ть ее  напоказ.  Но  я
благодарен за лучшие побуждения, с которыми ты произнес эти слова.
   Аббат и гость беседовали в небольшой комнате,  обставленной  аскетично  -
несколько стульев, полки с книгами. На стенах были  фрески  с  изображениями
святых, цитаты из святых книг.
   - Твой Орден, святой отец, один  из  немногих,  кто  не  подвержен  греху
суесловия и где хранится истинная мудрость, - сообщил гость.
   - И тут ты прав. И опять меня радует не столько твоя похвала, сколько то,
что ты понял эту истину.
   - Мы шли через долины, города, села, и везде известие, что мы идем к тебе
в монастырь, вызывало одобрение Граждан! - искренне воскликнул гость.
   - Это радует, - кивнул аббат.
   - И не просто одобрение на словах.  Заслышав,  что  мы  предстанем  перед
очами самого аббата Роже, люди жертвовали нам последнее.
   Гость открыл дорожную сумку и высыпал на стол мятые деньги. Денег было не
так чтобы слишком много,  но  и  немало.  В  глазах  аббата  зажегся  огонек
алчности, губы тронула улыбка, но она тут  же  пропала  под  обычной  маской
снисходительного величия и  суровой  непреклонности  человека,  посвятившего
себя служению Единственной Истине.
   - Такие знаки внимания радуют. Глупцы считают, что деньги это все. Деньги
для мудреца - лишь свидетельство. Свидетельство его  нужности  человечеству.
Брат Жиам! - крикнул аббат.
   В помещение заскочил здоровенный детина, который, судя по всему, выполнял
обязанности и секретаря, и телохранителя  -  сутана  характерно  выпирала  -
опытный взгляд без труда бы определил, что под ней скрывается
   какое-то  оружие,  скорее  всего,   большой   восьмизарядный   револьвер,
способный разносить в щепки толстые доски.
   - Возьми это свидетельство внимания уважаемого  брата  Форзена,  -  аббат
кивнул на деньги.
   Глаза здоровяка бегали, когда он собирал деньги и складывал их в пачки.
   - Я буду благодарен, если ты пересчитаешь их здесь, на моих глазах,  -  с
усмешкой посмотрел на него аббат, видимо, знавший, что особой щепетильностью
к деньгам его помощник не отличается.
   С кислым выражением лица Жиам начал раскладывать на столике в углу купюры
по пачкам. По тому, какие острые взоры бросал на него аббат,  было  заметно,
что от глаз святого отца не укроется  никакое  мошенничество.  Жиа-ма  можно
было только пожалеть. Для него пересчитывать деньги и не  иметь  возможности
стащить хотя бы немного - это была изощренная пытка.
   - Итак, что привело вас в нашу обитель?  -  внимательно  посмотрел  аббат
Роже на гостя.
   - Мы шли как  по  лучу.  Отсюда  исходит  свет  мудрости.  Мы  хотели  бы
предаться здесь молитвам, размышлениями о  вечной  и  неизменной  Вселенной,
поиску новых для нас граней Единственной Верной Истины.
   - У нас лучшая библиотека в Гаскони, - с гордостью произнес аббат.
   - Я знаю.
   - И многие хотят получить в нее доступ.
   - И это я знаю.
   Аббат задумался,  кинул  быстрый  взгляд  в  сторону  нарочито  тщательно
пересчитывавшего деньги Жиама, потом еще раз прочитал  бумаги,  которые  ему
преподнес гость.
   - Церковь Благотворного Электричества,  -  произнес  задумчиво  аббат.  -
Отношения Ордена Механики и  вашей  церкви  не  всегда  отличались  излишней
добросердечностью. Если быть более точным, то церковь  электричества  просто
отделилась от нас, хотя многие ее адепты не хотят сегодня вспоминать это.
   - Не признать этого могут только глупцы!  -искренне  воскликнул  гость  и
вызвал одобрительную улыбку аббата...
   - Вместе с тем в нашей обители бывает много паломников, некоторые из  них
и из Церкви Благотворного Электричества.
   Он еще внимательнее посмотрел на кучу денег.
   - Но... - начал он неопределенно.
   - Забыл, вот еще часть взноса от нас лично,  -  упакованная  пачка  купюр
легла на стол. Аббат пролистнул ее и кинул Жиаму, поймавшему ее на лету, как
собака ловит брошенную  кость.  Пальцы  здоровяка  с  невероятной  скоростью
пробежали по пачке.
