Но неужели вы не пытались построить на этом...
   - Интересно, а что построили бы вы?
   Игорь даже развел руками от удивления.
   - Но ведь выводы напрашиваются  сами  собой!  Кстати,  они  убедительно
подтверждают вашу гипотезу! Такие сгустки энергии и  могли  возникнуть  во
время вспышек Новых! Как вы не задумались над этим?  Ведь  если  в  каждом
случае эти конусы движутся от Новых...
   Насмешливый блеск глаз остановил его. Игорь умолк, все еще  не  опуская
занесенную для решительного жеста руку.
   - Мальчик... - сказал Старик не то с сожалением, не  то  с  иронией.  -
Милый мой юноша, вы опять торопитесь. Ждать, говорил  я  вам,  надо  уметь
ждать. И не торопиться  с  обобщениями.  Почему  вы  решили,  что  Журавли
движутся именно от Новых, а не к ним?
   - Но на карте ясно указано направление...
   - Да, указано. Но из того, что там записаны даты и названия кораблей, с
борта которых делались наблюдения, следовало  сделать  один  промежуточный
вывод, мимо которого вы пробежали.
   - А именно?
   -  С  точки  зрения  находившегося  на  корабле  наблюдателя,   Журавли
действительно имели направление от Новой. Но это не значит, что расстояние
между Новой и Журавлями увеличивалось. Это могло быть - и было  -  простым
следствием  того  факта,  что  корабль,   идя   параллельным   или   почти
параллельным курсом имел скорость большую,  нежели  Журавли.  Поэтому  для
наблюдателя Журавли имели  отрицательную  скорость:  они  с  каждым  мигом
оказывались дальше от Новой, чем корабль.  Это  относительное  движение  и
указано на карте, потому что наблюдения, как это обычно делается, велись и
регистрировались в системе координат  корабля.  Если  же  перенести  их  в
систему координат Новой - а  мы  именно  так  и  должны  поступить,  -  то
окажется, что Журавли вовсе не удаляются от звезды, а приближаются к  ней.
Кстати, об этом же говорит и ориентация конусов в пространстве. Вы  же  не
поинтересовались ни тем, ни другим и сразу принялись строить  гипотезу.  И
вот результат...
   Игорь  густо  покраснел.  Действительно,  дилетантская  манера.  Старик
правильно упрекнул его. Надо было еще подумать,  не  следовало  так  сразу
бежать и беспокоить Старика изложением несостоявшегося открытия.
   - Я понимаю... - пробормотал Игорь.
   - Не обижайтесь и не падайте духом. Ведь объяснение сущности Журавлей -
не ваша цель, и поэтому разочарование не должно быть особенно большим. Вот
если бы что-либо подобное постигло меня...
   Он умолк и покачал головой, то  ли  отрицая  самую  возможность  такого
события, то ли выражая этим движением мысль о том,  как  плохо  ему  тогда
было бы. Очевидно, правильным было последнее, потому что Старик закончил:
   - Если бы меня постигло даже полное  крушение  гипотезы  -  это  я  еще
перенес бы, потому что на обломках рухнувшей поднялась бы новая  идея.  Но
если бы я еще раз встретился с Журавлями и не смог бы сделать  ничего  для
решения своей задачи, последней и единственной, - то я,  пожалуй,  никогда
больше не вышел бы  в  пространство.  Для  меня  это  стало  бы  последним
разочарованием.
   - Почему вы говорите так категорически?
   - Ибо знаю: у меня не хватит сил убедить себя в  том,  что  есть  смысл
продолжать поиски.
   Игорь кивнул; слова Старика относительно разочарований  объяснили,  как
ему показалось, перемену в  отношении  командира  к  нему:  как-никак  они
оказались товарищами по несчастью, друзьями по одиночеству,  хотя  причины
его были разными. Конечно, какое-то  неосторожное  слово  могло  заставить
Старика снова уйти в раковину молчания. И  все  же  возможность  узнать  о
Журавлях как можно больше следовало использовать до  конца:  страшно  было
подумать, что еще много месяцев - а может быть, и лет, ведь "Летучая рыба"
пока не приближалась к Земле, а по-прежнему удалялась от нее, от солнечной
системы,  от  обжитого  района  космоса,  -  много  времени  еще  придется
провести, ничего не делая, а это может привести в отчаяние даже куда более
выносливого человека. Поэтому вопрос он приготовил заранее:
   - Почему вы так уверенно  говорите,  что  на  этот  раз  встретите  их?
