я рябь прошла по  конусу,  по  каждому  из
полотнищ, называемых Журавлями. Старик  вскинул  руки,  как  поднимает  их
спортсмен, взявший  ворота  противника.  Игорь  набрал  в  грудь  побольше
воздуха, чтобы разразиться  победным  кличем.  Но  через  полсекунды  руки
Старика упали. Игорь, захлебнувшись воздухом,  хрипло  закашлялся.  А  еще
через миг они зажмурили глаза и даже закрыли их ладонями.
   Экраны внезапно вспыхнули ярким светом, словно каждый Журавль мог сиять
как звезда  и  вдруг  включил  это  свое  освещение.  Яркость  неожиданной
иллюминации  была  такова,  что  глаза  не  выдерживали.  Старик   вслепую
дотянулся до панели дельтавизора и выключил  его,  а  следующим  движением
выключил и ловушку. Генераторы заворчали, умеряя пыл,  снижая  обороты.  В
рубке стояла темнота.  Люди  открыли  слезящиеся  глаза.  Через  несколько
секунд Старик  вновь  включил  дельтавизоры,  и  на  засветившемся  экране
открылось   пространство,   вдали   которого    угадывался    стремительно
уменьшающийся конус.
   Теперь Старик понял, что послужило причиной явления,  принятого  им  за
вспышку.  Кванты  дельта-поля  были  единственными,   которые   отражались
Журавлями; на столь близком расстоянии каждое полотнище стаи  превратилось
в гигантское зеркало для дельта-излучения, а дельтавизоры корабля послушно
приняли отброшенные стаей лучи и безжалостно швырнули их  в  глаза  людям.
Было очень хорошо, что  все  объяснилось  так  просто;  но  Журавли  опять
замедлили скорость и были уже далеко - так далеко, что пытаться  сократить
расстояние до них, тормозя так же  плавно,  как  и  в  первый  раз,  было,
пожалуй, бесполезно.
   Но все же это был единственный  выход.  И,  стараясь  не  размышлять  о
силах, позволявших Журавлям многократно изменять  скорость  и  направление
движения, Старик снова включил двигатели на половину их мощности.
   Несколько секунд в рубке слышалось только  хриплое  дыхание.  Затем,  с
трудом выталкивая слова, заговорил Игорь.
   - Почему... так... медленно?
   Старик нехотя усмехнулся.
   - Вам не выдержать.
   Игорь передохнул.
   - Выдержу. Скорей!
   Старик повернул голову. Он глядел мимо Игоря.
   - Вы уверены, что выдержите?
   - Один раз... да.
   Теперь Старик взглянул Игорю в глаза. Через секунду кивнул.
   - Хорошо. Но нужно лечь в противоперегрузочное.
   - Нет. Должен быть... здесь.
   Старик коротко вздохнул и сказал:
   - Хорошо.
   И плавным движением руки повел секторы вперед.
   Игорю показалось, что мироздание  всей  своей  тяжестью  легло  ему  на
грудь. Глаза перестали видеть. Он разучился дышать.
   - Не сбавляйте...
   - Нет, - услышал он. - Даю воздух под давлением.
   - Когда будем в точке встречи... скажете.
   - Да.
   - Только бы... не опоздать.
   - Не опоздаем.
   Игорь хотел кивнуть, но сделать это  оказалось  просто  невозможно:  он
чувствовал, что наклони он голову -  она  отломится  и  упадет.  Тогда  он
заставил глаза открыться и стал смотреть на экран,  пытаясь  угадать,  где
состоится встреча и не опоздают ли они туда.


   Они не опоздали. Они пришли в точку  встречи  как  раз  вовремя,  чтобы
увидеть, как пролетают Журавли.
   В мертвом  безмолвии  межзвездного  пространства  призрачные  полотнища
скользили мимо корабля. Их безупречный строй не был нарушен, они сохраняли
его намного точнее, чем их земные тезки. Корабль продолжал двигаться  чуть
медленнее стаи, и теперь Журавли неторопливо обгоняли его. С  приближением
каждого из  них  приборы  улавливали  нарастание  дельта-поля,  затем  его
мгновенное падение и снова  нарастание  до  максимальной  величины,  вновь
уменьшение до нуля - и все начиналось сначала.
   Они  пролетали  мимо,  и  Старик   подумал,   что,   судя   по   данным
беспристрастной статистики, он видит их в последний раз. Если сейчас он не
совершит того, о чем думал и к чему готовился  долгие  годы,  то  потеряет
последнюю возможность достичь цели. Самую последнюю. Самую...
