тот гомик.
     - И только из-за этого он должен был умереть?
     - Да, должен был, после того, как этот сукин сын стал делать закидоны
в мою сторону. А может быть, ты и сам чуток такой же?
     - Нет. И Лью тоже не был "синяком", пока не  оказался  здесь.  Просто
начальству следовало бы посылать сюда половину мужчин, половину женщин.
     - Аминь.
     - Видишь ли, многих людей слегка  подташнивает  от  гомосексуалистов.
Меня в том числе, и мне было очень больно видеть, что  такое  случилось  с
Лью. Но есть только один тип людей, которые готовы наброситься  на  них  с
кулаками и вышибить из них дух вон.
     Картер нахмурился.
     - Лейтенанты скрытные. Парни, которые опасаются того, что могут  сами
стать гомиками, если дать им  такую  возможность.  Они  терпеть  не  могут
гомиков, потому что те являются для них искушением.
     - Ты сейчас всего лишь отвечаешь любезностью на любезность.
     - Может быть.
     - Так или иначе, но в поселке по горло было проблем  и  без...  того,
что у нас творилось. Могло быть поставлено под угрозу осуществление  всего
проекта из-за кого-нибудь вроде твоего братца.
     - И дело приняло настолько  серьезный  оборот,  что  у  нас  возникла
необходимость в штатных убийцах?
     "Дело действительно было очень серьезным на этот раз.
     Неожиданно до Картера дошло, что он незаметно для  самого  себя  стал
собственным адвокатом в воображаемом суде.  Если  ему  удастся  втолковать
Альфу, что его не следует  подвергать  смертной  казни  за  содеянное,  он
сумеет убедить и всех остальных. Если же он не преуспеет в этом, - что  ж,
в таком случае ему придется уничтожить купол или умереть  самому.  Поэтому
он продолжал, вкладывая в свои слова максимум убедительности.
     - Понимаешь, Альф, у поселка существует две цели. Первая -  выяснить,
в состоянии ли человек жить в такой окружающей среде. Вторая - вступить  в
контакт  с  марсианами.   Сейчас  нас  в  поселке  всего  лишь  пятнадцать
человек...
     - Двенадцать. Тринадцать станет только мосле моего возвращения.
     - Четырнадцать, если мы вернемся вместе. Так вот.  Каждый  из  нас  в
большей или меньшей степени необходим для функционирования поселка. Но вот
я нужен для осуществления обеих этих целей. Я по профессии эколог, Альф. В
мои обязанности входит не только предотвращать гибель поселка  из-за  того
или иного нарушения экологического  равновесия,  но  и  выяснить,  как  же
все-таки живут марсиане в такой малопригодной для  жизни  среде,  чем  они
дышат, чем питаются, какова  взаимозависимость  различных  форм  жизни  на
Марсе. Понятно?
     - Еще бы. А что же тогда можно сказать в отношении Лью? Насколько  он
был необходим?
     - Мы вполне можем обойтись и без него. Он был всего лишь радистом. По
меньшей мере двое  из  участников  этой  экспедиции  получили  достаточную
подготовку, чтобы справиться с поддержанием связи.
     - Ты меня просто осчастливил своим откровением. А  нельзя  ли  то  же
самое сказать и о тебе самом?
     Тут Картер задумался.  Мозг  его  лихорадочно  работал.  Да,  Гендет,
например, в состоянии при самой небольшой поддержке со  стороны  остальных
обеспечить нормальную эксплуатацию систем жизнеобеспечения поселка. Но...
     С марсианской экологией шутки плохи. Это тебе не...
     - Нет никакой особой марсианской экологии.  Джек,  разве  кому-нибудь
удалось найти другие следы хоть какой-нибудь жизни на Марсе, кроме той, по
внешнему  виду  напоминающей  человека   мумию?   Ты   не   можешь   вести
экологические исследования, не располагая хоть какими-нибудь  фактами,  на
основании которых можно делать свои дедуктивные умозаключения. Тебе просто
нечего здесь исследовать. Так какой же тогда от тебя здесь прок?
     Картер продолжал говорить. Он приводил все новые и новые аргументы, а
тем временем солнце утонуло в  пучине  песчаного  моря,  и  мгновенно  все
вокруг погрузилось в  непроглядную  тьму.  Он  понимал  всю  бесполезность
нынешнего своего красноречия. Рассудок Альфа был сейчас наглухо закрыт для
него.