Интуиция? Или что-то более конкретное?
   - На сей раз мы их найдем, - подтвердил Старик. - Разве  я  не  говорил
вам? Получено сообщение патрульного  корабля:  он  видел  их  и  определил
направление.
   В глазах его была улыбка, показывавшая, что он отлично помнит,  говорил
или не говорил о принятом сигнале. "Тебе не было дела до этого,  вот  я  и
молчал", - понял Игорь.
   - Спасибо за беседу, - сказал он, - и за критику тоже, разумеется.
   - Вы уходите?
   - Пойду в салон. Мне надо кое о чем подумать.
   - Подумайте, - сказал Старик; он словно не  почувствовал  изменившегося
тона Игоря. - Подумайте, - повторил он. - Но, -  он  поднял  палец,  -  не
торопитесь с выводами. Умейте ждать.
   Затворяя за собой дверь, Игорь  оглянулся.  Старик  сидел  в  привычной
позе, взгляд его был устремлен на дубль-экран, на котором, как всегда,  не
было видно ничего.


   "Умейте ждать!", "Умейте ждать!" Игорь повторял эти два слова на разные
лады, расхаживая по салону. Стояла тишина, мягкий ковер скрадывал шаги.
   "Умейте ждать!" Но бывают случаи, когда ждать так  же  бесполезно,  как
глядеть на этот вот иннерфон и  надеяться,  что  когда-нибудь  он  все  же
нарушит молчание и зазвонит.
   Игорь сердито взглянул на аппарат.
   Аппарат был нем.
   Игорь усмехнулся. Аппарат иннерфона, пульт для ловли  Журавлей,  -  как
много на этом корабле механизмов, которым нечего делать, которые  вряд  ли
когда-нибудь пригодятся. Иннерфон  не  звонит,  потому  что  людям  нечего
сказать друг другу. А что касается Журавлей...
   Он вздрогнул. Странная мелодия раздалась: клавесин сыграл фразу, что-то
очень старое и нежное.
   Игорь недоуменно обвел салон взглядом. Все стояло на своих  местах.  Но
клавесина не было, потому что его не было вообще. Зачем он на корабле?
   Но мелодия возникла снова.
   Тогда Игорь догадался. Он вытянул руку. И нажал на клавишу иннерфона.
   Фраза оборвалась. И торопливый  голос,  вовсе  не  похожий  на  обычную
медлительную речь Старика, проговорил:
   - Наконец-то! Идите в рубку!
   - Что случилось?
   - Идите сюда!


   Он открыл дверь рубки и на миг задержался на  пороге;  ему  почудилось,
что он ошибся и вместо привычного помещения попал в бескрайнюю ночь.
   Свет в рубке был выключен. Только мерцали  шкалы  приборов,  и  большой
светло-серый экран дельтавизора  казался  распахнутой  дверью,  ведущей  в
пространство.
   Привычное согласное звучание приборов теперь  рассекали  тугие  щелчки.
Словно тяжелые капли падали на звонкий металл.
   Ведя рукой по переборке, Игорь добрался до фильмотеки и уселся.
   Глаза привыкли к мраку, а может быть, это экран  все  больше  наливался
светом - видимый на нем  мир  становился  все  четче  и  рельефнее.  Игорю
показалось, что еще немного, и он сможет без  помощи  приборов  определять
расстояние до звезд. Конечно, это лишь казалось.
   Мир был не таким, каким Игорь привык его  видеть  в  телескопы  или  на
экранах обычных устройств. Величина дельта-излучения часто не совпадала  с
видимой  яркостью  звезд,  и  самые  яркие  маяки  горели  теперь  в  иных
направлениях.
   Только середина нижней части экрана  была  занята  чем-то  непроницаемо
черным. Игорь напрягся; в следующий миг он  понял,  что  это  лишь  силуэт
Старика.
   Старик молчал, но дыхание его было необычно громким.
   - Что случилось? - спросил Игорь шепотом.
   Старик тоже шепотом ответил:
   - Они.
   - Где?
   На светлом фоне экрана обрисовалась черная рука, Длинный палец уперся в
правый нижний угол.
   Игорь вгляделся. Там что-то мерцало.
   - Один? - все так же шепотом спросил он.
   - Это конус. Стая.
   - Сколько до них?
   - Два с половиной миллиона. Десять минут.
   - Я могу вам помочь?
   Старик чуть повернул голову.
   - Нет. Я позвал вас, чтобы вы видели. Это стоит видеть.
