витации  становится  невозможно,  звезда
начинает проваливаться внутрь себя, пока гравитация не втиснет ее в  сферу
Шварцшильда и она не исчезнет из нашей вселенной.  Что  происходит  с  ней
дальше, нам неизвестно. Сфера Шварцшильда - это граница, сквозь которую не
проходит ничто, даже свет. Звезда  перестает  существовать,  но  масса  ее
превращается в дыру в пространстве, являющуюся, возможно, воротами в  иную
Вселенную. Черную  дыру  может  оставить  после  себя  только  сжимающаяся
звезда, - говорил нам Лир. Могут существовать даже целые черные галактики.
И никакого другого способа образования черных дыр нет.
     - Почему?
     - В настоящее время считается, что только умирающие звезды могут дать
жизнь черным дырам, но вполне вероятно, что было время, когда черные  дыры
образовывались в нашем измерении и из других источников. Вполне  возможно,
что этот процесс происходил во время Большого Взрыва, давшего жизнь  нашей
вселенной. Силы,  высвободившиеся  во  время  взрыва,  могли  в  некоторых
областях втиснуть  материю  в  сферу  Шварцшильда.  То,  что  после  этого
остается, и называется квантованными черными дырами.
     И тут  я  услышал  у  себя  за  спиной  характерный  смешок  капитана
Шильдера. От Лира его заслонял угол коммуникатора, а я не услышал, как  он
подошел.
     - Нельзя ли поконкретней? - спросил, усмехаясь, Шильдер. - Какие  они
по размерам, эти ваши черные дыры? В руку ее можно взять, Лир?
     - В ней можно пропасть, - ответил Лир.
     - Черная дыра с массой Земли имела бы в диаметре один дюйм.
     - Нет, я говорю о дырах с массой 10 в пятнадцатой степени грамм,  как
та,  что  вполне  может  находиться  в  центре  Солнца...  -  начал   было
астрофизик.
     - Э... э... э... - капитан задергался в припадке смеха.
     Лир старался, как мог. Он не любил, когда над ним потешались,  но  не
знал, как с этим покончить.
     - Взять дыру с массой 10 в семнадцатой степени грамм и диаметром в 10
в минус четырнадцатой степени дюймов, - пояснил он. - В нее бы вошло всего
несколько атомов.
     - Да? Ну, вот и хорошо. По  крайней  мере,  знаешь,  где  ее  искать.
Осталось за ней только  сбегать.  Ну  так  как?  -  Шильдер  вопросительно
посмотрел на ученого.
     Лир, пытаясь не уронить достоинства, кивнул.
     - Квантованные черные дыры могут находиться на астероидах.  Небольшой
астероид легко может притянуть квантованную черную дыру.
     - Вот теперь мне все ясно! - осклабился капитан.
     - Да. Нам нужно только исследовать астероиды Детектором  Массы.  Если
масса хоть одного астероида окажется больше  расчетной,  то,  отбуксировав
его в сторону, мы обнаружим оставшуюся на его месте черную дыру.
     - Нужно иметь очень маленькие глазки, чтобы разглядеть такую дырочку,
мой мальчик, - потешался Шильдер. - И что бы ты с ней делал?
     - Ее можно использовать для передачи на гравитационных волнах. Думаю,
что здесь, - Лир похлопал по  коммуникатору,  -  как  раз  находится  одна
такая.
     - Ясно, - протянул Шильдер и отошел, посмеиваясь.


     Через неделю никто на  базе  не  называл  Лира  иначе,  как  Дырявый.
Подразумевалось, что вместо головы у него черная дыра.
     Это было не особенно смешно, особенно, когда сам Лир узнал  об  этом.
Велико разнообразие Вселенной... но в устах Шильдера рассказ Лира о черной
дыре в шкатулке звучал весело и язвительно.
     Прошу вас понять  правильно:  Шильдер  понимал  все,  о  чем  говорил
астрофизик. Он отнюдь не был таким придурком, какого перед ним разыгрывал,
просто-напросто он считал Лира чудаком. Остальные члены экипажа  не  могли
себе позволить издеваться над ним, не отдавая себе отчета в  том,  чем  он
занимается.
     Тем временем работа подвигалась вперед.
     Поблизости от базы были  обнаружены  озера  марсианской  пыли,  этого
похожего на жидкость вещества, липкого, как  масло,  глубиной  по  колено.
