удаком на грани помешательства. Одной из самых
забавных его страстишек была невероятная любовь к литературе, которую когда-то
называли научной фантастикой. Любимым его автором являлся Роберт Говард,
пустивший гулять по белу свету небезызвестного варвара по имени Конан. Спутник
планеты -- его единственная и большая луна -- назвали Конаном. Обширный материк,
занимавший большую часть северного полушария планеты, получил название Хибо-рия.
Первое поселение, основанное первопроходцами в устье большой реки, впадающей в
залив, который образовался на месте падения огромного метеорита и представлял
собой идеальную окружность, окольцованную горами, окрестили Порт-Говард.
Основная часть переселенцев была родом из Северной Америки, и после смерти Понса
они свято хранили его традиции. Так, юго-западный предел материка назвали
Тураном, а южную оконечность, простирающуюся до тропиков, -- Стигией. Мощный
хребет, делящий Хиборию на две почти равные части, получил название
Эйглофианских гор. Большой остров к юго-западу от Турана, размерами напоминающий
континент, стал Альмуриком. И так далее...
     Последняя волна переселенцев, которым пришлось осваивать архипелаги в южном
полушарии планеты, включала выходцев из Бразилии, Полинезии, Австралии и
Карибских островов. Эти люди к сочинениям Говарда были безразличны, поэтому на
юге появились знакомые по Терре географические названия.
     Желтовато-белое светило, вокруг которого вращался Таун, относилось к классу
"Ф" и было немного горячее родного Солнца, но орбита планеты диаметром
превосходила терранскую, поэтому в целом климат там был прохладней, несмотря на
практически одинаковый с Террой уровень радиации. Спектр излучения был смещен в
ультрафиолетовую область. Сила тяжести, вследствие меньших размеров Тауна, чуть-
чуть не дотягивала до земной. Впрочем, по причине относительной молодости
планеты все здесь было крупнее, масштабнее -- природные катаклизмы, горы,
вулканы...
     С геологической точки зрения Таун по терранским меркам пребывал в
плейстоцене. Это обстоятельство, а также повышенный уровень радиации позволили
развиться крупным млекопитающим. Особенно опасным оказался шестиногий
эйглотериум - десятиметрового роста зверь, обитающий в центральной части
материка.
     Таун являлся частной собственностью и находился во владении первых
колонистов, вот почему здесь сохранилось так много названий, имеющих в своем
составе слово "понс". Акционеры страстно хотели по мере возможности сохранить
планету в неприкосновенности, здесь не возникло промышленных гигантов и
разветвленной индустриальной инфраструктуры. Это резко отличало Таун от тех
планет Дальних Пределов, которые, поставив себе целью освободиться от опеки
Терры, прежде всего занялись развитием промышленности и сельского хозяйства. За
что в общем их жители и поплатились ужасающими условиями существования,
деформированной природной средой и в первую очередь непрекращающимися набегами
всевозможных, жадных до чужого добра грабителей. Правительства миров Дальних
Пределов с развалом Звездной Лиги попали в заколдованный круг. Чтобы защитить
свои промышленные предприятия и отстоять независимость, необходимы мощные
вооруженные силы, что требует немалых затрат. А необходимые средства можно
получить только за счет расширения производства, что, в свою очередь, требует
усиления армий.
     Следует добавить, что Таун исключительно богат водными ресурсами -- более
семидесяти процентов его территории занимают моря и океаны, так что жителям
планеты не требовалось закупать лед у Картеля Райана.
     Удивительной причудой природы можно считать то обстоятельство, что
большинство богатых месторождений, особенно золотоносные жилы, оказались
упрятанными глубоко на дне морей, однако того, что находилось на поверхности,
вполне хватало для обеспеченной, спокойной жизни. Местное правительство
сознательно ограничивало приток иммигрантов, чтобы сохранить в целости природную
среду, а также традиции и обычаи, сложившиеся за восьмисотлетнюю историю Тауна.