   - Да, -  сказал  Игорь.  Наклонившись  вперед,  он  стал  вглядываться,
напрягая зрение.
   Мерцающая точка стала ярче. Ее движение было незаметно глазу, но за  то
время, пока Старик обменялся с Игорем  несколькими  словами,  она  все  же
передвинулась. Так движется минутная стрелка часов.
   Тяжелые капли стали падать чаще; расстояние между кораблем и  Журавлями
сокращалось,  и  отраженные  импульсы  дельта-локатора  возвращались   все
быстрее.
   Через  две  минуты  точка  перестала  быть  точкой.  Теперь  на  экране
виднелось мерцающее  пятнышко.  Оно  летело,  оставляя  позади  все  новые
звезды. Сейчас движение стало заметным глазу.
   - Скорости почти равны, - проронил Старик.
   Точка  приобрела  конкретные  очертания.  Она  превратилась  в   сильно
вытянутый   треугольник.   Старик   уже    проделал    все    необходимое.
Дельта-генераторы работали. Конденсаторы заряжались для первого удара.  Он
должен был получиться самым мощным.
   Все  лишние  антенны  были  втянуты  внутрь  корабля.   Защитное   поле
усилилось;  широко  раздвинутые  конструкции  ловушки   теперь   светились
странным зеленым светом. Решетчатые шары на концах их торопливо вращались.
Зеленое пламя срывалось с них и растворялось в пространстве.
   Когда Игорь отвел глаза от шаров,  он  увидел,  что  наконечник  стрелы
приблизился. Теперь было ясно видно, что это не треугольник, а конус.
   - У меня стереовизоры, - пояснил Старик. -  На  этот  раз  я  готов  ко
всяким случайностям. Все, начиная от наблюдения и кончая...
   Он не договорил. Какой-то  из  приборов  привлек  его  внимание.  Игорь
воспользовался паузой.
   - Я все-таки хотел бы вам помочь.
   Старик с досадой оглянулся.
   - Ну... сядьте за контрольный пульт, что ли. Следите, чтобы  генераторы
не вышли из режима. И приглядывайте за двигателем.
   Затем Старик проворчал что-то под нос. Игорь  разобрал  лишь:  "Автомат
есть автомат, но и человек..." Очевидно, командир оправдывался перед самим
собой  в  том,  что  к  управлению  оказался  допущен  посторонний.  Игорь
повернулся и стал смотреть на экран.
   - Теперь не вертитесь.
   - Мне не видно.
   - У вас над пультом малый экран. Включите. Снизу, снизу берутся за  эту
рукоятку, а не сверху! - Старик  выкрикнул  эти  слова,  и  в  голосе  его
прозвучала чуть ли не ярость.
   Только теперь Игорь понял, до какой степени напряжены  нервы  капитана.
Больше  не  оборачиваясь,  Игорь  стал  по  своему  экрану  следить,   как
приближались Черные Журавли.
   Наступали решающие минуты. Конус на экранах уже распался  на  отдельные
пятнышки. Ничем не  связанные,  они  летели,  как  будто  раз  и  навсегда
закрепленные в этом необъяснимо точном коническом  строю.  Они  росли  все
быстрее и быстрее, расстояние до них сокращалось. Щелчки в рубке слились в
трель, светлые линии на шкалах дельта-индикаторов заплясали бешеный танец.
   - Внимание!.. - высоким, протяжным голосом прокричал Старик.
   Игорь задержал дыхание. Потом ему не  хватило  воздуха,  и  он,  широко
разинув рот, шумно вдохнул. И в этот миг Старик  резким  движением  -  тем
движением, ожидание которого не раз, наверное, сводило  ему  во  сне  руку
судорогой, - двинул красный рычаг вперед.
   Игорю показалось, что кто-то схватил его  за  горло,  сильно  ударил  в
грудь, в живот, обрушил на голову тяжесть. Это антенны ловушки  выбросили,
разряжая конденсаторы, первую гигантскую порцию дельта-квантов. На  шкалах
дрожали  стрелки,  а  иногда  начинали  широко   раскачиваться,   описывая
плавно-резкие кривые, как топор над головой дровосека. Приборы,  требующие
в этот момент наибольшего внимания, вспыхивали,  наливаясь  то  синим,  то
красным огнем; уследить за ними было трудно.
