пускал
рукоятку пистолета очень нежно, бережно,  словно  боясь,  как  бы  она  не
раскрошилась.
     - А ну, стой спокойно, - в дверном проеме  снова  показалась  рука  с
пистолетом, а за ней шесть футов живой плоти, известные мне,  как  Хэндел.
Выглядел он как любой безмозглый белокурый герой, но не был ни героем,  ни
безмозглым.
     - Ты пожалеешь, что так поступил, - произнес он.
     Подставка для ног позади него начала менять форму.
     - Черт возьми! - воскликнул я. - Это нечестно!
     Хэндел, похоже, удивился, а потом улыбнулся с видом победителя.
     - Двое на одного?
     - Я не тебе, а своей подставке для ног.
     - Ну-ка, повернись! Нам велено притащить тебя к Синку, если  удастся.
Может, ты и сможешь от него отвертеться и остаться в живых.
     Я повернулся.
     - Я бы хотел извиниться.
     - Это оставь для шефа.
     - Нет, честно. Я совсем не хотел еще кого-то путать  в  это  дело.  В
особенности...
     Я опять ощутил, как что-то задело  вскользь  мою  голову.  Марсианин,
должно быть, что-то сделал, чтобы отвести удар.
     Я бы мог в этот момент справиться  с  Хэнделом,  но  не  пошевелился.
Положение, когда я мог  сломать  ему  шею,  а  он  не  в  силах  был  даже
прикоснуться ко мне, казалось мне нечестным. Я не возражаю, когда "двое на
одного", в особенности,  если  этот  один  -  враг.  Иногда  я  даже  могу
позволить какому-нибудь благородному  наблюдателю  мне  помочь,  особенно,
если для него был определенный шанс остаться в живых. Но это...
     - Что нечестно? - жалобно вопросил высокий голос.
     Хэндел завопил, как баба. Поворачиваясь, я увидел, как он метнулся  к
двери, не попал в нее, осторожно отступил на два шага и попробовал  снова,
на сей раз удачно.
     Потом я увидел подставку для ног.
     Он уже изменялся, контуры его расплывались, но я понял,  какой  облик
увидел Хэндел. Неудивительно, что  у  него  от  этого  размякли  мозги.  Я
почувствовал, как мои кости текут, как  истекают  они  костным  мозгом  и,
закрыв глаза, прошептал:
     - Черт побери, вы же должны были только наблюдать.
     - Вы же сказали мне, что удар может причинить вам вред.
     - Не в том дело. Сыщикам всегда достается по голове. Это для  нас  не
новость.
     - Но каким образом я бы что-то узнал, только наблюдая, если  бы  ваша
маленькая война так скоро закончилась?
     - Хорошо. А что вы узнаете, если и дальше будете везде совать нос?
     - Вы можете открыть глаза. - Марсианин вновь  принял  свой  шутовской
облик. Из всего набора своих  одежд  он  выбрал  оранжевые  шорты.  -  Мне
непонятно,  почему  вы  возражаете.  Этот  Синк  вас  убьет,  как   только
представится к этому возможность. Вы этого хотите?
     - Нет, но...
     - Вы не уверены в своей правоте?
     - Уверен, но...
     - Тогда почему бы вам не принять мою помощь?
     У меня не было уверенности в справедливости  этого.  Как  если  бы  я
тайком подсунул в особняк Синка портфель с бомбой, а потом взорвал его.
     Я думал об этом, осматривая коридор. Потом я закрыл дверь и подпер ее
стулом. Смуглый был по-прежнему с нами и сейчас он пытался сесть.
     - Послушайте, - обратился я к марсианину. - Не знаю, удастся  ли  мне
вам объяснить, но если вы не дадите слова, что будете держаться от этого в
стороне, я тут же уеду из города. Просто брошу вас одного и все  это  дело
брошу. Понятно?
     - Нет.
     - Обещаете?
     - Да.
     Гангстер, похожий на испанца, тер шею и таращился  на  марсианина.  Я
его не осуждал. Полностью одетый, марсианин мог кое-как сойти за человека,
но только не в оранжевых панталонах. На груди у него не было ни волос,  ни
сосков; на животе отсутствовал пупок.  Гангстер  улыбнулся  мне,  сверкнув
белыми зубами, и спросил:
     - Это кто?
     - Вопросы здесь задаю я. Кто ты?
     - Дон Доминго. - У него было мягкое испанское произношение. Если он и
беспокоился, то внешне никак этого не выдавал. - А как это ты ухитрился не
упасть, когда я тебя ударил?