   - Я думаю,  что  смогу  пойти  вам  навстречу,  -  глаза  аббата  Роже  с
подозрением  смотрели  на  гостя.  Преподнесенные  деньги  радовали,  но   и
настораживали. Просто так деньгами на  Гаскони  не  кидаются.  Бережливость,
доходящая порой до безумной скаредности, входит в разряд одной  из  наиболее
почитаемых добродетелей, равно как цепкий  ростовщик  относится  к  наиболее
уважаемым людям. Когда кидают такие деньги, значит, есть цель, которая стоит
их. А времена неспокойные, темные, трудно доверять кому бы то ни было.
   - Не смею и надеяться, что вместе с допуском в монастырь вы дадите нам  и
Бумагу с правом надзора, которую, как я знаю, выдает только Ваш  Орден,  как
наиболее доверенный  у  Инквизиции  и  у  трудового  народа,  -  заискивающе
улыбнулся гость.
   Аббат улыбнулся. Вот теперь все  встало  на  свои  места.  Как  плата  за
проживание и  пользование  библиотекой  предложенная  сумма  была  непомерно
велика. Но документ с правом надзора  того  стоил.  Он  давал  странствующим
монахам правомочия официальных помощников  Инквизиции,  разрешал  проведение
дознания на месте и доставления в Инквизицию. В  принципе,  такие  документы
раздавались достаточно активно. И стоили немало, поскольку позволяли  быстро
окупить затраты на него. Теперь ясны цель визита этого человека  и  то,  что
представляет собой он сам - из породы тех, кто своего не упустит.  Аббат  не
осуждал  людей,  умеющих  извлекать  выгоду  из  всего.  Это   вытекает   из
материалистического подхода. У каждого предмета, каждого атома во  Вселенной
своя траектория. И было бы самонадеянным осуждать их за это.
   - Сколько? - обернулся аббат к Жиаму.
   - Четыре тысячи девятьсот двадцать франков, - с готовностью доложил  тот,
кивая на разложенные деньги.
   - Да? - аббат Роже поднялся. Взял Жиама за руку и вытряхнул из рукава две
купюры. Бросил их на стол. Жиам отвел глаза и густо покраснел.
   - И как они туда завалились? - пожал он стыдливо плечами.
   - Четыре тысячи девятьсот шестьдесят, - аббат вернулся на  свое  место  и
задумался. - Я  думаю,  вы  люди  достойные,  и  мой  монастырь  окажет  вам
гостеприимство. - Он посмотрел на часы, которые тикали на стене.  -  Восемь.
Время ужина. Жиам, проводи гостя в трапезную. Сегодня мы  отмечаем  праздник
Святого Жака,  прозванного  за  свой  поистине  могучий  аппетит  Ненасытной
Утробой. Не думаю, что вы сможете встать из-за стола без посторонней помощи.
А вино из наших погребов славится на всю округу...
   Гость вышел из кабинета. В коридоре терпеливо ожидала его спутница.
   - Все в порядке, - произнес он. - Нас приглашают на праздник живота.
   Так в Аббатстве Ордена Механики стало больше двумя послушниками. И  этими
послушниками были Динозавр и Пенелопа...
   ***
   Инквизитор-аналитик  снова  был  в  Большом  Дворце.  Святой  Материалист
встретил его в том же помещении. В приемной  за  это  время  успели  сменить
плакат. Нынешний гласил: "У НАС НЕ ХВАТАЕТ  СИЛЫ  ХАРАКТЕРА,  ЧТОБЫ  ПОКОРНО
СЛЕДОВАТЬ ВСЕМ ВЕЛЕНИЯМ РАССУДКА. ЛАРОШФУКО".
   Инкивизитору-аналитику казалось, что эти плакаты появляются с одно  целью
- смутить посетителя и заставить его ломать голову над тем, что  же  имел  в
виду хозяин этой приемной, вешая очередное далеко не каноническое изречение.
   - Ты с дурными или хорошими вестями? - не здороваясь, осведомился  Святой
Материалист.
   - Ну-у, - протянул Блишон.
   - Была  традиция,  когда  дурных  гонцов  убивали.  Инквизитора-аналитика
прошиб холодный пот при этих словах.
   - Но традиции для того и созданы, чтобы кануть в Лету, - закончил  Святой
Материалист. - В душе ты, Блишон, жалкий еретик.
   - Я верен Великому Материализму!  -  воскликнул  Блишон,  пытаясь  скрыть
смятение. Говорить со Святым Материалистом было так же опасно, как  войти  в
клетку к голодному полосатому льву с Северных Островов.
   -  Что  есть  преступление?  -  задумчиво  произнес  Святой  Материалист,
разглядывая  посетителя.  -  Преступные  действия.   Преступные   намерения.