   Эта мысль показалась ему бесспорной. Но тем не менее  он  не  торопился
еще раз пустить в ход ловушку. Ту, на которую так  рассчитывал  и  которая
уже два раза не оправдала его надежд.
   По-видимому, он до сих пор неправильно оценивал величину поля Журавлей.
Она  оказалась  больше  предусмотренного,  больше  того,  на  что   Старик
рассчитывал. Впрочем, даже знай он, что величина эта превышает ту, которую
он  использовал  в  своих  расчетах  и  которая   была   выведена   весьма
приблизительно, все равно он не смог  бы  изменить  ничего:  мощность  его
ловушки зависела от дельта-генераторов, а генераторы у него  и  так  самые
мощные из всех, какие только можно взять в космос. Это была игра  втемную,
и он проиграл.
   Проиграл стае, потому он и разрешал теперь Журавлям скользить,  обгоняя
корабль. Но мощность  его  ловушки  -  он  знал  это  теперь  наверняка  -
значительно превышала  мощность  каждого  отдельного  полотнища.  И  выход
напрашивался: надо было пропустить мимо большую часть  стаи  и  попытаться
выхватить из конического строя лишь одно из  последних  полотнищ,  которое
взаимодействовало с полем всей стаи лишь в одном направлении.
   Откинувшись на спинку кресла, он считал. Вот на скрещении  осей  экрана
оказался седьмой от основания ряд.  Напряжение  поля  поднялось  и  опало.
Шестой.   Считая,   Старик   бессознательно   шевелил    губами.    Пятый.
Приготовились... Четвертый. Пора!
   Еще раз дрогнул корабль, выбрасывая в пространство невидимую сеть.  Она
устремилась в  промежуток  между  пятым  и  четвертым,  и  этот  четвертый
неминуемо должен был запутаться в  ее  силовых  линиях.  Люди  приникли  к
экранам. Но в миг, когда им казалось, что это  уже  неизбежно,  неожиданно
случилось снова.
   Черное полотнище внезапно  изогнулось  и  рванулось  в  сторону.  Ничем
нельзя было объяснить этот судорожный и стремительный  рывок,  при  помощи
которого Журавль ушел из зоны действия  ловушки,  еще  не  успев  войти  в
соприкосновение с нею. Старик не собирался признать себя  побежденным,  но
очередной Журавль - из третьего ряда - свернул,  еще  не  дойдя  до  места
предыдущего, а следующий - еще раньше. Руки Старика заметались на  пульте,
давая усиление, меняя фокусировку, применяя множество ухищрений, мгновенно
придумать которые мог только  он  один,  -  ничто  не  помогло,  и  вскоре
последний  Журавль  скользнул  мимо  корабля,  с  возрастающей   скоростью
удаляясь в пространство.
   Так это выглядело на экране, и именно так это увидел Игорь. Но  Старику
показалось, что последнее полотнище вдруг рванулось к нему,  окутывая  его
непроницаемой, тяжелой и душной чернотой.


   - Ну как вы? - спросил Игорь.
   Старик пошевелился.
   - Где мы?
   - Все в порядке. Лежите спокойно.
   - Курс, курс?
   - Домой.
   - А Журавли?
   - Уже далеко. - Игорь задумался, словно подсчитывая в уме, и  повторил:
- Далеко.
   Старик вздохнул и закрыл глаза.
   - Не беспокойтесь, - сказал Игорь. - Никакой опасности. Просто  нервное
переутомление. Естественное в вашем возрасте.
   Старик пробормотал:
   - Не переутомление. Разочарования. И это - уже последнее.
   Он помолчал. Затем усмехнулся.
   - Столько лет - и все зря.
   - Почему зря?
   - Они ушли. - Старик вдруг приподнялся на локте и резко спросил: -  Или
нет? Этот, последний... Отвечайте!
   - Ушли все. Но ведь что-то осталось...
   - Записи, ленты? Я хотел не этого.
   - Чего же?
   - Понять их. Но для этого мне был нужен Журавль. Хоть один!
   Игорь подумал, что лежащий перед ним старец  все-таки  великий  Старик.
Будем ли мы все  тосковать  по  Журавлям,  потерпев  еще  одно,  последнее
поражение?
   - Не обязательно схватить, - сказал он.
   Но Старик не слушал.
   - Сколько лет! - пробормотал он. -  Сколько  бы  я  провел  экспедиций!
Основал колоний... Мне очень много лет.
   Этого он мог и не говорить: сейчас он был таким, как в тот раз в  своей
каюте.
   - Но ведь вы достигли цели.