     - Говорю же, что спрашивать буду сам!
     - Да ты порозовел. Смущен чем-то?
     - Черт подери, Доминго, где Синк? Куда вы должны были меня отвезти?
     - В усадьбу!
     - Какую усадьбу? "Бел Эйр"?
     - Именно. И что ж ты теперь будешь делать?
     - Свяжу тебя, надо полагать. Когда все успокоится,  выдам  тебя,  как
взломщика.
     - Когда все успокоится, думаю, тебе уж ничего не придется делать.  Ты
проживешь ровно столько...
     - Брось!
     Из кухни вышел марсианин. В  руке  у  него  была  банка  с  тушенкой.
Доминго выпучил глаза.
     Потом раздался взрыв в спальне.
     Это была зажигательная бомба.  Полкомнаты  мигом  занялось  огнем.  Я
подобрал гиропистолет и сунул его в карман.
     Вторая бомба взорвалась  в  коридоре.  Волна  огня  опрокинула  дверь
вовнутрь, захлестнула кресло.
     - Нет! - завопил Доминго. - Хэндел должен был выждать! Что ж теперь?
     "Теперь поджаримся", - подумал я, прикрывая  лицо  руками  от  языков
пламени.
     -  Излишнее  тепло  причиняет   вам   вред?   -   спокойным   тенором
поинтересовался марсианин.
     - Да! Черт возьми, да!
     В спину мне ударил огромный резиновый мяч, бросив меня  на  стену.  Я
выставил вперед руки, чтобы хоть как-то  смягчить  удар.  Но  не  успел  я
достичь стены, как  она  исчезла.  Это  была  наружная  стена.  Совершенно
потеряв равновесие, я вынесся в более, чем двухметровый  пролом,  прямо  в
ночную пустоту. С высоты шести этажей, над бетонным тротуаром.
     Стиснув зубы, смотрел я на приближающуюся землю... приближающуюся. Но
где же эта чертова земля? Все было, как при  замедленной  съемке.  Секунды
растягивались в  вечность.  Мне  хватило  времени  увидеть,  как  прохожие
запрокидывают головы, заметить  у  угла  здания  Хэндела,  прикладывающего
платок к кровоточащему носу.  Хватило,  чтобы,  оглянувшись  через  плечо,
увидеть Доминго в проломе стены моей квартиры на фоне огня.
     Тело его лизало пламя. Он прыгнул вниз.
     Гангстер пронесся мимо меня, как  падающий  сейф.  Я  видел,  как  он
ударился об асфальт, и даже слышал. Это не слишком приятный звук. Когда  я
жил в ноябре 68-го на Уолл-Стрите, то слышал подобное почти каждый вечер в
течение нескольких послевыборных недель, но так и не привык.
     Несмотря на все это, желудок и внутренности не говорили  мне,  что  я
падаю. Я как бы погружался в воду.  Теперь  уже  добрых  полдесятка  людей
наблюдали за моим падением. Все они стояли, раскрыв рты от удивления.
     Вдруг что-то ткнулось мне в бок. Я хлопнул по нему и обнаружил в руке
пулю 45-го калибра. Другую я смахнул со щеки. В меня стрелял Хэндел.
     Я открыл ответный огонь, не слишком старательно целясь. Если  бы  мне
не "помогал" марсианин, я разнес бы  ему  голову  не  задумываясь.  А  так
Хэндел повернулся и побежал.
     Я коснулся земли и пошел  прочь.  Десяток  пылающих  любопытных  глаз
сверлил мне спину, но никто не попытался меня остановить.
     Марсианина и духу не было. Никто следом за  мной  не  шел.  Я  провел
полчаса,  блуждая  туда-сюда,  чтобы  стряхнуть  "хвост",  но  только   по
привычке. Потом завернул в маленький безымянный бар.
     Брови с моего лица исчезли, что придало ему удивленный вид. Я  изучал
свое отражение в зеркале бара, пытаясь найти другие следы выпавшего на мою
долю сражения.
     Мое лицо, никогда не славившееся  особой  красотой,  за  годы  работы
частным сыщиком покрылось целым набором шрамов, а светло-коричневые волосы
находились в привычном для меня  беспорядке.  Все  старые  шрамы  были  на
месте, новые шрамы или ушибы не  появились.  Одежда,  в  общем,  никак  не
изменилась. Боли я не чувствовал. Все казалось каким-то ненастоящим,  и  я
испытывал смутную неудовлетворенность.
     Однако следующая моя стычка с Синком будет самой всамделишней.
