лючено. На носу выборы. Мне не нужен скандал, если информация вдруг не подтвердится, не нужны паника и обвинения в нагнетании обстановки...
     На несколько секунд в кабинете повисла напряженная тишина.
     - Вы провели анализ ледниковой массы? - нарушил молчание президент, задав очередной вопрос. - При такой интенсивности таяния, как сейчас, сколько нужно времени, чтобы объект вышел наружу?
     - Около десяти месяцев, сэр, - не колеблясь ответил начальник разведывательного управления. Прежде чем идти на доклад к президенту, и он, и Бикс подготовили все возможные материалы по делу.
     - А если заморозить работы?
     - Тогда об объекте узнает весь мир, - резонно напомнил ему офицер.
     Ситуация складывалась не из легких.
     - Сэр, если объект на Ганимеде - всего лишь артефакт, то мы обязаны завладеть им, сохранив ситуацию в секрете, - опять вступил в диалог Рилл Ирвинг. - Информация о нем вызовет ненужную панику в колонии и непредсказуемый резонанс на Земле. Мы еще не готовы к встрече с НИМИ, - он выделил интонацией последнее слово. - Я высказываю не свое личное мнение, а излагаю данные исследований моего ведомства.
     - Вы считаете, что это артефакт?
     - Скорее всего, - не колеблясь ответил Ирвинг. - Трудно судить со стопроцентной уверенностью, но как еще отнестись к предмету, что пролежал подо льдом на глубине пятисот метров несколько миллионов лет? В конце концов, мы отправим "Гарри Трумэна" не к Юпитеру, а в иную, но достаточно близкую точку Солнечной системы. Тайное изъятие объекта - это чисто технический вопрос, с которым вполне в состоянии справиться наши спецслужбы. Искать же крейсер после того, как он покинет орбиту Земли и окажется за поясом астероидов, - занятие столь же бесполезное, как и поиск иголки в стогу сена. Никто не сможет с точностью утверждать, где был наш корабль и какие маневры совершал. Ну а если все же придется вывести его на орбиту колонии, то это всегда можно объяснить хотя бы поломкой на борту.
     - Да, я это понимаю, - наконец согласился президент, поднимая взгляд. В сущности, у него не было выбора. План "Дельта" представлял собой набор инструкций, по которому должно действовать высшее руководство страны в случае внезапного контакта с внеземной цивилизацией. Он был утвержден секретным заседанием конгресса и много лет лежал под сукном, не утратив при этом своей силы как руководящего документа.
     Все это прекрасно осознавали пятеро собравшихся, но конечное слово все же оставалось за ним, президентом Соединенных Штатов Америки... Трудно сделать лишь первый шаг, принять первое ответственное решение, подумал он, глядя на собравшихся и ощущая странную сосущую пустоту в груди... - а потом все пойдет как... как лавина, которую уже невозможно остановить...
     - Если вы санкционируете введение плана "Дельта", то мы в состоянии действовать быстро, с тем чтобы "Гарри Трумэн" успел появиться на Ганимеде раньше "Альфы" и раньше того момента, как этот объект окажется на поверхности ледника, - заметив его сомнения, заверил Джон Бикс.
     - Джон, у меня последний вопрос. - Президент, не выдержав, встал и прошелся по мягкому ворсу ковра. - Насколько я знаю, "Гарри Трумэн" создан для орбитального базирования и на нем нет достаточного количества камер низкотемпературного сна, чтобы в них можно было погрузить часть экипажа на время долгого перелета.
     - Да, сэр, это так.
     - Но девять месяцев автономного полета в глубоком космосе... Выдержат ли наши парни такое испытание?
     - Вы сомневаетесь, сэр? Обратитесь к опыту русских...
     - Я не говорю о возможностях подготовленных космонавтов, - одернул его президент, - речь идет об экипаже "Гарри Трумэна". Там больше сорока человек, и каждый из них...
     - Является прежде всего солдатом, который выполнит долг перед страной и правительством! - закончил его мысль генерал. - Во времена "холодной войны" экипажи атомных подводных лодок месяцами находились в условиях автономного плавания. Нами накоплен богатый опыт таких действий. Когда что-то угрожает национальной безопасности страны...