Бродить по этим озерцам было безопасно, но тяжело и мы избегали  этого.  В
один из дней Брас бродил по ближайшему озерцу и вдруг начал шарить в  пыли
руками, пытаясь что-то схватить. Как он потом рассказывал, ему показалось,
будто его что-то коснулось. Через минуту он  вышел  на  берег  с  каким-то
предметом, похожим на пластиковый мешок.
     Пришельцы устроили там нечто вроде помойной ямы.
     Анализ найденных материалов  не  дал  ничего.  Они  были  практически
неуничтожаемы. Мы, правда, узнали  немного  об  организме  инопланетников,
обнаружив остатки их пищи. В  этих  мешках  находилось  немало  химических
составляющих протоплазмы, но наш биохимик Аровей не обнаружил  там  следов
ДНК.
     - Ничего удивительного, - заметил он. - Должны существовать и  другие
гигантские органические молекулы, служащие для генетического кодирования.
     Пришельцы оставили после себя тонны записей. Мы не могли расшифровать
их азбуку, но со всем вниманием относились к фотографиям и рисункам.
     Многое на них было нам знакомо.
     Пришельцы исследовали Землю во время первого ледникового периода. Как
жаль, что ни один из нас не был антропологом. Мы даже не знали, что  самое
ценное из всех материалов по нашей планете. Все, что смогли, мы  пересняли
и отправили на борт корабля.
     Одно стало ясно: пришельцы покинули базу очень давно, оставив  ее  на
ходу, со включенным коммуникатором, рассылающим  гравитационные  волны  во
все стороны.
     Для кого? Для нас? Или для кого-то другого?
     Имелась  альтернатива:  что  база  была  выключена  лет   так   тысяч
шестьдесят,  а  потом  включилась,  как  только  заметила   наш   корабль,
приближающийся к Марсу. Но Лир в это не верил.
     - Если бы коммуникатор был  выключен,  то  в  нем  бы  не  было  этой
точечной массы, - говорил он. - Чтобы ее удержать,  электромагнитное  поле
должно действовать непрерывно. Эта  масса  меньше  атома,  она  бы  упала,
пронизав всю планету насквозь.
     Значит,  все  системы  базы  вот  уже  неисчислимые   годы   работают
безотказно! Что  же  это  могло  значить?  Мы  проследили  ход  кабелей  и
убедились, что блок питания находится под базой,  под  несколькими  ярдами
марсианской поверхности. Дальше этих исследований дело не пошло. Нам очень
не хотелось перерезать хотя бы один силовой кабель.
     Источник энергии, вероятнее всего, был геотермального типа - глубокая
шахта, достигающая ядра планеты. Может  быть,  пришельцы  пробили  ее  для
извлечения проб? А потом использовали, как генератор  энергии,  работающий
на разнице температур между ядром и поверхностью.
     Лир  некоторое  время  занимался  исследованием  путей,  по   которым
двигалась энергия внутри  коммуникатора.  Он  раскрыл  способ  образования
несущей  волны.  Сейчас  масса,  если  только  там  была  какая-то  масса,
находилась в покое. Детектор вместо синусоиды с острыми  вершинами  чертил
ровную линию.
     Мы не готовы были пользоваться этим богатством. Наше снаряжение  было
рассчитано на исследование  Марса,  а  не  цивилизации  из  иной  звездной
системы. Но Лир был исключением. Он плавал в  своей  стихии  и  лишь  одно
отравляло ему счастье.


     Я услышал голоса, а через миг увидал их.
     Кричал Лир.
     Шильдер  молчал.  Через  некоторое  время  он  заговорил,   заговорил
достаточно громко, но не  закричал.  В  его  голосе  сквозила  неприкрытая
насмешка. Он стоял, уперев руки в бедра и, задрав вверх голову, глядел  на
Лира, оскалив белые зубы.
     Они как раз закончили разговор. Мгновение оба не двигались. Потом Лир
что-то буркнул, обернувшись к коммуникатору и нажал одну из клавиш на том,
что могло быть пишущей машинкой пришельцев.
     На лице Шильдера появилось удивление.  Он  провел  рукой  по  правому
бедру и поднес к лицу окровавленную  ладонь.  Несколько  секунд  он  ее  с
недоумением разглядывал, потом посмотрел вверх, на  Лира,  хотел,  видимо,
его о чем-то спросить, но вместо этого медленно осел на пол. Я подбежал  к
нему, опустил на нем брюки и перевязал платком кровоточащую рану. Она была
небольшая, но тело над ней выглядело как бы разрезанным.  Я  наклонился  к
нему, так как Шильдер  пытался  что-то  сказать.  Глаза  его  были  широко
открыты. Он закашлялся и на губах у него выступила кровавая пена.