     При мне был гиропистолет и горстка патронов к нему в кармане. Особняк
Синка охранялся не хуже, чем Форт  Нокс.  И  Синк  будет  меня  ждать.  Он
понимает, что убегать я не стану.
     Мы многое знали друг о друге, особенно учитывая, что мы  ни  разу  не
встречались.
     Синк  был  трезвенником.  Однако  фанатичным  врагом   спиртному   не
доводился. В  его  особняке-цитадели  всегда  находилось  немало  выпивки,
только ее держали так, чтобы она не попадалась Синку на глаза.
     Обычно в его покоях находилась какая-нибудь женщина. Вкус у него  был
отменный и он часто менял спутниц. Недовольными они никогда не оставались,
и ничего особенного тут не было. Скорее всего, он  их  так  одаривал,  что
бедствовать им больше не приходилось.
     Я  встречался  с  несколькими  из  бывших  возлюбленных  Синка  и  не
возражал, чтобы они говорили о нем,  появись  у  них  такое  желание.  Они
единодушно сходились на том, что Синк - парень что надо, сорит деньгами, и
делает это изобретательно и  с  удовольствием.  В  то  же  время  все  они
отчего-то не хотели бы вернуться к нему.
     Синк платил щедро и сполна. Он забирал из  тюрьмы  людей  под  залог.
Никогда никого не предавал. И хотя он был чужим в этом  городе,  его  тоже
никто ни разу не предал. Я сталкивался  с  большими  трудностями,  пытаясь
что-либо выведать о нем. Никто не хотел говорить.
     Но Доминго он не выручил. Это удивило нас обоих.
     Раскинем иначе. Доминго кто-то предал. Он ждал выручки, а  не  бомбы.
Так же, как и я. Для Синка было правилом выручать своих ребят,  когда  они
попадали в беду.
     Доминго был предан либо в нарушение  распоряжений  Синка,  либо  Синк
по-серьезному хотел моей смерти.
     Я встречался с людьми какого угодно сорта; мне это нравится. Теперь я
знаю о Синке достаточно  много,  чтобы  захотеть  узнать  больше,  гораздо
больше. Я хотел с ним встретиться и был чертовски рад,  что  отделался  от
марсианина.
     Что меня все-таки злило, когда дело касалось  марсианина?  Во  всяком
случае, не его необычность. Я с какими только людьми  не  встречался.  То,
как он менял свой облик, могло вывести кого угодно, но только не меня.
     Манеры? Он был сплошная учтивость и доброжелательство.
     Он даже слишком рвался мне помочь. Дело было именно в  этом.  Контуры
схватки обозначены... и тут что-то появляется из космоса. Он был  "бог  из
машины", ангел, спущенный на проволочке, чтобы все  уладить,  а  на  самом
деле  все  случайно  испортил.  Борьба  с  Синком  при  помощи  марсианина
представлялась мне чем-то вроде подбрасывания улик.  Это  был  запрещенный
прием. Больше того, это лишало мою затею всякого смысла.
     Я сердито пожал плечами и взял еще. Бармен начал закрывать заведение.
Я быстро допил рюмку и вышел наружу в толпе усталых пьяниц.
     Нужные инструменты нашлись бы в моей машине,  однако  теперь  под  ее
капотом наверняка лежит бомба. Я поймал такси и назвал Белладжо,  район  в
нескольких кварталах от резиденции Синка, если в тех местах  можно  что-то
назвать кварталом. Они состоят из сплошных холмов, а улицы могут свести  с
ума любого. Синк занимал территорию, имевшую вид бугристого треугольника с
извилистыми сторонами. К тому же  весьма  немалую.  Чтобы  ее  привести  в
порядок, нужно было потратить не меньше, чем на лунную  экспедицию.  Одним
прекрасным днем я ее обошел снаружи и увидел только  то,  что  можно  было
увидеть через ворота. Забор сплошь был увит густым плющом.  Среди  листьев
скрывались датчики сигнализации.
     Я подождал, пока отойдет такси, потом зарядил гиропистолет и двинулся
в путь. В кармане осталась всего одна реактивная пуля.
     В этом районе везде было что-нибудь  такое,  куда  можно  десять  раз
нырнуть, когда мимо проезжает машина. Деревья заборы, ворота с  массивными
каменными колоннами. Как только я видел свет фар,  сейчас  же  отступал  в
тень, на тот случай, если люди Синка ведут патрулирование. Несколько минут
ходьбы - и я увидел увитый плющом забор. Подойти ближе я не решался, боясь
быть обнаруженным.
