дал, когда так нужен, и эта форма...
   - Тавур, мы разыскиваем вас все утро. Срочно  нужна  корреспонденция  о
Таркоре. Вы беретесь ее сделать?
   - Дорогой шеф, с Таркором дело будет обстоять  так:  или  газеты  всего
мира наполнятся небывалыми сенсационными сообщениями или...  или  об  этом
никто ничего и  никогда  не  узнает.  По-видимому,  произойдет  последнее.
Ченснепп приложит все усилия к тому, чтобы ни одна строчка  о  Таркоре  не
появилась в газетах.
   -  Ченснепп  приложит  усилия!  Скажите,  пожалуйста!  А  наша  задача,
господин Тавур, заключается в  том,  чтобы  узнать  все  и  дать  читателю
достоверную информацию.
   - Да Нум Ченснепп просто не позволит печатать.
   - Вы забываете, что наша газета помещает  сведения  о  любых  событиях,
дает самую разностороннюю информацию, не считаясь с  тем,  угодно  ли  это
кому-либо или нет. "Трибуна" сто двадцать лет была и остается свободным  и
независимым органом печати!
   - О, господин редактор, вы меня обрадовали. Благодарю вас.  Значит,  вы
готовы поместить в  "Трибуне"  корреспонденцию  о  происходящем  сейчас  в
столице? - Пуно Тавур встал, оправил  китель,  подтянулся,  и  теперь  его
небольшая складная фигурка уже не казалась такой смешной, как тогда, когда
он вошел в кабинет. По-мальчишески задорно он поглядывал то на  редактора,
то на его помощника. - Итак, вас интересует, почему затеяли бомбежку?
   - Да ведь это само собой разумеется!
   - Великолепно. Значит, вы даете слово, - еще раз  подчеркнул  Тавур,  -
что мои статьи пойдут.
   - Даю слово.
   - Мне жаль вас, шеф. Не позже вечера вам придется отказаться от  своего
слова.
   - Послушайте, Тавур...
   - Вы напрасно кипятитесь и теряете время, читая мне  лекции  о  славном
стодвадцатилетнем и независимом  существовании  "Трибуны".  Вы,  очевидно,
решили, что Отэн Карт заинтересован в разоблачении  своего  конкурента,  и
потому так легко дали слово. Думаю, вы ошиблись. Отношение  к  этому  делу
Карта будет зависеть от исхода событий в Пропилеях.
   - При чем здесь Пропилеи?
   - Пропилеи, так же как и Таркор, окружены  войсками,  туда  стягиваются
пожарные и санитарные машины, полиция и спасательные отряды. Туда, как и в
Таркор, не будет допущен ни один корреспондент.
   - Аджин, что он говорит?
   - Я люблю новости, шеф, и стараюсь узнавать их первым. Вот почему  я  в
этой форме, господа. Аджин, вы всегда  были  хорошим  парнем,  скажите  по
совести, мне идет военная форма? Вы молчите, я вас  понимаю.  Ну  что  же,
господа, мне нужно ехать. Меня  ждут.  Через  несколько  часов  я  привезу
материал, и мы продолжим разговор о  независимости  "Трибуны".  До  скорой
встречи!


   Пуно  Тавур  совершенно  правильно  информировал  редактора  "Трибуны".
Пропилеи, так же как и Таркор, были окружены  войсками.  Но  больше  того,
предусмотрительный Фурн сделал  все  возможное,  чтобы  о  происходящем  в
Пропилеях узнали еще меньше, чем о случившемся в Таркоре.
   Как только Отэн Карт немного оправился от сообщения Ритама, Фурн  подал
ему мысль немедленно направить  к  Пропилеям  служащих  и  рабочих  завода
резиновых изделий. Фурн уже имел опыт, полученный в Таркоре, и  действовал
более  осмотрительно  и  практично,  чем  действовали   в   ченснепповском
институте.
   Через несколько минут после того, как машина доставила Карта и Фурна  к
Пропилеям,  туда  стали  прибывать  автобусы,  грузовики,   автомобили   и
мотоциклы, заполненные служащими и  рабочими  контор  и  заводов  концерна
"Карт-каучук". Фурн подсказал  Карту,  в  каком  духе  следовало,  по  его
мнению, объяснить людям создавшееся положение, и  тот,  став  на  подножку
своей  машины,  произнес  проникновенную   речь,   призывая   всех   своих
сотрудников "принять посильное участие в  деле,  которое  может  сослужить
огромную службу науке".