Преступные мысли. Тебе кажется, что мысли - это твоя территория, на  которую
нет хода никому. Ты ошибаешься.
   Блишон поежился.
   Но Святой Материалист засмеялся.
   - Не бойся, Гражданин. Гильотина еще  подождет  тебя,  -  он  помолчал  и
добавил: - Пока подождет. Как движется твоя работа?
   - Мы нашли двоих беглецов. Негра и его товарища.
   -   И?    -    прищурился    Святой    Материалист,    прожигая    взором
инквизитора-аналитика.
   - Я послал за ними две группы на винтокрылах. Наступила тягучая пауза.
   - Они не вернулись, - нарушил тягучее молчание Блишон. -  Оба  винтокрыла
были сбиты.
   - Как они могли сбить  два  винтокрыла  с  боевиками  святой  инквизиции,
Блишон? - раздраженно спросил Святой Материалист.
   - Я не знаю. Не осталось свидетелей, которые могли бы поведать  об  этом.
Винтокрылы сгорели.
   - Где отчет?
   - Пожалуйста, - Блишон подскочил к столу и положил на него толстую папку.
- Предварительные данные.
   - Почему не сообщил раньше?
   - По телефону  никто  не  отвечал.  У  меня  нет  других  средств,  чтобы
уведомить тебя.
   Святой Материалист погрузился в изучение фотографий и отчетов.
   - Нет, не похоже, - покачал он головой, думая о чем-то своем.  -  В  этот
винтокрыл влетела граната, видно же.
   - Наши специалисты полагают то же самое.
   - А этот наткнулся на водокачку.  Что  за  пилотов  вы  держите,  Блишон?
Откуда они берутся?!
   - Это был лучший пилот.
   - Значит, он был дурак, который решил продемонстрировать свое мастерство.
Итак, вы упустили еще двоих. Ты исчерпываешь лимит на ошибки, Блишон.
   - Ошибок не делает тот, кто ничего не делает.
   - А что делаешь ты? Где результат?
   - Есть результат! - настало время выкинуть из рукава козырного туза. - Мы
нашли нечто, что позволит объяснить нам все.
   Из портфеля Блишон вытащил еще одну тонкую папку и  протянул  ее  Святому
Материалисту.
   Тот ознакомился  с  содержимым,  лицо  его  на  глазах  осунулось,  черты
заострились.
   - Кто-нибудь еще знает это? - осведомился он.
   - Нет, - Блишон напрягся, понимая, что в этот момент  решается  вопрос  -
жить ему или умереть. - Ты знаешь, Святой Материалист,  что  другого  такого
специалиста, как я, не найти. Другим придется объяснять слишком много.
   Святой Материалист посмотрел на него внимательно, что-то решая про себя.
   Он сделал жест  рукой  -  неопределенный,  вялый,  и  инквизитор-аналитик
напрягся, ожидая, что это может быть сигнал притаившейся охране  открыть  из
бойниц под потолком огонь.
   Но Святой Материалист всего лишь потянулся к бокалу с вином.
   - Ты прав. Замену тебе найти нелегко... И ты достоин  того,  чтобы  знать
больше. Тогда слушай...
   *** - Ты через сколько попался? - спросил Филатов.
   - Часа через три-четыре, - вздохнул госпитальер.
   - А ты счастливчик, - хмыкнул разведчик. - С  твоим  талантом  влипать  в
нештатные ситуации ты должен был продержаться максимум час.
   Старый  грузовичок,  провонявший  кислым  овечьим  запахом,   трясся   по
колдобинам. Из радиатора  валил  пар,  двигателю  оставалось  жить  недолго.
Разведчик присматривал овраг, в котором машина должна упокоиться  как  можно
на больший срок.
   Это уже был четвертый автомобиль, который они меняли, уходя от погони.
   - Вот черт, опять! - воскликнул Сомов.
   Вдали появилась точка. Она начала разрастаться. И вскоре  превратилась  в
летающую машину, машущую огромными металлическими крыльями.
   - Тоже за нами, - сказал Филатов. - Главное  не  суетиться.  Мало  ли  по
дорогам ездит колымаг.
   Махолет  неторопливо,  как  гриф,  пролетел   над   ними,   сделал   круг
стервятником и скрылся за деревьями.
   - Голь на выдумки хитра, - произнес госпитальер. - Сколько еще на  старой
Земле изобретателей обломали зубы, пытаясь построить махолет.  И  отказались
от этой мысли. А эти на самых примитивных технологиях сделали его.