     - Остановись, Джон, - президент оборвал его речь мягким жестом. - Я одобрю план "Дельта", потому что ситуация не оставляет мне выбора. Я бы очень хотел, чтобы ты лично возглавил экипаж "Гарри Трумэна" и сам доказал, что такой бессменный перелет возможен... но, к сожалению, твое исчезновение из Белого дома не окажется незамеченным. Я понимаю, угроза безопасности как Америки, так и всей Земли есть и мы обязаны что-то предпринять, не поднимая при этом паники на Земле и Ганимеде и не придавая делу широкой огласки. - Он посмотрел на своих собеседников и тихо добавил: - Да поможет нам бог...

***

Колония Ганимеда. 24 августа 2029 года

     - Что-то я не пойму, Андрей, у тебя опущен цветной фильтр? Или там впереди пожар?!
     - Я похож на психа, чтобы ходить с опущенным фильтром, когда и так не видно ни зги? - огрызнулся Загулов. Он стоял у подножия ретранслятора, одной рукой вцепившись в скобу, а другой пытаясь закрыть защитный кожух. - Внутри все в порядке, аппаратура телеметрии в норме, это от машин нет никаких сигналов... - сообщил он, глядя в сторону странного малинового свечения, что исходило от края ледника.
     Нет, не странного - жуткого.
     Его внезапно прошиб ледяной пот. Взгляд Загулова метнулся к табло дозиметра, но цифры на крохотном дисплее показывали норму. "Значит, это не радиация... - облегченно подумал он. - Но тогда что?"
     Именно этот вопрос, заданный самому себе посреди разбушевавшейся бури, заставил пальцы его левой руки еще сильнее вцепиться в скобу, приваренную к выпуклому борту ретрансляционной установки. За время работы на Ганимеде Андрей привык к мысли, что это мертвый, совершенно предсказуемый мир, и ему совсем не нравилось, что и из этого правила внезапно появилось исключение.
     - Дженифер, ты меня слышишь?
     - Да, я здесь.
     - Что это может быть, как ты думаешь? - хриплым, изменившимся до неузнаваемости голосом спросил Андрей. - Разве может что-то гореть в такой атмосфере, как тут?
     Это был вполне резонный вопрос. Процесс окисления требует кислорода, а его-то тут, в месте испарения льда, как раз и не было. Радиация тоже, слава богу, отпадала. Тогда что?
     Андрей внезапно осознал, что его пугает именно неизвестность. Случись это на Земле, он, возможно, не испытал бы никакого иррационального страха перед алым заревом, отсветы которого четко просматривались сквозь клубящуюся мглу ядовитых облаков.
     Но это был Ганимед, и миллиарды километров расплескавшейся вокруг пустоты стояли за спиной, давили своей бесконечностью, и это происходило не в сознании, - ощущения являлись подспудными, неосознанными, но разве пот на спине становился от этого менее ледяным?
     - Там не может ничего гореть, - пришел ответ его напарницы. - Быть может, это статическое электричество?
     - Полярное сияние? - Разум Андрея моментально ухватился за подобное, вполне разумное объяснение напугавшим его отсветам. - Да, это возможно! - согласился он, чувствуя, как гулко стучит его сердце, а в ушах шумит от переизбытка адреналина. - Я пойду посмотрю... - спустя несколько секунд добавил он.
     - Может, не стоит? Давай я вызову ребят с Центральной!
     - Погоди, Джеф... Тут надо разобраться. Ты же знаешь, тут нет ничего, кроме льда и камня. - Андрей, сам не замечая того, убеждал скорее себя, чем сидящую в куполе Дженифер.
     Тем не менее его рука машинально накинула карабин второго фала на скобу, за которую он только что держался.
     Ветер, как и положено возле эпицентра, тут был немного слабее, чем в районе купола, так что он смог идти вперед без помощи укрепленного на тросе двигателя.
     Через несколько десятков шагов показался первый грязно-желтый язык льда. Андрей, согнувшись, сопротивляясь порывам ветра, преодолел это расстояние и остановился, глядя на очистной автомат, который без всяких признаков жизни застыл, повернувшись в сторону купола. На его внешней индикационной панели не горел ни один сигнал, что означало полное отсутствие питания в цепях.
