-  Тейлор,
Берман - и остановилась на мне.
   Теперь все командование было передано мне. Мне одному. В  мои  руки.  Я
вдруг понял, что пристально разглядываю собственные руки, словно ожидая от
них ответа, что делать, как спасти нас на этом  последнем  рубеже.  Подняв
руки, я на мгновение спрятал в них лицо, глубоко вздохнул и  уставился  на
экраны, распрямив спину и постепенно овладевая собой. Какая-то часть моего
существа наверняка знала, что я погибну. Это был не страх, а  убеждение  -
слишком сильное, чтобы назвать его иначе, чем знанием, что я обречен.
   Вместе с  ним  появилась  решимость  продолжать  то,  что  было  начато
другими, как следует взяться за эту работу и преуспеть  в  ней,  насколько
это возможно. Патриотизм, верность клятве, даже инстинкт самосохранения  -
все эти слова на время превратились для меня в пустой звук. Все, к чему  я
стремился, - продолжать бой.
   Где-то в глубине души я нашел секрет командования. Здесь, рассеянные  в
космосе,  ждали  мужчины  и  женщины,  которые  нуждались  в  руководстве.
Обстоятельства сложились так, что принять  на  себя  это  руководство  мог
только я, и эхо множества настойчивых  и  неразличимых  голосов  побуждало
меня сделать решительный шаг.
   - Джослин, мы должны выиграть.
   - Да.
   - Это значит, что мы должны уничтожить ракетную систему и продержаться,
пока нам не пришлют подкрепление.
   - Верно. И это, в свою очередь, значит,  что  мы  должны  добраться  до
центра управления ракетной системой...
   - ...который находится в совершенно  недоступном  месте  -  на  корабле
размером с астероид. Надо пробраться на борт "Левиафана".
   - А это весьма неприятная задача.
   - Похоже, у  меня  появилась  идея...  но  сначала  надо  поговорить  с
Мари-Франсуазой.
   Среди переданных нам штабом программ была программа контроля  секретных
коммуникаций. Все сообщения посылались с помощью лазеров, и даже при  этом
они кодировались. Теоретически прочесть лазерное сообщение мог только тот,
кому оно предназначалось, но теория слишком часто не оправдывала  себя,  а
среди шпионов всегда находились умельцы. Мы действовали крайне осторожно -
и за это я теперь  был  благодарен,  как  бы  ни  раздражала  меня  прежде
замедленная  и  затрудненная  связь.  Если  бы  мы   пользовались   прямой
радиосвязью, я никогда бы не осмелился связаться с Вапаусом, опасаясь, что
таким образом помогу противнику обнаружить цель.
   Но теперь мы были совершенно уверены, что не подвергаем опасности  свою
орбитальную базу. Когда мы связались с разведцентром, там как раз дежурила
Мари-Франсуаза. На ее лице отразилось усталое удивление, едва она увидела,
с кем говорит.
   - Я думала, вы давно погибли.
   Я чертыхнулся. Боевой дух наших сторонников меня не волновал, но мне бы
хотелось унаследовать  более  информированную  службу  разведки.  Затем  я
вспомнил, что Вапаус только что вышел из-за планеты  и  что  в  отсутствие
спутников трансляции Мари-Франсуаза просто не могла знать  о  произошедшем
за последние сорок пять минут.
   - Мак, - начала она после паузы, - что нам теперь делать?  Мы  лишились
командования. У нас остались истребители, но они почти  бесполезны:  я  не
решусь  использовать  это  место  в  качестве   командного   центра.   Нас
моментально уничтожат.
   - Мари, с Камня нам успели передать всю информацию  штаба,  -  сообщила
Джослин. - Теперь штаб - это мы.
   Еле заметная искра надежды промелькнула в глазах Мари-Франсуазы.
   - И у вас  хватит  данных?  Хватит,  чтобы  разобраться  во  всем,  что
происходит?
   - Да, - подтвердил я, сомневаясь в собственной правоте. Но тут же идея,
осенившая  меня   не   так   давно,   приобрела   законченную   форму.   -
Мари-Франсуаза, ты, должно быть, теперь знаешь "Левиафан" лучше,  чем  его
капитан. Скажи, какой может быть максимальная относительная скорость входа
"Левиафана" в атмосферу?
   - К тому времени как они достигнут плотных слоев  -  не  более  пятисот
пятидесяти - шестисот километров в час.
   - На каком расстоянии от атмосферы корабль  должен  сбросить  скорость?
Назови расстояние и время.