   Приборы лихорадило: дельта-поле ловушки уже вступило во  взаимодействие
с полем Журавлиной стаи. Стрелкам оставалось продвинуться  вправо  еще  на
четверть шкалы, чтобы показать наконец такое  соотношение  мощностей,  при
котором можно было бы с уверенностью полагать, что поле хотя бы одного  из
Журавлей не только нейтрализовано, но и преодолено,  и  что  теперь  можно
начинать  торможение,  и  Журавль  этот,  вырванный  из   стаи,   послушно
затормозится вместе с кораблем. В этом  и  состояла  задача  -  задержать,
вырвать,  и  уж  тогда,  ни  на  минуту  не  ослабляя  мощности   ловушки,
исследовать и понять, что же это,  в  конце  концов,  такое...  И  стрелки
двинулись в эту свою  последнюю  четверть,  а  взгляд  Старика  словно  бы
подгонял их.  Но,  видимо,  этой  поддержки  было  недостаточно:  движение
стрелок  становилось  все  медленнее,  все  труднее  давался   им   каждый
последующий миллиметр шкалы. Старик повернул  регулятор,  отдавая  ловушке
последние мощности, по телу корабля вновь прошла дрожь от заработавших  на
пределе генераторов. Стрелки едва заметно, но все же  поползли  вправо,  и
Старик облегченно вздохнул.
   Но уже через секунду пальцы его сжались в кулаки.
   Стрелки остановились. Какое-то мгновение они дрожали на  месте,  словно
раздумывая, продолжать ли путь. И наконец, стремительно рванулись,  но  не
вправо, а влево, к  нулевым  ограничителям.  Одновременно  другие  приборы
показали, что силовые линии  поля  ловушки,  до  сих  пор  как  бы  сжатые
сопротивлением   поля   Журавлей,   внезапно   перестали    ощущать    это
сопротивление, как если бы поле Журавлей - а следовательно, и они  сами  -
вдруг исчезло.
   Это было необъяснимо, но в первый момент думать об  этом  не  пришлось.
Корабль завибрировал, и какую-то долю секунды казалось, что он разлетится,
рассыплется,  рассеется,  превратится  в  лом,  в  горсть  осколков.   Это
дельта-генераторы, внезапно лишившись нагрузки, развили  угрожающее  число
оборотов. Контрольные приборы на панели Игоря вспыхнули, как красные глаза
ужаса. Игорь еще не успел  найти  слов,  как  Старик  повернул  регулятор,
скачком уменьшая мощность, чтобы автоматы защиты не  отключили  генераторы
совсем.  То,  что  люди  увидели  на  экране,  заставило  их  на   секунду
разувериться в реальности происходящего:  скорость  сближения  Журавлей  с
кораблем стремительно падала.
   Недоумевая,  Старик  бросил  взгляд  на  интегратор;  не   могло   ведь
случиться, что  его  корабль  самопроизвольно  увеличил  скорость  и  стал
уходить от Журавлей. Нет, конечно, этого не произошло.
   Но тогда  оставалось  только  одно:  предположить,  что  ход  замедлили
Журавли. Замедлили сами, потому что  ловушка  не  могла  затормозить  весь
конус до такой степени. Это понял даже Игорь.
   События перевалили через грань разумного. Небесное тело, из чего бы оно
там ни состояло, не может самопроизвольно менять  скорость  и  направление
движения. А тут...
   На экране было ясно видно, как секунда за секундой конус отклонялся  от
прямой.  Объяснить  это  можно  было  лишь  неполадками  в   дельтавизоре,
предположив, что Журавли каким-то образом  подействовали,  на  него  своим
полем, и аппараты начали давать искаженную или вовсе неверную  информацию.
Значит, на них нельзя было полагаться. А на что можно?
   Правда, такое объяснение могло удовлетворить разве  что  Игоря.  Старик
же, знающий мощность и устойчивость своего  защитного  поля  и  надежность
аппаратуры, лишь мельком подумал о такой возможности и тут же отбросил ее,
как  не  заслуживающую  внимания.  Журавли  отклонились.  Необходимо  было
набросить невидимую сеть хотя бы на  одного  из  них;  теперь  Старик  был
уверен, что изучение этого явления даст даже больше, чем он ожидал до  сих
пор. Журавли уменьшили скорость -  значит,  замедлить  полет  следовало  и
кораблю. Это было очень просто.
   Старик вытянул руку, и средний палец его лег точно на клавишу.  Журавли
уменьшили скорость - на сколько? Да,  перегрузки  будут  немалыми.  Но  он
привык и не к таким. Команда двигателям!..
   Но что-то помешало ему нажать клавишу. Он покосился вправо - туда,  где
сидел Игорь, - и в светлых глазах Старика зажглась ненависть.


