и,  рассеянно  поглядев
вокруг, заметил несколько напряженно застывших парней. "Ну да, - подумал
он, вспомнив прошлые времена. - Это наверняка воздыхатели  Лин,  которая
небось занимает трон местной королевы".
   Как в свое время Бэкки Шон.
   - Ты разбиваешь сердца этих парней, крошка.
   - А ты о них не беспокойся, Аффризи. Просто пойдем со мной.
   - Ну, пойдем, - согласился Бен, и они с Лин покинули бар.
   Как  только  они  вышли  на  улицу,  девушка  со  счастливой  улыбкой
прижалась к Бену и проворковала:
   - Ты не пожалеешь, Аффризи. Ты не пожалеешь...
   Ты на машине?
   - Нет, пешком.
   - Тогда поедем на моей.
   - Куда поедем?
   - Ой, да куда угодно. Предлагаю в мотель "Кошечка".
   Ты же знаешь, где это.
   -  Знаю,  -  кивнул  Бен.  Он  знал,  что  в  "Кошечке"  никогда   не
интересовались возрастом своих клиентов.
 
101 
 
   С Лин все прошло славно.
   Она была очень хороша собой и  действительно  напоминала  Бену  Бэкки
Шон. Как-то в одно из последующих свиданий он даже нечаянно  назвал  Лин
"Бэкки", и та здорово расстроилась.
   - Ты всегда будешь видеть во мне ее.  Я  ненавижу  эту  Бэкки!  Какой
смысл помнить о ней, если она давно уехала и вышла замуж?!
   - А она вышла замуж?
   - - А ты думал, Аффризи, она будет ждать тебя вечно? У нее детей уже,
наверно, штук пять!
   - Да нет, может быть, только двое... - пробормотал он, и было  видно,
что мыслями он где-то далеко.
   Лин вконец обиделась  и  уехала  домой,  бросив  Бена  в  мотеле.  Он
вернулся домой на такси. Ну и ладно, думал он, может, Лин  больше  и  не
позвонит. Это было бы самым лучшим выходом, ведь, по правде говоря,  эта
девушка была для него "слишком резвой лошадкой".
   Этот термин принадлежал Эдди Миллигану,  который  на  четвертый  день
навестил отпускника. Он появился  на  пороге  комнаты  Бена,  когда  тот
бесцельно пялился в окно.
   - Я пришел, дружище, чтобы избавить тебя от необходимости заходить  к
нам, - объяснил Эдди причину своего прихода.
   - Спасибо, Эдди. Проходи, садись.
   Эдди выглядел плохо. У него было землистое лицо, а в  комнате  с  его
приходом установился удушливый запах перегара.
   - Ты знаешь, смерть Джо на моей совести, - сказал  Эдди.  -  Он  брал
пример с меня, вот и погиб.
   - Брось думать об этом. Мы с Джо приняли это решение  сами.  Так  что
если и есть тут чья-то вина, то только моя...
   Они помолчали.
   - Ладно, не имеет смысла говорить об этом, - произнес наконец Эдди. -
Ты знаешь, Джо стал мне сниться. Чуть ли не каждую ночь.
   - Он говорит с тобой?
   - Да. Спрашивает, как мои дела, как мама, отец...
   - А ты?
   - А я отвечаю.
   - А про меня он не спрашивал?
   - Нет, Бен. Наверное, ты будешь жить долго, а  ко  мне  он  приходит,
чтобы дорогу приготовить...
   - Да брось ты, Эдди. У тебя что, проблемы?
   - Вроде нет. - Эдди пожал плечами и пригладил волосы дрожащей  рукой.
- Выпиваю, конечно, но ведь на свои.  Страховка  плюс  пенсия.  Хватает.
Опять же секс в моей жизни тоже присутствует. - Эдди горько  усмехнулся.