   - Это летающая телега.  Толку  с  нее  в  военном  отношении  -  ноль,  -
отмахнулся Филатов.
   Двое суток они балансировали на лезвии бритвы. На полицейской машине  они
добрались до окраины Сен-Мара, узнавая все  необходимое  из  переговоров  на
полицейской волне, пока стражи  порядка  не  додумались,  что  их  прекрасно
слышат. На выходе из города они попались на  глаза  полицейскому  патрулю  и
разъяренной  толпе.  Полицейских  Филатов  уделал   двумя   ударами,   толпу
образумила очередь из автомата. Ушли. По чердакам, по выгребным каналам,  но
ушли.
   На ноги были  подняты  все  силы.  Дороги  перекрывали  солдаты  и  слуги
инквизиции. Жандармы прочесывали дома. Охотники были научены горьким  опытом
и сначала начинали стрелять, а уже потом просить  предъявить  документы.  Во
время поисков было расстреляно девять посторонних лиц,  среди  которых  было
два боевика инквизиции,  которых  патруль  гвардейцев  принял  за  беглецов.
Впрочем, гвардейцы особенно не расстроились, поскольку между  инквизицией  и
армией была давняя неприязнь. Пристрелить инквизитора, да еще не понести  за
это наказание - это просто подарок судьбы.
   Планета  была  достаточно  малонаселенной.  Москови-тяне  пробирались  по
лесам, переходили речки, ночевали в стогах или в деревенских  домах,  хозяев
которых угощали потом микроампулами "амнезина",  отшибавшего  память,  благо
некоторый их запас у Филатова остался. Рвение поисковиков не  ослабевало,  а
наоборот.
   - Что ты собираешься делать?  -  задал  вопрос  госпитальер,  как  только
появилась возможность первого привала.
   - Пустяки. Отыскать Черного шамана и Магистра, вытрясти из них все, найти
то, что ищут они, потом отыскать  способ  вернуться  в  Галактику  человека,
получить орден из рук Президента Московии и написать мемуары.
   - Ха! - горько усмехнулся госпитальер.
   Планы, конечно, были хорошие, но что делать реально? У Филатова  возникла
идея добраться до таинственных районов, о которых говорили только шепотом  и
которые  якобы  контролируются  еретиками.  А  потом,  заручившись  помощью,
предпринимать дальнейшие действия.
   Но где искать этих еретиков? И как долго их можно искать?
   По  практике  разведчик  знал,  что  полицейские  службы  и  армия  скоро
выдохнутся. Шум, конечно, большой, но не может весь государственный механизм
долгое время только и заниматься поисками двоих еретиков, пусть и устроивших
побег из камеры смертников  перед  самой  казнью  и  испортивших  настроение
огромной толпе, собравшейся поглазеть на поучительное и интересное зрелище.
   Нужна была информация. Филатов собрал  за  время  пребывания  на  планете
достаточно сведений, но их все равно было маловато для  того,  чтобы  делать
какие-то вы воды и понять, чего тут есть такого, чего  нет  в  других  дырах
Галактики.
   - Опять почувствовал зов, - произнес Сомов, поглаживая "раковину".
   - Ты  бы  хоть  сориентировался  в  направлении,  -  недовольно  произнес
разведчик.
   - Пока  не  могу.  Нужно  время,  чтобы  передохнуть,  прийти  в  себя  и
попытаться наладить контакт с "раковиной". Если  она,  конечно,  захочет  со
мной общаться.
   - Ты говоришь о ней, как о разумном существе.
   - Не знаю. Какая-то разумная воля в ней есть - это несомненно.
   - Несомненно, - согласился Филатов, наддав газу. Грузовичок разогнался аж
до сорока километров в час, потом что-то лязгнуло, хлопнуло.  Машина  начала
терять скорость, наконец, остановилась у обочины.
   - Все, керосинка накрылась, - Филатов подергал рычаги,  посмотрел  внутрь
капота, пожал плечами. - Мустанг пал. Ему больше не подняться.
   Госпитальер пролистнул книгу с картами и вздохнул: - Пошли.
   - Только сначала похороним мустанга.
   Они оттолкали грузовичок на обочину, забросали его  ветками,  так  что  с
воздуха его теперь не различишь.
   ... Ноги у Сомова отказывались двигаться. Он никогда не уставал так,  как
сейчас. Даже на Ботсване, когда дикари подожгли госпиталь и он пробирался по
джунглям, было легче. Но делать было нечего,  и  поэтому  госпитальер  начал
ныть.
   - Еще километр - и я  сдохну...  Филатов,  я  подохну,  и  тебя  замучает
совесть.