     - Джеф... вижу "черепаху"... - прерывисто сообщил Андрей, к которому вдруг разом вернулись все его страхи. - Не работает... За ней какое-то свечение, похоже на прямоугольник... Там... Там... О БОЖЕ!!!
     Из туманной мглы навстречу оцепеневшему Загулову двигалось какое-то СУЩЕСТВО...
     Андрей в ужасе попятился, споткнулся, неловко упал на одно колено, и налетевший порыв шквального ветра вдруг легко приподнял лишившееся опоры тело в скафандре и поволок его по мертвой каменистой почве в сторону возвышавшегося неподалеку ретранслятора.
     - Андрей, что случилось, ответь мне!!! - Дженифер кричала в микрофон, но ответом ей была лишь шуршащая помехами тишина.
     До прилета "Альфы" оставалось менее суток.
     "Гарри Трумэн", совершив беспрецедентный тайный рывок от Земли до Юпитера, в этот момент уже выходил на высокую орбиту вокруг Ганимеда. Он опоздал всего на несколько часов.

Глава 6

Поселок Гагачий. Июнь 2028 года

     Когда она очнулась, было темно. Нет, не совсем... Спустя неопределенный отрезок времени Лада поняла, что видит сумеречный, приглушенный свет, скорее похожий на отдаленное сияние или зарево...
     Рассвет или закат?..
     Эта мысль почему-то показалась ей достаточно значимой, чтобы уцепиться за нее.
     Закат... Закаты в творчестве великих русских художников... Русский музей...
     Из темноты медленно выплывали величественные полотна.
     Айвазовский... Откуда я это знаю?!.
     Вопрос, заданный самой себе, вызвал страх.
     Щелчок, тихое жужжание ДВД-привода, сглотнувшего очередной компьютерный диск с голографической записью информации, тихие шаги по стерильному кафельному полу, глухие, отдаленные голоса... - все эти звуки не принадлежали к ее жизни, и Лада испугалась еще больше, внезапно вспомнив совсем другой звук - надсадный визг тормозов и глухой, болезненный удар...
     Голос, что выплывал из бездны, казался ей знакомым, а собственное сознание виделось как плошка с едва тлеющими угольками, медленно плывущая вслед ленивому течению абсолютно черных вод неведомого подземного озера.
     Голос... Он принадлежал ее памяти, ее прошлому!..
     - Скажи, Николай Андреевич, ты кто, карьерист или патриот? - спросил Колвин, облокотясь о выступ какого-то прибора, от которого к обнаженному телу, под тонкую простыню змеились провода.
     - А как ты сам думаешь, Антон Петрович?
     - Я помню тебя патриотом, но сейчас сложно поручиться даже за самого себя...
     Она так и не дождалась ответа. Плошка с ее угасающим сознанием уплывала по черной глади озера, и голоса все отдалялись, становились глуше и глуше, превращаясь в бессвязное, монотонное бормотание.
     Она не понимала, где находится, что с ней произошло, и от этого рождалось чувство беззащитности, страха и нежелания возвращаться к жизни...

***

     Разговор, часть которого услышала Лада, имел свое продолжение - только в другом месте и немного в ином составе действующих лиц...
     - Черт вас всех побери! КТО отпустил его в город?! Покажите мне пальцем на этого идиота, и я поставлю его к стенке прямо здесь!
     На Барташова было страшно смотреть. Его полное, одутловатое лицо побагровело от гнева - казалось, еще немного, и генерала хватит удар.
     Вперед из группы мнущихся, притихших офицеров базы внезапно выступил Колышев. На этот раз он был в форме, и на плечах Вадима красовались общеармейские погоны с майорскими звездами.
     - Колвина никто не отпускал, Николай Андреевич. Он ушел сам. Вам не следовало давать ему полномочий руководителя уровня...
     - Что?! - Барташов не верил своим ушам. Он собрал сюда этих разгильдяев, чтобы они дали ему ответ за собственную халатность, и вдруг один из них начинает обвинять его! - Да ты в своем уме, майор?!
     - Так точно. - Колышев напрягся, но отвечал спокойно. - Колвина никто не отпускал, - повторил Вадим. - Он просто воспользовался врученным вами пропуском по его прямому назначению - он открыл им двери.
