да?
   - А кто ж его знает?
   - Ладно, заходим на станцию.
   *** - Появление объекта в  зоне  действия  оборонительного  комплекса,  -
сообщил комп главному диспетчеру-координатору космослужбы Ниагары.
   - Что за объект? - осведомился майор, глядя на экран, на  которым  бледно
мигала зелено-красная точка.
   - Уточняется, - сообщил дежурный  офицер  орбитальной  базы.  -  Пытаемся
выйти на связь.
   Объект не совершал никаких маневров. Через пару  минут  комп  сообщил:  -
Идентификация произведена. Объект - разведчик класса ЭР-5, номер  267.  Порт
приписки- Ниагара.
   -  Вот  это  да!  -  воскликнул  диспетчер-координатор.   -   Орбита-три.
Обеспечьте этим блудным детям хороший  эскорт.  Швартовка  -  орбита.  После
швартовки весь экипаж - под стражу, и челноком на планету.  Их  тут  ждут  с
Нью-Тауна.
   - Понятно, майор.
   - При попытке неповиновения открывайте огонь, Их нельзя упустить.
   - Будет сделано.
   Через     час     корабль-разведчик     "Пионер"     в      сопровождении
истребителей-перехватчиков  подлетел  к  станции  Орбита-два   и   вошел   в
автономный приемный карантинблок.
   Ворвавшаяся внутрь  группа  захвата  извлекла  из  кабины  находящихся  в
состоянии прострации Динозавра и Черного шамана. Колдун твердил что-то типа:
- Враги, враги, все враги.
   Когда его сцепили электронаручниками и вытолкнули из кабины,  он  сообщил
солдатам: - Еще полакомлюсь вашими сердцами.
   Майор тоже находился в состоянии, близком  к  помешательству.  Когда  его
вели по коридору, он изловчился, оттолкнул  конвоиров,  рванулся  к  Черному
шаману и ударом головы в подбородок нокаутировал его, после чего поднял руки
- мол, не сопротивляюсь, все в порядке.
   - Черная тварь, - прошептал  он.  -  Я  разделаюсь  с  тобой  при  первой
возможности.
   - Я упьюсь твоей кровью, - прохрипел Черный  шаман,  приходя  в  себя  от
сокрушительного нокаута.
   Отношения между подельниками испортились вконец.
   Филатов уже несколько дней провел в госпитале. О нем  начисто  забыли.  У
правительства Московии сейчас были другие заботы.
   Филатов шатался по станции и ждал  вестей.  Он  периодически  выходил  на
контакт с дежурной службой управления, но ничего не мог добиться толком.  Он
только знал, что разведчик аризонцев нигде не возникал. Но знал  и  то,  что
вскоре он где-нибудь возникнет.
   Подумав, Филатов сделал вывод, что объектом атаки явится не  Московия,  а
один из периферийных миров. О своих умозаключениях он доложил по  инстанции,
получил ответ - мол, без  тебя  знаем.  И  опять  погрузился  в  безделье  и
неведенье. В первый раз за столько времени  у  него  было  свободное  время,
когда не нужно каждую секунду думать о том, кабы чего не сказать невпопад  и
не попасть в лапы спецслужб, что означает смертный приговор.
   Почти все время Филатов посвящал занятиям "Тучэй",  а  заодно  следил  за
функционированием систем госпиталя. Ему пообещали, как только утрясется все,
подослать нового начальника госпиталя. А как быть со старым?
   Мысли о друге терзали Филатова. Что  с  госпитальером?  Где  он?  Никакой
надежды, что хищники выпустят его из своих когтей, у него  не  было.  Теперь
Филатов был уверен, что каким-то образом те мерзавцы получили  контроль  над
сознанием Сомова.
   Филатов  сидел  в  кресле  начальника  госпиталя  и  принимал  доклады  о
состоянии систем. Слава Богу, выздоровление пациентов шло нормально, так что
автоматы вполне могли выполнять работу сами.
   - Эх, Никита, Никита, - вздохнул Филатов...
   И неожиданно услышал кряхтение.
   Он обернулся. На диване сидел  сам  главный  госпитальер  и  держался  за
грудь. Взор его был мутный. Он постанывал.
   - Передвижной диагност! - приказал Филатов.  Вскоре  вокруг  госпитальера
закрутились роботы Телесных повреждений не обнаружили. И вообще  госпитальер
чувствовал себя вполне прилично. И вскоре смог разговаривать с Филатовым.
   - Ну  что,  будем  за  чуб  таскать  или  не  стоит?  -  усмехнулся  тот,
рассматривая друга, лежащего на койке.