   - Тебя что, на руках понести?
   - Не стоит.
   - Тогда иди и молчи.
   Госпитальер честно молчал сотню-другую метров и  опять  начинал  ныть:  -
Нет, какого черта, спрашивается, я здесь делаю?  Это  ты  меня  во  все  это
втянул. Филатов, ну почему в моей жизни от тебя сплошные неприятности?
   - Ну не нахал? Я вытаскиваю его всю жизнь из передряг...
   - В которые меня сам окунаешь... Нужно тебе было нырять в ту  дыру?  Были
бы сейчас на Мечте Боливара...
   - В мусорном баке. И нас там тоже искала вся планета. Забыл?
   - Там был шанс. Там была цивилизация. А здесь... Слышь, Филатов, еще пять
метров, и все. И вообще, я есть хочу.
   - Привал.
   Передохнули и двинулись дальше в путь, пока не напоролись на засаду...
   Засада ждала их на проселочной  дороге,  идущей  через  густой,  поросший
разлапистыми деревьями, цепким кустарником и высокой травой лес.
   Разведчик как раз прикидывал, какой  бы  экипаж  снова  стянуть.  Он  уже
принял для себя решение о плане  дальнейших  действий.  Прочертил  линию  на
карте. И понял, что нужен опять транспорт - на своих двоих не дотопаешь.
   Он остановился, а потом толкнул госпитальера в плечо, а  сам  кинулся  на
обочину, срывая холщовую сумку с автомата.
   Сомов не понял, что происходит. Упав на землю, вместо того, чтобы  ползти
в сторону, он приподнялся на колено, тут же  получил  две  пули  в  грудь  и
завалился в кусты. Со стороны зарослей донесся торжествующий возглас.
   Тот, кто обрадовался своему  попаданию,  был  полным  идиотом.  Разведчик
выстрелил на слух. Перекатился. Рванул вперед.  Заметил  движение  слева  от
себя, пригнулся - пули сбрили ветки над головой. Ушел еще немного в сторону.
Патронов в диске - сорок штук, и их надо было беречь.
   Филатов нажал на спуск. Кто-то дико заорал и  замолк.  Опять  послышались
хлопки -  с  другой  стороны  дороги.  Похоже,  засада  была  основательная.
Разведчик выпустил еще несколько пуль.  Переместился  на  несколько  метров.
Замер.
   Время  сейчас  играло  не  на  него.  В  любую  минуту  могло   подоспеть
подкрепление. Но Филатов выжидал. Он знал, что у противников сдадут нервы.
   Действительно, в зарослях послышался шелест. Разведчик  послал  несколько
пуль - проклятая машинка стреляла только очередями, и  конструкторы  понятия
не имели о замедлителе стрельбы,  поэтому  магазин  она  опустошала  быстро.
Осталось всего несколько патронов. Их он выпустил по силуэту, возникшему  из
за обернутого колючим кустарником разлапистого дерева. А потом опять ушел  в
сторону.
   Местность для подобных забав подходила как нельзя лучше.  Высокая  трава,
кустарник, деревья - все это создавало возможности для маскировки. Кто лучше
владел способностью драться в такой обстановке, тот и имел все преимущества.
Пока счет был в пользу Филатова.
   Одно плохо, он остался безоружным.
   Он  отбросил  автомат  подальше,  и  по  тому  месту,  куда   тот   упал,
забарабанили пули. Били еще минимум с трех точек. Судя по всему, московитяне
напоролись на целый взвод.
   Что теперь? Скользнуть в сторону.  Переждать.  Прислушаться.  Пройти  еще
несколько шагов. Разведчик  приближался  к  врагам.  Незаметный.  Тихий!  Он
бросил палку в сторону, и  туда  врезала  очередь.  Стреляли  совсем  рядом.
Преодолев еще несколько метров, он увидел спину в маскировочной форме.
   Филатов выдохнул и ринулся вперед. Солдат не успел обернуться и  потерял,
сознание от удара.  А  разведчик  подхватил  винтовку,  прыгнул  в  заросли,
выстрелил на слух, понял,  что  попал.  Рванул  влево.  Выстрелил  еще  раз,
увидев, как из зарослей возник ствол винтовки. Потом еще раз - для верности.
И замер.
   Просидел он не двигаясь минуты три, пока не понял, что победил. Он слышал
сдавленные стоны - видимо, человек был ранен. Осторожно вышел  на  звук.  На
траве лежал солдат - совсем  молодой.  Он  держал  в  руках  винтовку,  хотя
сознание