- На слишком резвых лошадок у меня, конечно, силенок не хватает, но одна
корова приходит ко мне  раз  в  неделю  и  за  пятьдесят  рандов  делает
минет... Чем не жизнь для отставного калеки?
   После его ухода Бен долго не мог избавиться от тяжести,  давившей  на
сердце. Но потом вспомнил, что отпуск скоро кончится  и  он  вернется  к
своему взводу. Дурное  настроение  ушло,  Бен  почувствовал  себя  почти
счастливым.
   "Я сумасшедший, - в который раз подумал он, улыбаясь сам  себе.  -  Я
сумасшедший сукин сын".
 
102 
 
   Месячный отпуск подходил к концу, и последние его дни стали для  Бена
настоящим  испытанием.  Родители  не  теряли  надежды  отговорить   сына
возвращаться в часть.
   - Сынок, ну сделал ошибку один раз, так зачем же повторять ее  снова?
- спрашивала миссис Аффризи, робко поглядывая на возмужавшего сына.
   - У меня же контракт,  мама.  Я  должен  его  отработать,  -  ласково
улыбаясь, отвечал Бен.
   Он лукавил. Уже более полугода он  служил  на  "открытом  контракте",
который предусматривался для  офицеров,  принимавших  участие  в  боевых
действиях.
   - Забудь о контракте,  -  не  унималась  мать.  -  Мистер  Хаксли  из
Кроуфорда наш хороший знакомый. Он старший партнер в адвокатской конторе
"Хаксли, Ботлинк и Ко" и  может,  как  он  сам  выражается,  "отмазывать
военных при любом раскладе".  Тебе  даже  оставят  небольшое  пенсионное
пособие, Бен. Поверь, Бен, на него можно положиться. А у папы  уже  есть
для тебя местечко! Правда, Фрэнк?
   - Да, Бен,  -  подхватывал  отец.  -  Я  разговаривал  с  управляющим
"Устрицы Шона", и  он  пообещал  дать  тебе  должность  в  экономическом
отделе. Не самая высокая ступень, но все же работа...
   - Папа, мама, я обязательно подумаю над этим предложением.
   - Да чего же здесь думать,  сынок?  Через  неделю  у  тебя  кончается
отпуск!
   - Через пять дней...
   - Смотри-ка, Эльза, он считает дни до отъезда, -  недовольно  заметил
отец.
   - Это привычка, не обращайте внимания, - отмахнулся  Бен.  -  А  что,
фабрика Шона, как я замечаю, расширилась?
   - О, Шона там уже нет и в  помине.  Он  передал  управление  какой-то
большой корпорации, а сам лишь получает дивиденды.
   - Говорят, будто о нем хорошо  позаботилась  его  дочка,  -  заметила
миссис Аффризи, не спуская глаз с сына - как он отреагирует.
   - Да, я слышал, что она вышла замуж.
   - Вышла не то слово! Говорят, что...
   - Эльза! - оборвал жену мистер Аффризи. - Брось эти сплетни! Ты  что,
не знаешь, Бену эта девушка нравилась...
   - Так это когда было! А теперь  он  гуляет  с  Лин  Маккоун,  правда,
сынок?
   - Откуда вы знаете? - поразился Бен.
   - Да об этом весь город говорит.
   - Эльза! - снова вмешался отец.
   - А что тут плохого? Красивая девочка из уважаемой семьи. У  ее  отца
доля в  "Кроуфорд  бэнкс  систем".  Чем  не  пара  нашему  Бену?  Я  как
представлю, что когда-нибудь они подарят нам маленьких ангелочков, наших
внучат, так прямо слезы наворачиваются...
   Помимо этих ежедневных обсуждений, Бену названивала и сама  Лин.  Она
то умоляла о свидании, то угрожала сказать отцу, что беременна.
   Бену понадобились все его душевные силы,  чтобы  устоять  перед  этим
массированным наступлением. Он ссылался то на семейное застолье,  то  на
внезапный визит Эдди Миллигана, которого нельзя  было  выгнать,  инвалид
как-никак.