     Как мы могли ему помочь, понятия не имея, что  случилось?  На  правом
плече пострадавшего проступила кровь и, разорвав  рубашку,  мы  обнаружили
там крохотную дырочку.
     Прибежал врач, но было уже поздно. Шильдер умер.  Вскрытие  показало,
что раны на бедре и плече соединены тонким  сквозным  каналом,  проходящим
сквозь легкое, желудок и кишечник, а также берцовую кость.  Я  бросился  к
коммуникатору и, ползая под ним по полу, нашел то, что искал  -  маленькое
отверстие, забившееся пылью.
     - Я совершил ошибку,  -  ответил  на  наши  вопросы  Лир.  -  Мне  не
следовало даже трогать ту машинку. Это пульт  управления  электромагнитным
полем, удерживавшем на месте эту  массу.  Как  только  поле  исчезло,  она
просто-напросто упала. А капитан случайно оказался на ее пути. Она  прошла
сквозь него навылет, не задержавшись ни на  мгновение.  Допустим,  что  ее
масса была 10 в  четырнадцатой  степени  грамм,  отсюда  следует,  что  ее
диаметр может быть равен одной миллионной ангстрема,  что  немного  меньше
диаметра  атома.  Сама  по  себе  квантованная  черная  дырочка  не  могла
причинить много неприятностей. Все дело в силах  тяготения,  вызванных  ее
движением.
     Ничего удивительного нет в том, что убийца нашел жертву!
     - Убийство? - Лир пожал плечами. - Шильдер, да и вы  все  не  верили,
что там черная дыра. - Он засмеялся. - Можете вы себе представить, что это
был бы за  процесс?  Представьте  себе  прокурора,  пытающегося  объяснить
присяжным, что такое квантованная  черная  дыра.  Потом  он  должен  будет
объяснить, для чего она, и что  она  свободно  может  пронзить  всю  толщу
Марса! И потом,  наконец,  ему  придется  растолковать,  как  это  что-то,
меньшее, чем атом, могло причинить этакие неприятности!
     Неужели Лир не понимал, как это опасно? Разве он  не  знал,  с  какой
огромной массой имеет дело? - спрашивали мы его.
     Но астрофизик только разводил руками.
     - Господа, - говорил он. - Тут в дело вступает больше переменных, чем
одна только масса. К примеру, напряжение поля. Можно было бы оценить массу
дыры, исходя из силы, необходимой для удержания ее  внутри  коммуникатора,
но кто из вас склонен допустить, что пришельцы калибровали  свои  шкалы  в
метрической системе?
     Должны же быть какие-то предохранители на случай отключения  поля?  -
спрашивали мы его.
     Лир только разводил руками и говорил, что,  видимо,  он  их  нечаянно
отключил.
     - Наверное,  это  произошло  случайно,  -  повторял  он,  манипулируя
клавишами коммуникатора. - Может быть, нам удастся вернуть ее назад?
     Но ничего сделать не удалось. Это происшествие оказалось необратимым.
Нельзя  было  надеяться  на  присяжных,  которых  прокурору  наверняка  не
убедить. Ведь говорить об истинных причинах случившегося  было  бы  просто
смешно.
     Я бы мог повторить последние слова Шильдера, если бы меня  попросили,
но мог и не говорить...
     В конце концов я только сказал Лиру:
     - Все к черту! Нам не выйти целыми из этой аферы. Кстати, что  же  ты
теперь будешь исследовать? Единственная черная дыра во вселенной, и ты  ее
потерял!
     Лир нахмурился.
     - Ты прав, но только отчасти. Я уже узнал о ней  все,  что  хотел.  Я
замерил колебания, пока она  была  еще  там,  потом  измерил  массу  всего
прибора  Детектором  Массы.  Теперь,  когда  ее  уже  нет,  я  легко  могу
определить ее массу, замерив массу пустого  коммуникатора.  И  сейчас  уже
можно, раскрав аппарат, посмотреть, что там находится внутри, узнать,  как
ею, этой дырой, управляли. Проклятье, как  бы  мне  хотелось  снова  стать
шестилетним мальчишкой!
     - Что такое? Зачем?