     К  заходу  солнца  купол  был  уже  натянут   снова,   и   мучительно
пронзительный вой,  которым  сопровождалось  заполнение  купола  воздухом,
пригодным  для  дыхания,  сменился  последними  усталыми  вздохами   сопел
воздушного генератора. Старший лейтенант Шют расстегнул зажимы у  себя  на
плечах и поднял гермошлем, оставаясь тем не менее начеку, чтобы  мгновенно
захлопнуть его снова, если воздух окажется слишком разреженным. Но  воздух
был уже в норме. Он отложил шлем в  сторону  и  просигналил  своим  людям,
внимательно следившим за его действиями, поднятием двух больших пальцев.
     Ритуал есть ритуал. Эти двенадцать человек  прекрасно  понимали,  что
воздух уже вполне пригоден для дыхания, но они очень серьезно относятся  к
установившимся обычаям, и наиболее свято соблюдавшимся ритуалом здесь было
именно  то,  что  старший  по  должности  руководитель  застегивает   свой
гермошлем последним, а  разгерметизацию  производит  первым.  Люди  быстро
поснимали  свои  скафандры  и  приступили  к  выполнению   обычных   своих
обязанностей. Некоторые  из  них  прошли  на  кухню,  чтобы  ликвидировать
беспорядок  после  вакуумирования  и  дать  возможность   Харли   заняться
приготовлением обеда.
     Шют остановил проходившее мимо Ли Казенса.
     - Ли, можно отвлечь вас на пару минут?
     - Разумеется, Старший.
     Шют давно уже стал "старшим" для всех обитателей поселка.
     - Мне нужна ваша помощь в качестве литератора,  -  сказал  Шют.  -  Я
собираюсь послать  весьма  сложный  рапорт  тогда,  когда  мы  окажемся  в
пределах досягаемости Земли, и мне хочется, чтобы он  был,  насколько  это
возможно, поубедительнее.
     - Прекрасно. Дайте мне поглядеть на него.
     Включились десять уличных фонарей, разогнав тьму, которая  неожиданно
пала на поселок. Шют вместе с Казенсом прошел в свой персональный  сборный
домик, открыл сейф и передал Казенсу рукопись. Казенс приподнял ее, как бы
взвешивая.
     - Солидно, - сказал он. - Неплохо было бы подсократить.
     - Ради Бога, все, что вы сочтете необходимым!
     - Держу пари, что смогу это сделать.
     Казенс ухмыльнулся, затем опустился на койку и начал читать.  Десятью
минутами позже он спросил:
     - И каков же процент гомосексуалистов среди личного состава Флота?
     - Не имею ни малейшего представления.
     - В таком случае ваш рапорт не  может  быть  достаточно  убедительным
свидетельством важности проблемы. Ведь до сих пор на поднималась разве что
в шуточных куплетах.
     - Вы правы.
     Чуть позже Казенс вспомнил:
     - Во многих школах в Англии практикуется совместное обучение. И таких
школ с каждым годом становится все больше.
     - Я знаю.  Но  нынешняя  проблема  актуальна  среди  мужчин,  которые
обучались в школах только для мальчиков, когда они были гораздо моложе.
     -  Тогда  нужно  изложить  эти  соображения  в  более  доступной  для
понимания форме. Кстати, у вас самого в старших  классах  было  совместное
обучение?
     - Нет.
     - А "синие" были?
     - Несколько. По меньшей  мере  по  одному  в  каждом  классе.  Ребята
постарше имели обыкновение наказывать с помощью гребных весел тех, на кого
падали подозрения.
     - И это помогало?
     - Нет. Конечно же, нет.
     - Итак, активизация  гомосексуального  поведения  наблюдается  в  тех
обществах,  где  налицо  три  основных  условия:  достаточное   количество
свободного времени, отсутствие  женщин  и  строго  соблюдаемый  распорядок
приема пищи.
     - Я знаю.
     - И что в нем самое худшее - так это ваша угроза передать  изложенные
в нем соображения в газеты. Будь я на вашем месте, я бы исключил  подобную
угрозу из рапорта.