   Что-то в голосе Игоря заставило Старика поднять голову. Глядя  в  глаза
спутника, он требовательно сказал:
   - Говорите!
   - Эти Черные Журавли...
   - Как они называются, я знаю.
   - Дело в том, что они живые, ваши Черные Журавли!
   Старик слабо усмехнулся.
   - Смело!
   - Конечно! Никто, кроме живых  существ,  не  может  произвольно  менять
скорость и направление полета. А они делали и то и другое. Не будь вы  так
захвачены ловлей, вы давно об этом догадались бы!
   Старик снова усмехнулся, глядя в сторону; на  этот  раз  усмешка  вышла
несколько виноватой.
   - Интересно, - сказал он. - Но можно ведь найти  и  другие  объяснения.
Возможна иная интерпретация.
   - Нет. Вспомните, как они шарахались от  вашей  ловушки.  Это  не  поле
отталкивало их, они уклонялись сами. Они сообщали друг другу! И во  второй
раз сделали это еще быстрее!
   - У вас есть задатки наблюдателя, - сказал Старик с ноткой одобрения  в
голосе. Затем он прищурился. - В какой второй раз?
   - Пока вы... отдыхали, я еще раз попробовал. Я  еще  раз  поравнялся  с
ними и, вспомнив, как делали вы...
   - Чудо, что мы не взорвались, - мрачно подумал вслух Старик.  -  Ну,  и
результат?
   - Я ведь сказал! Кстати, вы рассказывали, что уже пробовали  ловить  их
этим способом. Ну, раньше.
   - Ловушка была еще слабее...
   - Все равно. Они знают, понимаете - знают этот способ. Вы научили их!
   Старик молчал, глядя в потолок; взгляд его был странен, и  Игорь  вдруг
подумал, что не может быть, чтобы Старик до сих пор так абсолютно ни о чем
не догадывался. Конечно же, он успел понять. Отчего же он еще возражает?
   - Жизнь в пространстве... - пробормотал Старик. - Знаете, это как-то не
укладывается в голове, эта ваша идея.
   - Почему вы думаете, что жизнь возможна только на  планетах?  Что  само
пространство не может быть обиталищем живых существ?
   - Такие гипотезы, - сказал Старик, - хорошо выдвигать в молодости. - Он
в упор посмотрел на Игоря. - В молодости! -  значительно  повторил  он.  -
Когда есть еще время  доказывать,  уточнять,  исследовать.  А  исследовать
предстоит еще многое. Каков, например, их обмен? Вообще энергетика?
   - Очевидно, они усваивают энергию  непосредственно  в  виде  излучения.
Поэтому у них  максимальная  площадь  при  данном  объеме.  А  дельта-поле
используют для передвижения и локации.
   - Это было ясно и раньше, - пробормотал  Старик.  -  Первое  нарастание
поля - локация, второе -  выброс  квантов  в  момент  изменения  движения.
Интересно... Вы, конечно, замерили суммарную мощность поля перед конусом и
степень ее ослабления?
   - Нет. Я не подумал...
   - Вот это уже непростительно. Как же вы не сделали этого?
   - Пустяки. Все равно мне небывало повезло!
   Старик поднял брови.
   - Вот как?
   - Еще бы! Теперь становится ясным, почему они стремятся  к  Новым:  там
они могут получить максимум энергии. Новые им по вкусу.  И  разве  это  не
назовешь везением: именно в этом полете, от которого я больше  ничего  уже
не ждал, мне удалось убедиться в том,  что  в  пространстве  действительно
существует жизнь?
   -  Оказывается,  наши  интересы  уж  не  столь  несовместимы,  как  вам
казалось. - Старик вздохнул. - Завидую вам. С самого начала  у  вас  будет
корабль, и вы успели уже  выбрать  объект  изучения.  Вам  с  ними  хватит
работы,  да,  хватит  работы...  -  В  его   улыбке,   показалось   Игорю,
промелькнуло лукавство, но сразу же Старик снова нахмурился. - Но  как  же
вы ухитрились не замерить напряженность перед конусом и ее вектор?
   - Но к чему?
   - Я не собираюсь обо всем думать за вас! - вспылил Старик. - Почему  бы
вам  не  обдумать  полученные  данные  всесторонне?  Ведь   если   Журавли
направляются к Новым не случайно, и направляются еще тогда, когда Новые не
успели  вспыхнуть,  -  не  ясно  ли,   что   их   органы,   воспринимающие
дельта-излучение, настолько чувствительны, что улавливают  начинающиеся  в
недрах звезды процессы задолго до того, как  их  замечаем  мы.  Запомните!