     Единственным годным для добычи сырьем на планете были залежи медной руды,
однако до той поры, пока медь не стала жизненно важной для производства боевых
роботов, эти месторождения не представляли особой ценности. Впрочем, это совсем
не означает, что попыток захвата планеты не предпринималось вообще. В начале
Первой войны за Наследие, воспользовавшись ссорой, разразившейся между Пятьдесят
шестым полком Авалон-ских Гусар и Сто двадцать третьей дивизией'истребительной
авиации Дэвиона -- двух соединений, оборонявших планету, -- войска Домов Куриты и
Ляо обрушились на Таун и захватили его. Сначала все полагали, что это всего лишь
рейд с целью ограбления Тауна и набег скоро завершится. Однако, оценив
стратегические преимущества местоположения планеты, захватчики решили
обосноваться здесь всерьез и надолго. Тогда на Тауне началась партизанская
война, завершившаяся знаменитым в анналах Внутренней Сферы разгромом оккупантов.
     Как только захватчики капитулировали и убрались восвояси, Джон Дэвион
подписал так называемую Хартию вольностей (что, по разумению этого великого
государственного деятеля, было куда дешевле, чем оплачивать восстановление
разрушенного во время оккупации народного хозяйства планеты). Собственно, каждая
из сторон получила то, что хотела.
     Дэвион снял дополнительное бремя с федерального бюджета, а горожане приобрели
свободу, что позволило обитателям Тауна за какой-то десяток лет навести порядок
и воссоздать среду обитания в ее первозданном виде. Уровень жизни здесь был
достаточно высок, государственные дела свершались без всякого насилия и
конфликтов с населением. Благосостояние граждан, основанное на добыче медной
руды и, главное, на экспорте исключительно ценной древесины, постоянно росло.
С годами на планете сложилась особая форма сельскохозяйственного производства,
напоминающая древние ранчо. Обширные территории как на суше, так и на море
служили основой производства продукции. Кроме того, Таун привлекал
многочисленных туристов и гостей, желавших провести на планете от полугода до
двух лет, а также ученые экспедиции.
     Так, неспешным порядком, и шла жизнь на этой провинциальной, удовлетворенной
собой планете, пока принцу-архонту Виктору Дэвиону не пришло в голову напасть на
Лигу Свободных Миров, чтобы отхватить у Томаса Марика изрядный кусок его
территории на направлении Сарна--Марч. Марик тридцать лет ждал своего часа:
налаживал связи с Сан-Цзу (Дому Ляо тоже когда-то досталось от Дэвионов,
настоявших на разделе Конфедерации Капеллы на две части, одну из которых
составило Великое герцогство, или Сообщество Святого Ива), торил тропы к сердцу
сестры Виктора Катрин Штайнер.
     Наконец оба -- Марик и Сан-Цзу -- дождались своего часа. Как только Катрин
Штайнер втайне окончательно решила отделиться от Федерации Солнц, эти двое
начали военные действия. Сначала Виктор Дэвион по молодости не придал серьезного
значения агрессивной акции со стороны своих соседей -- силы коалиции не шли ни в
какое сравнение с возможностями Дома Дэвиона, -- однако последующие события
жестоко наказали его за самонадеянность. Разрыв с сестрой привел к тому, что
почти все части, приписанные к Лиранскому Содружеству, покинули свои позиции и
вернулись в Таркард, столицу вновь образованного государства. Кроме того, на
севере, по всей линии перемирия, открыто зашевелились Кланы. Как раз в ту пору в
Стране Мечты -- территории, откуда они явились, -- намечались выборы нового
Ильхана, который, судя по оперативным данным, сразу начнет очередной поход
против Внутренней Сферы.
     Вернув утраченное, Марик и Сан-Цзу остановились и дали клятвенное
обязательство не покушаться на исконные земли Федерации Солнц, однако теперь
Виктор Дэвион, наученный горьким опытом, в полной мере оценил коварство соседей.