   - Ты можешь таскать за вихор больного человека?
   - Больным ты у меня будешь. Переломы. Вывихи. Синяки...  Ладно,  шутки  в
сторону. Рассказывай. Сомов рассказал свою невероятную историю.
   - Они будто отключили все центры в моем мозгу. Я стал орудием в их руках.
И только отказался убить тебя и уничтожить госпиталь.
   - За что тебе моя благодарность. Орден получишь  Так  и  напишут  "За  не
убийство офицера Филатова".
   - Если посодействуешь, не откажусь...
   - Что теперь-то?
   - Теперь Черный  шаман  и  Динозавр  остались  без  вампиров.  И  оружия,
способного поражать миры, у них теперь нет.
   - А что с ними самими?
   - Я не знаю. У меня потемнело в глазах, и я очнулся здесь.
   - Они живы?
   - Думаю, да. Приоры никого не  наказывают.  И  ни  во  что  стараются  не
вмешиваться. Они только сглаживают наиболее неблагоприятные тенденции  и  не
дают пользоваться своими вещами во зло.
   Сомов  погладил  "раковину"  приоров  и  ощутил,  как  от   нее   исходят
живительные волны. Он знал, что не должен расстаться с этой вещью.
   - Мне кажется, что с этой бандой нам еще  встречаться  и  встречаться,  -
вздохнул Филатов.
   - Вышедший из надпространства медицинский транспорт галактического креста
просит стыковки, - заявил комп.
   - Разрешаю, - произнес Сомов.
   Он вернулся. Он свободен. Он занят любимым делом.  И  он  преодолел  свою
боль, готов биться снова за жизни людей.
   Но главный бой он еще  не  выдержал.  Все  главные  бои  впереди.  Тонкие
чувства человека, умеющего ощущать неощутимое,  подсказывали  ему,  что  все
только начинается...



   Илья Стальнов
   ГИЛЬОТИНА ДЛЯ ГОСПИТАЛЬЕРА

   Часть первая
   ИЗ "ТЕМНЫХ МИРОВ"

   Когда зазвучал пронзительный и противный  сигнал,  Никита  Сомов  не  мог
предположить, что в его двери стучится смерть.
   Всю жизнь он боролся со сном, и, несмотря на  явные  преимущества  своего
могучего  противника,  умудрялся  постоянно  его  побеждать.  С  детства  он
ненавидел, когда его поднимают среди ночи. Ему всегда казалось  невозможным,
что его вообще можно поднять раньше десяти утра. И  всю  жизнь  он  послушно
вставал в самую рань, когда этого требовали  обстоятельства,  что  случалось
достаточно часто. Всему виной доставшаяся  ему  одна  из  самых  беспокойных
работ - работа врача.
   На сей раз схватка  была  короткая  и  ожесточенная.  Сон  крепко  держал
Сомова, но пронзительный и противный сигнал тревоги пульсировал на грани сна
и яви, призывая -  очнись.  И  Сомов  очнулся.  Тяжело  вздохнул,  встряхнул
головой, с трудом разлепил веки.  Осведомился  недовольно:  -  Ну  и  какого
дьявола?
   Ответ от человека он услышать не рассчитывал. Ведь  он  был  единственным
представителем человечества среди андроидов-медикологов на большой  станции,
парящей в "ничейном  космосе"  на  расстоянии  трех  светолет  от  ближайшей
звезды.  Объект  именовался  ЭМЦ  ГКОБ  -   экстренный   медицинский   центр
Галактического  комитета  общей  безопасности  гуманоидных  и  негуманоидных
миров. Автономный госпиталь предназначался для помощи представителям  земных
цивилизаций, оказать которую на планетах было затруднительно, для  борьбы  с
особо опасными инфекциями и инфекциями неизвестного  характера,  с  которыми
предпочтительно иметь дело вдали от  обитаемых  планет.  С  другой  стороны,
госпиталь служил для лечения представителей нечеловеческих рас, одновременно
являясь и исследовательским центром по биологии инопланетян.
   Гигантское сооружение представляло собой технологическое чудо. Все,  чего
достигла медицина и компьютерная техника в Галактике,  было  представлено  в
ЭМЦ.
   Госпиталь мог функционировать вообще без людей. Но давно известно:  какая
бы  совершенная  автоматика  ни  лечила  пациента,  доктора-человека  ей  не
заменить. Притом такого человека, как Сомов.