   Так Бену удалось продержаться до дня  отъезда,  который  начался  для
него с большого сюрприза.
   Около девяти утра раздался звонок.
   Миссис Аффризи сняла трубку, и голос оператора сообщил  ей,  что  это
вызов с частного узла связи для абонента Бена Аффризи.
   - Он может взять трубку, мэм?
   - Да...  Конечно,  он  возьмет.  -  Совершенно  растерявшаяся  миссис
Аффризи спешно позвала сына.
   - Але, слушаю вас, - сказал  Бен,  едва  не  назвавшись  "лейтенантом
Аффризи".
   - Бен? - прозвучал в трубке женский голос, который показался  Аффризи
знакомым.
   - Бэкки? - неуверенно спросил он.
   - Ну что ты. - На том конце послышался невеселый смешок. -  У  нас  с
Бэкки разные голоса. Наверно, что-то навеяло, правда, Бен?
   - Правда, Агата. Навеяло...  -  Теперь  он  узнал,  кому  принадлежит
голос. - Откуда ты звонишь?
   - Да какая разница... - И снова вздох. - Я  звоню  тебе,  Бен,  чтобы
поделиться, ну хоть с кем-то, кто был близок с Джо. С его  родителями  я
связываться не хочу, но ты должен знать - у Джо есть сын Александр и ему
почти годик...
   - Но... откуда?
   -  Бен,  пора  бы  уже  знать,  откуда  берутся  дети,  -  насмешливо
произнесла Агата.
   - А-а! Значит, того единственного раза было достаточно?
   - Значит... - Агата снова вздохнула.
   - Ну, прощай, Бен. Если вернешься с этой войны  живым,  я  познакомлю
тебя с Александром, когда он подрастет. Я бы  хотела,  чтобы  он  увидел
друга своего отца...
   - Агата! - позвал Бен, но ответом ему были короткие гудки.
   - Кто это был, сынок? - тут же спросила миссис Аффризи. -  Кто-нибудь
из твоего начальства?
   - Нет, это совсем другое, мама... Совсем другое.
   С  родителями  Бен  расстался  возле  дома.  В  последние  минуты  он
безумолчно говорил, не давая им открыть рот и снова завести разговор  об
уходе с военной службы.
   Затем сел в такси и, когда машина тронулась, в последний раз  помахал
им в окошко.
   Автомобиль выехал на шоссе, Лейн-Роуз остался позади, и тут  водитель
заметил, что их преследует голубой "бриар".
   Вскоре "бриар" поравнялся с такси и начал  сигналить,  принуждая  его
остановиться.
   - Притормозите,  -  сказал  Бен,  отвечая  на  вопросительный  взгляд
таксиста, и тот послушно нажал на тормоз.
   "Бриар" остановился перед такси, и из него выскочила великолепная Лин
Маккоун.
   Водитель даже присвистнул от восхищения:
   - Вот это штучка, мистер! Хотел бы я, чтобы и меня преследовали такие
кошечки!
   Лин подошла со стороны водителя и молча сунула в приоткрытое окно две
сотенные купюры.
   - За что это, мисс? - спросил тот.
   - За твоего пассажира.
   - Что вы на это скажете, мистер? - обратился таксист к Аффризи.
   - А что я могу сказать? Нужно выбираться, пока не дошло до стрельбы.
   С этими словами он взял с заднего сиденья чемодан и вышел на обочину.
Затем, не говоря ни слова, пересел в "бриар".
   - Я думала, ты будешь сопротивляться, - счастливо  улыбаясь,  сказала
Лин.
   - Ну что ты, кого еще провожают такие  красотки?  Таксист  был  тобой
просто очарован.
   - Меня интересуешь ты, Аффризи, - серьезно проговорила Лин и  тронула
машину с места.
   До здания порта они доехали без происшествий.