   - Подожди, дай подумать...  если  он  будет  следовать  по  оптимальной
траектории, выполнит поворотный маневр, выровняет высоту... не  менее  ста
километров и двадцать пять минут. Максимум -  сто  двадцать  километров  и
тридцать минут.
   - У тебя есть последние сведения  о  наших  истребителях?  Кажется,  их
оставалось восемнадцать.
   - Правильно. Более новых сведений у меня нет.
   - Отлично. А теперь я хочу кое-что рассказать  -  и  тебе,  и  Джоз.  Я
задумал одну штуку, которая зависит от того, насколько быстро  и  слаженно
мы будем действовать. Я хочу,  чтобы  все  наши  истребители  отступили  и
вернулись к Вапаусу Планета скроет  этот  маневр  от  "Левиафана".  Скажи,
когда последний из истребителей сможет вернуться  на  базу?  И  сможет  ли
Вапаус принять их - все сразу?
   - На последний вопрос я могу сразу же дать утвердительный ответ.
   - Вот и хорошо. Сейчас работы хватит вам обеим. Я хочу сымитировать бой
- в предположении, что вы обе будете знать, самые последние новости.
   - Надо отдать приказ? - спросила Джослин.
   - Пока - нет. И еще одно: Мари-Франсуаза, найди среди своих подчиненных
людей, которым нечем заняться.  Пусть  разузнают  о  всех  судах,  которые
способны совершить баллистическую посадку с людьми на борту  -  даже  если
потом не смогут взлететь. Сейчас главное  -  посадка.  Затем  сообщи  мне,
каким количеством людей мы можем  пожертвовать  для  чрезвычайно  опасного
дела - имей в виду, учитывать надо только  добровольцев,  не  брать  обоих
родителей, у которых есть дети, и тому подобное. Ты сможешь провернуть это
побыстрее?
   - Запросто. Но что ты задумал? Мне было бы легче  действовать,  зная  о
твоих планах.
   - Ты узнаешь о них чуть позже,  сначала  помоги  мне.  Это  необходимо.
Займись делом, а потом вновь выходи на связь. Мне надо кое-что обдумать.
   Я прервал связь и потянулся - даже  невесомость  не  прогнала  боль  из
мышц. Шесть "g" слишком повлияли на них. Усевшись поудобнее, я задумался.
   Использование боевой тактики Евы было бы уважением памяти погибших,  но
не наилучшим  выходом.  Я  размышлял  о  том,  удастся  ли  мне  придумать
что-нибудь получше. И вот теперь я нашел выход.
   Ева пыталась подавить сопротивление "Левиафана",  даже  не  представляя
себе, что будет делать потом. Она постоянно опасалась ввести в бой слишком
большие силы, и в результате малочисленные отряды понесли огромные потери.
   Таково  было  унаследованное  мною  положение.  Мы  имели  единственное
преимущество: у нас осталось больше пилотов.  Каким  бы  огромным  ни  был
"Левиафан", он не мог везти замену каждому из  пилотов.  Вместе  с  каждым
разбитым кораблем погибал пилот. "Левиафан" вез не только воздушные, но  и
космические суда. Очевидно, для каждого типа судов  предназначался  особый
отряд пилотов - нельзя ждать,  чтобы  один  человек  умел  пилотировать  и
космические, и воздушные истребители.
   Следовательно, теперь  у  "Лечиафана"  остался  полный  состав  пилотов
воздушных истребителей и ни малейшего шанса воспользоваться их помощью.
   Космические истребители и ракеты "Левиафана" были совершенно непригодны
для полетов в атмосфере. Воздушные истребители не могли летать в  космосе.
Аэрокосмические истребители класса "Нова", такие, как злосчастная "Боика",
оставались  бесполезными,  пока  корабль  не  войдет   в   атмосферу,   по
единственной, но очень веской причине: они не могли  развивать  достаточно
большую скорость.
   Нелепо говорить такое об истребителе, способном вылетать на орбиту,  но
требовалось  учесть:  чтобы  войти  в  атмосферу,  "Левиафан"  должен  был
выровнять скорость в полном соответствии со  скоростью  вращения  планеты.
Огромному кораблю предстояло протиснуться сквозь узенькое  игольное  ушко.
"Левиафану" придется двигаться со скоростью на десятки тысяч километров  в
час меньше орбитальной, иначе его разнесет на куски.