Там, куда стремятся сейчас Журавли, вспыхнет Новая. Достаточно  бдительная
патрульная служба, точные измерения - и  люди  заранее  будут  знать,  где
произойдет  очередной  взрыв.  А  если  бы  мы  знали   напряженность   их
локационного поля, мы уже сейчас имели бы представление о чувствительности
их рецепторов. И если бы был известен вектор, уже сегодня  можно  было  бы
сказать, какая именно звезда вспыхнет!  Как  можно  проходить  мимо  столь
очевидных вещей? Не забудьте: в следующий раз вы полетите без  меня,  а  с
Земли я не смогу вам подсказывать!
   Игорь ничуть не обиделся.
   - Все правильно, - вздохнул он. - Отдыхайте же  дальше.  Приходит  пора
взглянуть и на других, земных журавлей.


   - Пора, - сказал Старик, прикрывая глаза. - Пора... Все-таки  отдохнуть
по-настоящему можно только там.
   Он вздохнул.
   - Обидно, что вы не провели измерений.
   - В следующий раз я обязательно... Да вы лежите!
   Старик, морщась, всунул ноги в туфли.
   - Я уже достаточно лежал.
   - Всего трое суток...
   -  Ничего  себе!  Так...  Максимальную  скорость  стаи  мы  знаем:  они
увертывались от нас, замедляя ход, а не ускоряя. Если  бы  они  могли,  то
стремились бы обогнать. Они не могли. Значит...
   - Что вы хотите?
   Старик усмехнулся.
   - Насколько я помню, вы сами напросились на мой корабль.  Вы  по  своей
охоте влезли в эту историю с Журавлями.
   Игорь засмеялся.
   - И кажется, надолго. Вы хитрее меня. Но...
   - Никаких "но"! - сказал Старик. - С  земными  журавлями  вам  придется
обождать, мой мальчик!
   - Мне не к спеху, - с готовностью произнес Игорь. - А сейчас?
   - Наша скорость на двадцать  тысяч  в  секунду  больше!  -  победоносно
произнес Старик. - Направление известно. Земные не уйдут. А мы с вами  еще
раз посмотрим на Черных Журавлей!



   Владимир Михайлов.
   Одиссея Валгуса (Люди и корабли)

   -----------------------------------------------------------------------
   Авт.сб. "Ручей на Япете".
   OCR & spellcheck by HarryFan, 13 September 2000
   -----------------------------------------------------------------------


   Вдалеке горели костры.
   Если человек давно не встречал людей, у него в глазах поселяется темная
тоска.  Но  он  разводит  костер,  и  одиночество  отступает.  И   человек
протягивает руки к огню, как протягивают их другу.
   Огонь сродни человеку. Он течет по жилам, пылает в мозгу  и  блестит  в
глазах. Люди любят глядеть в пламя; они  видят  там  прошлое  и  угадывают
будущее. Если  же  человек  бродяга,  он  любит  огонь  еще  и  за  вечную
изменчивость.
   А здесь не из чего даже развести костер.
   Когда-то это было просто. Хворост хрустел  под  ногами,  мощные  стволы
толпились около тропы, нетерпеливо ожидая той минуты, когда им будет  дано
унестись в небо языком яркой плазмы. Так было в лесах  Земли  и  в  других
лесах.
   Что же, бродяга, иди своей дорогой. Тоскуй по огню костров, и ночлегу в
траве, вспоминай, как это было хорошо, думай, как хорошо еще будет. Иди  и
грейся у огня далеких звезд, пока нот земного пламени, пока ты один...
   "Вот черт, - подумал Валгус, - какую лирику развел, а? Сдаешь, бродяга.
И поделом: характер у тебя не для компании. Да ты даже и не один. Есть еще
этот... Кстати, что он там?"
   - Одиссей! - негромко сказал Валгус. - Давайте текст.
   Последовала секундная пауза. Затем  послышался  холодный,  безразличный
голос:
   - Окисление шло медленно. Реакция  не  стабилизировалась.  Выделявшейся
энергии было слишком мало, чтобы обеспечить нормальное  течение  процесса.
Можно предположить, что  окислявшаяся  органика  содержала  слишком  много
воды, поглощавшей тепло и тем самым мешавшей развитию реакции...
   - Стоп! - сказал Валгус. - Этого достаточно.  Бессмертные  боги,  какая
ужасная, непроходимая, дремучая, несусветная чушь!  От  нее  уши  начинают
расти внутрь. Понял, Одиссей?
   - Не понял.