Да, в ближайшее время они будут держать слово, но, стоит только принцу-архонту
потерпеть поражение в войне с Кланами или допустить какую-либо ошибку во
внутриполитическом плане, эти два хищника тут же двинут свои войска. По
сообщениям разведки, они и в эту пору не сидели сложа руки -- подкармливали
подстрекателей, вели агитацию против Дома Дэвиона, вступали в соглашения с
самыми отъявленными мракобесами, которым союз Виктора и Теодора Куриты был что
кость в горле. В секторе Хаоса то и дело вспыхивали мятежи, начинались волнения,
гражданские беспорядки. Только Таун, находящийся на самом острие следующего
удара, безмятежно спал.
     Отыскать представителей народной милиции для Касси не составило большого
труда. Хотя эта военизированная организация была официально запрещена и якобы
загнана в подполье, ее открыто поддерживали юнионистская партия, которая
настаивала на присоединении планеты к Синдикату Дракона, и главная оппозиционная
партия реформаторов, где заправлял небезызвестный Говард Блейлок. Движение
горожан -- ДГ -- действовало открыто, его функционеры проводили семинары,
устраивали митинги, публиковали пресс-релизы и заявления по тем или иным
вопросам. Движение имело свои книжные магазины, где свободно продавалась
литература, издаваемая народной милицией. Конечно, кого ни спросишь, никто не
мог сказать, как эти брошюры и рекламные проспекты попадают на прилавки.
Продавцы сами удивлялись -- только что ничего не было, а тут -- на тебе --
появилось!..
     На каждой встрече, на каждом митинге ДГ шла запись добровольцев в милицию.
Касси посещала почти все эти сборища, а за теми, что проводились вблизи ворот
ТТК, наблюдала при помощи приборов. Вскоре она составила список всех наиболее
видных представителей этих движений -- досье на них собирал уже разведывательный
отдел полка. Касси постоянно меняла облик: иногда наряжалась островитянкой с
южных архипелагов, иногда -- разбитной девчонкой из пригорода. Она использовала
контактные линзы, тонирующие составы, изменяющие цвет кожи, парики, краску для
волос -- в таких делах ей не было равных. Вот только скрыть свою азиатскую фигуру
и раскосые глаза ей никак не удавалось. Правда, в случае крайней необходимости и
этой беде можно помочь -- в специальных генноплазматических кабинетах компании
"Бинго", разбросанных по всей Внутренней Сфере, внешность меняют как угодно, но,
во-первых, это дорого, а во-вторых, достаточно долго.
     Чаще всего Касси выступала в роли блондинки с голубыми глазами. В этом, даже
при азиатских чертах лица, не было ничего необычного. У Теодора Куриты,
нынешнего Координатора, тоже голубые глаза. Касси так решила, поскольку в
Движении горожан процветали расистские настроения. В этом приверженцев ДГ
обвиняла и партия Хартии, ведущая политическая сила на планете, постоянно
формирующая правительство. Кроме того, сторонников ДГ обвиняли в возрастной
дискриминации, сексизме, бесчувственности, склонности к фашистским идеям, а
также в пропаганде уравнительных социальных теорий, и так далее, и тому
подобное.... В речах официальных лиц встречались даже такие пороки, о которых
Касси никогда не слышала, -- например, "открытое пренебрежение гуманизмом". Как
бы то ни было, расизмом в ДГ попахивало сильно.
     Касси, как всякий нормальный человек, политикой интересовалась мало, однако
полученное задание требовало досконального изучения всех тонкостей
взаимоотношений политических сил Тауна. Расистские же настроения касались ее
лично. Скоро она поняла, что расизм здесь выражается в отношении к чужакам. Цвет
кожи, разрез глаз в общем мало трогали горожан -- среди них кого только не
встретишь, но что касается мгновенного определения своих и чужих -- нюх местных
негодяев буквально потряс девушку. В течение нескольких дней ей пришлось до
мельчайших подробностей выучить  местную историю, освоить диалекты, а также
местный арго. Все это тоже входило в ее профессиональные обязанности.