     - Будь на моем месте, вы бы вообще этого не сделали, - сказал Шют.  -
Каждый, кому приходится иметь дело с высшим военным начальством, прекрасно
понимает,  как  сильно  оно  дрожит  за  свою   собственную   шкуру.   Оно
предпочитает подвергать нас  любому  риску,  чем  подвергнуть  себя  риску
навлечь гнев  разъяренной  общественности.  Только  в  Соединенных  Штатах
имеются сотни различных Лиг Благопристойности. Не знаю, может  быть,  даже
тысячи. И все они набросятся на правительство, как  гарпии,  стоит  только
кому-то из руководства попытаться послать смешанный  экипаж  на  Марс  или
куда-нибудь еще в космос. Единственный способ, с помощью которого  у  меня
есть возможность заставить правительство  хоть  что-нибудь  предпринять  в
этом направлении, это  поставить  его  перед  лицом  еще  более  серьезной
угрозы.
     - Считайте, что вы победили. Это в самом деле более серьезная угроза.
     - По вашему мнению, здесь есть еще что-нибудь лишнее, что можно  было
бы выбросить?
     - О, чертовски много. Я пройдусь еще раз по вашему рапорту с  красным
карандашом в руке. Вы употребляете слишком много длинных и мудреных слов и
злоупотребляете обобщениями. И еще - вам  нужно  привести  примеры,  иначе
рапорт будет лишен должной убедительности.
     - Я в таком случае погублю репутацию нескольких человек.
     - Тут уж ничего не поделаешь. Нам крайне нужно обзавестись  женщинами
на Марсе, и притом совершенно безотлагательно. Раф и Тимми  уже  внутренне
готовы к тому, чтобы буквально оплевать друг друга с ног  до  головы.  Раф
считает, что это он стал  причиной  смерти  Лью,  оставив  его.  Тимми  же
непрестанно отпускает колкости в его адрес.
     - Ладно, - вынужден был согласиться Шют и встал со своего места.
     Все то время, пока они  обсуждали  его  рапорт,  он  сидел,  выпрямив
спину, как будто проглотил палку.
     - Багги все еще в радиусе действия нашей рации? - сменил он тему.
     - Они нас услышать не могут, но мы  можем  слушать  переговоры  между
ними - чувствительность стационарной рации намного выше. Сейчас возле  нее
дежурит Тимми.
     - Прекрасно. Я велю ему оставаться на связи, покуда они  не  окажутся
вне радиуса слышимости. Как там у нас с обедом?


     Как только село Солнце, на небе появился Фобос, он  казался  размытой
формы полумесяцем из беспорядочно разбросанных движущихся световых  точек.
По мере своего подъема он становился все ярче, в течение нескольких  часов
пройдя все возможные лунные фазы. Затем он поднялся настолько высоко,  что
увидеть его можно было только задрав голову. Картеру же было не до того  -
ему нужно было не  спускать  глаз  с  треугольника  пустыни,  высвеченного
фарами его марсохода. Лучи фар были бесцветны, но для адаптировавшегося  к
Марсу зрения Картера они окрашивали все в ярко-голубой цвет.
     Он неплохо выбрал свой курс. Пустыня  впереди  него  была  совершенно
ровной на добрую тысячу километров. Здесь не приходилось опасаться утесов,
которые могут неожиданно возникнуть прямо перед марсоходом,  заставив  его
совершать прыжки с помощью хвостовых ракет, а после такого  прыжка  вполне
можно очутиться в ловушке, потеряв из виду Альфа, который, затаившись  под
утесом,  затем  сможет  неожиданно  на  него  напасть.   Альфу   предстоит
поворачивать назад завтра, когда Солнце будет находиться в зените,  и  вот
тогда-то Картер и одержит над ним верх.
     Ибо Альф повернет  назад,  к  куполу.  А  Картер  сможет  еще  дальше
углубиться в пустыню. Когда же Альф исчезнет за горизонтом и  будет  не  в
состоянии следить за маневрами Картера, тот повернет направо  или  налево,
пройдет так примерно с час,  а  затем  последует  за  Альфом  параллельным
курсом. Он будет в пределах видимости из купола на час позже после  Альфа,
имея в запасе три часа на обдумывание плана действий.
     Затем наступит самое трудное. Определенно кто-то будет нести  охрану.
Картеру нужно будет прорваться через охрану - которая может быть вооружена
ракетницей, - раскупорить  купол  и  каким-то  образом  завладеть  запасом
кислородных баллонов. Разгерметизация купола, по всей вероятности, погубит
всех, кто будет находиться внутри, но обязательно еще останется кто-нибудь
снаружи, облаченный в скафандр, и таких может  быть  оказаться  несколько.