   На стоянке Бен поцеловал Лин и, сказав "прощай  крошка",  хотел  было
уже идти, но Лин его удержала.
   - Бен, я хочу, чтобы ты знал - я буду тебя ждать...
   - Но зачем? Вокруг полно отличных парней, а с твоей внешностью...
   - Мне нужен только ты, - произнесла девушка  с  такой  убежденностью,
что Бену стало не по себе.
   - Что, неужели это из-за секса? Всего четыре встречи, Лин.  Не  могла
же ты влюбиться за неделю?
   - Нет, Бен Аффризи, я влюблена в тебя с одиннадцати лет.
   - Да брось ты.
   - Честное слово. Я даже в школу ходила длинным  путем,  чтобы  всегда
проходить мимо твоего дома. Пряталась в начале улицы,  а  когда  видела,
что ты выходишь, бежала догонять, как будто случайно прохожу мимо...
   Сделав это признание, Лин грустно улыбнулась,  ее  глаза  наполнились
слезами.
   - Слушай, а ведь мне и в голову не  приходило,  почему  это  "малышка
Лин" так часто встречается мне по пути в школу, - поразился Бен.
   Уже по-другому взглянув на девушку, он вздохнул и, с улыбкой потрепав
ее по щечке, как когда-то "малышку Лин", сказал:
   - Я напишу тебе, крошка.
 
103 
 
   Бойцы особого отряда полиции осторожно ступали  по  высокой  росистой
траве, держа оружие наготове и ожидая  подвоха  от  каждого  куста.  Они
привыкли  действовать  в  городских  джунглях,  и  в  тропическом   лесу
чувствовали себя не в своей тарелке.
   Однако их бывалый майор продолжал идти вперед, предупреждая бойцов то
о трясине, то о гнезде змей, яда которых хватило бы на сотню человек.
   Когда-то он шесть лет провоевал в таких же лесах, однако его  солдаты
были новичками. Впрочем, майор был ими доволен  -  никто  не  шумел,  не
проваливался в болото и не орал, завидев  змею  или  ядовитого  таракана
"коу-кус".
   Остановившись под деревом с широкими, точно лопухи,  листьями,  майор
еще раз сверился с картой радиоперехвата.
   Последняя передача была зафиксирована на вершине
   Небольшого холма - всего в пятистах метрах отсюда. Однако можно  было
не сомневаться, что лагерь группы, за которой охотился майор,  находится
не на самом холме. Наверняка майор не знал, но  предполагал,  что  имеет
дело с серьезным противником.
   Оставался небольшой открытый участок, форсировать который требовалось
с собой осторожностью.  Несмотря  на  предрассветный  час,  на  открытых
пространствах было уже довольно светло.
   Идеальное время для такой операции - ночь, однако бойцы отряда были к
этому пока не готовы.
   Между тем перемещение полицейской группы было замечено теми,  за  кем
она охотилась.
   Спящего в сыром спальном мешке человека толкнули в плечо, и, упреждая
сонный вскрик, прикрыли ему перчаткой рот.
   - Тихо, Энрике. Это я... Поднимайся  и  надевай  ботинки.  Мы  должны
срочно уходить. С собой бери только самое важное.
   - А что случилось? - шепотом спросил Больцано.
   - Полиция рядом.
   - Понял...
   Стараясь не суетиться, Энрике моментально обулся и стал укладывать  в
пустой  мешок  бланки  документов,  электронные  карты-идентификаторы  и
прочие вещи, позволявшие человеку, вышедшему из джунглей, легализоваться
в городе.
   - Я готов.
   - Уходим...
   Энрике закинул за плечи рюкзак и проскользнул мимо двух ожидавших его
товарищей.
   Тот, которого звали Хорхе, двинулся следом за ним, а командир  группы
снял с пояса мину и установил ее на ножках так, чтобы  она  бросалась  в
глаза.
   Через полминуты все трое растаяли в курившемся среди зарослей тумане,
а еще через пять минут на месте лагеря появились полицейские.