     Другой особенностью местной общественной жизни, острой болевой точкой являлось
отношение горожан к ущемлению своих прав. Здесь Касси была во многом солидарна с
ними. Всякое посягательство на свободу мысли вызывало у нее резкий протест. Но и
тут хватало своих тонкостей. Например, Касси полагала, что попытки правительства
разоружить гражданских лиц являются совершенно справедливыми. Зачем обывателю
владеть огнестрельным оружием? С другой стороны, окунувшись в напряженнейшие
политические страсти, сотрясавшие Таун, она пришла к выводу, что в таких
условиях разоружение граждан является мерой, направленной на то, чтобы лишить
население всякой возможности оказывать сопротивление местным властям.
     Итак, ей пришлось сменить свой этнический тип. Одно время она даже подумывала
стать мужчиной. Потом прикинула, что это уж слишком. Если из нее и получится
мужчина, то какой-то мелковатый, смахивающий на подростка.
     Потолкавшись на митингах, Касси скоро извлекла для себя еще одну истину --
каждое расистское или шовинистическое заявление обычно тут же получало отпор со
стороны следующего оратора. В чем горожане были едины -так это в неприятии
чужаков. Более того, это странное общество видело смысл своего существования в
обязательном разделении и установлении некой границы между людьми. Каждая мелкая
группка, образовавшаяся по профессиональному, национальному, возрастному или
какому-либо иному признаку, сразу четко ставила барьер для чужаков. Складывалось
впечатление, что у горожан в условиях так горячо воспеваемой свободы развилось
нечто вроде фобии. Они страстно желали обособиться. Смутная внешняя обстановка,
недавнее наступление Марика и Сан-Цзу, неопределенность дальнейших перспектив,
резкое ослабление сил Виктора Дэвиона, застой в промышленности и отток
инвестиций и, наконец, прибытие Всадников только усилили эти веяния. Касси все
больше и больше склонялась к предположению, что кто-то весьма умело подогревает
эти настроения. Поиск этого "кого-то" не входил в полученное задание, ей прежде
всего предписывалось установить канал связи с руководством народной милиции.
Однако Касси не могла не учитывать, что где-то рядом с ней копает хорошо
замаскированный "крот".
     На всех митингах, устраиваемых ДГ, всегда можно было встретить людей, имевших
прямое или косвенное отношение к народной милиции. Некоторые тихо
переговаривались с соседями, особенно тогда, когда полагали, что никто их не
слышит. Другие вообще не стеснялись и, чуть что, начинали вслух, с какой-то даже
агрессивностью хвалиться своей принадлежностью к этой таинственной организации.
     Последних Касси без раздумий относила к агентам-провокаторам. Были в толпе и
такие, кто с нескрываемой ненавистью относился к милиции и называл ее "бесовским
сборищем придурков". Дай им только дорваться до власти, они сразу покажут, на
что способны, предупреждали "ваннабе" -- так в толпе называли открытых
противников милиции.
     Касси предпочитала тех, кто не выставлял напоказ свою принадлежность к
тайному обществу, но в кругу товарищей не скрывал этого. Она подбиралась к ним
ближе. Работать было легко -- любой специалист, вооруженный портативными, хорошо
замаскированными подслушивающими устройствами направленного действия, мог легко
собрать необходимую информацию. Беда в том, что ее ценность практически
равнялась нулю. Даже принимая во внимание, что Касси приходилось иметь дело с
любителями, разведчица склонялась к мысли, что после ухода Пятого лиранского
гвардейского полка и бегства маркиза вся эта братия, называющая себя защитниками
простого народа, превратилась в некий общественный клуб. Или, точнее, --
говорильню. Милиционеры порой хвастались, что их обществу несколько сотен лет.
"Ага, -- хмыкала про себя Касси, -- за все это время вы так и не смогли
подготовить профессиональные кадры".
     Она продолжала ходить на митинги, прислушивалась к разговорам, при этом
одновременно внимала ораторам, которые никак не могли найти согласие по вопросу:
стоит ли разрешать островитянам с юга селиться на материке Хибория. Страсти
разгорались нешуточные, и Касси быстро отсеивала милиционеров от просто
любопытствующих и редких "ваннабе".
     На десятый день она обнаружила, что кроме нее подобного рода охотой
занимается еще один человек.
     Этот мужчина солидного возраста -- около пятидесяти -- не пропускал ни единого
митинга. Окладистая белая борода, сам высокий, крепкий, одет в простую одежду.