   Госпитальер поднялся с силового ложа, обозначенного световыми  нитями,  и
шагнул в шар транспортера, предусмотрительно зависшего около кровати.  Через
две секунды стеклянный шар рассыпался,  и  Сомов  очутился  перед  командным
креслом комплекса - двухметровым коконом,  опутанным  сетью  контакткабелей,
висящим как бы в открытом космосе - на самом деле  это  СТ-экраны  создавали
такую иллюзию.
   - Доклад, - потребовал госпитальер.
   - В зону контроля вошел неизвестный звездолет,  -  хриплым  басом  комика
Санкт-Петербургского  театра  классической  комедии  Аристофанова   произнес
компьютер. Сомов  специально  настроил  комп  на  такую  тональность  -  ему
осточертели ласковые стандартные женские голоса компьютеров.
   - Санитарный транспорт, наверное,  -  проговорил  госпитальер.  -  Стоило
из-за этого шум поднимать?
   - На запросы  экипаж  неизвестного  звездолета  не  отвечает,  -  сообщил
компьютер. - Подает сигнал с контролькодом С-14.
   - Может, заблудившийся странник? - задумчиво произнес Сомов.
   Контрольный  идентификационный  код,  предназначенный   для   опознавания
медицинских транспортов, поменяли двадцать семь суток назад. Сегодня  вместо
С-14 действует С-15. Но это не беда  -  такое  время  транспорт  вполне  мог
провести в пути с  периферийных  планет,  тогда  бы  его  просто  не  успели
оповестить о  замене.  Но  все  же  госпитальер  ощутил  укол  беспокойства.
Интуиция подавала сигнал тревоги - такой же  настойчивый  и  противный,  как
тот, который поднял его с постели.
   - Затребуй идентификацию самого транспорта, - велел Сомов.
   Через две секунды комп проговорил: - Приписка  -  планета  Корея.  Код  -
квадрат  384975.  Медицинский  транспорт  "Цвета  радуги".  Соответствует...
Транспорт просит швартовки. Одиннадцать больных. Эпидемия первой  категории.
Песочная оспа.
   - Ничего себе, - покачал головой Сомов.
   - Ну что, пропускаем? - развязно осведомился компьютер. - А то заждались.
   - Песочная оспа... Сделай запрос  в  порт  приписки  -  на  Корею.  Пусть
ответят, где находится транспорт "Цвета радуги".
   - Подтверждение получено, - через три минуты сообщил компьютер. -  Данные
порта приписки соответствуют.
   - Пропуск, - кивнул Сомов.
   Защитная система в зоне прохода  начала  нейтрализовываться.  Через  пять
минут нейтрализация закончится и транспорт пойдет на швартовку.
   - Визуальное увеличение, - потребовал Сомов.
   Точка в секторе 155 стала расползаться, и госпитальер увидел разноцветную
гамму шарообразного силового поля.
   - Почему они не снимают защиткокон? - осведомился Сомов.
   - Транспорт вышел  из  надпространства  в  аварийном  режиме,  -  сообщил
компьютер.
   - Почему? Сделай запрос.
   В воздухе  возникло  лицо  желтокожего  капитана  в  черно-зеленой  форме
Космофлота Корейских миров.
   - Все тянется слишком долго, - раздраженно  произнес  капитан.  -  У  нас
больные люди. Их жизнь висит на волоске. Мы обязаны были выйти  в  аварийном
режиме, теперь глушим защитполя. Какие проблемы?
   - Никаких, - Сомов задумался. - Каждая секунда дорога, значит?
   - Да. Мы потеряли уже столько времени! Вы будете ответственны  за  смерть
пациентов.
   - Отвечу, - усмехнулся Сомов. - Приостановить нейтрализацию  защитсистем!
- приказал он.
   - Исполнено, - сообщил комп.
   - Что происходит?! - завопил капитан.
   - Отбой! - приказал Сомов. - Связь с комиссией по медикопроблемам ГКОБ.
   - Напоминаю, что работа со  стандартным  нитевиком  "Эдисон-979"  требует
значительных энергозатрат, а лимит на галактконтакты  перекрыт  еще  четверо
стандарт-суток назад, - назидательно занудил комп.
   - Молчать. Исполнение.
   - Исполняю... - Через восемь минут пришло сообщение: -  Транспорт  "Цвета
радуги"  находится  в  секторе  Сердце  Скорпиона  по   программе   "Заслон"
противоэпидемиологической службы ГКОБ, - сообщил комп.
   - А кто же это? - сердце у Сомова упало.