   - Осторожно, мина... - предупредил своих майор, хотя это была простая
предосторожность. - Поищите вокруг, нет ли еще каких сюрпризов...
   Больше сюрпризов не оказалось, и майор приказал собрать в пластиковые
пакеты все,  что  оставили  неизвестные.  Включая  образцы  человеческих
экскрементов - в серьезном поиске годились любые методы.
   - Но разве мы не станем преследовать  их,  сэр?  -  удивился  молодой
сержант, недавно с отличием окончивший полицейскую школу.
   - Нет, они же ясно дали понять, чтобы мы этого не делали.
   - Дали понять?
   - Мина, дружок, мина. Она  поставлена  так,  чтобы  мы  ее  заметили.
Предохранительная чека выдернута, но положена рядом, чтобы  заряд  можно
было легко обезвредить. С чего такая доброта? Ведь они  могли  поставить
ее скрытно - смотри, это "Е-12", у нее есть  тепловой  датчик  и  боевая
часть направленного действия с пятью сотнями поражающих элементов...
   - Но, сэр, если бы  она  сработала,  это  бы  тоже  отбило  охоту  их
преследовать.
   - Не скажи. Потери могут  отбить  охоту  к  преследованию,  а  могут,
наоборот, ожесточить. Можно ведь устроить здесь большое сафари,  вызвать
подкрепление-человек триста.
   - Тогда почему мы не сделали этого?
   - Потому что пока нам неизвестно, что это за парни и на какие подвиги
они способны. Они хорошо знают  джунгли,  а  это  уже  немало.  Наши  же
городские полицейские могут и сами здесь пропасть, безо всякой стрельбы,
поэтому-то я и не вызываю сюда  целиком  все  управление,  хотя  генерал
Хейнкель, возможно, это бы одобрил.
   После этих слов сержант улыбнулся.  Генерал  Хейнкель  был  известным
сторонником масштабных ударов и захват каждого домушника  обставлял  как
фронтовую операцию.
   - Все собрали? - спросил майор.
   - Все, сэр. Только дерьма нет.
   - Нужно ямки искать, они его просто закопали, - предположил сержант.
   - Да нет, это бесполезно. Они унесли его с собой.
   Не глядя на  удивленное  лицо  сержанта,  майор  лично  проверил  все
близлежащую территорию и вызвал вертолет только когда убедился, что  его
бойцы ничего не пропустили.
 
104 
 
   Начальник полицейского управления Шинстоуна генерал Хейнкель прибыл в
резиденцию Рудольфа Доре на  своем  персональном  вертолете,  широком  и
округлом, словно лимузин. Черные лакированные борта машины были украшены
огромными золотыми полицейскими звездами с надписью "Управление".
   Доре  с  террасы  наблюдал,  как  вертолет  опускается  на   гостевую
площадку.
   Встречавший генерала секретарь Кричевский усадил гостя  на  маленький
электрокар и помчал его по серпантину развязок, отходивших  от  основной
эстакады  и  терявшихся  в  кладовых,  складских  помещениях,  владениях
садовников и комнатах рабочих по дому.
   Кричевский любил покататься на  каре,  но  ему  это  не  позволялось,
поэтому сейчас он отводил душу.
   "Опять заедет на кухню,  идиот",  -  успел  подумать  Доре,  и  через
секунду не справившийся  с  управлением  секретарь  вместе  с  генералом
проскочил на кухонный этаж.
   Они не показывались минут пять - видимо, во что-то врезались.
   Но вот кар медленно  выехал  на  главную  эстакаду  и  стал  неспешно
подниматься в горку - теперь Кричевский вел себя куда осмотрительнее.
   Причиной такой перемены оказался огромный синяк под его глазом.  Доре
рассмотрел это украшение, когда Кричевский с генералом вошли в  приемные
покои.