     -  Понимаешь  ли...  Мне  не  хватает  времени,  чтобы  увидеть   все
последствия этого поступка. Математика  не  самый  лучший  инструмент  для
этого. Через несколько лет между Землей и Юпитером образуется черная дыра.
Она будет большой и ее не составит труда исследовать. Я думаю,  это  может
произойти лет через сорок.
     Когда я понял, о чем  он  говорит,  то  не  знал,  смеяться  мне  или
плакать.
     - Лир, но она такая маленькая!
     - Вспомни, что она поглощает все, что к ней приблизится. Ядро  здесь,
электрон там... она не ждет, пока атомы сами  упадут  в  нее.  Гравитация,
излучаемая ею, огромна и она мечется внутри планеты, каждый раз пронзая ее
ядро и поглощая материю. Чем больше она сожрет, тем больше  становится.  С
течением времени ее масса все растет. В конце концов она поглотит Марс.  И
будет иметь к тому времени диаметр чуть  меньше  миллиметра.  Этого  будет
достаточно, чтобы подробно ее исследовать.
     - А это не может произойти на протяжении тринадцати месяцев?
     - До нашего отлета? Гм-м... - взгляд Лира стал рассеянным. - Не знаю.
Я должен буду над этим еще подумать. Математика для этого не самый  лучший
инструмент...





                               РЕЛИКТ ИМПЕРИИ


     Когда появился корабль, доктор  Ричард  Эйшель-Манн  находился  среди
растений, порхая над ними на  поясе-подъемнике.  Он  завис  над  одним  из
растений, с собственническим интересом разглядывая необычное пятно  в  его
желтоватой листве. Вот это уже скоро созреет.
     Этот   любитель-натуралист   был   высоким   и   худым   как   палка;
аристократическую голову его украшала  щетка  коротко  остриженных  медных
волос и борода неправильной формы. Над его правым ухом  проходила  светлая
полоса и по белому же пятну находилось с  каждой  стороны  подбородка,  на
одном из них помещалась навощенная прядь. Когда голова поворачивалась  под
двойным солнечным светом, пятна непрерывно меняли окраску.
     Манн взял из сероватого пятна на листве пробу ткани,  упаковал  ее  и
двинулся дальше...
     Корабль упал с неба, словно  метеорит,  перечеркнув  голубовато-белой
полоской тусклое красное свечение Большой  Миры.  Высоко  над  головой  он
затормозил и начал описывать круги и  блуждать,  как  пьяный,  после  чего
опустился на равнину возле  принадлежавшего  Манну  "Исследователя".  Манн
пронаблюдал за посадкой, а затем  прервал  свою  шмелиную  деятельность  и
направился приветствовать новоприбывших. он был поражен таким совпадением.
Насколько ему было известно, его корабль  был  первым,  приземлившимся  на
этой планете. Компанию получить было неплохо... но что  кому  бы  ни  было
могло здесь понадобиться?
     Пока он парил обратно, успела зайти Малая  Мира.  Дальний  край  моря
полыхнул белым - и крошечного бело-голубого карлика не стало.  Тени  резко
изменили форму и мир окрасился в красное. Манн снял розовые защитные очки.
Большая Мира была еще высоко, градусов шестьдесят  над  горизонтом,  и  до
второго заката оставалось часа два.
     Пришелец был огромен -  толстый  тупорылый  цилиндр  раз  в  двадцать
больше "Исследователя". Он казался старым -  не  поврежденным  и  даже  не
потрепанным, а просто  неопределенно  старым.  НОс  его  пока  бал  плотно
сомкнут, жилой пузырь втянут, если только у него вообще был жилой  пузырь.
Поблизости ничего  не  двигалось.  должно  быть,  они  ожидают,  когда  он
поприветствует их, прежде чем высадиться.
     Манн снизился к пришельцу.
     Станнер поразил его в нескольких сотнях футов от земли.  Без  боли  и
без звука все мышцы Манна превратились в дряблое желе. В полном сознании и
совершенной беспомощности он продолжал пикировать к земле.
     Навстречу ему  из  необычно  большого  люка  пришельца  вылетели  три
фигуры. Они подхватили его,  не  допустив  удара  о  землю.  Перекинувшись
веселыми замечаниями на неизвестном Манну языке, они отбуксировали его  на
равнину.
     Человек за  письменным  столом  был  обряжен  в  фуражку  капитана  и
любезную улыбку.