     - Ладно... - Барташов сел и прихлопнул жилистыми руками с растопыренными пальцами темную столешницу своего рабочего стола. - Ладно! - грозясь неизвестно кому, повторил он. - Все свободны. Майор Колышев, останьтесь.
     Офицеров, которых только что чудом пронесло мимо больших неприятностей, уговаривать было не нужно. В эту минуту покинуть кабинет Барташова, сохранив при этом погоны на плечах, было тайной надеждой каждого из них, поэтому помещение опустело как по волшебству.
     - Садись, Вадим, - мрачно произнес Барташов, когда дверь кабинета наконец закрылась. - Садись и докладывай. Все, подробно, без всяких фортелей.
     - Так точно... - Колышев сел в указанное кресло. Вид у него был не менее сумрачный, чем у генерала.
     - Где вы его нашли? - спросил Барташов, нервно закурив.
     - В семнадцатой районной больнице. По словам врачей "Скорой помощи", их вызвал дворник, убиравший в парке листву, неподалеку от дома Колвина.
     - Что он мог там делать?
     - Понятия не имею. Дворник увидел лежащего на аллее человека и поначалу подумал, что пьяный. Потом, разобравшись что к чему, вызвал "Скорую".
     - Сердечный приступ?
     - Нет, инфаркт, осложненный инсультом в коре головного мозга. Когда прибыла бригада реанимации, Колвин уже пребывал в состоянии клинической смерти.
     - Его откачали?
     - Да, им удалось по дороге в больницу завести его сердце при помощи высоковольтного разряда. Но в данный момент положение не из легких. Кровоизлияние в мозг повлекло за собой паралич. Сейчас он не может ни говорить, ни двигаться. Находится в отделении реанимации на искусственном кровообращении и насильственной вентиляции легких.
     - А врачи? Что говорят врачи?
     - Ничего. Да в таком положении давать какие-то прогнозы может только психопат, - мрачно резюмировал Колышев. - Колвина выволокли с того света. Что тут можно прогнозировать?
     - Да, я понимаю... - Барташов встал и прошел по кабинету из угла в угол. - Эх, Антон, Антон... Не за те идеалы ты уцепился... - сокрушенно произнес он. - Я же говорил ему: забудь. На черта ему нужны были все эти старые обиды!
     - Я думаю, что дело не в том... - осторожно произнес Колышев.
     - А в чем?!
     - Возможно, он узнал о нашей операции. Я имею в виду инцидент в парке.
     - Думаешь? - Барташов остановился, машинально сгреб пальцами свой мясистый подбородок и покачал головой. - Может быть... Но я же просил его - давай работать, так нет, уперся: это бесчеловечно, бесчеловечно... А посылать наших ребят на смерть к этим долбаным моджахедам - это человечно?! Я же не в свой карман гребу - мне нужна машина для войны, чтобы не пацаны там гибли в горах. А он... - Генерал отпустил подбородок и безнадежно махнул рукой.
     - А он не доверял ни вам, ни мне, никому... - дополнил его мысль Колышев. - Оперировал исключительно сам, окружил операционный стол ширмами и переносными рефлекторами, чтобы ослепить объективы возможной видеоаппаратуры, ни с кем не разговаривал, в том числе и со мной. Извините, Николай Андреевич, но обиженные так себя не ведут. Подобным образом действуют люди, которые подозревают всех и вся в злом умысле.
     - Да знаю я все! - Барташов сел, опять безнадежно махнув рукой. - Не волнуйся. То, что он делал с этой девочкой, отснято, и не в одном ракурсе. Пришлось вмонтировать видеокамеры в те хирургические лампы, что висели прямо над его головой. В конце концов, он сам своим упрямством спровоцировал и операцию в парке, и все остальное... - Барташов поднял взгляд и вдруг спросил: - Ты лучше скажи, что делать дальше, Вадим? Я ведь позавчера был на докладе у министра обороны...
     - И что?! - нервно вздрогнул Колышев.
     - Ничего. Доложил. Я ведь не знал, что Антон выкинет такой фокус!
     Барташов помолчал, а потом добавил:
     - Через два месяца должна быть первая демонстрация, а потом боевые испытания. Вот так-то, брат... Обманул нас Антон Петрович, обвел вокруг пальца. Вылечил свою Ладушку и ушел в глухую... Что теперь с него возьмешь, с парализованного?