     Поэтому я вторгся во владения одного из соседей Синка. Место это было
весьма своеобразное: прямоугольный пруд с беседкой на одном конце, главное
здание, состоящее, казалось, из одних прямых  углов,  извилистый  ручей  с
перекинутым через него мостиком  и  повисшие  над  водой  ветви  деревьев.
Ручей, вероятно, протекал здесь еще до постройки здания,  так  же,  как  и
некоторые деревья. То был уголок первозданной природы, с которым полностью
дисгармонировали прямые углы вокруг. Я, естественно, прильнул к ручью.
     Пока прошла самая легкая часть моего плана. Самое страшное,  что  мне
угрожало - обвинение в краже со взломом.
     Я нашел забор. За ним был асфальт, уличные фонари, а дальше барьер из
плюща перед владениями Синка.
     Ножницы для проволоки? Они остались в машине. Я был бы как на ладони,
если бы решился перелезть через забор. Поэтому  я  двинулся  вдоль  стены,
нашел заржавленную калитку и открыл висячий замок.  Несколькими  секундами
позже я пересек улицу и притаился под плющом, не забыв обшарить изгородь в
поисках сигнальных датчиков.
     Еще через десять минут я перелез через забор.
     Был как на ладони? Да. Передо мной возвышался дом,  огромный  и  весь
почти темный. За мгновение перед тем, как я спрыгнул, моя фигура отчетливо
выделялась над забором, ярко освещенным светильниками.
     Я  спрыгнул  между  внутренним  и  внешним  забором  и  на  мгновение
задумался, так как не ожидал, что будет еще и внутренний  забор.  То  была
прочная  кирпичная  кладка  чуть  больше  метра   высотой,   над   которой
возвышалось почти двухметровое проволочное ограждение. Проволока, по  всей
вероятности, была под высоким напряжением.
     Что делать? Может быть, поискать  что-нибудь,  чем  можно  закоротить
цепь? Но это вызовет в доме тревогу как раз тогда, как я  буду  перелезать
ограждение. И все же вряд ли был  другой  способ  проникнуть  во  владения
Синка.
     А может быть, вернуться к плющу и попытаться  заставить  сигнализацию
сработать? Может, пройти  к  воротам  и  попытаться  проникнуть  внутрь  с
абсолютно уверенным видом? Может, я вызываю у Синка такое же  любопытство,
как он у меня. Все, что мне  известно  о  Синке,  относится  к  настоящему
времени. О  его  прошлом  я  знаю  только  то,  что  оно  нигде  никак  не
упоминается. Но если Синк прослышал о моем парящем полете из окна  шестого
этажа в духе Мэри Поппинс... стоило бы попытаться. По  крайней  мере,  мне
удастся прожить столько, чтобы его увидеть.
     Или...
     - Привет. Как ваши военные успехи?
     Я вздохнул. Он плавно опустился рядом со мной, по-прежнему в  образке
человека, одетый в темный  костюм.  Я  обнаружил  свою  ошибку,  когда  он
приблизился. Он изменил цвет кожи так, что  получились  костюм,  рубаха  и
галстук. Издали все это  так  и  выглядело.  А  вблизи  оказалось,  что  и
прикрывать ему нечего.
     - Я считал, что избавился  от  вас,  -  пожаловался  я.  -  Вы  стали
крупнее?
     На вид его размеры почти удвоились.
     - Да. Я проголодался.
     - Так вы не шутили насчет своего аппетита?
     - Война! - напомнил он мне. - Вы замышляете вторжение?
     - Замышлял. Пока не знал об этом заборе.
     - Так что ж, давайте я...
     - Нет! Даже думать не смейте о чем-то таком. Просто смотрите!
     - А на что мне следует смотреть? Вы вот уже несколько минут ничего не
делаете.
     - Я что-нибудь придумаю.
     - Разумеется!
     - Но что бы я ни делал, к  вашей  помощи  прибегать  не  стану  -  ни
сейчас, ни вообще. Если хотите  смотреть,  будьте  моим  гостем,  сделайте
милость. Но не помогайте. Это как чужой телефон подслушивать. У Синка есть
известные права, несмотря даже на то,  что  он  мошенник.  Ему  не  грозит
жестокая или особенная расправа.  ФБР  не  имеет  права  прослушивать  его
телефон. Его нельзя убить без соблюдения необходимой законности. И  он  не
должен беспокоиться о вооруженном нападении марсиан!
     - Конечно - если он сам не нарушит правила...