   - Сегодня, - продолжал Карт, - мы внезапно столкнулись с  явлением,  до
сих   пор   совершенно   неизвестным   науке.   Объяснять   вам,   дорогие
соотечественники, в  чем  суть  этого  явления,  еще  преждевременно,  как
потому, что мы сами слишком мало знаем о нем, так и потому, что непременно
найдутся  люди,  готовые  посеять  панику  и  недоумение   среди   честных
тружеников нашего города.
   Отэн Карт не лишен был  дара  слова  и  умел,  когда  это  требовалось,
говорить много, не сказав ничего, а когда нужно, то  в  нескольких  словах
выразить многое. Он упомянул, что от бдительности, с какой служащие станут
охранять Пропилеи, будет зависеть благополучие  и  спокойствие  их  самих,
населения столицы, а  может  быть,  и  всей  страны.  Сообщил  также,  что
немедленно выезжает  в  город,  чтобы  побыстрее  вернуться  с  виднейшими
представителями Национального научного общества.
   Карт действительно тотчас же уехал, однако не к ученым, как заявил, а в
военное министерство.
   Фурн занялся обеспечением охраны Пропилеев. Он распорядился  расставить
прибывших цепочкой на расстоянии не больше двух шагов друг от друга  вдоль
наружной стороны чугунной ограды, о плачевном состоянии которой обычно так
сокрушался заботливый Ритам. Фурн сам объехал на джипе Пропилеи,  проверил
посты, выделил старших, связных, от имени Отэна Карта объявил о  приличных
наградах  за  точное  выполнение  инструкций  и  позаботился,  чтобы  этой
своеобразной охране были своевременно доставлены еда и  питье.  Апрельский
день  выдался  тихим,  безоблачным,  и,  следовательно,  не   нужно   было
беспокоиться о каких-либо укрытиях для выставленных пикетов.
   Одновременно со служащими к Пропилеям стали прибывать вызванные  Фурном
отряды полиции. Вдоль ограды вытянулась вторая, более  редкая  цепочка  из
полицейских, которые посматривали за служащими Карта и  за  тем,  чтобы  к
ограде не подошел никто  из  посторонних.  Фурн  рассчитывал  на  взаимное
недоверие и  не  ошибся.  Уже  к  двум  часам  дня  полицейские  задержали
нескольких служащих, пытавшихся, оставив цепь охранения,  перелезть  через
ограду, а  служащие  задержали  двух  корреспондентов,  которые  подкупили
полицейских и стремились во что бы то ни стало проведать, что же  творится
в Пропилеях.
   Вскоре к вилле Отэна Карта стали подходить войска. Они располагались на
опушке букового леса-заповедника, примыкавшего к вилле с  юго-востока,  на
севере, вблизи Асуйского аэродрома, на  берегу  озера  Эно,  вдоль  шоссе,
ведущего в город. На юго-западе, заняв ближайшие к Пропилеям холмы, спешно
устанавливались артиллерийские батареи, а  на  юге,  смыкаясь  с  частями,
стоявшими у  букового  заповедника,  располагались  моточасти,  оснащенные
ракетным оружием  ближнего  действия  и  специальные  отряды  министерства
внутренних дел. Из города прибывали санитарные машины, пожарные части.  Из
Лонара приехали горноспасательные отряды, из порта были привезены водолазы
с тяжелым снаряжением. Фурн ждал приезда Карта, волнуясь и  вместе  с  тем
сгорая от нетерпения снова лицом к лицу встретиться с  питомцами  Родбара.
Сражение  обещало  быть  интересным.  Страстный  охотник,   он   руководил
окружением  Пропилеев  с  чувством  особого  подъема.  Он  вспоминал  свои
охотничьи похождения на островах Паутоо и хорошо понимал, что  эта  облава
не  шла  в  сравнение  ни  с  какими,  даже  самыми  грандиозными  охотами
паутоанских князей.
   Зверь был обложен.
   Там, за уникальной оградой, сквозь зелень деревьев виднелись  постройки
Анфилады Искусств. В них  теперь  и  хозяйничало  вырвавшееся  на  свободу
чудовище. Фурн прислушивался, стараясь уловить уже знакомое  ему  гудение,
но ничего не услышал. Вокруг было  настороженно  тихо.  Не  верилось,  что
Пропилеи, окружены тысячами людей. Чем больше народу прибывало  сюда,  тем
глубже, тревожнее становилась тишина: все понимали, что  происходит  нечто
необычайное, и все приутихли, как солдаты перед решающим боем.