   Он терпеть не мог неприятностей. Не переваривал жизненные  трудности.  Он
обожал размеренную жизнь, спокойствие и любил азарт лишь научного поиска. Но
так получалось, что он всегда оказывался втянутым в события,  мягко  говоря,
неординарные и опасные.
   - Неизвестный звездолет, назовитесь!  -  потребовал  Сомов  и  ударом  по
красной  висящей  в  пространстве  перед  ним  кнопке  активизировал  защиту
комплекса на сто процентов.
   - Неизвестный звездолет выключил свой защиткокон, - проинформировал комп.
   - Увеличение.
   Точка на экране начала расползаться.
   - Вот черт, - прошептал Сомов, глядя,  как  точка  приобретает  очертания
боевого космического корабля.
   - Тяжелый штурмовик класса "Торнадо", - сообщил комп.
   - Наша защита выдержит?
   - Тяжелый штурмовик не в состоянии  нейтрализовать  силовое  покрывало  и
защиткомплекс госпиталя.
   - А это что?! - подался вперед Сомов.
   В углу экрана вскипели три точки и запузырились.
   - Переход из надпространства. Характеристики объектов  схожи  с  тяжелыми
штурмовиками "Торнадо".
   - Четыре штуки, - Сомов хлопнул по подлокотнику.  Ему  захотелось  сейчас
очутиться подальше отсюда.
   Сомнений не оставалось. На  космический  госпиталь  обрушилась  вражеская
эскадра...
   ***
   Пациентов клиники Форбса прозвали "морскими коньками", а саму  клинику  -
"сортиром Нептуна".  Почему  в  сортире  бога  моря  должны  лечиться  лица,
страдающие   душевными   заболеваниями,   непонятно,   но   пути   фольклора
неисповедимы.
   Аризонская специализированная психиатрическая клиника Форбса была  хорошо
известна на всех обитаемых мирах. Лечение в  ней  стоило  целого  состояния.
Между тем многие записывались туда в очередь, растянувшуюся на полтора года.
Все считали, что потомки известнейшего психиатра неоюнговской  волны  Дэвида
Д. Форбса способны  творить  чудеса,  закручивая  разболтавшиеся  винтики  в
человеческих мозгах. Недостатка в психопатах, наркоманах, сенсорных  идиотах
и компьютерных "провалыциках" в  Аризоне  не  было.  Так  что  клиентура  не
переводилась. И, судя по всему, не переведется никогда.
   Помимо "морских коньков" в клинике были  еще  и  те,  кого  допущенные  к
государственным секретам грифа "Лима-два"  (а  от  него  не  так  далеко  до
высшего  грифа  "Лима")  называли  "акулами-вонючками".   "Акулы"   являлись
пациентами,  а  если  точнее  -  пленниками  спецотделения,  работавшего  по
сверхсекретной федеральной программе. Про  него  знало  весьма  ограниченное
число врачей-психиатров и высшее руководство аризонских спецслужб.
   Клиника располагалась  на  глубине  восьмидесяти  метров  на  дне  океана
курортной планеты Монтана, входящей в ОПА -  Объединенные  планеты  Аризоны.
ОПА относилась к одной из двух сверхдержав Галактики Человека.
   Ощущение смены дня и ночи постоянно поддерживали стереокартинки  в  окнах
подводной  станции,  и  поэтому  немногочисленному  медперсоналу  и  больным
казалось, что клиника находится на поверхности океана.
   Ведущий врач спецотделения доктор  Сэмюэль  Ричардсон,  известный  больше
медикам всей обозримой галактики под  псевдонимом  Док  Сэм,  прославившийся
среди широкой публики своими текстовыми кристаллами под названиями  "Записки
сумасшедшего  психиатра"  и  "Размышления  гения   Дока   Сэма",   вошел   в
"наблюдательную" и хмуро поприветствовал дежурного  специалиста:  -  Привет,
Утконос, - он обожал давать своим сотрудникам и пациентам  разные  клички  и
потому никогда не помнил их настоящих имен. - Как наши дела?
   Для проверки состояния больных Доку Сэму не  понадобилось  делать  обход,
достаточно было пройти в штаб (почему-то  в  спецсекторе  привилась  военная
терминология, что неудивительно, если учесть количество агентов спецслужб  и
офицеров Пентагона, которые  постоянно  сшивались  здесь).  В  штабе  всегда
находился дежурный  врач.  Туда  на  комп  поступала  и  обрабатывалась  вся
информация о жизнедеятельности всех органов и систем пациентов отделения.