     - На нарушителей правил есть управа, - сердито огрызнулся я.
     Марсианин ничего не ответил. Он просто стоял  рядом  со  мной,  очень
высокий, больше двух метров - темная, похожая на человека фигура  на  фоне
тусклого отсвета от дома.
     - Э! А как вам удалось все это проделать? Просто способности такие?
     - Нет. У меня набор принадлежностей. Из его гладкой, как  у  ребенка,
груди высунулось что-то блестящее, словно металл.  -  Вот  это,  например,
гасит инерцию. Другие переносные приспособления уменьшают силу тяжести или
перерабатывают воздух в моих легких.
     - Вы все это держите внутри себя?
     - Почему же нет? Я способен производить внутри  себя  захваты  любого
размера.
     - Вот как!
     - Вы упомянули,  что  существуют  правила  обращения  с  нарушителями
правил. Вы, безусловно, уже несколько раз вторглись на  чужую  территорию.
Вы покинули место несчастного случая - смерти дона Доминго. Вы...
     - Ладно.
     - Значит...
     - Хорошо. Я попробую еще разок. - Похоже,  я  напрасно  распинался  и
тратил с ним драгоценное время. Самое  главное  сейчас  было  -  перелезть
через забор. И в некотором смысле марсианин был прав - к правилам  это  не
имело никакого отношения.
     - Это не имеет никакого отношения к правилам, - сказал я  ему.  -  Во
всяком случае, почти. Главное - это власть.  Синк  прибрал  к  рукам  этот
город и захочет сделать то же самое с другими.  Он  забрал  слишком  много
власти. Вот поэтому кто-то должен его остановить. А вы мне  даете  слишком
большую силу. Человек, у которого слишком  большая  сила,  теряет  голову.
Когда вы на моей стороне, я сам не могу себе доверять. Я детектив, и  если
нарушу закон, меня положено за это сажать в тюрьму, если  только  я  не  в
состоянии  объяснить,  почему  это  сделал.  Это  заставляет   меня   быть
осторожным. Если я зацеплю крючок, который  может  хлестнуть  по  мне,  то
заработаю пару шрамов. Если я застрелю кого-то, кто этого не  заслуживает,
то угожу за решетку. Все это приводит к тому, что я становлюсь  осторожен.
Но когда рядом вы...
     - То вы теряете осторожность, - закончил за меня  темный  гигант.  Он
говорил  задумчиво,  раньше  я  не  слышал  от  него  столь   человеческих
интонаций. - У вас появляется искушение применить  силу  большую,  чем  то
необходимо. Я не ожидал такой мудрости от вашей породы.
     - Вы нас считали полуразумными?
     - Если хотите, то да. Я полагал, что вы будете  благодарны  за  любую
помощь, какую я смогу предоставить, и страстно будете ее жаждать. Теперь я
начинаю  понимать  вашу  точку  зрения.  Мы  тоже  пытаемся   регулировать
количество силы и власти, предоставляемой индивидуумам. Что это за шум?
     Послышался шорох, какая-то возня, едва слышная, но вовсе не скрытная.
     - Не знаю.
     - Вы уже решили, каков будет ваш следующий шаг?
     - Да. Черт меня побери, это же собаки!
     - Что такое собаки?
     Вдруг они появились передо мной. В темноте я не мог различить породу,
но собаки были очень крупные и не лаяли. Они страшно быстро огибали с двух
сторон кирпичную стену. Я поднял гиропистолет, четко представляя себе, что
собак вдвое больше, чем у меня патронов.
     Неожиданно вспыхнули яркие огни прожекторов, высветив все  вокруг.  Я
выстрелил и полоска огня лизнула одного из псов. Он,  кувыркаясь,  упал  и
пропал из виду посреди своры.
     Огни  всех  прожекторов  стали  красными,  кроваво-красными.   Собаки
остановились, шум прекратился. Один из псов, ближайший, оторвался от земли
и завис в прыжке.
     - Похоже, я отнял у вас время, - пробормотал марсианин. - Может быть,
вернуть его?
     - Что вы сделали?
     -  Я  воспользовался  гасителем  инерции  в  проецируемом  поле.   Он
действует так, что время словно бы останавливается для всех, кроме вас.
     Слева и справа были собаки; нас  угрожающе  освещали  прожектора.  На
лужайке перед домом я увидел вооруженных людей.
     - Не знаю, правильно ли вы поступили, - сказал я. - Если вы выключите
этот исказитель времени, я тотчас же буду мертв. Но это в  последний  раз,
ладно?