   Около трех  часов  дня  всеобщую  тишину  нарушил  шум  подъезжавших  к
привратницкой автомобилей. Вместе с Отэном Картом прибыл военный министр в
сопровождении трех генералов.
   Старшим офицерам, собравшимся у ворот, было  приказано  не  впускать  в
Пропилеи ни одной живой души.
   - Кроме господина Нума Ченснеппа, -  добавил  Фурн  таким  не  терпящим
возражения тоном, что офицер, руководивший охраной,  почтительно  приложил
руку к козырьку.
   - Вы думаете, сюда приедет Ченснепп?
   - Я уверен в этом.
   - Вы правы, Фурн. Господин Нум Ченснепп должен приехать. Что же, я буду
рад, если и он посетит этот не совсем обычный раут. Войдем,  господа.  Ну,
Ритам, принимайте гостей. - Отэн Карт пробовал  шутить,  его  побледневшее
лицо даже улыбалось, однако улыбка была напряженной.
   Ритам открыл калитку.  Карт  жестом  предложил  ему  пройти  первым,  и
шествие, возглавляемое калекой, двинулось к Анфиладе. Фурн  несколько  раз
пытался  опередить  ковылявшего  впереди  художника,  но  Карт  все  время
останавливал его, придерживая за руку.
   Дорогу Молчания прошли, не обронив ни слова, и только на площадке перед
массивными египетскими пилонами началось обсуждение вопроса, как двигаться
дальше. Все говорили отрывисто, явно нервничая, приглушая голос  почти  до
шепота.


   Ритам оставил "черепаху" возле того места, где еще сегодня утром стояла
статуя Августа. Как только испуг прошел, он бросился к телефону; больше он
в Пропилеи не возвращался  и  теперь  не  знал,  где  находилось  страшное
создание. Решено было не входить в помещения,  а  попробовать  по  боковым
аллеям, тянувшимся вдоль Анфилады, приблизиться к римской  балюстраде,  то
есть к тому месту,  где  в  последний  раз  Ритам  видел  то,  что  упорно
продолжал называть черепахой.
   В аллеях, прогретых апрельским ласковым солнцем,  наполненных  пьянящим
запахом зелени и беззаботным щебетом  птичьей  мелюзги,  было  удивительно
мирно. У всех участников этой своеобразной разведки стало как-то  покойнее
на  душе,  и  уже  не  верилось,  что  где-то  здесь,  совсем  близко,  за
несколькими рядами деревьев притаилось чудовище.
   Аллея кончилась у пустыря, и  Ритам  молча  указал  на  то  место,  где
архитектором Ульмаро некогда было сооружено  Средневековье.  Теперь  здесь
таинственным  и  еще  не  познанным  людьми  архитектором-чудовищем   было
возведено строение, привлекавшее своей красотой и загадочностью.
   - Начнем осмотр отсюда, - нарушил молчание Фурн.
   Из всех присутствующих он первым увидел силициевые существа и уже тогда
в мрачном зале вольеров понял, что они обладают  необычайными  свойствами,
невероятной  живучестью,  а  теперь  узнал  о  их  способности  не  только
разрушать, но и созидать.
   - Нам необходимо выяснить, господа, что же это такое. Посмотрите, какие
великолепные стройные формы. Колонны, собранные  в  дикторский  пучок!  Но
каковы колонны! Нет, господа, нам совершенно необходимо подойти поближе.
   Энтузиазм Фурна не разделяли ни военный министр, ни его генералы.  Отэн
Карт выглядывал из-за их плеч. Что касается Ритама,  то  он,  ошеломленный
свалившимися на него впечатлениями, стоял в стороне и довольно  безучастно
поглядывал то на ликующего Фурна, то на притихших, поблескивавших галунами
военных.
   - Я полагаю, -  медленно  начал  министр,  -  что  мы  не  имеем  права
рисковать. Мы должны всесторонне обсудить это малопонятное явление.
   - С вашего  разрешения,  господин  министр,  -  почтительно  вступил  в
разговор  старый  артиллерийский  генерал,  -  я  бы  считал   необходимым
направить на это сооружение несколько снарядов.
   - Снаряды? Снаряды - это, конечно, хорошо, очень хорошо, генерал, но мы
не знаем, что последует за этим.
   - Право, господа, мы преувеличиваем опасность, - не  унимался  Фурн.  -
Это практичное существо, попав на свободу, видимо, просто позаботилось  об
удобной квартире  для  себя,  а  вероятнее  всего,  для  своих  детенышей.