Ему придется загрузить частью кислородных баллонов свой  багги  и  открыть
вентили остальных до того, как кто-нибудь еще успеет до них добраться.
     Что его больше всего беспокоило,  так  это  возможность  попасть  под
огонь ракетницы перед прорывом купола. Но, может быть, ему удастся  просто
прицелиться получше и осуществить прорыв одним, точно  выверенным  броском
багги. Об этом он подумает позже, сообразуясь с обстоятельствами.
     Веки его налились тяжестью,  руки  занемели.  Но  он  не  осмеливался
снизить скорость, заставлял себя бодрствовать.
     Несколько раз он серьезно прикидывал, а не раздавить ли  радиомаячок,
смонтированный в его скафандре? Непрерывно передаваемый прерывистый сигнал
этой штуковины может помочь Альфу отыскать его в любое  время,  когда  ему
захочется. Но Альф и так может его  найти  без  особого  труда.  Его  фары
неотступно следовали за Картером, не приближаясь, но и  не  отставая.  Вот
если бы ему удалось  выйти  за  пределы  видимости  Альфа,  можно  было  и
разделаться с маячком. А пока лучше подождать.
     Звезды догорали над черным горизонтом в западной части неба, снова на
небе взошел Фобос, на сей раз он был куда ярче, однако снова очень  быстро
так  высоко  поднялся  над  головой,  что  потерялся  из   виду.   А   над
треугольником, постоянно высвечиваемым фарами  Картера,  показался  теперь
Деймос.
     Затем неожиданно наступил день. Звезды все еще  продолжали  сиять  на
черно-красном небе. Впереди  лежал  кратер  -  стеклянное  блюдце  посреди
пустыни - не слишком большой, так что объехать его не  составляло  особого
труда. Картер свернул налево. Багги позади него тоже повернул.
     Картер отсосал немного воды и питательного раствора из сосков у  себя
в  гермошлеме  и  снова  сосредоточил  все  свое  внимание  на  управлении
марсоходом. Но глаза,  казалось,  были  уже  как  бы  обсыпаны  мельчайшим
марсианским песком.
     - Доброе утро, - раздался вдруг голос.
     - Доброе. Хорошо выспался?
     - Не очень. Проспал всего лишь шесть часов, да и то урывками.  Я  все
время беспокоился о том, чтобы ты не повернул неожиданно и не оторвался от
меня.
     Картера бросило сначала в жар, затем в холод. И только после этого до
него дошло, что Альф подтрунивает над ним. Он, разумеется, спал ничуть  не
больше, чем сам Картер.
     - Ну-ка погляди направо от себя, - предложил Альф.
     Справа от них высилась стена кратера. И - Картер посмотрел  еще  раз,
чтобы удостовериться, что это ему не  привиделось,  -  над  ней,  на  фоне
красного неба виднелся силуэт, очень напоминающий  человеческий.  В  одной
руке это существо держало что-то тонкое и длинное.
     - Марсианин, - тихо произнес Картер.
     Нисколько не колеблясь, он развернул свой багги, чтобы взобраться  на
стену. Впереди него, с промежутком в секунду, взорвались две ракеты, и  он
лихорадочно повернул штурвал до отказа влево.
     - Черт побери, Альф! Да ведь это же МАРСИАНИН! Нам  непременно  нужно
догнать его!
     Силуэт исчез. Можно  было  не  сомневаться,  что  марсианин  пустился
наутек, спасая свою жизнь, как только увидал ракеты.
     Альф ничего не ответил. И Картер поехал  дальше,  огибая  кратер,  но
убийственная ярость все больше овладевала им.


     Было одиннадцать  часов.  Над  западной  частью  горизонта  поднялись
вершины гряды холмов.
     - Меня прямо-таки распирает любопытство,  -  признался  Альф,  -  мне
очень хочется узнать, что бы ты сказал этому марсианину?
     Голос Картера звучал натянуто и резко.
     - А какое это имеет значение?
     - Ну, максимум того, что  ты  в  состоянии  был  бы  сделать,  -  это
насмерть перепугать его. Ведь когда мы все-таки войдем с ними  в  контакт,
нам придется все делать только в строгом  соответствии  с  первоначальными
планами.