   - В этом-то и несчастье. Я  просил  тебя  перевести  маленький  кусочек
художественного текста. А ты что нагородил? Понял?
   - Я понял. Описанный способ поднятия температуры воздуха существовал  в
древности. Были специальные сооружения - устройства, аппараты, установки -
в жилищах. В них происходила экзотермическая реакция  окисления  топливных
элементов, приготовленных из крупных растений путем измельчения. В  данном
тексте говорится о поднятии температуры воздуха. Дается  начальная  стадия
процесса. Текст некорректен. Воздух нагревается вне помещения. Чтобы таким
способом поднять температуру воздуха на  планете  на  один  градус,  нужно
затратить один запятая восемь на десять в...
   - Да, - грустно молвил Валгус. - Но в тексте просто сказано, что костер
не разгорался - дрова были сырыми. И все. Употребить  архаизмы  "дрова"  и
"костер" - и дело с концом. А?
   - Я не знаю архаизмов, - скрипуче пробормотал Одиссей.
   - Он не знает архаизмов,  бедняга.  Ах,  скажите...  А  фундаментальная
память?
   - Ее надо подключить. Я не могу сделать этого сам.
   -  Ага,  -  проговорил  Валгус,  раздумывая.   -   Значит,   подключить
фундаментальную память? А что ж, это, пожалуй, справедливо. Может быть,  я
так и сделаю. Я сделал бы это даже сию минуту, если бы ты после этого смог
мне сказать, почему не возвращаются корабли... - Валгус помолчал. - Почему
они взрываются, если они взрываются? А если остаются целыми, то что же,  в
конце концов, с ними происходит? Кто здесь мешается со своими чудесами?  Я
тебе завидую, Одиссей: ты-то разберешься в этом очень скоро. Хотя куда  уж
твоим холодным мозгам...
   "Вот станет излучать Туманность Дор, когда  ему  придется  прослушивать
эти записи, - подумал Валгус между прочим. - Ну и пусть излучает. Могу  же
я себе позволить..."
   - Впрочем, - сказал он громко, - завидовать тебе,  Одиссей,  не  стоит.
Может быть, ты действительно просто взорвешься. Этого себе  не  пожелаешь.
А?
   Одиссей презрительно молчал. Валгус пожал плечами.
   - Ну-ну... Только до сих пор в  природе  взрывы  всегда  сопровождались
выделением энергии. А наши эксперименты, наоборот, дают  ее  исчезновение.
Назло всем законам. Корабль исчезает, а энергия не выделяется.  Слабенькая
вспышка - и больше ничего. Слишком слабая. Тебе понятно?
   - Не понял, - без выражения произнес Одиссей.
   - Не ты один. А вот я должен бы уразуметь, в чем тут дело. И проверить.
Вернее, проверять-то придется тебе. Мое дело - попросту  принести  тебя  в
жертву. В далекие времена, Одиссей, убивали быков. Времена изменились... -
Валгус сделал паузу. - Так включить тебе память? Нет, лучше сначала скажи,
как дела.
   - Я в норме, - отчеканил  Одиссей.  -  Все  механизмы  и  устройства  в
порядке.
   - Программа ясна?
   - По команде искать наиболее свободное от вещества направление. Лечь на
курс. Увеличивать скорость. В момент "Т" включить  генераторы.  Освободить
энергию в виде направленного излучения. Через полчаса  снять  ускорение  и
ждать команды.
   Одиссей умолк. Наступила тишина. Только  неторопливо  щелкал  индикатор
накопителя:  ток!..  ток!..  ток!..  Валгус  прошелся  по  рубке,   упруго
отталкиваясь от  пола.  Пилот  задумчиво  смотрел  перед  собой,  обхватив
пальцами подбородок.
   - Уж куда как  ясна  программа...  Итак,  нам  с  тобой,  ущербный  мой
спутник, предстоит...
   Но даже объяснить, что именно предстояло,  было  достаточно  трудно,  и
Валгус не стал продолжать. Еще несколько минут он колесил  по  просторному
помещению, терзая подбородок. Затем приостановился,  медленно  покачиваясь
на каблуках.
   - И ты взорвешься или  уйдешь  туда.  В  надпространство.  В  последнем
эксперименте распылился "Арго". Или все-таки ушел? Первую часть  программы
он выполнил точно, но вторую... Так  или  иначе,  назад  он  не  вернулся.
Прекрасный  корабль  "Арго".  Разве  что  у  него  было  четыре  приданных
двигателя, а у тебя - пять... Не вернулся. Хорошо -  включу  тебе  память.
Совершенствуйся, постигай непостижимое. Может б