Постройка  напоминает  виденные  мной  в  тропиках  гигантские   постройки
термитов. Они, правда, возводят их не столь красивыми, как эта, но тут уже
дело вкуса и способностей. Генерал, вы подали мне  замечательную  идею,  -
обратился Фурн к артиллеристу, вынул  револьвер  и,  покинув  тень  аллеи,
твердым и вместе с тем осторожным шагом  бывалого  охотника  направился  к
постройке. Не дойдя до нее шагов пятьдесят, он прицелился и спустил курок.
   По мере того как Фурн приближался к  постройке,  вся  группа,  исключая
Ритама, который не сдвинулся с места, довольно быстро отходила  от  нее  -
мало ли что могло произойти! Ведь еще никому не  известно,  что  таится  в
этом  загадочном  сооружении.  Может  быть,   чудовище   засело   там   и,
потревоженное выстрелом Фурна, проявит свой крутой нрав. А может быть, оно
просто находится неподалеку и,  почуяв  опасность  для  своего  потомства,
бросится его защищать. Может произойти что угодно.
   Но ничего не произошло.
   Фурн выпустил еще несколько пуль, все время приближаясь к постройке,  и
осмелел настолько, что уже подошел к ней вплотную. Прошло несколько минут,
а Фурн все еще был жив и вскоре ощупывал стены-колонны,  жестами  призывая
оставшихся в аллее подойти  поближе.  "Разведчикам"  пришлось  последовать
примеру Фурна. Он бегал вокруг постройки не в силах произнести ни слова  и
только указывал на те места, куда попали  его  пули.  Пули  оставили  едва
заметные  следы  в  стекловидном,  полупрозрачном  и  излучающем   изнутри
особенный свет  материале.  Казалось,  постройка  выполнена  из  какого-то
чудесного сплава стали и стекла.  Большинство  пуль,  особенно  выпущенных
первыми, вовсе не повредили  гладких,  как  бы  полированных  искуснейшими
мастерами, колонн. Колонны вырастали  прямо  из  земли.  Они  устремлялись
вверх, нагроможденные друг на друга  в  каком-то  удивительно  гармоничном
беспорядке.
   От постройки, направляясь к Анфиладе, шла прямая шириной около полутора
метров полоса, немного углубленная в землю.
   - Здесь прошла "черепаха", - ни к кому не  обращаясь,  тихо  проговорил
Ритам.
   Сразу же были забыты недавние опасения,  и  грузный  Отэн  Карт  первым
присел у края полосы, ощупывая гладкую, словно отлитую из черного  стекла,
дорогу. Военный министр долбил подобранным возле  дороги  камнем  чудесный
материал. Все три генерала кто  кортиком,  кто  рукояткой  пистолета,  кто
перочинным ножом тщетно старались отколупнуть хотя бы кусочек плотной, как
лава вулкана, крепкой дороги.
   - И это сделано за одну ночь!
   - Разрешите узнать, господа, что здесь происходит?
   Карт поднялся достаточно ловко  для  своей  тучной  фигуры.  Министр  и
генералы, быстро и едва уловимо поправившие  свои  мундиры,  были  уже  на
ногах.
   - А, господин Ченснепп, - Карт натянуто улыбнулся. - Я весьма рад,  что
вы пожаловали в мои владения. Здесь, мне кажется, все вам знакомы.
   Присутствовавшие раскланялись.
   -  Да,  все,  кроме  этого  господина.  -  Ченснепп  смотрел  на  Фурна
пристально, стараясь припомнить, где видел это лицо, лицо, каких много,  и
вместе с тем такое, в котором чувствуется что-то  особенное,  свойственное
незаурядным натурам. Ритама Ченснепп просто не принял в расчет,  угадав  в
нем человека мелкого, подчиненного, то есть такого, который не  мог  иметь
отношения к разговору людей с самым высоким положением в стране.
   - Это  мой  старинный  друг.  Путешественник  и  великолепный  охотник,
господин Пит Фурн. Он только вчера прибыл с островов Паутоо.
   - Вот как, только вчера? Впрочем, это его личное дело. Господин Карт, я
был бы весьма доволен, если бы мне удалось, и особенно в присутствии  этих
господ, - Ченснепп слегка склонил голову  в  сторону  военных,  -  узнать,
каким образом принадлежащее  нашему  концерну  экспериментальное  животное
оказалось в пределах вашей усадьбы?
   - Этот же самый вопрос я хотел предложить  вам,  господин  Ченснепп.  Я
рад, что вы признаете, Особенно в присутствии этих господ, -  теперь  Отэн
Карт  наклонил  голову  в  сторону  военных,  -  что  чудовищное  животное
принадлежит концерну "Ченснепп-каучук".