Грудь широкая, плечи как у борца. В поясе тонок. Одним словом, подготовленный
человек.
     Скоро Касси и незнакомец уже не скрывали, что заинтересовались друг другом.
Так получилось -- то он перехватит ее взгляд, то она. Касси и в голову не
приходило заняться с ним сексом. Он был не в ее вкусе, хотя и помужски
привлекателен. Она в ту пору представлялась юной девушкой-несмышленышем,
приехавшей с островов. Джон Сатеруэйт, в свою очередь, крепко не любил выходцев
с юга, которых только допусти в столицу. Плевать им на все права, кроме своего
права хватать все подряд и обжираться от пуза, полагал он. Люди со взглядами
Сатеруэйта и составляли основу народной милиции.
     В то же время их тянуло друг к другу. Касси, ощутив интерес к этому
седобородому мужчине, сначала даже застыдилась. На очередном сборище ДГ в одном
из арендованных залов в пригороде Порт-Говарда Касси не повезло -- пробираясь
поближе к сцене, она наступила на ногу какому-то слесарю, а тот немедленно сгреб
за ворот "грязную цветную сволочь, которая так и метит, как бы отдавить ноги
полноправным гражданам Тауна". Тут на плечо разъярившегося слесаря опустилась
рука незнакомца, который, в свою очередь, предостерег крикуна от "нарушения
порядка" и веско попросил "не устраивать здесь склоку, иначе...". Могучий кулак
Сатеруэйта произвел должное впечатление на оскорбленного полноправного слесаря.
Тем более что Джон вежливо предупредил:быка сломоса он укладывает с одного удара
и вообще в нем двести кило весу.
     Пигалица Касси, сделав вид, что перепугалась до смерти, нырнула в толпу и с
того момента стала держаться поближе к Джону.
     Товарищеские отношения у них сложились быстро. Касси теперь не отходила от
стареющего Сатеруэйта. Они беседовали на берегу Громовой реки, часами
просиживали в его магазинчике, тихонько переговаривались за стойкой, в то время
как толпа посетителей бродила по торговому залу. Вместе обедали в расположенном
неподалеку кафе. Касси лишь в общих чертах представляла местные условия. С
политической ситуацией, раскладом сил она знакомилась по сводкам, составленным
доктором Бобом и Маккаби Бар-Кохбой. Общаясь с Джоном, она узнавала такие
подробности, которые порой переворачивали тот или иной вопрос с ног на голову.
Со своей стороны, как опытный разведчик, она рассказывала только то, что Джон
хотел бы услышать.
     Сатеруэйт вырос в семье лесоруба и сам в молодости достаточно нашагался по
лесу в транспортном роботе. В тех местах -- в Киммерианских предгорьях, лежащих к
востоку от Эйглофианских гор, -- из мальчиков при хорошей кормежке вырастают
длинноногие мужчины с хорошо развитой мускулатурой. Мать всегда кормила его от
души... Затем -- он сам рассказал об этом Касси -- Сатеруэйт поступил в
университет. Недоучившись, бросил, устроился на шахту, где управлялся с
гигантским комбайном-роботом "Атлас". Спустя годы обзавелся ранчо, принялся
разводить сломосов -- местную породу необычайно вкусных травоядных животных. С
ними особых хлопот не было -- это послушные и спокойные создания. Одним словом,
все у человека было в порядке.
     В один прекрасный день он послал к черту налаженную жизнь и отправился в
город, где после долгих мытарств сумел открыть небольшой магазинчик, где
торговал книгами и антиквариатом. Джон дал себе слово, что в ближайшие десять
лет добьется успеха. Выросший в условиях приграничья и получивший неплохое
образование, этот горожанин был типичен для Тауна. Такие люди и составляли ядро
ДГ и, возможно, народной милиции.
     Что за нужда погнала его в город? Джон вздохнул и принялся рассказывать, как
день за днем объезжал стадо полуслепых, неуклюжих сломосов, выгуливал их на
летних пастбищах. Однажды зимним утром стая м