     Картер заскрежетал зубами. Даже если бы  не  было  этого  несчастного
случая, завершившегося  гибелью  Лью  Хэрнесса,  невозможно  было  заранее
предугадать, сколько времени уйдет на осуществление плана  по  составлению
необходимого для переводов словаря. А план этот включал в себя три  этапа:
пересылка фотографий с надписями на стенах колодцев-крематориев на  Землю,
где мощные компьютеры могли бы перевести их  на  понятный  землянам  язык;
составление  посланий  на  их  языке,  которые  можно  было  бы   оставить
поблизости от колодцев, где их могли бы найти марсиане; а затем - ожидание
того момента, когда марсиане сделают встречный шаг.  Но  не  было  никакой
уверенности в том, что надписи на колодцах произведены на одном  языке,  а
не на нескольких, как и в том, что даже если язык и был одним и тем же, то
он не претерпел  существенных  изменений  за  тысячи  лет,  и  современные
марсиане способны читать надписи, сделанные  их  собственными,  но  такими
теперь  далекими  предками.  Не  было  также  причин  считать  само  собой
разумеющимся, что марсиан сколько-нибудь интересуют  существа,  живущие  в
надувном баллоне, независимо от того, умеют ли эти непрошеные гости писать
на родном языке марсиан.
     Интересная мысль...
     - Альф, ты ведь лингвист, - произнес в микрофон Картер.
     Ответа не последовало.
     - Альф, мы с тобою говорили о том,  нуждается  ли  поселок  в  Лью  и
нуждается ли он во мне. А что можно сказать о тебе? Без тебя нам никогда и
ни за что не перевести надписи на стенках колодцев.
     -  Я  так  не  думаю.  Большую  часть   работы   сделают   компьютеры
Калифорнийского технологического, и вдобавок к этому я  оставил  все  свои
записи. А почему ты спрашиваешь?
     - Если ты и дальше будешь меня преследовать, то вынудишь  меня  пойти
на еще одно убийство. Может ли поселок позволить себе потерять тебя?
     - Тебе этого не сделать. Но у меня есть другое  деловое  предложение,
если  ты  не  возражаешь.  Сейчас  одиннадцать.  Передай  мне  два   твоих
кислородных баллона, и мы пустимся в обратный  путь.  Остановимся  в  двух
часах езды от поселка, ты выйдешь из своего багги и оставшуюся часть  пути
поедешь связанным в грузовом бункере. После  этого  ты  сможешь  предстать
перед судом?
     - Ты думаешь, меня простят?
     - Вряд ли - после того, как ты порвал  купол  при  своем  бегстве  из
поселка. Это было грубейшим промахом с твоей стороны, Джек.
     - Почему бы тебе не взять у меня только один баллон?
     Если Альф клюнет на это предложение,  то  Картер  будет  возвращаться
имея в запасе лишние два часа. Теперь он уже совершенно отчетливо понимал,
что ему придется разрушить купол. У него не было иного выбора. Вот  только
Альф будет чуть сзади от него со своей ракетной пушкой...
     - Предложение  отвергается,  Джек.  Я  не  буду  себя  чувствовать  в
безопасности, не имея уверенности в том, что у тебя закончится  воздух  за
два часа до момента нашего возвращения в поселок. А ты ведь хочешь,  чтобы
я был в безопасности, разве не так?
     Лучше было бы, если бы все  было  наоборот!  Пусть  Альф  развернется
через час. Пусть Альф будет в поселке, когда Картер  вернется,  чтобы  его
уничтожить.


     - Альф с ним не договорился, - сообщил Тимми, сгорбившийся над рацией
и  придерживавший  обеими  руками  наушники,  напряженно  прислушиваясь  к
голосам, которые то и дело пропадали на таком большом удалении от приемной
антенны.
     - Он что-то замышляет, - с тревогой в голосе предположил Гендет.
     - Естественно, - согласился Шют. -  Он  хочет  оторваться  от  Альфа,
вернуться к поселку и уничтожить его. На что ему еще надеяться?
     - Но ведь он тоже погибнет, - сказал Тимми.
     - Совсем не обязательно.  Если  он  поубивает  всех  нас,  он  сможет
заделать  прореху  в  куполе,  пользуясь  оставленными  нами  кислородными
баллонами. Как мне кажется, он вполне может поддержать купол в  достаточно
приличном  состоянии,  чтобы   обеспечивать   жизнь   одного-единственного
человека в нем.
     - Боже ты мой! Так что же нам делать?
     - Успокойся, Т