   - Да, я не собираюсь этого отрицать.
   - Превосходно! Вы, очевидно, также не сможете отрицать,  что,  выпустив
это ужасное создание, вы  подвергаете  опасности  спокойствие  столицы,  а
может быть, и всей страны.
   - Не будем заходить слишком далеко, господин Карт.
   - Как, вы намерены утверждать, что не способствовали бедствиям, которые
нагрянули на нашу страну?
   - Я хотел бы, господин Карт, - Ченснепп внешне оставался спокойным,  но
слова, услышанные им от конкурента, заставили его содрогнуться, - я  хотел
бы вести нашу беседу в более спокойных тонах. Мне ничего  не  известно,  о
каких бедствиях вы говорите.
   - Гибель Пропилеев вы не считаете бедствием?
   - Гибель?
   - Да, уже разрушена значительная часть  этого  великолепного,  имеющего
огромную ценность произведения искусства, и мы еще не знаем, что последует
дальше.
   - Я готов дать вам обязательство возместить стоимость Пропилеев.
   - Возместить стоимость? - Отэн Карт почуял возможность сделать дело,  о
котором он не мог и мечтать: покрыть расходы  по  Пропилеям  и  тем  самым
вынудить  своего  исконного  соперника  произвести  большие  затраты.  При
потерях Ченснеппа в  Таркоре,  при  уплате  огромной  суммы,  составлявшей
стоимость Пропилеев, ему уже не так легко будет вести конкурентную  борьбу
с фирмой "Карт-каучук".
   - Да, возместить стоимость, -  повторил  Ченснепп,  вынимая  блокнот  и
авторучку, - но только при одном условии: вы  должны  немедленно  покинуть
Пропилеи и предоставить право мне одному руководить операцией.
   Отэн Карт посмотрел на дорогу, на возникшее за одну ночь  сооружение  и
опустил руки в карманы.
   - Мне кажется, господин Ченснепп, нам не стоит  в  такой  ответственный
для страны момент поднимать вопрос о стоимости Пропилеев.  Нам  необходимо
объединить усилия и вместе постараться совладать  с  грозной  и,  кажется,
многообещающей силой.
   - В таком случае, - улыбнулся Нум Ченснепп, - не будем терять времени.
   - Господа, я как член правительства, - начал военный министр, -  должен
прежде всего напомнить вам о той ответственности, которая ляжет на вас,  в
случае если эти существа причинят  какие-либо  бедствия  или  материальный
ущерб населению. Вы, господин Ченснепп, приняли правильное решение,  пойдя
на уничтожение института в Таркоре, и мы оказали  содействие  в  этом.  Мы
готовы  и  здесь  применить  всю  мощь  нашего  оружия  и   все   средства
уничтожения, которыми располагаем, лишь бы не вызвать  бедствия,  если  не
сказать катастрофы.
   - Прибегнуть к средствам уничтожения  мы  всегда  успеем.  Не  так  ли,
господин Карт?
   - Совершенно верно.
   -  В  Таркоре,  господин  министр,  дело  обстояло  несколько  сложнее.
Эксперименты  были  в  такой  стадии,  когда  мы  не   имели   возможности
контролировать поведение этих существ. Мы держали их в  законсервированном
состоянии, но одно с умыслом выпущенное животное развило ужасающую энергию
и начало высвобождать других. В Таркоре их было несколько, и мы  не  могли
справиться  с  ними.  Здесь,  насколько  мне  известно,   находится   один
экземпляр,  и  мы  должны  приложить  все  усилия,  чтобы   обуздать   эту
невероятную силу, попробовать справиться с  ней,  чтобы  постараться  дать
человечеству невиданное средство созидания, а если это понадобится,  то  и
разрушения.
   - Тогда начнем, господа, - согласился военный министр.
   - С чего?
   - Слышать этот вопрос от вас, господин  Ченснепп,  более  чем  странно.
Ведь  вы,  надеюсь,  лучше,  чем  кто-либо  из  нас,  должны  знать,   что
представляют  собой  эти  существа,   воссозданные   в   вашем   институте
профессором Куаном Родбаром. Не считаете ли вы возможным  пригласить  сюда
профессора Родбара, профессора Асквита?
   - Профессор Куан Родбар, господа, прошедшей  ночью  скончался.  -  Отэн
Карт перекрестился, военные вытянулись, наступила минута  молчания,  после
которой Нум  Ченснепп  продолжал:  -  Нам  не  удалось  достаточно  быстро
связаться с про