   Истребители  класса  "Нова"  представляли  собой  нечто  среднее  между
воздушными и космическими кораблями, но в любой из этих  сред  оказывались
менее эффективными, чем те или другие. Загруженные  боеприпасами,  имеющие
достаточно топлива, чтобы достичь орбиты, "Новы" взлетали с перегрузкой не
более 2,5 "g" - и это в самом лучшем случае. "Биби" могли  бы  сбивать  их
одного за другим еще на  взлете  -  если  бы  гардианы  осмелились  начать
запуск. Ситуация для "Нов" становилась еще  хуже  при  выходе  на  большую
высоту и низкой скорости полета: крылья здесь были бесполезны, а топливо в
громадных количествах расходовалось на набор высоты.
   Все это наводило  на  следующие  мысли:  у  "Левиафана"  нет  воздушных
кораблей,  способных  защитить  его  на  границах  космоса,  где   воздуха
недостаточно для реактивных двигателей и для крыльев,  и  нет  космических
кораблей, способных защитить "Левиафан"  в  непосредственной  близости  от
планеты, где им придется двигаться слишком медленно.
   На границах космоса... Когда "Левиафан" достигнет их,  у  нас  появится
шанс. Стоит нанести удар именно в тот момент, когда его ракеты не угрожают
Вапаусу,  когда  космические  истребители  почти  бесполезны  -  и  гигант
окажется уязвимым. Не допускать взлета ни одного истребителя  "Левиафана",
а затем захватить его как можно быстрее.
   Идея была не лишена смысла. Она могла сработать.  Я  запустил  имитатор
боя.
   Спустя пятнадцать минут Джослин принесла мне  чай  и  листок  бумаги  с
печатным текстом. Поместив и то, и другое в ниши, она  стояла  у  меня  за
спиной, наблюдая за работой. Я ощущал ее присутствие, но прошло  несколько
минут, прежде чем я смог оторваться от своего занятия и поговорить с ней.
   - Привет, - отсутствующим тоном произнес я.
   - Привет, - отозвалась  Джослин.  -  Выпей  чаю  и  расскажи  про  свой
грандиозный план.
   - Непременно. Дай только мне самому  в  нем  разобраться.  Как  дела  у
корабля?
   - Небольшая утечка воздуха продолжается - должно быть, где-то разошлась
обшивка.  Корабль  слегка  болтает,  но  довольно  медленно,  безо  всяких
выкрутасов. Незначительный крен тут  же  выправляется.  Кроме  того,  есть
небольшие проблемы с поддержанием температуры в кабине.  При  определенных
углах поворота по отношению к  солнцу  начнутся  перепады  температуры.  С
системой очистки воздуха в основном все  в  порядке,  но  через  некоторое
время здесь будет довольно душно и влажно. Я не хочу рисковать с  починкой
системы без необходимости - боюсь,  этот  ремонт  только  наделает  вреда.
Разумеется, пилотировать корабль невозможно, но некоторое время мы  в  нем
еще продержимся.
   - Сколько?
   - Неделю, если не будем привередничать. Или десять  дней,  если  ты  не
прочь провести это время в скафандре.
   - Но ремонт возможен?
   - Разумеется! Надо лишь добраться до верфи,  найти  запасные  детали  и
восстановить компьютерные программы. Бедняжка только слишком  обобрана,  и
удила у нее затянуты чересчур туго.
   - Как и у всех нас.
   - Мак... - решительно начала Джослин и замолчала.
   - Что?
   - Я не хочу сдаваться. Я не оставлю корабль в  космосе  и  не  позволю,
чтобы эти ублюдки завладели им и начали расстреливать людей  где-нибудь  в
другом месте.
   Я взглянул на  жену,  признавая,  что  выглядит  она  ужасно.  Ее  лицо
покрывали кровоподтеки от лопнувших  при  большой  перегрузке  капилляров.
Веки припухли, глаза покраснели.  Губы  пересохли  и  потрескались.  Голос
Джослин оставался спокойным и уверенным, но в нем сквозила ярость.
   - Это не просто мой корабль, Мак. Это мой дом.
   - И мой дом тоже, Джослин. Послушай, у меня есть план  -  по-моему,  он
сработает. Если мы испробуем его, нам придется покинуть "Джослин-Мари", но
совсем ненадолго. Обещаю, гардианы ее не получат. Мы заминируем корабль  и
взорвем его, если понадобится.
   Джослин крепко обняла меня, и я радостно ответил на ее объятия.