   Как это нередко случалось с ним, Старик опять забыл, что на корабле  их
двое. Теперь он вспомнил и беззвучно вскричал, вопрошая  неизвестно  кого,
сколь же долго придется ему расплачиваться за то, что он взял  с  собой  в
полет этого мальчишку!
   Он не думал  сейчас  обо  всех  мелких  неудобствах  и  разочарованиях,
связанных с этим обстоятельством. Он думал о главном: о том, что мальчишка
не привык выносить перегрузки, намного превышающие  пассажирские.  Он  мог
просто не выдержать.
   Старик порывисто вздохнул. Он не снял  пальца  с  клавиши  реверса,  по
левая рука его поднялась и легла на сектор управления.
   В конце концов можно было  замедлять  движение  и  таким  способом,  на
половинной тяге. Но это требовало значительно больше времени,  а  кто  мог
сказать, что выкинут за это время Журавли, какие процессы, происходящие  в
них, заставят капитана исхитряться  и  принимать  новые  решения?  Раз  уж
сюрпризы начались, было бы неосторожным не ожидать продолжения...
   Чтобы избавиться от этих мыслей, Старик перевел взгляд на экран.  Перед
тем он мельком глянул  на  парня.  Перегрузки  были  вежливыми,  но  тому,
кажется, хватало и таких. Молодежь определенно пошла хлипкая. Размышлять о
жизни в пространстве - это да, а вот тормознуть как следует,  чтобы  искры
из глаз...
   Экран заставил его прекратить думать об Игоре, который в  этот  момент,
кривясь от перегрузки,  размышлял  о  том,  что  Старик  все  же  растерял
значительную часть своей - или приписываемой ему - решительности:  конечно
же, тормозить следовало куда резче. Но сказать об  этом  было  невозможно:
капитан наверняка смертельно обиделся бы.
   Дельтавизор  показывал,  что  стая,  отклонившись   от   курса,   стала
отдаляться. Потом, когда расстояние между нею  и  кораблем  превысило  то,
какое существовало  в  момент  включения  ловушки,  конус  возвратился  на
прежний курс. Теперь он продолжал движение  в  том  направлении,  в  каком
летел до встречи с кораблем.
   Сейчас стая была видна очень отчетливо, каждый Журавль  в  отдельности.
Расстояние мешало еще различить детали, да  были  ли  какие-нибудь  детали
вообще? Пока стало ясно лишь, что конус действительно состоит  из  черных,
но все же отблескивающих - как блестит черный атлас  -  тел,  а  вернее  -
поверхностей, потому что они и впрямь казались  полотнищами,  не  имеющими
ощутимой толщины. Обладая почти правильной ромбической  формой,  полотнища
казались  абсолютно  неподвижными  одно  по  отношению  к  другому.  Конус
постепенно становился меньше, отставая, но корабль продолжал торможение  -
плавное, как не без досады  думал  Старик  (хотя  Игорю  и  казалось,  что
человек лишь чудом может  выдержать  такое),  и  Журавли  уменьшались  все
медленнее. Наконец, они застыли в самом углу экрана, скорости  уравнялись,
и Старик почувствовал, что настала минута, наиболее подходящая для  второй
атаки.
   На этот раз он был осторожнее. Держа  правую  руку  на  красном  рычаге
дельта-ловушки, он левой медленно заглушил двигатели,  а  затем,  перенеся
левую руку на управление рулями, изменил курс, чтобы плавно приблизиться к
стае. Маневр Старику  удался,  и  Журавли  снова  стали  увеличиваться  на
экранах, постепенно перемещаясь из  угла  в  самый  центр.  Теперь  Старик
приблизился к ним еще больше, чем в первый раз, и вышел на  прежний  курс,
параллельный направлению стаи, лишь в тот миг, когда  интуиция  подсказала
ему, что дальнейшее сближение опасно. Игорь не обладал такой интуицией, но
он смотрел на  приборы  защитного  поля  и  уже  хотел  предупредить,  что
возможности защиты подходят к пределу, когда Старик  прекратил  сближение.
Миг командир сидел с  закрытыми  глазами,  словно  отдыхая.  Затем  двинул
красный рычаг.
   Корабль опять задрожал: генераторы стремительно накапливали мощность. В
следующую минуту конденсаторы отдали запасенную энергию, толчком вышвырнув
ее в пространство. Люди на мгновенье перестали дышать.
   И действительно, словно легка