     - Да, ситуация дерьмовая... - согласился Колышев.
     - Ты не попугайничай. Дерьмовая или нет - нам с тобой жить дальше, потому как повязаны одной веревочкой. Хочется - не хочется, можем - не можем, забудь про такие слова, понял? Над ней нужно работать. Через два месяца отсюда должен выйти киборг или, по крайней мере, нечто очень на него похожее. Если провалим испытания, сам знаешь, что с нами будет.
     - Я-то понял, Николай Андреевич. В принципе проблем с тем, чтобы втереть кому-то очки, тем более из верхушки... - он демонстративно закатил глаза. - С этим "ноу проблем"... как говорят наши западные коллеги. Антон Петрович действительно совершил чудо - он превратил калеку, бродяжку с переломанными костями в стройную, привлекательную женщину, у которой восемьдесят процентов плоти - заново выращенная, регенерированная ткань, куда внесены ощутимые генетические улучшения...
     - А что внутри? Не забыл?
     - Внутри полный сервоприводной остов, - согласился Вадим, - но при этом она - человек. Мы же не считаем киборгами людей, которые носят в себе искусственное сердце или кому заменили больные суставы... Нет, Николай Андреевич... У нее много протезов, но все внутренние органы и мышцы на месте и функционируют так, что позавидуешь. Хотя, если правильно расставить акценты, то рентгеновский снимок может ввести в заблуждение любого разведчика, но я вам докладываю: она - человек. Сильная, здоровая женщина с собственной памятью, внутренним миром, чувствами... Это чудо, но чудо, совсем не похожее на желаемого биомеханического бойца, скорее она - его противоположность. Она - человек, излеченный от тяжелейших травм при помощи абсолютно новой технологии биопротезирования. При желании я могу повторить опыт Колвина. Его ноу-хау для меня больше не секрет. Я тоже не сидел сложа руки все это время - но результат будет тот же.
     - Постой! - перебил его длинную речь Барташов. - А как же твои машины? Те, что бегают у тебя за стеклом в лаборатории? Если соединение плоти с искусственными костями для тебя больше не проблема и ты раскусил технологию Колвина... тогда в чем эта проблема?!
     Колышев на секунду задумался. Очевидно, он мысленно подбирал понятные для Барташова слова.
     - Проблема в том, что живую ткань нужно питать, чтобы она, в свою очередь, "кормила" биопротезы костей, то есть эндоостов машины тепловой энергией.
     - Ну? - теряя терпение, начал напирать генерал. - Это я понимаю и без тебя. Я спрашиваю, в чем проблема?
     Проблема во внутренних органах, во всем организме, в конце концов, - не выдержав, повысил голос Вадим. - Это же не дизель у танка - налей соляры и вперед! Нужно полноценно кормить миллионы различных клеток, необходимо пищеварение, кровообращение, дыхание...
     - Но ты же сам сказал - у Лады все это есть и работает как положено!
     - Да, но у нее на плечах голова, - напомнил Колышев. - Голова, а не компьютер. Человеческий мозг, который управляет органами. А что я поставлю на свои сервомашины? Я дам им тело, внутреннее строение, а что будет этим руководить? Нужен мозг, которого нет. На данный момент нет. Нет такого компьютера, который оказался бы способен подменить миллион повседневных, неощутимых и незаметных для нас функций центральной нервной системы. Над этим работают. Но решение может прийти завтра, или через месяц, или вообще никогда...
     - Вот ты, гад, меня утешил... - едва слышно произнес Барташов, тихо припечатав кулаком по столу.
     - Я не гад... - ощерился Колышев, который все же услышал замечание генерала.
     - Ну извини, это так, вырвалось. Связка между слов, чтоб не сморозить покрепче.
     - Я ученый, не меньше, чем им был Колвин, - внезапно заявил Вадим, встав с кресла и выпрямившись по стойке "смирно". - У меня несколько иные принципы и свои собственные амбиции, но я ученый. А погоны на плечах - это лишь дополнение к профессии.
     Барташов зло посмотрел на него снизу вверх и вдруг криво улыбнулся.
     - Смотри, философ, погоны-то - черт с ними, ка