   Доре поздоровался с  гостем,  затем  поинтересовался  у  Кричевского,
откуда у него синяк.
   - Ударился о косяк, сэр, - не моргнув глазом соврал тот.
   - Хорошо, можешь идти. Только ты уж поосторожней там с косяками...
   Кричевский вышел, а генерал захихикал.
   - Забавный у вас секретарь, мистер Доре.
   - Да уж это точно. Давно хочу его выгнать, но не  могу.  Привык  я  к
нему, как к комнатной собачке... Ну так что у вас за новость, генерал? -
спросил Доре, указывая гостю на ряд кресел перед голограммой  небольшого
фонтана.
   - Новость, скажу я вам, сэр, не слишком приятная. Генерал опустился в
кресло, взял из коробки сигару, однако курить не  стал,  а  сунул  ее  в
карман.
   - Вы меня заинтриговали, генерал.
   Доре сел напротив и поглубже запахнулся в атласный халат.  Он  платил
генералу вторую зарплату, поэтому не считал нужным специально  одеваться
для встречи с ним.
   - Не так давно  мы  вышли  на  след  вооруженной  подпольной  группы,
которая обосновалась в наших местах. До позавчерашнего дня мы о них мало
чего знали, но теперь появилась кое-какая информация.
   Чтобы придать своим словам значимость, генерал выдержал паузу, однако
Доре ни о чем его не спросил.
   - Одним словом, сэр, у  меня  сложилось  впечатление,  что  эти  люди
проявляют интерес к вашей персоне.
   - К моей персоне?! - поразился  Доре.  -  Бандиты  проявляют  ко  мне
интерес?
   - Это не бандиты.  Это  что-то  вроде  боевой  группы  экстремистской
организации. Шинстоун - центр биржевой торговли, а  есть  люди,  которые
при слове "буржуазия" начинают скрежетать зубами.
   - Но откуда  такие  выводы?  У  них  что,  в  политической  программе
записано мое имя?
   - Возможно, так и есть, но, уходя, они успели уничтожить часть  своих
документов -  то,  что  не  сумели  унести  с  собой.  Однако  кое-какие
обрывочки  все-таки  остались.   Ничего   особенного,   обрывки   газет,
распечатки  электронных   файлов,   статейки   из   биржевых   журналов,
трейдерские сводки... Из восьми источников ваше имя напрямую упомянуто в
трех, а в других имеются ссылки на подконтрольные вам компании.
   - Подконтрольные мне компании? - Эти слова Доре даже  развеселили.  О
его подлинной роли в тех или иных проектах был осведомлен  только  узкий
круг лиц, и генерал Хейнкель в него не входил. - Какие же именно?
   -  Там  упомянуты  "Маркое",  "Джузеппе  ленд",   "Аркадия   моторе",
"Трансрейв"... Всех я не упомню.
   Услышав это перечисление, Доре  изменился  в  лице  и,  поднявшись  с
кресла, отошел к большому окну. Глядя на море, он пытался привести  свои
мысли в порядок.
   - Откуда у вас эти сведения, генерал?
   - Я же говорю, сэр, на месте стоянки мы собрали мусор...
   - Я не о мусоре. - Доре развернулся и двинулся к Хейнкелю, сверля его
взглядом. Почувствовав себя неуютно, генерал  живо  вскочил,  как  перед
старшим по званию.
   - Только слухи, сэр. А бумажки эти слухи только подтвердили. Но  смею
вас заверить, сэр, без доказательств мои знания ничего не стоят.
   - Боитесь, что прикажу вас  уничтожить?  -  На  лице  Доре  появилась
жесткая улыбка.
   - Нет, не боюсь. Вы в меня уже столько вложили, а к  новому  человеку
придется приспосабливаться.
   Доре вернулся в свое кресло и жестом указал генералу, чтобы тот  тоже
сел.
   - Итак, вернемся к основной теме. Вы думаете,  мне  что-то  угрожает