     - Наш запас веринола ограничен, - произнес он на  торговом  языке.  -
Если мне придется воспользоваться им, я так и сделаю,но предпочел  бы  его
поберечь. Вы, может быть, слышали, что у  него  есть  неприятные  побочные
эффекты.
     - Я вас очень хорошо понял, - ответил Манн. - Вы воспользуетесь им  в
тот момент, когда вам покажется, что вы меня поймали на лжи. - Так как  до
сих пор ему не ввели этого вещества,  он  решил  что  это  блеф.  У  этого
человека нет веринола, если вообще есть на свете такая штука как веринол.
     Но тем не менее положение  его  оставалось  чертовски  трудным.  Этот
подлатанный древний корабль несет в себе не менее  дюжины  человек,  тогда
как сам Манн серьезно сомневается, сможет ли он хотя бы  встать.  Действие
оружия еще не совсем прошло.
     Его пленитель одобрительно кивнул. Он был массивным  и  квадратным  -
почти карикатура на человека  с  планеты  с  большой  силой  тяжести  -  с
мускулами крупными и гладкими, как у слона. Ясно, как день -  джинксианин.
Из-за его размеров и без того крошечный корабельный кабинет  казался  едва
ли больше гроба. Вряд ли он так  нуждался  в  капитанской  фуражке,  чтобы
команда выполняла его приказы. С виду он был способен  продырявить  пинком
корабельную обшивку или поучить манерам вооруженного кзина.
     - Вы быстро соображаете, - сказал он. - Это хорошо. Я  буду  задавать
вопросы о вас и об  этой  планете.  Вы  будете  давать  правдивые,  полные
ответы. Если какой-нибудь из моих вопросов окажется слишком нескромным, то
так и скажите, но помните, что если  я  останусь  не  удовлетворен,  то  я
применю веринол. Сколько вам лет?
     - Сто пятьдесят четыре.
     - На вид вы гораздо старше.
     - Пару десятков лет я был лишен укрепсредства.
     - Не повезло вам. Планета происхождения?
     - Чудестран.
     - Я так и подумал по вашему сложению. Имя?
     - Доктор Ричард Богат Эйшель-Манн.
     - Богат Эй, стало быть? Вы и вправду богаты?
     Джинксианина хлебом не корми, а дай покаламбурить.
     - Нет. Но разбогатею, когда сделаю себе имя и напишу книгу об Империи
Рабовладельцев.
     - Будь по вашему. Женаты?
     - Несколько раз. На сегодняшний день - нет.
     - Послушайте-ка, Богат Эй, я не могу сообщить вам  своего  настоящего
имени, но вы можете называть меня Капитаном Киддом. Что у вас за борода?
     - Вы никогда не видели асимметрической бороды?
     - Нет, хвала Пыльным Демонам. Похоже, что вы сбрили себе  все  волосы
книзу от пробора и все, что росло у вас на лице слева от чего-то  похожего
на захудалую эспаньолку. Так оно было, надо полагать?
     - В точности так.
     - Ну, так вы это сделали с какой-то целью.
     - Не насмехайтесь надо мной, Капитан Кидд.
     - Уяснил. На Чудестране они в моде?
     Доктор Манн непроизвольно заговорил с меньшей уклончивостью.
     - Только среди тех, кто хочет потратить время и силы, чтобы содержать
ее  в  порядке.  -  Он,  с  опять-таки  бессознательным   самодовольством,
подкрутил единственную навощенную прядь бороды справа от  подбородка.  Это
была единственная прямая прядь на  его  лице  -  остальная  часть  бороды,
коротко постриженная, курчавилась - и произрастала она на одном из светлых
пятен. Манн гордился своей бородой.
     - На вид она едва ли стоит того, - заметил джинксианин.  -  Я  думаю,
это доказывает, что вы принадлежите к праздному классу. Что вы делаете  на
Мире Кита-Т?
     - Я изучаю один вопрос, касающийся Империи Рабовладельцев.
     - Значит, вы геолог?
     - Нет, ксенобиолог.
     - Не понимаю.
     - Что вам известно о Рабовладельцах?
     - Немногое. Они жили везде по этой части Галактики. В один прекрасный
день порабощенные расы решили, что с них довольно и началась война.  Когда
она кончилась, в живых не осталось никого.
     - Вы знаете очень мало. Полтора миллиарда лет, Капитан -  это  долгое
время. Рабовладельцы оставили свидетельства о своем  существовании  только
двух родов. Это стасис-боксы с их содержимым - в основном, оружием, но так
же находили и записи. И это ра