   Доктор Браун, прозванный Утконосом, сидел в кресле,  напоминающем  кресло
капитана космолайнера. Перед ним зависли в воздухе сложные цветные  объемные
диаграммы. Нормальному  человеку  они  не  говорили  ничего,  но  специалист
просматривал их с такой же легкостью, как просматривают комиксы.  Достаточно
было беглого взгляда, чтобы понять, как живут пациенты, каково состояние  их
здоровья. А главное, не возникла ли где она - пугало и богиня спецотделения,
причина его создания и головная боль персонала - госпожа Аномалия.
   -  Ночь  прошла  спокойно,  -  сообщил   доктор   Браун,   нос   которого
действительно чем-то напоминал утиный клюв.
   - Отлично, - хмуро пробурчал ведущий психиатр, теребя  небольшую  жесткую
щеточку усов над верхней губой. - Изумительно. Прекрасно.
   Док Сэм пробежался  по  помещению  и  плюхнулся  в  соседнее  кресло.  Он
затребовал на экран перед собой изображения из боксов повышенной защиты.
   Последние недели в отделение один за  другим  поступали  весьма  странные
пациенты, четверых из которых пришлось поместить в блок  повышенной  защиты.
За предыдущие сорок лет существования спецотделения блоки повышенной  защиты
использовались считанные разы. А тут в течение двух  недель  -  четыре.  Это
было невиданно! У Дока Сэма было гнетущее предчувствие  Больших  Событий.  А
Большие События - это радость для историков, для других же людей, которые  в
них участвуют, это  кара  Господня.  Поэтому  ежедневно,  перешагивая  порог
своего "штаба", Док Сэм содрогался от предчувствия  наступления  этих  самых
Больших Событий.
   -  Как  в  боксах  повышенной  защиты  -  активность  у  "фокусников"  не
проявлялась? - деловым тоном спросил Док Сэм.
   - Тихи, как агнцы. При  такой  защите  ни  одна  "акула-вонючка"  пальцем
пошевелить не сможет, - усмехнулся Утконос.
   - Доктор, - пронзил его взглядом Док Сэм, - вы до сих пор  не  поняли,  с
чем мы имеем дело?
   - Я понимаю, сэр, - Утконос поморщился, зная, что нарвался  на  очередной
приступ немотивированной раздражительности шефа.
   - Это Аномалия... А при Аномалии возможно все.
   - Так точно, сэр, - Утконос готов был вскочить и щелкнуть каблуками.
   Док Сэм посмотрел на него мягче.
   - Расслабьтесь, - он нагнулся над  Утконосом,  щелкнул  перед  его  носом
пальцами и деланно захохотал.
   "Псих чертов", - подумал  Утконос,  но  с  некоторым  оттенком  уважения,
поскольку все знали  способности  Дока  Сэм,  одного  из  лучших  психиатров
Аризоны. Но то, что он слегка не в себе - этого  не  скрывал  даже  он  сам,
достаточно вспомнить его "Записки сумасшедшего психиатра".
   - А как Его Преосвященство Обезьяна? - осведомился Док Сэм.
   - Глухо. Чего мы с ним возимся? -  пожал  плечами  Утконос.  -  Он  давно
превратился в бурдюк, в котором прокисло все вино. Он ни на что не способен.
Ни на что не годен. Его место на свалке.
   - Аномалия, Утконос, черт возьми! - в бешенстве заорал Док Сэм. - Госпожа
Аномалия! Она не прощает идиотской успокоенности!
   Утконос поежился. Ему показалось, что  шеф  сейчас  пнет  его  ногой.  Но
психованный психиатр опять успокоился.
   - Покажи Его Преосвященство Обезьяну! - потребовал он.
   Утконос коснулся призрачной клавиши на СТ-пульте - самого пульта не было,
была его голограмма, но касания иллюзорных  клавиш  приводили  к  такому  же
эффекту, как если бы они были настоящими.
   На экране контрольного СТ-монитора, занимавшего  чуть  ли  не  всю  стену
"штаба",  возникло  изображение  небольшого  прямоугольного  помещения,  чьи
стены, пол и потолок были обиты мягким пористым "силоэластиком" - уникальным
веществом, в котором вязли любые усилия пациентов. Об него можно было биться
головой, руками, на него можно было падать с высоты и при этом  не  получать
ни малейших повреждений - он служил мягкой подушкой и надежной защитой.  Так
же в помещении было полно аппаратуры. Вздымались кольца  тонкоэнергетических
диагностов, крутились спирали эфирных сканеров. Пациент при всем желании  не
смог бы дотронуться до  них,  компьютер  при  приближении  пациента  изменял
положение аппаратуры, вещи двигались, как жи