   - Спасибо, Мак! Знаю, мне не следовало признаваться в этом  даже  самой
себе, но, пробыв долгое время на корабле, начинаешь привыкать к нему. А мы
с "Джослин-Мари" долго пробыли вдвоем,  без  тебя.  Я  не  отдам  ее  этим
мерзавцам.
   - Они ее не получат, - подтвердил я. - Им вообще ничего не  достанется.
Кажется, я нашел способ справиться с ними.
   Джослин  отстранилась  и  пристально  взглянула  мне  в  глаза,  словно
проверяя, правду ли  я  говорю.  Наконец  она  улыбнулась  и  вдруг  опять
похорошела.
   - О Мак, нам давно пора что-нибудь предпринять. Но что ты задумал?
   - Ты слышала когда-нибудь о первом законе нападения?
   - Это какой-нибудь отвратительный американизм? "Бей  в  самое  уязвимое
место"?
   - Почти угадала - "бей, когда враг уязвим". - Я дал компьютеру  команду
проложить курс входа "Левиафана" в атмосферу.  -  Эта  схема  основана  на
самых достоверных сведениях о  "Левиафане".  Входя  в  атмосферу,  корабль
должен  совершить  сложный  маневр,  при  котором  необходима   высочайшая
точность. Посмотри на эту пунктирную линию  -  это  ее  курс  относительно
планеты. Если команда "Левиафана" не желает разбиться  или  отказаться  от
своего замысла и вернуться в дальний космос, они  должны  следовать  этому
курсу, отклоняясь от него не более чем на  полпроцента.  А  теперь  смотри
дальше. Двигатели застопорены. В этой  точке  "Левиафан"  начинает  слегка
удаляться от  планеты.  Ему  придется  осторожно  маневрировать,  помня  о
гравитации планеты и о том, что Новая Финляндия движется следом за ним.
   "Левиафан" находится на чуть более быстрой орбите, составляющей  радиус
планеты и еще чуть-чуть. В этот напряженный момент корабль просто не может
позволить  себе  защищаться.  Кораблю  придется  двигаться  с   черепашьей
скоростью, держа корму направленной  строго  к  планете,  так,  чтобы  при
снижении  скорости  двигатели  были  обращены  к  ней.  Чтобы  влететь   в
атмосферу, крылья корабля  должны  быть  обращены  в  нужном  направлении.
Разумеется, в сущности, этот корабль - одно большое крыло, подъемное тело,
но это крыло должно быть направлено в определенную сторону Корабль слишком
велик и не способен к быстрому маневрированию. Планета  находится  слишком
близко от него и  постепенно  приближается.  Прежде  чем  начать  поворот,
гардианам понадобится посадить на  борт  все  истребители  и  как  следует
укрепить их на  своих  местах,  чтобы  они  не  разбились,  когда  корабль
перевернется вверх дном. Пока судно переворачивается в космосе и  начинает
входить в атмосферу, осуществить запуск истребителей или стрельбу  с  него
будет чертовски трудно. Как только они  начнут  поворот,  все  космические
истребители, не успевшие попасть на борт корабля, можно считать погибшими.
   - Но остаются лазерные орудия.
   - Знаю. С этим мы как-нибудь справимся  -  пока  не  знаю  как.  Смотри
дальше. "Левиафан" завершает маневр и готовится к  входу  в  атмосферу.  В
атмосферу ему так или иначе придется входить в  пике  со  скоростью  около
пятисот километров в час. Корабль немедленно попытается выйти из пике и  в
затяжном  планировании  снизиться  к  более  плотным  слоям  воздуха.  Ему
придется постоянно  следить,  чтобы  нос  не  опускался,  и  держаться  на
минимальной скорости.  "Левиафану"  необходимо  как  можно  скорее  пройти
наружные слои атмосферы. Очутившись  в  более  плотных  нижних  слоях,  он
сможет  опустить  нос  и  набрать  крейсерскую  скорость   около   двухсот
километров в час. Все ясно?
   - Ясно, - подтвердила Джослин.
   - Отлично. Вновь набрав скорость,  корабль  становится  быстроходным  и
вполне управляемым. Но до тех пор пока скорость  не  набрана,  ручаюсь,  с
корабля не станут производить запуск - как и в то  время,  когда  нос  его
будет опущен и скорость составит пятьсот  километров  в  час.  Истребители
просто скатятся с него и разобьются.
   Джослин постояла молча, глядя на схему, потом вернулась к началу показа
и быстро прогнала  его  вперед.  "Левиафан"  вновь  застопорил  двигатели,
развернулся и нырнул в  атмосферу,  достиг  высоты  пять  тысяч  метров  и
перешел на крейсерскую скорость.
