заметная   булавка...   Зрители-телохранительницы   не
замечали пока ничего странного. Ничего не подозревал и герцог, который с
вожделением и аппетитом поглядывал на  обеих  сидевших  на  его  кровати
красавиц. А Ин медленно и очень  естественно  потянулась  руками  уже  к
голове своего господина...
   Гим очнулся - он готов был поклясться, что видел все так, словно  оно
происходило  на  самом  деле!  Возбужденные,  растревоженные  нервы   не
позволили  рассудку  сомневаться  и  дальше  -  Гим  сорвался  с  места,
опрометью   промчался   по   коридорам,   не   обращая    внимания    на
предостерегающие  жесты  потянувшегося  за  оружием  женского   караула,
ворвался в герцогскую спальню  и  метнулся  к  пологу  огромной  царской
постели.
   Партнерша Ин  действительно  сидела  подозрительно  неподвижно.  Рука
кареглазой амазонки действительно тянулась к голове повелителя...
   Он прыгнул, вложив в этот прыжок все свои силы, -  так  стремительно,
что ни одна из лучниц не успела навести примитивное оружие  на  внезапно
возникшую движущуюся цель. И все же он не успевал - руке Ин с зажатой  в
ней смертоносной булавкой требовалось  преодолеть  несоизмеримо  меньшее
расстояние. Не думая, что и как делает, Гим  всей  своей  волей  пожелал
оказаться  между  рукой  девушки  и  головой  подопечного.  Любой  ценой
оттолкнуть убийцу от ее цели... На лету он  выбросил  вперед  руки  -  с
ладоней сорвался опережающий полет тела поток энергии, который ударил Ин
и отшвырнул ее с легкостью ватной игрушки...
   Девушка вылетела с кровати, разрывая тяжелый бархатный полог, путаясь
в нем, и тяжело рухнула на пол на расстоянии в  добрый  десяток  метров.
Герцог вскинул на Гима испуганные, бешеные, ничего не понимающие  глаза.
Амазонки вскрикнули, предупреждая открытие огня, и тут же выстрелили  из
луков. Гим увидел, как десять стрел пронзают его грудь и улетают дальше,
немного потеряв в скорости, а  затем  согнулся  от  жгучей,  подавляющей
сознание боли.
   - В чем дело?!! - закричал Ронтонте, вскакивая на ноги. -  Гим?!  Что
происходит?!!
   - Посмотрите на Ри! - сквозь  зубы  простонал  сержант,  указывая  на
парализованную партнершу Ин.
   К  счастью  для  Гима,  они  поняли,  о  чем  идет   речь.   Булавка,
обнаруженная между шейными позвонками Ри, заставила  герцога  позеленеть
от испуга. Ин выбиралась из ткани, но шевелилась с таким трудом,  словно
получила очень сильный удар по всему корпусу. Лучницы разделились - пять
из них держали "на мушке" Гима, еще пять явно  намеревались  пристрелить
новую подругу. В спальню спешил и наружный караул из вооруженных  мечами
амазонок, а по замку распространялся вой "сигнальной трубы", поднимая на
ноги все посты и всех спящих воинов.
   -  Стойте!!!  -  изо  всех  сил  крикнул  Гим,  стремясь   остановить
бессмысленное уже теперь кровопролитие.
   - Не трогать ее! - подхватил герцог. Но не  о  прощении  или  жалости
говорили красные от ярости глаза повелителя Излина. "Ей-богу,  лучше  бы
тебе умереть прямо сейчас!" - вот что стояло в них.
   - Взять под стражу и обездвижить! - зло  распорядился  герцог,  глядя
уже на Гима. - Молодец, что успел... Но интересно знать: ГДЕ ЭТО ТЫ  БЫЛ
РАНЬШЕ, ИСЧАДИЕ ЭЛЬТАРОВ?!!
 
ГЛАВА 12 
 
   Наутро после ночных событий герцог был злым,  нервным  и  задумчивым.
Препараты не умерили головной боли, и  правитель  не  был  расположен  к
общению.  Во  всяком   случае,   не   желал   видеть   своего   главного
телохранителя.
   До полудня Гим не знал ничего ни о  судьбе  юной  террористки,  ни  о
планах Ронтонте, ни о  том,  чего  ожидать  ему  самому  -  награды  или
наказания. А нервное возбуждение прошедшей ночи не спадало, и  он  чутко
улавливал эмоциональную атмосферу дворца и чувства, исходившие от  всех,
кто в нем находился.
   Дворец почти осязаемо подрагивал, испуская волны страха, порожденного
ощущением незащищенности, и ненависти к  тем,  кто  представляет  угрозу
всеобщему благополучию. Первое мешало Гиму думать, заставляя  его  то  и
дело возвращаться мыслями к нему, второе же слепило глаза  и  толкало  к
поспешным, необдуманным действиям. Если кареглазая амазонка все еще была
жива, от нее должно было исходить нечто совершенно иное.
   Любопытство, усиливаемое жалостью, заставило Гима  стараться  уловить
эмоции,  отличные  от  основных  резонирующих  друг   с   другом   волн.
Энергетический организм делал чудеса - он мог настроиться на  тонущие  в
общем потоке самые слабые мысли и чувства, как обычное человеческое  ухо
обладает способностью извлечь интересующие разум звуки  из  поглощающего
их громкого шума.
   Ин  была  жива.  Откуда-то  из  глубин  подземных  помещений   дворца
пробивались волны страдания - физического, вызванного страшной болью,  и
душевного - от сознания бессмысленности  этих  мучений  и  безысходности
положения, безвременного конца молодой, полной соков жизни.
   Гим сразу понял, что желание обнаружить эмоции  девушки  было,  мягко
говоря, ошибочным - теперь он  не  мог  ни  отвлечься,  ни  терпеть,  ни
оставаться в стороне. Повод  для  вмешательства  нашелся  быстро.  "Я  -
начальник  охраны!  Герцог  обязан   поделиться   со   мной   полученной
информацией!" Рассуждая таким образом, Гим отправился к герцогу.
   - Чего тебе надо?! - грубо спросил Ронтонте, когда Гим  нашел  его  в
рабочем кабинете сидящим перед большим голографическим панно видеосвязи.
   - Хочу узнать, что с девушкой, - решительно заявил Гим.
   - Это не твое дело! - огрызнулся герцог. - Убирайся!
   - Я так не думаю, мой герцог. Я отвечаю за вашу безопасность, и  я  -
советник эльтаров.
   Герцог хотел что-то ответить, но захлебнулся яростью и какое-то время
лишь шевелил губами. Совладав, наконец, с собой, он закричал:
   - Ты ничего не понимаешь, Церон! Тебе кажется, что ты  хочешь  помочь
мне, а  на  самом  деле  тобой  движет  сочувствие  нормального  мужчины
красивой женщине!  Амазонки  так  устроены,  понимаешь?!  Их  специально
растили, чтобы такие, как ты, слюнтяи не могли  подавить  свои  животные
инстинкты! Чтобы у вас текли сопли, а голова думала только  о  том,  как
добиться от девочки расположения и взаимности. "Ах, а что, если я  спасу
ее от смерти? Ах, а что, если я выручу ее из беды? Может, она клюнет  на
мое благородство и доброту?" Что, угадал? Забудь про Ин!  Выкинь  ее  из
головы! Не лезь, куда тебя не просят!
   - Вам нужна помощь, - упорствовал Гим.
   - А я говорю, что справлюсь сам! Убирайся вон!
   - Я не уйду.
   - Тогда тебя выбросят!
   - Интересно - кто? Кто сможет меня выбросить?