   - Мак, ты хочешь сказать, что с того момента, как он начнет маневр,  до
того момента, как выровняет скорость в воздухе, "Левиафан" будет полностью
беззащитным?
   - Если не считать лазерных орудий - да. Ну, что скажешь?
   - По-моему, ты прав. Господи, если бы нам вернуть все прежние  корабли,
атаковать скопом, бросить в бой сразу все силы! Мы могли бы уничтожить  на
борту этого чудовища все истребители и всех пилотов. "Левиафану"  пришлось
бы входить в атмосферу, не имея ни единого пилота.
   - Знаю. Так почему же это не пришло нам в голову три недели назад?
   - Это уже не важно. Вопрос в том, хватит  ли  у  нас  сейчас  кораблей,
чтобы выманить гардианов на бой в нужный момент?
   - Ручаюсь, на это мы еще способны. Давай поговорим с Мари-Франсуазой  и
Рэндоллом и попробуем разработать план.



18

   - Мак, ты только дай нам наводку и орбитальные координаты,  и  мы  живо
разнесем вдребезги эти лазерные  орудия.  Предоставь  это  нам,  -  заявил
Меткаф из кабины своего истребителя.
   - Ты сможешь провести всех своих пилотов вокруг Вапауса  и  подготовить
корабли к вылету в назначенное время - так, чтобы с "Левиафана" ничего  не
заметили?
   - Нет проблем! - отозвался Меткаф. - На орбите  Камня  полно  обломков.
Нам придется лететь осторожно, но в остальном задача проста  -  пройти  по
орбите Камня и перейти к Вапаусу под прикрытием обратной стороны  планеты.
С  "Левиафана"  ни  за  что  не  разглядеть  восемнадцать  кораблей  среди
множества обломков. Может, гардианы и заподозрят что-нибудь, но  наверняка
ничего не узнают.
   - И потом. Мак, не забывай -  у  нас  еще  остаются  водородные  бомбы,
которые мы успеем взорвать, если они откроют стрельбу по Вапаусу Они знают
об  этом,  -  напомнила  мне  Джослин.  -  И  помнят,  что  могут   дорого
поплатиться.
   - Ладно, похоже, мы сможем воспользоваться своим шансом, - заключил  я.
- Иначе все пропало. Так что займитесь подготовкой к вылету.
   - Это ни к чему Нам не хватает пилотов,  а  не  кораблей.  Истребителей
"Биби" без малого в два раза больше, чем пилотов. На верфи Вапауса  успеют
привести  в  порядок  -  в  том  числе  и  внести  некоторые  изменения  в
конструкцию по моему распоряжению.
   - Ты что-то задумал? - поинтересовался я.
   - Естественно. Я поведу на абордаж первый отряд, - отозвался Меткаф.
   - Ты шутишь? Или это помехи связи?
   - Я сказал, что поведу на абордаж первый отряд.
   - На этих кораблях  нельзя  летать  в  воздухе,  -  возразил  я.  -  Вы
разобьетесь.
   - С таким же успехом мы можем разбиться  и  в  космосе,  -  невозмутимо
ответил Меткаф. - По-моему, у нас все получится. А если нет, переиграем, и
тогда придет твоя очередь.
   - Меткаф, а ты в порядке?
   - В полнейшем, босс. Я еще расквитаюсь с этими  ублюдками...  Послушай,
мы выйдем из зоны видимости через секунду. Связь закончена.
   Я пожал плечами и отключился. Меткаф получил приказ, и я знал,  что  он
выполнит его. Если ему вздумалось внести в план свои изменения, тем лучше.
Я не сомневался, что стоит только Меткафу пожелать, и он доставит  экипажу
"Левиафана" изрядную головную боль.
   Мари-Франсуаза задала работу всему своему отделу По моему  замыслу  все
корабли, способные перевозить пассажиров, должны были совершить посадку на
палубе "Левиафана". Первый ответ Мари на запросы меня вполне устроил.  Она
также сообщила, что более восьмидесяти процентов  населения  спутника,  то
есть две с половиной тысячи человек, добровольно вызвались отправиться  на
выполнение необычной и опасной задачи. А  все  корабли  вместе  смогли  бы
перевезти не более двухсот человек.
   Но  Мари-Франсуаза  выдвинула  невероятное  предложение:   использовать
одноместные спасательные капсулы.
   Спасательные капсулы представляли собой простейшие и  самые  ненадежные
суда для пер